Гарем для сестры султана

Глава 13

Глава 13

Восток славится своими рассветами.

Небо над дворцом полыхало розовым и золотым, словно кто-то разлил расплавленный янтарь по шёлковой ткани. Но в покоях Джасултан солнце не могло пробиться сквозь тяжёлые шторы. Там царил полумрак, пронизанный лишь ароматом благовоний и едва слышным дыханием новой опасности.

Фархад появился на рассвете, без вызова.

Он вошёл, как будто имел полное право быть там, где не ступала нога мужчины без дозволения.

— Ты храбрый или глупый? — лениво протянула Лейла, сидя на подушках и полируя ножик, настолько тонкий, что он мог разрезать шелковую прядь.

Фархад лишь скользнул по ней взглядом, даже не замедлив шаг.

Он двигался уверенно, как зверь, которому всё равно, кто и что стоит у него на пути.

Он подошёл прямо к Джасултан, которая, полулёжа, читала письмо.

— Ты знаешь, что за вторжение в покои султанши тебя могут скормить собакам? — её голос был ледяным, но в уголках губ дрожала тень улыбки.

— Пусть попробуют, — спокойно ответил Фархад. — Я здесь не за их милостью.

Он стоял слишком близко, её чуть слышный аромат сводил с ума: ноты граната, апельсинов и что-то тёмное, тяжёлое, как сандал.

— Скажи мне, чего ты хочешь на самом деле, — она отложила письмо и встретилась с ним взглядом. — Я не верю в благородство ради благодарности. Ни на Востоке, ни тем более среди мужчин вроде тебя.

Фархад медленно наклонился, его губы почти коснулись её виска, но в его голосе не было желания соблазнить.

— Я хочу остаться рядом. И быть тем, кого ты не сможешь выкинуть, как старую перчатку.

Лейла, наблюдая за этой сценой, прищурилась и резко встала.

— Я устала от этого спектакля, — её голос был ядовит. — Если ты позволишь, султанша, я докажу, что он не тот, за кого себя выдаёт.

— Докажи, — без эмоций сказала Джасултан, откидываясь на подушки. — Только без крови на коврах.

Лейла подошла к Фархаду, обошла его кругом, словно танцуя вокруг жертвы.

— Ты говоришь, что предан, но твои руки выдают тебя, — её голос был ласковым, но каждый её шаг был угрозой.

— И что ты в них увидела? — Фархад даже не шевельнулся.

— Шрамы, — Лейла провела пальцем по его запястью. — В таких местах их оставляют только те, кто носил цепи… но не рабские.

Это узлы корабельных канатов.

Ты был не просто торговцем. Ты пират.

В комнате повисла тишина.

Фархад не отступил ни на шаг.

— Браво, — холодно сказал он. — Да, я брал то, что хотел. Но я никогда не предавал тех, кого считал своими.

Лейла усмехнулась, резко схватив его за подбородок.

— Ты слишком смел, чтобы быть просто наёмником. Слишком упрям, чтобы быть слугой.

Она наклонилась к его уху:

— Ты хочешь её. Но ты забудешь, что ты здесь гость. И однажды тебе это дорого обойдётся.

И, оставив на его щеке царапину ногтем, она удалилась, скользнув в боковые двери, словно исчезнув.

Джасултан всё это время смотрела на Фархада, не отводя взгляда.

— Так ты пират, — произнесла она с лёгкой насмешкой, от которой у многих мужчин холодело внутри. — А говоришь о преданности.

Он шагнул ближе, его рука мягко, но решительно легла на её запястье. Его ладонь была горячей, грубой, с шершавой кожей, но в этом прикосновении не было ни дерзости, ни страха. Лишь уверенность.

— Да. Я был пиратом, — его голос стал ниже. — Я брал то, что хотел.

Но я никогда не забывал, кому обязан жизнью.

Его пальцы сжали её запястье чуть сильнее, словно напоминая, что он не игрушка.

— И теперь я хочу быть твоим, Джасултан. Не как раб. Не как воин.

Как мужчина.

Его взгляд был обжигающим, там больше не было покорности. Только открытая, опасная страсть.

Но прежде чем она успела что-то ответить, в комнату ворвался евнух, побледневший до синевы.

— Султанша! Его Величество требует вас немедленно. Секретная встреча. Он ждёт вас на тайной террасе.

Джасултан медленно поднялась, обвела Фархада долгим взглядом:

— Мы не закончили.

Фархад чуть улыбнулся, его голос прозвучал как предостережение:

— Я не уйду.

Султан ждал её в самом сердце дворца — на террасе, где собирался лишь во время тайных советов.

Он сидел на низких подушках, глядя на город, окутанный золотым туманом заката.

— Ты заставила меня ждать, сестра, — сказал он, не оборачиваясь.

— Я привыкла, что мужчины ждут меня, — спокойно ответила она, подходя ближе.

Султан обернулся. Его лицо было спокойным, но глаза полыхали.

— Я не приглашал тебя ради игры в слова, Джасултан. Я даю тебе последний выбор.

Он протянул ей два предмета.

В одной руке — кинжал с золотой рукоятью, украшенный символом власти.

В другой — шёлковый пояс, тот самый, что носили наложницы, признанные собственностью султана.

— Ты можешь взять кинжал — и стать моей великой визиршей. С полной властью.

Или ты возьмёшь пояс — и станешь моей женщиной. С ещё большей властью… но без права на свободу.

Он смотрел на неё так, словно видел её насквозь.

— Решай, Джасултан. Здесь и сейчас.

Тишина повисла между ними, как затишье перед бурей.