Дело леди Евы Гор

Глава 40. Первый приказ

Возвращаясь в кабинет Гильдейского мастера, я сжимала жетон королевского ревизора в кулаке. А в груди билось ликование — восторг от победы! Мои слова достигли цели! Король увидел во мне не просто женщину, а силу, с которой стоит считаться.

И, главное, я совсем не испытывала страха перед новым делом, только решимость. Сделано слишком многое, чтобы теперь колебаться.

План в голове складывался сам собой.

Плотное общение с налоговой инспекцией и пенсионным фондом на Земле всё же оставило свой след. Я слишком хорошо знала, как чиновники скрывают доходы за липовыми отчетами, как по странным, на первый взгляд, деталям можно вывести коррупционера на чистую воду. Я знала, что нужно проверять не только официальные бумаги, но и личные траты, внезапные «подарки» дальним родственникам, неожиданные приобретения недвижимости и товаров, которые явно не по карману чиновнику с его жалованием. И, что самое главное, я знала, как сделать так, чтобы у чинуш не было шанса замести следы.

Я глубоко вдохнула, собираясь с мыслями.

Время приступать к работе.

На груди сиял новый знак моего статуса — жетон королевского ревизора, закреплённый лёгким движением руки. Жетон весил совсем немного, но какой же он имел вес!

Приоткрыв дверь в кабинет Гильдейского мастера, я позвала господина Валентайна. Он вскочил со стула приёмной, взгляд его метнулся к жетону на моей груди, и на мгновение в его глазах мелькнула смесь растерянности и восхищения. Уж он-то понимал, какую силу дал мне король.

Стоило господину Валентайну пройти в свой кабинет, как я молча протянула ему королевский указ.

— Миледи Гровенор… — он замялся, пробегаясь глазами по строкам документа. — Король действительно наделил вас… такой властью?

— Вы же читаете королевский указ, господин Валентайн. Заверенный по всем правилам, — я спокойно сложила руки на груди, наблюдая за его реакцией. — Думаю, сомневаться в его подлинности не стоит.

Он сглотнул и быстро поклонился.

— Разумеется, миледи.

— Тогда прошу вас относиться к моему присутствию в ратуше как к части рабочего процесса. Я здесь не для того, чтобы усложнять вам жизнь, а чтобы помочь разобраться в беспорядке.

Я не давала ему времени осмыслить сказанное.

— Первое распоряжение: к завтрашнему дню для меня должен быть подготовлен кабинет для работы.

Люциан кивнул, но по выражению его лица я видела, что мысль о женщине, ведущей дела в ратуше, выбивала его из привычной картины мира. Однако он был достаточно умён, чтобы не возражать.

— Второе. Срочно собрать всех сотрудников в зал для совещания.

Гильдейский мастер моргнул, но тут же вызвал секретаря и отдал приказ.

Через несколько минут мы вошли в зал, который напоминал небольшой амфитеатр с рядами сидений, спускающихся к центральной площадке. Здесь всё предназначалось для официальных собраний и отчётов. Я увидела, что за кафедрой установлена грифельная доска — и я не замедлила использовать её по назначению.

В зале уже сидели сотрудники ратуши, но при моём появлении шум стих, разговоры замерли. Люди смотрели на меня с настороженностью, некоторые — с плохо скрываемым раздражением. Я ощущала это даже через толщу воздуха.

Люциан, откашлявшись, вышел вперёд и торжественно зачитал указ.

Как только последние слова сорвались с его губ, в зале поднялся глухой ропот. Кто-то явно был недоволен происходящим, а кто-то выглядел растерянным.

Я не стала ждать, пока возмущение перерастёт в нечто большее. Просто подняла руку, и по моим пальцам пробежало пламя, мягкое, послушное.

Мгновенно наступила тишина.

Я медленно опустила ладонь.

