Четверо за спиной

Глава 14.

Присягу я волчатам обставила красочно. Велеслав идеи мои поначалу выслушал скептически, но потом тоже как-то проникся. Да и Драгомир, как настоящий друг, со своей стороны помог – убеждал и убедил. Правда с ребятами порепетировать пришлось, что б все вышло красиво. Но оно того стоило.

Неожиданным союзником в этом вопросе оказалась княгиня. Она включилась в процесс со всей возможной активностью, помогала советами и не только: ее женская артель работала не покладая рук, выполняя мои просьбы. Я часто, когда удавалось выкроить немного времени, заглядывала на женскую половину. Мне нравились эти неторопливые женские посиделки. Иногда я, фильтруя информацию, рассказывала о себе, но больше слушала. Многое в этом мире мне было странным и непривычным. Учитывая покровительственное отношение княгини, ее двор ко мне если и не проникся, то относился доброжелательно-иронично.

Единственным очагом сопротивления была старшая княжна – Чаяна. При виде меня ее отчего-то перекашивало, как от ведра лимонов. Уж не знаю, чем я не угодила, но она своего раздражения даже не скрывала особо. Хотя меня это не трогало от слова «совсем». Мало ли, что у девки на уме. Пыталась она со мной грубить и огрызаться, но не хватало ей ни ума, ни опыта. А потому часто со слезами и визгом Чаяна вылетала из общей горницы. Язвить тоже надо уметь, а себя я в обиду никому не дам. Не я это начинала, не мне с этим разбираться.

Итак, нарядные родители моих мальчиков, специально приглашенные по такому случаю, стояли позади выстроившихся почетным караулом старших дружинников. Можно сказать – почти в первых рядах, позади сбежалась вся княжья челядь и те, кто смог пробраться на невиданное зрелище, о котором слухов ходило не меньше, чем про «женский» пир. Отцы мальчишек, понятно дело, стояли горделиво расправив плечи, матери – взволнованно охая и перешептываясь. Двор украсили лентами, а центральную галерею полотнищами ткани. Именно оттуда наблюдала за происходящим княгиня с дочерями и челядинками. Для них это было в новинку, да и в радость - оторваться от своих вышивок и поглазеть на невиданный доселе праздник. Мы с Дивляной обменялись приветственными кивками, младшая улыбчивая Смирена даже помахала рукой. Из троих сестер она была самой милой и общительной.

Я лично вывела свежеподстриженный мною (отучу под горшок стричься!) отряд на княжий двор. В шеренге по двое, в светлых рубахах, подпоясанные одинаковыми синими поясами (челядинки княгини постарались), суровые парни замерли за моей спиной. Пока только я была в синем плаще, застегнутом на левое плечо, новобранцы еще ждали своего часа. Слегка кивнув Добрыне в первой шеренге, чеканя шаг подошла к столу, у которого уже стояли разодетый в шелка князь, и в более сдержанном ансамбле волхв. Кто сказал, что главные модники – женщины? Куда там. Эти двое расстарались перещеголять друг друга, но Драгомир, все же вежливо уступил пальму первенства. Приложила правую руку со сжатым кулаком к сердцу и поклонилась князю. После чего встала рядом с ними.

Каждый из моих ребят подходил по одному и, повторяя мой жест, произносил лично мной придуманную и согласованную с инстанциями клятву:

«Клянусь Честью воина и обещаюсь пред Богами и своей совестью быть верным и неизменно преданным князю Велеславу и Отечеству. Клянусь служить им до последней капли крови. Возложенную на меня службу буду выполнять с полным напряжением сил, имея в помыслах только пользу княжеству и не щадя жизни на благо Родины. Клянусь повиноваться всем поставленным надо мною начальникам, чиня им полное послушание, когда того требует мой долг воина. Клянусь быть честным, добросовестным, храбрым и не нарушать клятвы из-за корысти, родства, дружбы и вражды. Земля и небо мне свидетели».

