Дыхание ветра

Анна

Мучительно долго и однообразно тянулись недели. В школе было по-прежнему скучно. Мерзкая погода отнимала последние силы. Александр Малинин на занятиях не появлялся, и меня всё время мучил вопрос, что с ним на этот раз могло произойти. Несколько раз я даже пыталась позвонить ему на мобильный, чтобы выяснить, почему он прогуливает, но каждый раз его телефон оставался недоступным для звонка.

Я скучала по Алексу, мне недоставало его присутствия, общения с ним. Разум мне твердил, что я сама хотела избавиться от него, поэтому надо было радоваться подвернувшейся возможности, но сердце не слушало доводов разума. В первые дни его отсутствия в школе не появилась и наша неразлучная четвёрка, поэтому я очень волновалась, не зная, куда это все вместе они могли запропаститься. Но через несколько дней Антон и вся его команда явились в школу, и, что меня немало удивило, все они были очень тихими, словно натворили что-то, за что боялись ответить. Тогда я стала серьёзно подозревать, что между отсутствием Алекса и поведением мутной четвёрки есть какая — то связь. Ведь что могло им помешать снова избить его без свидетелей? Но спрашивать у них я не стала — всё равно соврали бы, да ещё и нахамили в придачу.

Прошла неделя, началась новая, а Алекс снова не пришёл. Заканчивался уже второй урок, но я всё не могла сосредоточиться на занятиях. Мысли путались и терялись. Учителя удивлялись моей рассеянности, постоянно делая замечания. Но мозг просто не хотел впитывать новые знания, потому что все мысли были заняты только одним. Иногда на меня сыпались насмешки одноклассников по поводу моих умственных способностей, но я предпочитала их не замечать. Вот и сегодня сочинение по произведению Достоевского «Преступление и наказание» я написала очень плохо. Ничего путного в голову не приходило, и, сдав почти пустую тетрадь, расстроенная вышла из кабинета одной из последних.

За спинами одноклассников не сразу заметила его, в непринуждённой позе сидящего в коридоре на подоконнике напротив кабинета литературы. Глядя на каждого одноклассника, выходящего из кабинета, Александр оставался совершенно спокойным и невозмутимым, но когда его взор остановился на мне, лицо просияло тёплой улыбкой.

Я же, увидав его, просто обалдела. Каждый раз удивляясь происходящим с ним изменениям, сегодня была просто поражена его видом, потому что выглядел он сногсшибательно. Его чёрные, словно вороново оперенье, волосы отливали на внезапно выглянувшем из-за туч солнце ярким блеском, но тёмно-серые глаза светились печалью на фоне бледной кожи лица. Сам он казался старше, а когда поднялся при моём приближении, увидела, что он стал намного выше и шире в плечах, чем прежде.

Я была просто заворожена им и, глядя в прекрасные глаза, потеряла дар речи и забыла, как дышать. Даже не пытаясь противостоять тому притяжению, которое он на меня оказывал, подошла ближе, и Алекс первый поздоровался со мной. Кивнув в ответ, я всё же сумела вдохнуть и с трудом выговорила первое, что пришло в голову:

— Где ты пропадал?

— В лесу. Где же мне ещё быть? — откликнулся он с грустной улыбкой.

— Что-то случилось? С тобой всё хорошо?

Алекс выглядел нереальным красавцем, но мне показалось, что с ним произошло нечто плохое. Солнечные лучики исчезли из прекрасных серых глаз. Он улыбался, но заметно было, что эта улыбка, которая раньше почти никогда не сходила с его губ, теперь вымучена, словно давалась ему с трудом — его явно что-то тяготило.

— Нет. Всё хорошо.

Прозвенел звонок на третий урок.

— Пойдёшь на урок? — спросила я.

— Конечно!

Вместе мы вошли в кабинет истории. Проходя между партами, я отметила, что девчонки нашего класса, затаив дыхание, во все глаза восхищённо смотрели на Алекса, а некоторые парни провожали косыми взглядами. Он же спокойно прошёл к своему месту, слегка улыбаясь, довольный тем впечатлением, которое на всех оказал.

Как только мы сели за парту, в класс вошла учительница истории. По её поведению было заметно, что она не в духе. Вообще, она всегда отличалась ужасным характером, и за то время, пока она преподавала нам историю, все мы успели хорошо её изучить и приспособиться к её нраву. И сейчас, услышав ледяные нотки в голосе Светланы Васильевны, все спрятали свои глаза, понимая, что кому — то точно сегодня достанется, только Алекс глядел прямо на историчку с хмурым выражением лица.

Учительница села, открыла журнал и, что-то там написав, подняла глаза на класс. Увидев Александра, она разгневанно набросилась на него:

— А, Малинин! Вы, наконец-то, явились на урок! Будьте добры, объясните нам причину своих прогулов.

