Дыхание ветра

Анна

Через несколько дней стало и вовсе невмоготу. Мне необходимо было увидеть Алекса даже ценой своей свободы. На четвёртый день после расставания, проснувшись очень рано, лишь стало светать, тихонько поднялась с кровати, надела тёплый свитер и джинсы, так как на дворе в это время дня было ещё холодно. Не стала брать сапожки, которые стояли в коридоре, чтобы не разбудить родителей. На дорогах давно было сухо. Я обула кроссовки, которые стояли у меня в шкафу, и осторожно выбралась в окно. В запасе было несколько часов, прежде чем родители хватились бы меня. Продолжались весенние каникулы, на которых была возможность подольше поспать.

До Андреевского хутора я добралась за полчаса. Медленно подошла к дому, где жил Алекс со своим отцом, и остановилась в раздумье. Вокруг была тишина, и мне показалось, что хозяева дома ещё не проснулись. Вдруг заметив, что дверь приоткрыта, я решилась и медленно поднялась по ступенькам. Потянула за ручку, и дверь отворилась. Моему взору предстала кухня, в которой царили идеальная чистота и порядок.

На столе дымился чайник, на тарелке лежали нарезанные хлеб и сыр. Подумала, что хозяева были где-то рядом. Постояв немного на пороге, вошла и села на широкую скамью, явно сделанную своими руками. Обратив внимание, что дверь одной комнаты, была распахнута, смогла разглядеть, что она была пуста. Там стояла только добротная деревянная кровать, сделанная совсем недавно, даже теперь ещё пахло свежеструганной сосной и лаком.

Задумавшись о том, куда могли подеваться хозяева, решила хоть кого-то из них дождаться, как вдруг в оставленную мной раскрытой входную дверь вошёл Святослав.

— А, у нас гости! — обрадовался хозяин. — Анечка, дочка, рад тебя видеть!

— Здравствуйте Святослав! — поприветствовала мужчину с улыбкой. — У вас было открыто. Вы не сердитесь, что я вошла?

— Нет, конечно, Анечка! Я рад, что ты пришла. В моём доме ты всегда желанная гостья! Кстати, ты как раз успела к завтраку. Сейчас мы с тобой попьём чайку с мёдом!

— Я очень хотела увидеть Алекса, — тихо произнесла я.

— Я бы тоже хотел его увидеть, но уже третьи сутки он дома не появляется. Я смастерил ему новую кровать, а он предпочитает ночевать в лесу.

— Как же так? — расстроилась я. — Он же ранен. Почему вы его отпустили?

— Раны оборотня заживают быстро. Да он разрешения у меня и не спрашивал. Больше суток спал, а, когда проснулся, тут же сорвался с места, словно шальной.

— Жаль, — с горечью сказала я. — А как вы считаете, он полностью выздоровел?

— Конечно. Он молод. Его организм быстро восстанавливается. Так что, можешь за него не волноваться. Давай лучше чай пить. Возможно, Александр появится. У него с тобой незримая связь. Должен почувствовать, что ты здесь.

— Какая связь? — удивилась я.

— Александр тебе разве не сказал? — спросил Святослав, наливая в чашки крепкий ароматный напиток, подал мне чашку и продолжил, садясь напротив меня: — Оборотни, как и их лесные собратья волки, выбирают себе одну пару на всю жизнь. Истинную любовь. Чувство приходит свыше независимо от того, хочет ли волк этого или нет. Оно сваливается на него неизвестно откуда. Обычно, это бывает девушка, идеально подходящая физически и духовно. Происходит запечатление, и между влюблёнными появляется духовная связь, которая удерживает их вместе всю жизнь. Это и есть истинная любовь.

— У нас с Алексом произошло запечатление? — отрешённо проговорила я. Мои мысли витали где-то очень далеко.

— Разве это не удивительно?

— Но как почувствовать эту связь?

— А ты разве не чувствуешь её? Разве у тебя не бывает ощущения, что он где-то рядом, даже если вы не виделись целый день?

— Бывает. Иногда бывает, что я без видимой причины начинаю волноваться, будто чувствую, что может случиться что-то плохое, а иногда наоборот, когда меня разрывают тяжёлые мысли, я вдруг успокаиваюсь, хотя ничего для этого не делала, будто кто-то другой внушает мне покой.

— Вот видишь, ты чувствуешь связь с ним.

— Не думала, что такое бывает.

