Гарем для сестры султана

Глава 37

Глава 37

Осень принесла с собой не только аромат корицы и граната,

но и гостью, чьё имя не значилось в списках.

Она прибыла ночью.

Одна.

В плаще из грубой ткани.

С лицом, прикрытым вуалью.

С глазами — как у хищника, приученного скрываться.

— Кто ты? — спросила Лейла, держа руку на кинжале.

— Я из северных степей. Имя моё — Мирай.

Я прошу приюта.

Я… хочу учиться у султанши.

— И что ты умеешь?

— Молчать, слушать и ждать.

— Хорошо, — сказала Джасултан, выйдя из тени. — Посмотрим, чему ты научишь нас.

Мирай заселилась в самую верхнюю башню.

Училась молча.

Метала ножи — точно.

Читала трактаты — быстро.

Не дружила. Но и не конфликтовала.

И в её глазах было… что-то знакомое.

Будто пламя, прикрытое крышкой.

Спустя неделю пришло известие.

— В северной державе смуты.

Король тяжело болен.

И ходят слухи: его дочь пропала.

— Дочь? — Джасултан подняла бровь.

— Наследница. Единственная.

Говорят, она умна, но упряма.

Некоторые считают, что она уехала… искать союз, чтобы потом вернуться с армией.

И в ту же ночь Джасултан сама поднялась в башню.

Мирай сидела у окна.

Плела узор на ткани.

Но рука дрогнула, когда вошла султанша.

— Знаешь, — тихо сказала Джасултан, — в твоём народе есть обычай: если женщина прячет лицо — это не от стыда, а от желания наблюдать, не будучи замеченной.

Молчание.

— Если ты — не та, за кого себя выдаёшь…

Скажи сейчас.

Потому что завтра я устрою совет.

И если выяснится, что ты — принцесса,

но соврала…

Я буду защищать свою Академию. Даже от тебя.

Мирай подняла голову.

И сняла вуаль.

Лицо — из мрамора.

Глаза — как буря над лесом.

И голос — твёрдый.

— Я — Найра Аргун, дочь северного трона.

Мой отец умер.

Мои дяди делят власть.

Я убежала не за армией…

А за шансом научиться быть правительницей, а не куклой.

— Почему именно ко мне?

— Потому что ты выжила в гареме, войне, дворце и среди зависти.

Ты… осталась собой.

Джасултан молчала.

А потом сказала:

— Завтра ты выступишь перед всеми.

И скажешь правду.

И если они примут тебя — ты останешься.

Если нет… я сама провожу тебя к границе.

Наутро, в зале Академии, где стены были украшены именами первых учениц,

Найра вышла вперёд.

Сняла покрывало.

И сказала:

— Я пришла не за короной.

Я пришла за знанием.

Я — дочь трона.

Но хочу стать его достойной.

Если вы не примете меня — я пойму.

Но если примете… я обещаю: я стану вашей сестрой. Не гостьей. Воином рядом.

Было молчание.

И первая встала — Сара, цыганка.

— У нас у всех прошлое.

Ты хочешь — будь с нами.

Только не лги больше.

Вторая — девочка из южных племён.

— Ты говоришь, как одна из нас.

Так докажи. В деле.

Они подошли. Встали рядом.

И Мирай — теперь снова Найра — впервые улыбнулась.

Позже, вечером, Фархад спросил Джасултан:

— Ты не боишься, что она предаст?

— Я боюсь только тех, кто боится женщин.

Он рассмеялся.

— Тогда тебе бояться нечего.

Тебя боится полмира.

— А значит, всё идёт правильно, — сказала она.