Поднявшись со стула, не отрывая от учительницы невозмутимого и слегка снисходительного взгляда, Алекс улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, но промолчал.

— Мы ждём! — завопила историчка своим писклявым голоском, скорее всего на неё не действовали чары его красоты. — Не отнимайте у нас время!

— Какое вам дело до моих прогулов? Вы же не наш классный руководитель, — медленно и чётко произнёс Алекс. Улыбка исчезла с его лица, а сузившиеся глаза метали чёрные молнии.

— Нет, вы только посмотрите! Он мне будет ещё и грубить! — заорала учительница, ещё более взбесившись от такой самоуверенности. — Я требую объяснений, немедленно!

— Я никому и ничего объяснять не собираюсь! — сказал Алекс твёрдо, глядя на историчку сверху вниз, и в его голосе послышались металлические нотки.

— Ах, вот, значит, как! Тогда потрудитесь ответить домашнее задание.

— Вы же прекрасно понимаете, что я не готов, — уже более гневно проговорил Александр. Но женщина не унималась. Её понесло:

— Вы ещё и не готовы! Тогда зачем вы вообще явились на урок? Не знаете? Ставлю вам два, Малинин. И потрудитесь в следующий раз выучить мой предмет.

Всё это время за Алексом наблюдал весь класс. Все прекрасно видели, что он разозлился. Его лицо было бледным, глаза метали молнии, на скулах играли желваки, а тело била крупная дрожь. Обратив внимание на его руки, которыми он вцепился в крышку парты, увидела, что от напряжения у него побелели костяшки пальцев, и догадалась, что он боролся с гневом, но мог сорваться в любую секунду и натворить бед. Испугавшись, внезапным порывом положила свою ладонь поверх его руки и произнесла только:

— Саш! — И вдруг почувствовала что — то вроде удара током, словно мощный электрический разряд прошёл через моё тело. Испуганно отдёрнула руку, глядя на Алекса широко открытыми глазами. Он же повернул голову и ошеломлённо уставился на меня. В этот момент учительница продолжала что-то злобно вопить, но её слова расплывались в моей голове, не достигая понимания.

Я не могла оторвать своего взгляда от лица Александра. Показалось, что время задержало свой ход, как бы растянулось, словно при замедленном режиме кино. Не замечая ничего вокруг, ни злобной учительницы, ни любопытных одноклассников, все как один повернувших свои головы в нашу сторону, я не слышала гневных слов. Всё моё внимание было приковано к бледному лицу Алекса, глаза которого казались совсем чёрными, а по выражению лица было ясно, что он абсолютно поражён.

Внезапно время вернулось в своё русло. Я снова различила слова исторички, которая визжала, брызжа слюной:

— Малинин, немедленно покиньте кабинет истории!

С превеликим трудом, будто его приковали, Алекс оторвал от меня свой взгляд и, взглянув на учительницу, спокойно сказал:

— Большое спасибо! Реально, нет сил слышать ваш прекрасный голос.

Схватив свой рюкзак, пулей вылетел из класса и захлопнул за собой дверь. Светлана Васильевна как открыла рот для очередного резкого высказывания, да так и застыла в изумлении. Когда в классе послышались смешки, историчка, наконец, оттаяла и по полной программе всыпала гневных высказываний всем виноватым и невиновным, а затем ещё долго, до самого звонка, продолжала обсуждать поведение Александра, так что нормального урока не провела.

Её голос сливался в один монотонный гул, такой, что невозможно было разобрать слов. Он не отвлекал меня от моих мыслей, которые бродили вокруг, только что, произошедшего с нами события. Я не могла представить себе, что действительно получила удар тока. Это было так удивительно, что просто невозможно было в это поверить. Ещё удивительнее было то, что в этот момент я не испытала никакой боли. В общем, весь урок у меня ушёл на то, чтобы строить догадки одна невероятнее другой.

Прозвеневший звонок дал, наконец, возможность всему классу избавиться от нудного голоса исторички. Все моментально вскочили и бросились вон из кабинета. Я тоже собралась и поплелась вслед за одноклассниками, одолеваемая своими мыслями.

Выходя, увидела, что Алекс никуда не ушёл, а так и просидел весь урок на подоконнике напротив двери. Он смотрел на меня, слегка сузив глаза. Его чёрные блестящие волосы в беспорядке разметались по его красивому лицу, оттеняя его бледность, отчего он выглядел просто нереально, словно, только что сошёл с обложки журнала. Я подумала тогда, что, хорошо было бы, если б сам он никогда не догадался о том, какое впечатление производил на людей, в том числе и на меня, иначе бы очень скоро зазнался.

Проходящие мимо девчонки из восьмого класса просто не могли оторвать от него глаз, даже пожилая учительница невольно залюбовалась его красотой. Не знаю, видел ли он, что окружающие просто очарованы им, потому, что глядел прямо на меня, не отводя своих чудесных глаз. Я тряхнула головой, чтобы сбросить наваждение, и с загадочным видом приблизилась к нему.