— Верность короне. Честность перед народом. Ответственность за деяния, — произнесла я торжественно, выводя каждое слово на доске чёткими, уверенными движениями. Грифель не дрожал в моей руке — я знала, что говорю, и знала, зачем пришла. Уж перед аудиторией я умела выступать. Вот и учительский опыт пригодился.

Я обернулась, бросая взгляд на зал. Несколько человек переглянулись, кто-то поёрзал, кто-то выпрямился, сложив руки на груди.

— Все, кто находится в этом зале, запомните эти слова. — Я сделала паузу, позволяя осознать сказанное. — Теперь они — основа нашей работы.

Магия огня вспыхнула на кончиках пальцев, заставляя людей замереть. Пусть запомнят этот момент. Пусть поймут, что времена беззакония закончились.

— Моё первое распоряжение, — произнесла я, выдерживая паузу. Голос звучал чётко и ровно. — Каждый сотрудник до завтрашнего дня должен подготовить служебную записку с полным перечнем своих обязанностей.

По залу прокатилась новая волна шёпотков.

— Кроме того, — продолжила я, чуть повысив голос, — на отдельном листе каждый распишет своё движимое и недвижимое имущество, укажет, с кем проживает, опишет свой дом, перечислит источники дохода, помимо жалования. Также прошу указать место работы членов семьи, их доходы и среднегодовое количество магических кристаллов, используемых для содержания дома.

Теперь многие в зале выглядели откровенно недовольными.

— Если кто-то укажет ложные сведения… — я сделала короткую паузу, позволяя присутствующим ощутить вес своих слов, — …он будет наказан в соответствии с законами королевства.

Я обвела зал взглядом, заметив, что некоторые сотрудники побледнели.

— Казначею ратуши необходимо к завтрашнему дню предоставить информацию о жалованиях глав гильдий за последние три года. А в течение трёх последующих дней — аналогичные отчёты по всем сотрудникам ратуши.

В этот момент я почувствовала пристальный взгляд. Переведя глаза на секретаря Валентайна, заметила, что тот смотрел на меня с разинутым ртом.

Я слегка склонила голову.

— Почему никто не ведёт протокол собрания?

Секретарь вздрогнул и тут же склонился над листом.

Я повернулась к Валентайну.

— Господин Валентайн, прошу отметить поимённо всех присутствующих. Пусть каждый подпишет протокол, подтверждая, что услышал мои слова и понял поставленную перед ним задачу.

Валентайн всё ещё выглядел ошеломлённым, но быстро взял себя в руки.

— Разумеется, миледи Гровенор.

Я кивнула.

— Завтра мой рабочий день начнётся в десять. К этому времени я жду глав гильдий с отчётами. Главы должны представить мне полную информацию о своих ведомствах: чем занимаются, источники доходов, статьи расходов, какие у гильдии существуют проблемы и каковы пути их решения.

Я сделала шаг назад, давая людям осознать сказанное.

— Запомните, перед вами стоит не женщина. Я — воплощение королевской воли! А теперь — за работу, господа.

Некоторые всё ещё ошарашенно смотрели на меня.

Но мне было всё равно.

Развернувшись, я вышла из зала, оставляя за собой напряжённую тишину и осознание того, что Марвеллен больше не будет прежним.

Пока мне в ратуше делать было нечего. Пусть сегодня пошумят, посплетничают, попробуют понять, насколько далеко заходят мои полномочия. Пусть строят догадки, придумывают теории, надеются, что это всего лишь недоразумение, и скоро всё вернётся на круги своя.

Но завтра я приду снова.

И спрошу ровно то, о чём говорила сегодня.

Я направлялась к выходу из зала в сопровождении Габриэля, чувствуя, как напряжение сегодняшнего дня постепенно покидает меня. Всё прошло именно так, как я и хотела.

Но стоило мне шагнуть за порог, как эйфория мгновенно испарилась.

У дверей, словно охотник, поджидающий добычу, стоял он.

