Дни Крови и Звездного Света

22

ЗУБНОЙ ФАНТОМ

Сусанна, топая по тротуару, остановилась и повернулась к нему лицом. Он тянул тележку с ее огромной марионеткой, и ему пришлось рывком остановиться, чтобы не наскочить на нее. Она стояла, такая крошечная и высокомерная, с надутыми губками, и хмурилась.

— Я не знаю почему, — сказала она. — Это не важно. Важно то, что она была здесь. В Праге.

Девушка оставила остальное недосказанным, недовольная гримаса все же победила, и некоторое время она выглядела оскорбленной. Кару — «Зубной Фантом», как они прозвали ее, догадываясь, что она же была и «Девушкой на Мосту», — по-видимому, в какой-то момент, решившись на преступление, попала в Национальный Музей. В местных новостях хранитель светит фонариком в пасть Сибирскому тигру.

— Как вы видели, она не брала клыки — только коренные зубы, — в свою защиту сказал мужчина. — Вот почему мы не заметили. У нас не было причин заглядывать в пасти образцам.

Очевидно, что это был призрак Кару. Даже если просмотренного отснятого материала было недостаточно, чтобы опознать ее, однако, у Сусанны был такой способ, которого не было у полиции: альбомы ее подруги. Они были сложены в углу в комнате Мика, все девяносто. С тех самых времен, когда Кару подросла настолько, чтобы держать карандаш в руке, она рисовала эти истории о чудищах, мистические двери и зубы. Зубы она рисовала всегда.

Мик задал отличный вопрос: «Почему?» Что ж, Сусанна понятия не имела почему. Сейчас, однако, это не было ее главной заботой.

— Как она могла побывать здесь и не прийти к нам? — восклицала она. Одна бровь поднята вверх, сама холодная и яростная, ее угрюмый взгляд был усилен надутыми губками, нарисованными для представления. В своих ботинках на платформе и в старинной пачке, с кукольным макияжем, с розовыми щеками и трепещущими ресницами из фольги, она выглядела, как «оголтелая фея», как и прозвала ее Кару.

Мик протянул ладони к ее плечам.

— Мы же не знаем, что происходит с ней. Может быть, она торопилась. Или ее преследовали. Я хочу сказать, что это возможно, ведь так?

— Вот это-то и бесит меня больше всего, — сказала Сусанна. — Может происходить что угодно, а я не в курсе. Я ее лучшая подруга. Почему она не даст мне знать, чем занимается?

— Не знаю, Сьюзи, — сказал Мик мягким голосом. — Она сказала, что счастлива. Это ведь хорошо, правда?

Они уже подошли к началу Карлова моста, где собирались застолбить место для своего дневного представления. Сегодня они запоздали, и средневековый мост был заполнен артистами и музыкантами, не говоря уже о некоторой доле постапокалиптических чудаков. С тревогой Мик наблюдал, как старик-джазмен катился на своем потрепанном ящике для инструментов.

Сусанна не обратила на него никакого внимания.

— Тьфу! Не напоминай мне даже про то послание. Как же я хочу ее прибить. Это что, был ребус? Библиография Монти Прорицателя? Песчаные замки? Какого черта? И об Акиве она ни словом не обмолвилась. Что все это значит?

— Ничего многообещающего, — признался Мик.

— Да, знаю я. Я хочу сказать, они вместе? Ей бы следовало упомянуть о нем, как думаешь?

— Ну, да. Так же, как ты пишешь ей обо мне, рассказываешь ей обо всех смешных фразочках, которые я говорю. О том, что я с каждым днем лишь становлюсь прекраснее и умнее. И ты используешь смайлики...

Сусанна фыркнула.

— Кончено. И я подписываю все как миссис Миколас Вавра с сердечком над буковкой «й» в твоем имени.

Мик сказал:

— О, мне нравится, как это звучит.

Она стукнула его кулачком в плечо.

— Пожалуйста. Если ты когда-нибудь попросишь меня выйти за тебя замуж, даже не думай, что я буду подписываться как твое дополнение, словно какая-то старая леди, тренируясь в чистописании, упражняясь в подписи — миссис «фамилия мужа»...

— Но ты ответишь мне «да», ты об этом сейчас толкуешь? — блеснул Мик голубыми глазами.

— Что?

— Это звучит как некий каламбур, ты вроде не говоришь «нет», но и «да» не сказала.

Сусанна покраснела.

— Я этого не говорила.

— Это значит, что ты не выйдешь за меня?

— Нелепый вопрос. Мне восемнадцать!

— О, это что же, вопрос возраста? — он нахмурился. — Ты же не собираешься пуститься во все тяжкие, да? Мы же не собираемся расстаться на время, чтобы у тебя появился опыт с другими...

Сусанна прикрыл ему рот рукой.

— Грубиян. Никогда так не говори.

Успокоившись, Мик поцеловал ее ладонь.

— Хорошо.

Она развернулась на каблуках и пошла дальше. Мик потащил за собой огромную куклу, идя за Сусанной.

— Значит, — сказал он ей в спину, — вот просто из любопытства, знаешь, чтобы поддержать разговор, начиная с какого возраста, ты будешь открыта для предложений о замужестве?

— Ты думаешь, все так просто? — бросила она через плечо. — Ничего подобного. Надо будет пройти испытания. Как в сказке.

— Звучит так, будто это рискованно.

— Очень. Поэтому подумай дважды.

— В этом нет необходимости, — сказал он. — Ты этого достойна.

Лицо Сусанны зарделось от удовольствия.

Им удалось найти незанятый кусочек места в конце моста Старого Города, где они и поставили марионетку. Она возвышалась в своем черном плаще, словно зловещий страж моста, темная противоположность белым одеждам за его пределами. Культ ангела. Его последователи праздно шатались, зажигая свои свечи и распевая песни — по крайней мере, до следующего патруля полиции, который на некоторое время заставлял их разбежаться. Их вера не ослабевала в том, что ангелы вернутся сюда, на место своего самого драматического появления.

«Ты ничего не знаешь», — подумала презрительно Сусанна, но ее убежденность тут же сошла на нет. И так, она встретила одного из ангелов. И что? Сейчас Сусанна находилась в таком же неведении, как и все остальные.

Кару, Кару. Что бы мог значить тот факт, что она была здесь и даже не поздоровалась? И это сообщение по электронной почте. Да, как-то нелепо, таинственно, но... было в этом все-таки что-то не то.

И тут Сусанну словно ударило: молнией вспыхнуло воспоминание.

«Я чувствую себя счастливой... Я чувствую себя счастливой...»

Кару не была счастлива. Сусанне внезапно стало плохо. Она вытащила телефон, чтобы убедиться в этом. Клип легко было найти, это была классика: «Не хочу отправиться в корзину!» Это был ключ к разгадке. Монти Пайтон и Святой Грааль: они с Кару прошли уже эту стадию в свои пятнадцать лет, когда посмотрели его раз двадцать. И там, в конце сцены было: «Не прячь своих мертвецов».

«Я чувствую себя счастливой... Я чувствую себя счастливой...»

Напев отчаяния. Это то, что сказал старик, чтобы убедить их, что все хорошо прямо перед тем, как его огрели по голове и бросили его тело на чумную тележку. Господи. Оставить это самой Кару, оставить ей связь со Святым Граалем. Пыталась ли она сказать, что она находится в опасности? Но что Сусанна может сделать? Ее сердце учащенно билось.

— Мик, — позвала она. Он настраивал свою скрипку. — Мик!

Жрица песчаного замка? В землях праха и звездного света?

Это тоже был намек?

Хочет ли Кару, чтобы ее нашли?