— Ты тоже это почувствовал? — спросила тихим голосом.

Парень слегка улыбнулся в ответ и, не понимая вопроса, проговорил:

— Что почувствовал?

— …разряд… — сказала я нерешительно.

— Э — э… нет, — произнёс он удивлённо. — Это было нечто другое.… Не могу выразить словами.

Протянув мне свою левую руку ладонью вверх, именно ту, которой я коснулась на уроке, он сказал улыбаясь:

— Проверим?

Я медленно вытянула правую руку и осторожно коснулась его пальцев, словно опасаясь, что моё тело пронзит новый разряд. Алекс смотрел очень внимательно, словно чего — то ожидал, надеялся, что всё это не было сном.

— Ничего, — произнесла я.

— Совсем ничего? — он нахмурился и сомкнул свои пальцы вокруг моих, легко их сжав. От такого интимного жеста меня повело, он же продолжал сжимать мою ладошку, круговыми движениями большого пальца медленно поглаживая её внутреннюю сторону, и мягко потянул к себе, так что я приблизилась к нему и плюхнулась рядом на подоконник, чувствуя себя странно и неловко.

— Думаешь, мне показалось? — промямлила.

— Говоришь, что почувствовала удар тока?

— Ну, мне же не приснилось? При всём желании при таком шуме сложно было бы уснуть! — вспылила, думая, что он не верит. — Ты тоже был там! Ты мне не веришь?

— Такой фантазёрке, как ты? — усмехнулся он и я, нахмурившись, попыталась разжать его пальцы, чтоб вынуть свою ладонь.

— Как я могу не верить? — продолжил он, ещё крепче сжимая мою ладошку. — Знаешь… Когда ты прикоснулась ко мне, весь мой гнев просто взял и испарился.

— Это очень странно, — сказала. — Так разве бывает?

Пока раздумывала, прозвенел звонок на урок. Я вскочила, снова пытаясь высвободить свою руку, которую Алекс продолжал крепко сжимать и, похоже, не собирался отпускать вовсе. Вдруг он внезапно предложил, с грустью глядя мне в глаза:

— Давай уйдём!

— Куда? — удивилась я.

— Пойдём… гулять… Куда захочешь, например, в лес, — его мягкий голос просто околдовывал меня, и я могла бы пойти с ним хоть на край света, но, справившись с собой, сокрушённо ответила:

— Нет. Я не могу.

— Ты не пожалеешь! — продолжал он настойчиво говорить. — Когда последний раз ты была в лесу? Знаешь, как там сейчас красиво! Золотая осень в самом разгаре.

— Ты прав. Я очень давно не была в лесу. Извини, но у меня совершенно нет времени на такие прогулки. К тому же, я не должна прогуливать уроки.

— Ладно, — огорчённо проговорил Алекс. — Иди на свои уроки.

— А ты что, не пойдёшь? — спросила я, потянув руку, которую он крепко удерживал, но у меня не хватило сил ни вынуть её из захвата пальцев, ни сдвинуть его с места. Начав злиться, резко бросила:

— Если не пойдёшь — отпусти меня.

— Я теперь никогда не смогу тебя отпустить! — сказал он горько.

— Это что — то новенькое! Почему? — рассмеялась, пытаясь разрядить накал обстановки.

— Анечка, ты что, не поняла? Ты же мой громоотвод. Теперь хочешь ты или не хочешь, я буду всегда держать тебя за руку, чтоб не взорваться, — с грустью проговорил он.

— Прикалываешься! — улыбалась я.

— Нет.

Вглядевшись в его глаза и поняв, что он не шутил, я спокойно сказала:

— Саш, надо идти на урок. Пойдём?

— Мне нравится, — сказал он не в тему.

— Что именно? — я смотрела внимательно, но не понимала.

— То, как ты меня называешь… Так ты хочешь, чтоб я пошёл с тобой? — проговорил он хмуро.

— Да, хочу! — уверенно сказала я.

— Хорошо, пойдём, — произнёс он, поднимаясь с подоконника. — Вот, видишь, я делаю то, о чём ты просишь.

— Ладно, перестань! — улыбнулась, получив в ответ натянутую усмешку.

Высвободить свою руку из его цепких пальцев так и не удалось, поэтому в кабинет математики мы вошли держась за руки, как первоклашки. Извинившись за опоздание и, получив разрешение пройти в класс, направились к своей парте, сопровождаемые завистливыми взглядами некоторых девочек. Подумав, что теперь уж точно все начнут о нас сплетничать, я почему-то в этот момент совсем не волновалась, так как от горячей руки, крепко держащей мою ладошку, мне передавалась уверенность и приятное чувство защищённости.