После чего князь кивал, принимая клятву, а я застегивала на новом члене дружины лазоревый плащ с застежкой в виде волчьей головы. Натолкнул меня на эту идею Щавей, но грех было не воспользоваться. Пусть и вправду все видят, что это мои волчата.

Драгомир в свою очередь стоял перед чашей с водой, после каждой клятвы кидал туда камешек и шептал какие-то наговоры. Спрашивать у него, что за процедура, я не решилась. Может благословения у богов просил, может защиту ставил какую. Я его способностям почти перестала удивляться, хотя оторопь порой брала.

После того, как все мои ребята встали в строй одетые в синие плащи, я произнесла короткую речь, в которой еще раз призвала их быть храбрыми и преданными князю воинами.

- Есть у князя дружина старшая и верная. А вы – его гвардия, что придет на смену, будет сражаться плечом к плечу до последнего вздоха. Запомните этот день, когда вы начинаете службу у князя, не опозорьте меня и свое имя!

Двадцать глоток выкрикнули троекратное «ура». На этом официальная часть была закончена. Фуршетный стол я организовала прямо во дворе, с пирогами и напитками. Скорее, чтобы уважить родителей моих новобранцев. И чтобы событие всем запомнилось только с приятной стороны.

Боялась, что толчея начнется за халявной едой, но нет. На дворе у князя да в его присутствии все вели себя чинно-благородно, аккуратно расселись за столы, неторопливо приступив к трапезе. Я посидела для приличия за отдельным столом с князем и его ближними, а потом плюнула и пошла в народ.

Подходила к своим счастливым мальчикам, меня знакомили с родными. Простые грубые загорелые лица, большинство их них были обычными тружениками или бывшими вояками. Многие поначалу тушевались, особенно мужчины, когда приходилось обмениваться рукопожатиями. Робели и прятали натруженные руки, но радость за своих детей и гордость, что «эвон как, на самом княжьем дворе, да все так лепо обставлено» брала свое. Меня чинно благодарили, особо смелые зазывали в гости, ежели дела позволят. Матери и сестры постарались прихорошиться: лучшие домотканые рубахи, украшения из медной проволоки и стеклянных бусин, разноцветные платки или ленты в косах. Да, не чета княжеским гостям, но душевности здесь было много больше, чем на высокородном пиру.

Мой Добрыня пришел с матерью и старшим братом, у которого была своя горшечная мастерская. Мать была светлоглазой невысокого росточка женщиной с такой же доброй, как у сына улыбкой. Она всхлипывала, торопливо благодарила и улыбалась одновременно. Смущенно помялась, но потом все же решилась, и развязав узелок, неловко протянула мне вышитый рушник.

- Ежели не подумаешь чего, не побрезгуешь… я тут… сама вышила. Век за тебя молить светлых богов буду! Ежели бы не ты, Яра-воительница, мой шалопай незнамо где был.

- Мама! - насупился Добрыня.

- Он добрый у меня, а дружки его…

- Мама, не след…

- Не перечь матери! – рыкнули мы на него вдвоем с братом. И улыбнулись.

- Сейчас все хорошо? – уточнила я.

- Сейчас покойно мое сердце материнское, - кивнула женщина.

- Вот и славно. Если что не так, знаете, где меня найти. Добрыня, - наклонилась я к юноше, - как люди разойдутся, собери наших в гостевой избе. Не привлекая внимания, - тот молча кивнул.

Когда двор начал пустеть, я незаметно улизнула в дальнюю избу, предназначенную для не шибко высокопоставленных гостей. Если бы не приказ Драгомира, то, вероятнее всего, меня поселили бы сюда. Здесь было тесновато, особенно если набиться гомонящей толпой. Когда я вошла, большая часть сидела по лавкам, жестикулируя и взахлеб обсуждая сегодняшние события. Мальчишки, что с них взять? Но встали, когда я вошла. Ох, не зря правила хорошего тона вдалбливаю.

