Четверо за спиной

Глава 25. (Ярослава)

Сказать, что я рада видеть Драгомира – это ничего не сказать. Он как островок стабильности с неизменно теплыми серыми глазами. Свое, родное. Хочется устало положить ему голову на плечо, чувствуя себя в полной безопасности.

- Рубаху снимай.

- О, как ты сразу, - усмехаюсь я, - а поцеловать?

- Только если в щеку. По-братски, - скупо улыбается волхв. Но что-то неуловимо горькое мелькает в его глазах.

- Мне Мара рассказала, - начинаю я.

- Это был единственный шанс тебя спасти. Так что, как ни обидно признавать, все мои предложения более не актуальны.

- Спасибо тебе, Драг, - благодарю от всего сердца. Никогда я ему отплатить равноценным не смогу.

Вместо ответа он просто кивает, с преувеличенной сосредоточенностью помогая мне снять рубаху. Его спортивным топом не удивить, так что смущаться мне перед ним не приходится. Он осторожно разматывает повязку. Слышу, как гневно, сквозь зубы, втягивает воздух.

- Сам бы поубивал, - негромко произносит он, и я чувствую покалывающее тепло в области раны. Через некоторое время становится просто щекотно, - ну, все. Одевайся. Прости, до конца шрам убрать не удалось.

Осторожно трогаю пальцами, пытаюсь нащупать края раны. Удивительно, чувствую только тонкую, едва зажившую кожу. Словно не день, а месяц прошел.

- Никак не привыкну к твоим… умениям. Спасибо! – я снова одеваюсь, но уже сама. Рука почти не болит, осталась только общая слабость.

- Подожди, еще кое-что, - Драгомир замирает, словно решая что-то для себя. Потом подсыпает что-то в чашку, добавляет воды, делает какое-то движение пальцами, от которого мелькают странные всполохи, и протягивает мне, - пей.

- Это что?

- Это… тебе сил придаст. Они понадобятся. Завтра. На пару-тройку часов.

Драгомир как-то болезненно морщится, словно нехотя выталкивая из себя слова.

- Завтра? Ты что-то увидел? Что будет завтра? – тем не менее он вручает мне чашку, и я покорно выпиваю что-то сладковатое до дна.

- Вот завтра и узнаешь, - он щелкает меня по носу и деланно-беззаботно улыбается. Я понимаю, что больше он ничего не скажет. Но доверяю ему больше, чем себе.

- Теперь понятно, почему тут медицина не развивается. С такими-то спецэффектами.

- Боюсь, что ты преувеличиваешь мои «умения», - Драгомир присаживается на кровать и безцеремонно утаскивает с подноса пирожок, - да и нас, волхвов, мало. На всех точно не хватит. Поэтому здесь есть травницы и бабки-ведуньи. Помогают, как могут. Но если что серьезное, хирургическое или онкология, например, то мы – пас. И да - твои уколы и капельницы помогли Беригору больше, чем я, который просто срастил края ран.

- Не скромничай, - я усаживаюсь поудобнее и присоединяюсь к завтраку. Надо срочно восстанавливаться силы, не надеясь на его зелье. Мы мирно общаемся, как вдруг за стеной начинается какой-то разговор на повышенных тонах, потом раздается звук, как будто кого-то впечатали в стену.

Я вскакиваю, чтобы броситься к двери. В последний момент замечаю, что на мне только рубаха, которая едва прикрывает середину бедра. Чертыхаюсь, но нет времени искать штаны и обувь. Стаскиваю одеяло, закутываюсь и рывком открываю дверь в горницу. Волхв стоит ровнехонько за моей спиной, поддерживая за плечи.

Картина открывается феерическая: моего Добрыню, приподняв за грудки и прижав к стене, держит разъяренный Беригор. Князь пытается оттащить воеводу, но бешенного медведя не остановить. Еще немного – и кто-то пострадает.

- Что вы здесь устроили! – рявкаю я всем и сразу.