Герцог Гровенор.

Одетый во всё чёрное, словно тень. Только герб моего рода — яркий, словно вызов. За герцогом стояло четверо мужчин, несомненно, военных, с безупречной выправкой и холодными взглядами. Их чёрные мундиры не оставляли сомнений — королевские дознаватели.

Мои пальцы машинально сжали ткань платья. Как много из моей речи услышал герцог? Какие выводы уже сделал?

Герцог посмотрел на меня сверху вниз, словно изучая, и его взгляд остановился на моей груди, где сиял знак королевского ревизора. В этот момент я заметила, как вздёрнулась его бровь — еле заметно, но достаточно, чтобы уловить.

— Приветствую вас, миледи, — его голос был ровным, но в нём мелькнула едва уловимая нота, похожая на раздражение. Или это мне хотелось так думать?

Я склонилась в учтивом поклоне, соблюдая этикет. Он тоже наклонил голову в ответ, и этот формальный жест разозлил меня больше, чем если бы он просто прошёл мимо, проигнорировав меня.

— Добрый день, милорд, — ответила я в тон.

А кровь ударила в лицо, стоило в мыслях мелькнуть воспоминанию о вчерашнем скандале. Я стиснула зубы. Нет, сейчас я не беглянка. Имею больше прав и поддержку дяди.

Неловкая пауза затянулась.

Я кожей чувствовала, как тяжёлый взгляд герцога оценивающе скользит по мне, но не позволила себе отвести глаза от его лица.

Не выдержав этой пытки, я первая разорвала молчание.

— Габриэль, нам пора, — сухо произнесла я, отводя взгляд и отступая в сторону выхода.

Герцог, казалось, собирался что-то сказать, но передумал. Вместо этого он резко повернулся к брату:

— Габриэль, на два слова, — прозвучало почти дружелюбно, но в голосе чувствовался приказ.

Шла я, не оглядываясь. Забрала своё манто и, не задерживаясь, пошла к выходу. У двери ратуши я остановилась и скользнула взглядом в сторону зала. Братья всё ещё говорили. Время шло, а разговор явно затянулся. Я прищурилась. Обещанные «два слова» превратились в долгий обмен фразами, смысл которых оставался мне неизвестен.

Когда Габриэль, наконец, освободился, его лицо не выражало ни тревоги, ни недовольства. Я не могла понять, о чём они говорили, но что-то мне подсказывало, что этот разговор был далеко не праздным обменом любезностями.

Выйдя из здания, мой спутник звонко свистнул, подзывая свободную открытую двуколку. Я удобно устроилась на сиденье, натянув перчатки, и позволила Габриэлю прикрыть мои ноги специальной попоной. Холодный ветер обдувал разгоряченное лицо, заодно освежая мысли.

Дорога до гостиницы прошла в молчании.

Габриэль, едва мы остановились у порога, с улыбкой поклонился мне.

— Пойду помогу на стройке. Работа с магом продвигается быстрее.

Я кивнула, понимая, что у каждого из нас есть свои дела.

Лили и Джеральд всё ещё не вернулись из порта, а потому, поднявшись в свою комнату, я намеревалась хоть что-то привести в порядок после вчерашнего хаоса. Но стоило мне открыть дверь, как я поняла — заботливые руки уже сделали всё за меня.

Поломанная мебель была отреставрирована, ковры и покрывала заменены, а в вазе у зеркала стояли еловые веточки, наполняя воздух мягким хвойным ароматом.

Я провела рукой по гладкой поверхности стола и глубоко вдохнула.

Обо мне заботились даже без просьб.

Находиться в одиночестве не хотелось, и я решительно вышла из комнаты в холл. Там я подозвала Эдвина, старшего мальчика Мэри, и попросила собрать всех детей в моём доме. Там, в гостиной, нас ждала интересная работа. Мы готовились к новому празднику — Дню чудес.