Четверо за спиной

Глава 27. (Ярослава)

Непонятным образом, сама и не заметила как, но попала в плен. Пользуясь моей временной нетрудоспособностью, Беригор начал осаду по всем правилам взятия крепостей. После пробуждения, он был рядом. Сам принес еду, развлекал беседами, даже отнес в ванную. И мне оказалось удивительно комфортно в его руках. Причем ему не доставляло никакого неудобства, что я обосновалась в его комнате. Более того – он категорически отказался переселять меня куда-либо.

Прежней вражды меж нами уже не было и мне оказалось с нимНадежно. Он словно обволакивал меня коконом безопасности, заботы и нежности. Это было непривычно. Чувствовать уверенность, что он, как каменная стена рядом, готов на себя взвалить все заботы и печали.

Как оказалось, немногословный воевода – прекрасный рассказчик: много повидавший, интересный, с прекрасным чувством юмора. Он словно снял всю броню, которой от меня отгораживался и открыл двери души нараспашку. Беригор не давал скучать, везде и всюду я чувствовала его взгляд: теплый, внимательный. Почему я раньше думала, что у него бледные глаза? Они, опушенные темными ресницами, так ярко выделяются на загорелом, мужественном лице. Необыкновенно красивыми его глаза становились, когда воевода говорил со мной, в них загорались теплые искорки, которым хотелось улыбнуться. Это было так завораживающе, что порой я в них тонула, теряя нить разговора.

После обеда Беригор заметил, что я с интересом осматриваю его комнату. Обстановка была, мягко говоря, минималистичная: только нужная мебель и нужные вещи. Ни картин, ни безделушек.

- Не нравится, поди? У меня ж тут по-простому. Понимаю, что не хоромы княжеские.

- Нравится. Не хмурься, - улыбаюсь, стараясь загладить задетое мужское самолюбие, - функционально у тебя. Наверное, редко дома бываешь?

- А что мне тут делать? – пожимает он широкими плечами, - я – воин. Всю жизнь воевал. В дом, где никто не ждет, и возвращаться не хочется.

- Никак не привыкну, что говорим с тобой нормально.

- Прости меня, что грубил. Я не со зла вовсе. Просто вокруг тебя вечно мужики вертелись. Смотрели голодными глазами. А я…

- А ты? – с ожиданием спрашиваю я.

- А я их поубивать был готов. За взгляды жадные на тебя.

- Странно. Злился на них, а рычал на меня.

- Самому себе не мог признаться, что голову от тебя потерял. Вот и скалил зубы.

- И когда же все изменилось? – не могу сдержать извечное женское любопытство.

- Когда отравили тебя, то сам едва не умер. Представил на миг, что тебя рядом не будет – и в душе все перевернулось. Понял, что с тобой хочу рядом быть. Оберегать, заботиться…

От его жаркого взгляда и признания, я смущенно опускаю глаза. Сама я в силу характера или воспитания не способна на столь открытое проявление чувств. Стало откровенно не по себе. А потому я быстро перевела разговор на другую тему.

Но Беригор действительно заботился. И мне начала импонировать его грубоватая ласка. Порой забавная или неуклюжая, но мне нравилось. Первое, что я заметила столике к ужину – это мешочек с фундуком. Как тот, что мне подкинули под дверь в хоромах князя.

- Так это был ты? – невольно улыбнулась, ныряя за лакомством.

- От меня ты бы подарок не приняла. А порадовать тебя хотелось.

- Спасибо, - я радостно захрустела орехами.

- Белочка моя, - нежно улыбнулся он мне воевода. Да так, что у меня сердце екнуло.

А еще мне нравилось, как темнели его глаза, когда он помогал мне одеться или поправлял одеяло. Старался удержать глаза, но я чувствовала его взгляд на своем теле: жадный, ласкающий, мужской. От которого становилось тяжело дышать, и неутоленная тяжесть сжималась где-то внизу живота. Он сдерживался, только желваки на скулах и чуть поджатые губы выдавали, что отнюдь не так спокоен воевода, как пытался казаться.

Я поймала себя на том, что невольно начала ждать его прикосновений: мимолетных, случайных. От его горячих, мозолистых пальцев у меня по телу разбегались предательские мурашки. И все более настойчиво скреблась мысль, чтобы зайти дальше прикосновений. Но я решила все же с этим повременить и додумать эту мысль завтра.

А на утро, как и обещал Драгомир, у меня наступил фонтанирующий прилив сил. Я соскочила с постели, с удивлением не чувствуя вчерашней слабости и мутного сознания. Только легкость и энергию. Засмеявшись от этого открытия, я закружилась по комнате, раскинув руки. Как же хорошо чувствовать себя хорошо, молодой и здоровой.