Прошла в дальний конец горницы, и положила перед собой на стол засапожный нож. Двадцать пар глаз смотрели на меня спокойно, ожидая разъяснений. Никакого страха, доверяют командиру. Больше, чем себе.

- Значит так, гвардейцы мои. Все, что я сейчас расскажу и сделаю – останется здесь и не выйдет за пределы избы. Вы знаете, что я издалека, и там научились лечить многие болезни, которые у вас считаются смертельными. Лечат так, что лекарство остается в крови до конца жизни. - а как им еще про иммунитет и прививки объяснить? - Поэтому сегодня я хочу сделать вам подарок: кровь моя, которая попадет в вашу, передаст все полезное, что в ней есть.

- А тебе, командир, с того худого не будет? Не уйдет лекарство?

- Не уйдет. И у меня останется, и к вам перейдет. Подходите по одному, - мальчишки притихли, пытаясь осознать, насколько бесценный подарок им делаю.

Первым, подавая пример, подошел Добрыня. С тревогой посмотрел на меня, но расслабился, поймав мою ободряющую улыбку. Я надрезала под большим пальцем левой руки и протянула нож юноше. Тот без колебаний полоснул по ладони и прижал свою рану к моей. За ним подходили остальные. Когда мы закончили, я протерла кинжал чистой тряпицей, оставленной здесь верной Смешкой, и прижала ее к руке, останавливая кровь.

- Если у кого жар легкий или ломота начнется – это нормально. День-два – и пройдет.

Ребята переглянулись, и Добрыня выступил вперед. Поклонился.

- Благодарствуем за дар твой неоценимый, командир. Никогда не расплатимся за сие.

- Старшую дружину князя побьете на турнире – и будет мне награда. А теперь, марш по домам, праздновать! И чтоб завтра на занятиях все как один были!

Мои преторианцы кланялись, как я учила, прижимая кулак правой руки к сердцу, и расходились по одному. Верный Добрыня потоптался, но и его я отправила восвояси. Пусть, отпразднует, заслужил мальчишка, больше всех на тренировках выкладывается.

Посидела еще немного, подумав о себе и прикинув планы на будущее, да и пошла наружу. Дела никто не отменял, даже если день сегодня праздничный. Делаю шаг за порог и натыкаюсь на Драгомира. Стоит у стены, небрежно прислонясь спиной, руки на груди скрестив. Обманчиво расслаблен, но серые глаза внимательно осмотрели меня с ног до головы.

- Ты чего тут? – спрашиваю.

- Да так. Решил посмотреть, откуда твои волчата идут с такими загадочными рожами. А что с рукой? - кивает он на окровавленную тряпицу.

- Порезалась.

- В избе? – иронично изгибает он бровь.

- Ага. Неловкая я. Как тебе присяга? – перевожу разговор.

- Хорошо все получилось. Торжественно, молодец. Но у меня вообще-то к тебе дело.

- Слушаю.

- Поехали ко мне.

- Чего? – таращусь как ненормальная.

- Это не то, что ты подумала, пошлая женщина! Проверить мне кое-что нужно. На капище. Оно недалеко от дома моего. Посидишь у меня, пока я работать буду.

- Я там точно нужна?

- Точно. Иначе бы не просил.

Мы выехали из города, и я невольно посмотрела на виднеющуюся вдали избушку травницы. Сегодня нам надо было в другую сторону, а то бы я заскочила поинтересоваться прогрессом в косметической отрасли.

- У Мары была? – невзначай поинтересовался Драгомир.

- Доложили?

- Яра, ты забываешь, что я – волхв. И вижу больше, чем обычные люди. К ней можешь ездить спокойно, она плохого не сделает.

- Она мне сказала, что ты меня прикроешь, если что.

- Вот как? От нее не ожидал. Приятно.

- Так что – прикроешь?

- А надо? – с хитринкой улыбнулся Драгомир.

- Тебе виднее, ты же у нас видишь больше, - ехидно возвращаю улыбку.

- Вижу. Пока вижу, что непросто нам будет. Всем. Ничего, справимся.