Выпив чай с мёдом, поблагодарила хозяина за гостеприимство и, собираясь отправиться домой, вышла на крыльцо. Спустившись по ступеням, прошла по дощатому тротуару и направилась к тропинке, которая привела бы меня прямиком к моему дому. Вдруг внимание привлекло движение в лесу справа от меня. Напрягая зрение, едва разглядела мчащегося между серых и коричневых стволов грабов, буков и пихт огромного чёрного волка. Остолбенев, не могла отвести своих глаз — так заворожила меня красота отточенных движений зверя, скорость летящей стрелы и сила перекатывающихся мышц под лоснящейся в первых солнечных лучах длинной шерстью.

Со времени нашей последней встречи волк определённо стал больше и шире в груди. Приближаясь, он снизил скорость, переходя на лёгкий шаг. Легко перемахнув символическую ограду и, пройдя к задней стене дома, оборотень на ходу преобразился, приняв человеческое обличье. Сдёрнув с бельевой верёвки полотенце, Алекс обернул его вокруг бёдер и приблизился ко мне.

— Анна … — выдохнул он, обнимая меня за плечи и касаясь губами волос.

Прильнув к его сильному телу, я обхватила руками тонкую талию и вдохнула исходящий от него пьянящий аромат весеннего леса, снежных гор и свежего ветра. Никакая сила не смогла бы оторвать меня от него, так дорого было каждое мгновение рядом с ним. После того, как он умирал у меня на руках, я не смыслила своей жизни без него, и теперь, когда он держал меня в своих крепких объятьях, я растворилась в нём, словно мы были единым целым.

— Не надо больше сюда приходить, — сказал он через минуту, отпустив меня. Подняв голову, вгляделась в глаза цвета бури, стараясь понять смысл сказанного, но увидела в них только печаль.

— Почему? — тихо спросила.

— В лесу опасно, — так же печально ответил Алекс.

— Но ведь вампиров больше нет, они мертвы и сожжены, — сказала я, всматриваясь в его лицо.

— Мертвы только двое, — проговорил он. — Но настанет день, когда придут другие, и их будет больше. Когда это случится, ты не должна пострадать.

Он отступил от меня на шаг и, опершись на поленницу дров, опустил вниз полный боли взгляд. Я шагнула к нему и, рассматривая шрамы на его теле, с нежностью и сочувствием произнесла:

— Саш, ты как? Хорошо себя чувствуешь?

— Физически я совершенно здоров, если ты об этом, — ответил он, не поднимая глаз.

— Тогда скажи мне, что мучает тебя? Ты выглядишь грустным…

— Ты не понимаешь, да? — выпалил он, подняв глаза и уставившись на меня полным отчаяния взглядом суженных глаз. — Ты, вообще слышала, что я тебе сказал?

— Конечно, слышала, — проговорила я. — Ты сказал, что вампиры снова придут.

— Я им нужен…

— Но почему?

— Ты, ведь, слышала — они считают меня одним из них. Будут пытаться переманить меня на свою сторону, а если не удастся — убить. А ты будешь в их руках послушным инструментом, тем единственным больным местом, которое у меня есть. Я не хочу, чтоб так было. Я не смог тебя защитить. И неизвестно, справлюсь ли в следующий раз. Мне жаль.

— Ты о чём? — спросила я, хотя смутная догадка уже посетила меня.

— Я долго думал об этом, и принял единственное верное решение, которое хоть как-то может примирить меня с самим собой, — горько произнес он.

— И что ты решил? — насторожилась, не сводя с него глаз.

— Я должен уехать из этих мест куда-нибудь подальше и исчезнуть из твоей жизни навсегда.

— Ты с ума сошёл!? — воскликнула я. — Ты не должен уезжать! Я не представляю себе жизни без тебя!

— Послушай! — печально проговорил он. — Другого выхода нет!

— Тогда я отправлюсь с тобой! Мы уедем далеко, на край света, и никто, никакой вампир, не сможет нас найти.

— Аня, ты не понимаешь, они везде! И где только я ни появлюсь, любой вампир вычислит меня сразу. Они чувствуют своего непримиримого врага. Ты погибнешь, если будешь рядом. Я не могу тобой рисковать!

— Саш, не надо принимать опрометчивых решений, — проговорила я, от сильного волнения с трудом произнося слова.

— Я уеду, когда закончу школу. Но расстаться мы должны сейчас, — голос его был слишком твёрд.

— Нет! Нет! Нет! Не хочу ничего слышать! — я ещё пыталась возражать.