Умылась в ванной, небрежно жгутами скрутила волосы и вышла из комнаты, намереваясь одеться. Футболка и трусики не самый лучший выбор, когда в доме голодный до твоего тела мужик. А он, легок на помине, уже был в спальне и с удивлением смотрел на меня.

- Доброго утра, душа моя! Ты чего соскочила?

- Доброго! Не поверишь, мне вчера Драг снадобья какого-то дал. Так я себя чувствую так, что взлететь хочется, - не сдержавшись я снова рассмеялась. Вызвав ответную белозубую улыбку.

- Рад, что ты в добром здравии. Утренничать будешь здесь или спустимся в трапезную?

- Без разницы. Поем и побегу. Волчата мои ждут. Спасибо тебе за все.

- Яра! – густые брови сдвинулись, а могучие плечи напряглись под рубахой, - не уходи.

- Я не могу здесь оставаться. Это твой дом…

- А я не могу тебя отпустить!

- В смысле? – сердце сжалось в предвкушении.

- Потому что мне без тебя не живется и не дышится! – он в несколько шагов преодолел расстояние между нами и взял мое лицо в ладони. Ярко-голубые глаза горели как два топаза, крылья прямого носа нервно подрагивали, - люблю тебя, понимаешь?

- Что?

- Люблю и не отпущу. Хоть режь меня, - пророкотал мой медведь и накрыл мои губы умопомрачительным поцелуем.

Что ж, я добилась чего хотела – полной и безоговорочной капитуляции воеводы. Вот оно – признание которого я ждала. Но что делать дальше?

А что я, собственно, теряю? – закралась коварная мысль. Есть мужчина, красивый, брутальный, и при этом заботливый и нежный. Который будоражит мою фантазию и смотрит на меня голодным волком. И только что признался мне в любви. Так восхитительно целует, при этом оставляя мне право на инициативу. Внезапно не захотелось думать, что будет потом. Мое «рациональное» забилось под коврик, и впервые в жизни я решила уступить своим желаниям, не оглядываясь на последствия. А потому обхватила его за шею и притянула к себе.

Сказать, что ему понравилась моя инициатива – это ничего не сказать. С глухим рыком он пил дыхание с моих губ. Пытался сдержаться, быть нежным. Но хватило его ненадолго. Бешенное желание уже бежало по венам у обоих. Его язык проскользнул в мой рот и танцевал там что-то такое многообещающее, что я невольно застонала. Становится жарко, не хватает воздуха. Чувствую твердые губы на моей шее. Пальцы лихорадочно расстегивают пояс и ныряют под его рубаху. Жадно пробегаю пальцами по мышцам пресса до груди. Какой же он огромный! Медведь, не иначе. Нетерпеливо царапаю ногтями кожу, вызывая глухой рык. Моя зверюга голодна, как и я сама. Он тут же рывком скидывает свою рубаху, предоставляя свое тело в мое единоличное пользование. Ох, какая роскошь! Так бы и съела его, такого огромного и мускулистого.

Мою футболку ждет та же участь. Знаю это, сама хочу избавится от мешающей одежды. Еще секунду смотрит на меня голодным взглядом, пока я, соблазнительно улыбаясь, скидываю ее. На мне только кружевные трусики. Тут же чувствую мужские губы на своей груди, пальцы его руки смыкаются на другой. И он стонет от едва сдерживаемого желания.

- Как давно хотел… мечтал… - бормочет он, лаская мгновенно затвердевшие соски. Его язык отнимает у меня последние крупицы здравого смысла. Чувствую, что мы шагаем в сторону постели.

- Закрой дверь, пожалуйста, - вспоминаю я о приличиях. У меня же тут проходной двор, шастают порой все кому не лень. И хотя я – девушка не закомплексованная, демонстрировать сексуальные подвиги перед посторонними не хочу. Беригор с трудом отрывается от моей груди, властно целует меня в губы, но все отрывается от меня и запирает дверь на засов. Поворачивается, и я вижу в его глазах жадное, едва сдерживаемое желание. Как же будоражит, когда тебя так дико хотят. Я уже лежу на постели и призывно смотрю на него. Припухшие от поцелует губы сами растягиваются в порочную улыбку. Проказливо улыбаюсь и медленно стягиваю с себя трусики. Его взгляд тут же перемещается туда, где только что было белье. Брови изумленно поднимаются вверх:

- Гладкая? Как так-то? – во мгновение он оказывается рядом и рука тянется туда, где только что были глаза. Ох, не зря я эту лазерную эпиляцию терпела. Мужская рука накрывает лобок, подушечки пальцев осторожно поглаживают кожу.