По еле видной тропке неторопливо едем около получаса. Лес, как и везде в округе хвойный, но в этот раз какой-то неопасный. Или от спутника зависит? Выезжаем на поляну, и я вижу сруб из гигантских, в два обхвата, бревен. Покатая крыша заботливо укрыта растущим на ней мхом. Я отчего-то понимаю, что сооружение древнее, хотя бревна выглядят едва ли не свежесрубленными. Ощущение, что дом живой и внимательно смотрит на меня глазами-окнами, не покидает. Невольно начинаю настороженно оглядываться по сторонам.

Внутри небольшие сени переходят в просторную светлую горницу. Справа – в дальнем углу – печь, возле нее стол с лавками, с противоположной стороны, у окна хозяйское кресло с небольшим круглым столиком. Стена, что без окон, полностью занята стеллажами с книгами, есть и рабочий стол. Судя по закрытой двери, дальше еще одна комната, отведенная под спальню хозяина. У шкафов с книгами и возле лавки лежат веселые вязанные дорожки, а под креслом хозяина - огромная медвежья шкура. Я скептически смотрю на волхва.

- Что? Это не я! Подарили. Да так, что и не откажешься, - поясняет он, - кофе будешь?

- Я уже почти забыла, что это.

- Здесь его и правда нет, - улыбается Драгомир, - я у печки пошуршу, а ты садись в мое кресло, оно самое удобное.

- А почему одно? – любопытствую я

- Потому что гостей у меня не бывает. Ты - первая.

Вскоре по горнице начинает разноситься умопомрачительный аромат и передо мной ставят глиняную чашку с напитком. Я отхлебываю и издаю стон удовольствия. Недолго думая, Драгомир усаживается прямо на шкуру у моих ног и смотрит на легкой с улыбкой в серых глазах. Руки расслабленно лежат на согнутых коленях, но я вижу крепкие мышцы под рубахой.

- Ну, как?

- Это лучшее, что со мной здесь случилось! – едва не закатываю глаза от удовольствия.

- Как мало надо для счастья. А тебе действительно мало надо, Яра? На княжий престол замахнуться не хочешь?

- И ты туда же? Меня мать князя на днях допытывала.

- Значит, не один я вижу, что Велеслав на тебя стойку сделал.

- Да хоть лежку! Я домой хочу: к интернету, маркетам и моим реконструкторам.

- Если уж проводить аналогии, то здесь есть книги, рынок с экологичными продуктами и твои волчата. Все на порядок лучше, чем там, - прищуривается Драгомир.

- Ты еще скажи, что свечи лучше электричества.

- Для глаз полезнее и высыпаться будешь.

- Можешь убеждать меня сколько хочешь, но я хочу домой и мне не нужен ваш князь. Хотя он – мужик красивый.

- Значит - красивый?

- Я же не слепая и не дура, чтобы отрицать очевидное. Кстати, почему он все-таки не женат?

- Я не могу тебе сказать. Это его тайна. Но мне горько, что даже я не смог помочь другу, не разобрался. Ни я, ни кто-то другой. Ни наговоров на нем, ни проклятья…

- Ты меня пугаешь. Он что – болен?

- Яра! Если захочет – он сам расскажет, - Драгомир легко поднимается на ноги, - допивай спокойно кофе, я пока пойду переоденусь. И подумай на досуге – точно ли тебя что-то держит в твоем мире?

Я задумчиво потягиваю остывающий кофе, когда волхв возвращается. Он одет в темную рубаху и кожаные штаны, подпоясан широким поясом с металлическими бляшками с изображением разных зверей. Белые волосы свободно лежат на плечах. Показалось, или на шее добавилось амулетов? Он сосредоточен, даже хмур. Серые глаза потемнели, странные всполохи мелькают по радужке. Напряженный, словно сжатая пружина, Драгомир подходит ко мне.

- Яра, мне нужна твоя вещь, любая. Что не жалко отдать.

Смотрю на себя – на мне только одежда и оружие. Ни украшений, ни заколок, ни карманов. Остается только тряпица, которой я перемотала руку. Протягиваю ему.