— Анна! Поверь, так будет лучше! Все должны увидеть, что мы расстались. Мы должны их убедить, что нас больше ничего не связывает. И чтобы ни у кого не возникло ни малейшего сомнения, мы вообще не должны общаться, понимаешь? Ни созваниваться, ни здороваться, ни сидеть за одной партой! — чётко и слишком громко настаивал он.

— Я не хочу ничего слышать! — крикнула я, до боли закусив щёку, но Алекс был неумолим, никакие возражения не принимал, но, стараясь всё терпеливо объяснить, причинял мне всё более сильную боль:

— Анечка, находясь рядом со мной, ты подвергаешься смертельной опасности. Я очень тебя люблю, и всю жизнь буду любить, но пойми — я не могу рисковать тобой. Ты едва не погибла на моих глазах, и я ничего не смог сделать, чтоб защитить тебя. Если тебя не станет — я умру.

— Но почему ты решаешь всё сам? Почему ты не прислушиваешься ко мне? Я не хочу расставаться! Я готова к тем опасностям, которыми ты меня пугаешь, даже готова к смерти.

— Хочешь умереть, да? — зарычал он.

— Разлука с тобой хуже смерти. По мне лучше уж умереть! — с вызовом в голосе сказала я.

— Легче всего так сказать! А вот сохранить себе жизнь, только потому, что я тебя об этом прошу, ты можешь? Я думал, ты повзрослеешь после того, что мы пережили вместе, но ты так и осталась капризной девчонкой! — он почти кричал, обвиняя меня в эгоизме. Я понимала, что он был прав, но отказывалась это признавать. Да, наверное, я и правда была капризной девчонкой и тяжёлые испытания, когда и я и он могли погибнуть, нисколько не изменили меня.

— Но почему ты решаешь за двоих? — ещё хваталась за последнюю соломинку.

— Потому что кто-то же должен решать! А расстаться — это единственно правильное решение.

— Значит, ты считаешь, что я смогу держаться от тебя на расстоянии? Смогу не показывать своей любви, да? — проговорила я, борясь с наступающими слезами.

— Ты возьмёшь себя в руки и скроешь свои чувства, — тихо ответил он.

— Я в этом совсем не уверена. Я этого не хочу!

— Ты должна уйти, и никогда больше не приближаться ни ко мне, ни к моему дому под страхом смерти, — не терпящим возражения тоном повторил он.

— Алекс, не надо…

— Пообещай мне это.

— Нет, я не могу…

— Ты должна! Обещай!

Меня душили рыдания, я едва справлялась с ними, но Алекс был неумолим, требуя дать ему невыполнимое обещание. Всхлипывая, я почти теряла сознание, из последних сил пытаясь переубедить его:

— Нет, это неправильно. Я не могу…

— Пожалуйста! — проговорил он, гипнотизируя меня своим взглядом. Не выдержав его настойчивости, я сдалась и кивнула, и всё-таки разревелась.

— Прости. Мне жаль, но это то, единственное, что может спасти тебе жизнь, — проговорил он сухо, но его глаза выражали только отчаяние.

— Саша, — воскликнула я, рыдая, но он, не выслушав, резко развернулся и бросился прочь от меня к лесу. — Алекс, подожди! Прошу тебя, не уходи!

Я смотрела ему вслед, вытирая горькие слёзы, застилающие глаза мокрой пеленой, но он даже не обернулся, только прибавил скорость и, оказавшись под сенью ветвей, принял волчий облик так быстро, что глаз не успел уловить изменений, и исчез, растворившись среди коричневых стволов хвойных деревьев.

Тяжело дыша, я присела на ступеньку крыльца, подавленная и ошеломлённая. Потрясение моё было настолько велико, что даже слёзы не смогли его смыть.

— Пожалуйста, вернись, — прошептала, не веря, что потеряла целый мир, с которым меня больше ничто не должно связывать. Никогда бы не смогла предположить ничего подобного. Почему так? Я не понимала, почему он решил именно так. Этого не должно было случиться! Только не так! Как теперь жить?

Я поднялась и стояла на распутье. Куда держать свой путь? Искать его в глухом лесу? Но если представить, что всё-таки найду, то, как бы ни хотелось, поговорить не удастся. Он не захочет, потому и сбежал.

Он всё решил и уверен, что решение единственно правильное. Как бы ни было тяжело, требовалось принять его, быть сильной, мудрой и взрослой, такой, какой он желал меня видеть.