- Не нравится? – игриво прикусываю его плечо.

- Нравится. Все нравится. Ты нравишься… Такая сладкая, нежная…

После чего меня закружил водоворот поцелуев. Казалось его жадные руки и губы были везде. Язык ласкал мою грудь так, что я со стоном выгибалась ему навстречу, вцепляясь в волосы. Притягивая еще ближе, требуя еще больше ласки. Наигравшись с грудью, Беригор приподнялся и губами ловил мои стоны, пока мы сплетались языками в чувственном танце. Его руки оглаживали мое тело, лихорадочно сминали бедра и когда я наконец-то почувствовала его пальцы, осторожно растирающие влагу между ног, не могла сдержать мурлыкающего стона. Мои руки сами скользнули к его вздыбленному члену. И когда он успел скинуть штаны с обувью?

- Полегче женщина, - отодвигаясь, рыкнул на меня воевода, – иначе я сейчас как юнец опозорюсь.

Пришлось подчиниться, но в отместку я изогнулась и легонько лизнула темный кружок его соска, вызвав скупой мужской стон. Укусами поднялась по крепкой рельефной груди и слегка прикусила шею. Как же он пахнет умопомрачительно, зараза. Голова кругом. И как же хорош! Только глядя на этот торс можно испытать эстетический оргазм! Не могу сдержаться и прикусываю его сильнее. Меня в ответ наказали такими умопомрачительными движениями пальцев, что глаза едва не закатились от удовольствия. Сдаюсь на милость мужчины. Когда тело начало подрагивать от предвкушения, меня перекатили на спину и Беригор приподнялся на руках, направляя себя в меня. Я невольно зашипела.

- Не торопись, пожалуйста… у меня давно никого не было.

- Ты такая узкая, как будто никогда не было, - процедил воевода, осторожно входя в меня и давая возможность привыкнуть к его габаритам. Совершенно нескромным габаритам, судя по ощущениям. Я видела, по его потемневшим глазам и бешено бьющейся жилке на мощной шее, как тяжело ему сдерживаться. Но он терпел, покрывая мое лицо и губы невесомыми поцелуями. Откуда в этом гиганте столько нежности? Только когда я обняла его ногами, демонстрируя, что готова к продолжению, он начал двигаться, постепенно ускоряясь. Сначала я стонала, потом рычала, потом, кажется, впилась зубами в его в плечо, чтобы не сорваться в крик – он взял такой бешенный темп, что у меня цветные пятна плясали перед глазами. Когда накрыло волной оргазма, мне казалось, что я разлетелась на тысячу осколков от острого, пронизывающего наслаждения со стоном его имени на губах. Через несколько мгновений Беригор с рычащим стоном излился в меня, уткнувшись мне в шею.

Почти сразу он перекатился на спину, увлекая меня к себе под бок.

- После такого даже умереть не страшно, - пробормотал он, прижимая меня к себе, - сегодня же скажу, чтобы все вещи твои перевезли.

- Куда? – лениво спросила я, поглаживая испещренную шрамами грудную клетку.

- Ко мне, - уверенно прорычало мое чудовище.

- Не-а, - мурлычу я, потираясь носом о его разгоряченную кожу, - мне и у князя хорошо.

- А мне нет, - безапелляционно заявляет воевода, - моя женщина должна быть рядом со мной.

- Кто тебе сказал, что я – твоя женщина? И что-то тебе должна? – начинаю закипать я. Терпеть не могу, когда на меня давят. Что-то рановато началось: «женщина, сиди-молчи, будет как я скажу».

- Я знаю, что ты - моя женщина.

Приподнимаюсь на локте, внимательно смотрю в опасно сузившиеся голубые глаза. Как же не хочется ругаться, да еще и сразу после такого умопомрачительного секса. Рановато начались проблемы. Малодушно соскальзываю с кровати, подхватываю рубашку и шлепаю босыми ногами в ванную. Там еще должна была остаться горячая вода. Быстро ополаскиваюсь, продумывая предстоящий разговор. Я не хочу отношений, особенно таких, когда меня через колено ломать будут. Тем более, что упрямо не оставляю надежды вернуться обратно. И ведь вполне меня устраивала моя текущая жизнь. Ан нет, угораздило пойти на поводу своего либидо. Когда возвращаюсь в горницу, одетый Беригор сидит в кресле и сумрачно смотрит на меня.

- Поговорим? – скорее утверждаю, чем прошу я. На спинке другого кресла висит расшитый бархатный халат, отшитый местной швеей и перевезенный с частью моих вещей. Она, конечно, удивилась моему заказу, но сделала именно то, что я просила: на запахе и с поясом. Чувствую, что нововведение пойдет в массы, не в первый раз растаскивают мои идеи. Накидываю халат и открываю дверь в горницу. Разговаривать перед развороченной горячим сексом постелью мне не хочется. Машу рукой, чтобы воевода присел на лавку, сама остаюсь стоять. Мы заговариваем одновременно.