- Подойдет?

- Здесь твоя кровь. Это очень сильная для ворожбы вещь. Настолько доверяешь?

- Ты сам сказал, что не сделаешь ничего плохого. Чего мне бояться?

- Ох, безбашенная, - качает головой волхв, - давай, раз не боишься. Захочешь есть – посмотри в печи. И ни при каком раскладе из дому – ни ногой! Чтобы ни случилось, – кричит мне на пороге и захлопывает дверь.

Драгомира не было долго. Я от скуки успела облазить всю избу, не решаясь, впрочем, заходить в спальню хозяина. Совсем уж это будет невежливо. Книги на полках были или на неизвестных языках, или написаны так, что я спотыкалась на каждом слове: «чредимый», «хупавый». Про что это вообще?

Погода начала портиться, небо заволокло тяжелыми тучами. Возникло дежа-вю с тем проливным дождем, во время которого я попала сюда. Вроде недавно это было, но сколько всего произошло! Немного пугало то, как в целом круто поменялась моя жизнь. И сильно пугало то, что мне все это начинало нравиться. Унылый белый воротничок теперь ездит на коне с отрядом дружины. Живет в княжьих хоромах, накоротке с князем, его матушкой и ехидным, но обаятельным волхвом. Социальный лифт в этом мире на третьей космической скорости нес меня в неизвестность.

Ко всем окружающим я подход нашла, кроме зловредного воеводы. И чего я вообще о нем вспомнила? Столько времени жила-не тужила, никто на меня как на врага своими пронзительными глазами не зыркал. Остался бы с гарнизоном в дальней крепости – и было бы мне счастье. Иначе, когда вернется – начнется война по новой. А учитывая наши с ним непримиримые характеры - не успокоимся, пока не поубиваем друг друга. Хотя вру: вспоминала о нем, когда придумывала как убивать его буду. С особой жестокостью. За все его свинство и высокомерие. И поцелуй.

Тем временем, за окном угрожающе потемнело, грянул гром и начался настоящий потоп. Сквозь пелену дождя казалось, что у дома мечутся какие-то тени, что-то жутко завывает, и даже скребется в дверь. Стало совершенно не по себе. Хотела выйти и посмотреть кто это, но нарушать просьбу волхва не хотелось. В душу закралось беспокойство за Драгомира – где он и что с ним? А вдруг ему помощь нужна, хотя и не производит он впечатление нуждающегося в ней. Всегда уверенный. Всегда сильный. Знающий. И главное – плечо надежное, повезло мне здесь с ним. Даже подумать страшно, что бы со мной было, если бы он меня не нашел. Я могла элементарно сдохнуть от воспаления легких. Или остаться в той глухой деревне. Хотя – кем? Я же в деревенской жизни ни в зуб ногой. Нет, вот с кем мне тут повезло, это с Драгомиром.

Я подвинула кресло ближе к окну и изо все сил вглядывалась, пытаясь, сквозь пелену воды увидеть белоголовую фигуру. Внимательно прислушивалась, вдруг его голос услышу? Тогда бы точно выскочила из дому, несмотря на запрет. Мне друг важнее, даже если он потом на меня обидится за нарушение запрета и периметра.

Погода портилась все сильнее, что-то злобно стучало в стекла, завывало в трубе. Вдруг полыхнуло в печи, я вскочила, но какая-то странная сила повалила меня на спину. Что-то нависающее за моей головой, начало сдавливать мне горло. Я захрипела, пытаясь оторвать от себя странные безволосые руки с двумя локтевыми суставами на каждой. Причем самого существа не было видно, мутное полупрозрачное облако, сквозь которое проскальзывали мои руки. Я как ни старалась, никак не могла освободиться. А оно тем не менее упорно сдавливало мне шею. Я хрипела, царапалась, сучила ногами, пытаясь отползти. В глазах темнело, но в голове билась мысль, что просто так этой непонятной твари не сдамся. Не могу. Не должна. Нельзя. Я подтянула ногу, выхватила засапожный кинжал и полоснула по ненавистной конечности. Существо взвизгнуло фальцетом, оторвало на секунду руку, и я смогла сделать вздох.

В эту же секунду распахнулась дверь, Драгомир, сквозь пелену дождя сделал странный жест руками. С пальцев сорвался белый огненный шар, который с шипением врезался в тварь. Она заверещала, попыталась улизнуть в печь, но шар, проникнул в нее, начал разрастаться, пульсировать, и, наконец, с громким хлопком лопнул. Осыпающийся мелкий пепел не долетел до пола, а просто растворился в пространстве.

Я осталась лежать на полу и хваталась за поврежденное горло, заставляя себя дышать. Через боль, маленькими глотками. От пережитого на глаза навернулись предательские слезы. Мокрый до нитки волхв подлетел ко мне и сграбастал в объятья.

- Тихо, Ярушка, тихо. Все обошлось. Успел я, - он укачивал меня на коленях, как ребенка. Терпеливо пережидая, пока стихнут мои хриплые всхлипывания.

- Это что было? – шепотом, ибо нещадно саднило горло, спросила я.

- Тварь из того мира, куда я за ответами ходил. Меня задержала, а сама сюда рванула.

- Зачем?

- За тобой. Кровь твою почуяла. Очень не хочет, чтобы ты наш мир спасла. Дай-ка я горлышко посмотрю, - он чуть отодвинулся и поднес ладонь к моей шее. Волхв не прикасался, но я почувствовала прохладный щекочущий ветерок на коже, - вот так. Синяки я убрал, завтра все до конца пройдет. Сильно испугалась?

- А сам как думаешь?

- Прости. Я и подумать не мог. Дом защищен от вторжения, тварюга через огонь рискнула пойти, почти всю силу свою потеряв.

- Теперь понимаю, почему к тебе гости не ходят, - попыталась отшутиться я.

- Не поэтому. Сам не зову. Ох, намочил тебя. Я сейчас, не пугайся, - он дважды щелкнул пальцами и меня на несколько секунд окутало теплое облако. После чего одежда была полностью сухой.

- А ты? – посмотрела я на мокрого до нитки Драгомира.

- Да буду я на себя силу тратить, - он отошел к порогу и начал скидывать мокрую одежду в корзину. Только сейчас я заметила, как он бледен, с усталыми кругами под глазами, - ничего что прямо здесь разденусь? Ты меня уже в плавках видала. Надеюсь – понравилось?

- Фу, на тебя, пошляк, - со облегченным смехом хватаю запримеченный ранее рушник и начинаю вытирать оставшегося в одних боксерах мужчину. Энергично растираю голову и крепкое тело, чтобы не простыл.

- Не пугайся дождя, скоро распогодится. Ворожбу смыть надо.

- Спасибо, что спас.

- Прости, что так получилось. Поставлю дополнительную защиту. Дай мне минуту, сухое надену, - направляясь в комнату, щелкнул пальцами – в горнице разом зажглись все свечи. Вот же позер! Но не взирая ни на что горячая благодарность затопила сердце. После пережитого я не могла смотреть на него как на постороннего. Он шагнул в мой ближний круг, куда я мало кого допускала.

Переодевшись в обычную рубаху и штаны, Драгомир подбросил в печь дров и задумчиво замер, глядя на меня. Он старался удержать на губах легкую улыбку, но глаза были серьезны.

- У тебя получилось?

- Скорее да, чем нет. Но твоего пути я не увидел, или скрыт, или не определен еще. Только перепутье, выбор пути. И твой выбор. Сложный. От него будут зависеть многие и многое. Если не всё.

- В чем именно выбор?

- Туманно. Жизнь покажет.

- Это все?

- Там, куда я ходил… все очень зыбко и непостоянно. Сложно поймать конкретику. Видел, что ты от меня отдаляешься. Пытаюсь догнать, но теряю. Совсем. А еще было:«Четверо за спиной. Их нити жизни в руке».