- Мне не нужны отношения.

- Выходи за меня замуж!

- Что? – вырывается у нас обоих.

С ужасом смотрю на Беригора, он с возмущением – на меня. У него начинают гневно раздуваться ноздри, и я перехватываю инициативу.

- Послушай, Гор. Давай расставим все точки над «ё». Постель – не повод для женитьбы.

- А если я хочу на тебе жениться просто потому что хочу? – взрыкивает он.

- Ты же знаешь, что я чужестранка… - начинаю я.

- Я знаю, что ты – иномирянка, - оглушает он меня.

- Как?

- Драг рассказал, когда тебя отравили. Но это ничего не меняет.

- Как не меняет? Он разве не сказал, что я хочу вернуться?

- Зачем тебе возвращаться, Яра? Неужели там лучше, чем здесь? – он вскакивает с лавки и сжимает мои плечи руками, нависая надо мной своим немалым ростом.

- Там все другое. Привычное, удобное…

- Скажи, что сделать для тебя удобнее и я сделаю!

- Там мой дом. Там такие технологии, которых здесь не будет еще очень и очень долго. Это как… сравнить меч из прутика и настоящий. Гигантская пропасть, которую не преодолеть, - грустно улыбаюсь и делаю шаг назад. Чтобы вырваться из его рук. Нельзя привязываться, иначе будет больно отрывать себя от него.

- Получается вещи для тебя важнее людей?

- Я говорила это Велеславу и скажу тебе: я не хочу начинать отношения, у которых нет будущего. И ты, и он хотите рядом видеть тихую покорную женщину. Которая будет вышивать у окна и рожать наследников. А я этого не смогу сделать никогда. И не потому, что не хочу… - добавляю едва слышно. Опускаю глаза и невольный озноб от осознания своей ущербности заставляет зябко передернуть плечами. Чувствую взгляд несостоявшегося любовника на себе. Гордо вскидываю голову, ибо ненавижу, когда меня жалеют. Вижу в его глазах мучительную борьбу. А потом тухнет огонь в его глазах, губы складываются в тонкую линию. Вот и все. Увы и ах, этот примитивный мир требует обязательного продолжения рода.

Начинаю понимать, что чувствовал князь, когда ему из каждого угла бубнили про наследника и долг его родить. Что ж, хорошо, что мы с Беригором разобрались в самом начале, не дойдя до скандалов и упреков. Воевода открывает рот, и я понимаю, что точка сейчас будет поставлена. На душе становится гадостно, но я не подаю вида, гордо вскидываю подбородок. Если и буду реветь от жалости к себе, то только одна и в подушку.

Не успеваю первой обрубить этот тяжелый разговор, ибо внезапно раздается стук в дверь. Чтобы сдержать предательские слезы, поворачиваюсь и иду открывать. На пороге стоит запыхавшийся стражник.

- Госпожа Яра, я к воеводе.

Вместо ответа киваю себе за спину, чуть отходя от двери.

- Воевода, беда. Князь тебя зовет на совет. Незамедлительно.

- Что стряслось?

- Беда! Моровое поветрие!

- Подождите меня! Я с вами, - бросаюсь в спальню. Пока лихорадочно одеваюсь, слышу, как хлопает входная дверь. Неужели ушел без меня? Вот же, гаденыш! Даже совместная постель его не изменила. Как был деспотом, так и остался. Хочется зарычать от ощущения, что мной попользовались. Даже если я сама была инициатором, которому все понравилось. Но это – потом. Лихорадочно скачу на одной ноге, натягивая сапог. Пристегиваю меч, накидываю плащ – и вываливаюсь из комнаты на ходу приглаживая волосы. Действительно ушли!

Злая, как бешенный гризли, шагаю по улице. Знакомый двор, крыльцо, я, не останавливаясь, иду напрямую к покоям князя. Совет наверняка проходит в комнате, которую я про себя назвала «малый тронный зал», где я князя стригла. Подхожу к стражникам у дверей.

- Совет здесь? – рявкаю я.

- Да, госпожа Яра. Но тебя пускать не велено. Воевода запретил, - виновато опускают глаза служивые.

- Что?! Меня? – я думала, что пришла злая. Так нет – добрая я была. Ангельски добрая! - Передайте Беригору чтоб на глаза мне не попадался. Иначе князю новый воевода понадобится, - цежу я сквозь зубы, едва сдерживая бешенство.