- Это про кого? Про князя? Или я кого-то еще встречу? Что за нити?

- Не знаю, Яра. Пока не знаю. Но подумаю.

- С предсказаниями всегда так. Много тумана и домыслов. Давай-ка я лучше поеду, а тебе отдыхать нужно, вид уставший. Спасибо еще раз, что спас. И за кофе - отдельно.

На улице и правда распогодилось, сквозь мокрую листву выглядывало солнце, прогоняя крутобокие тучи. За избой притулился крытый загон для лошадей. Драгомир отвязал моего серенького, наклонил за уздцы его ухо к своим губам и что-то пошептал. Серко фыркнул, как мне показалось, насмешливо.

- Теперь точно довезет, не заблудишься, - протянул мне поводья волхв.

- А ты?

- Спать завалюсь. Сил много потратил. А хотя, - он обернулся к лесу, словно прислушиваясь. Потом нахмурился уже прислушиваясь к себе, - нет. С тобой поеду. Нужен я.

Не раздумывая, он вскочил в седло, и мы галопом понеслись по лесу. Драгомир хмурил брови, но молчал, только поторапливал коня. Немного сбавили ход только на въезде в город. Стражник, завидев нас, бросился едва ли не под копыта.

- Ведающий, князь тебя ищет!

- Знаю, - бросил волхв, конем оттесняя горожан.

Во весь опор мы влетели на княжий двор. Служка кубарем скатился с крыльца нам навстречу. Едва не приплясывая от нетерпения, побежал впереди, провожая. Видимо давно нас князь обыскался, раз слуги с ног сбились. Знать бы еще зачем?

Входим в горницу, ту самую совещательную, с троном и лавками. Велеслав бросает на нас недовольный взгляд, но молча кивает на наше приветствие. На лавках у стен вижу людей из старшей дружины. Тех, что больше военными советниками являются, чем вояками, но не утратили еще силушки молодецкой. Чуть впереди вижу грязного, взъерошенного мужчину, босого в рваной рубахе и портках.

- Что случилось? – обращается Драгомир ко всем и сразу.

- Валоры. Отряд Беригора попал в засаду, многие полегли, часть попала в плен. Этому удалось сбежать.

- Что будем делать? – встреваю я, хотя сердце екает от неожиданной новости.

- Пока думу думаем. Советуемся.

- С этими валорами у вас прямой войны нет? - я долгих разговоров не люблю. План наметим – и действуем, чего рассусоливать?

- Нет, - гудит один из ратников замирились у прошлом годе, после сечи.

- Они кто – кочевники?

- В основном – да, - поясняет волхв.

- Тогда – выкупать пленных надо. Вряд ли их долго будут в живых держать. Своих не бросаем, верно? – остро, требовательно смотрю на воинов. Ни один глаз не отвел, все согласны. Перевожу взгляд на князя.

- Выкупать? Думаешь согласятся? – сомневается он.

- Конечно. Зачем им нахлебники? Твои воины в их войске воевать не будут, рабы из них тоже так себе - строптивые, вон сбежать норовят, а то и прирежут ночью по-тихому. А если кочевники, то наверняка золото-каменья любят. Разве нет?

- Есть у них такое, - кивает князь и ему вторят соратники.

- Мстительные они. Не согласятся. Им запытать до смерти – лучшая забава, - добавляет бородатый воин.

- Возможно, - соглашаюсь я, - но попытаться стоит. Люди должны знать, что их не бросят. Поэтому нужно предусмотреть подарки «за знакомство» и потом уже кого и за сколько выкупать. Сколько ты говоришь, всего пленников? – обращаюсь к босоногому беглецу.

- Шестнадцать. Все раненные, но воевода плох очень, порубили его сильно. Может не дожить.

- Пусть только попробует. Я ему устрою.

- Ты тоже хочешь ехать, Ярослава? – удивляется князь.

- Конечно поеду. Вам козырь в рукаве не помешает.