Гарем для сестры султана

Глава 27

Глава 27

Дворец утопал в лепестках.

Официальный повод: праздник урожая шафрана и начало месяца благословения.

На деле — маска.

Джасултан знала: среди приглашённых сегодня будет тот, кто прятался в её собственных залах, шептал её слугам, подкупал евнухов, играл жизнями её женщин.

Младший Советник — не имя. Роль. Лицо, спрятанное под шелком власти.

И сегодня — она сорвёт покров.

Пир начался с музыки.

Мужчины в алых шароварах и девушки в бирюзовых накидках сливались в танце, закручивая воздух в спирали.

Ароматы ладана, сандала, ванили и мёда кружили голову.

Слуги несли блюда с инжиром, фаршированной бараниной, лепёшками с миндалём.

Вино лилось не хуже шёпотов.

Но в каждом углу стояли её люди.

Каждый гость, проходя, обменивался с ней взглядом.

Джасултан сидела на высоком ложе, спина прямая, губы — мягкая улыбка.

Но глаза… глаза были, как у охотницы, затаившейся в траве.

Он появился после заката.

Невысокий.

Красив — не слишком.

Глаза — обычные.

Голос — тихий.

Одет скромно: шёлковая рубаха, синий кафтан, широкие персидские рукава.

— Он называет себя Алимом, — шепнула Лейла за спиной. — Посланник из Исфахана. Новая должность. Приехал по линии торговли благовониями.

Джасултан кивнула, будто слышала впервые.

Алим поклонился ей — и задержал взгляд.

Ровно на мгновение дольше, чем прилично.

Но в его глазах не было похоти.

Там был вопрос.

И… узнавание.

— Моя госпожа, — обратился он, подходя ближе, когда танцовщицы сменили музыку. — Я принёс вам в дар то, чего нет даже у Роксоланы.

Он достал маленький флакон.

Внутри — золотистое масло.

Запах…

Джасултан вдохнула — и в голове закружились воспоминания.

Дом Азалии.

Комната, где она училась различать запахи с завязанными глазами.

И один из них — «Молниеносный поцелуй».

Смесь, которую готовила только одна женщина.

— Откуда он у тебя? — её голос был мягким, но в нём уже зазвенело стальное предупреждение.

Алим чуть склонился.

— Мне передали его… от благодарной ученицы одной школы. Где обучались самые достойные.

— Достойные мертвы.

— Не все, — ответил он. — Некоторые просто сменили форму.

В тот миг всё изменилось.

Свет в зале стал чуть глуше.

Музыка — как будто потише.

Даже смех — словно на миг застрял в горле.

Джасултан поднялась.

— Алим. Вы очень интересный гость.

Позвольте мне… личную прогулку по террасе?

Он кивнул. Без колебаний.

За их спинами Фархад шагнул вперёд, но она сдержала его взглядом.

— Я справлюсь.

Терраса была наполнена ночной прохладой.

Над садом цвели звёзды, фонари отражались в пруду, будто плывущие лотосы.

— Кто ты? — спросила она прямо.

Алим наклонился к балюстраде.

— Я тот, кто знает, как тяжело женщине держать власть в руках, когда весь мир жаждет вырвать у неё пальцы.

Я тот, кто собирает таких, как ты.

Сильных. Отвергнутых. Умных.

Я не враг.

— Но и не союзник.

— Я… выбор.

Он шагнул ближе.

— Представь себе мир, где все гаремы — не дома заточения, а дома силы. Где женщины — не украшения, а правящие династии. Где такие, как ты, не скрываются, а правят.

— И ты хочешь, чтобы я была одной из твоих?

— Нет. Я хочу, чтобы ты была первой.

Он поднёс флакон к её губам.

— Один глоток. И ты станешь моей.

Не как любовница. Не как подчинённая.

Как равная.

Она смотрела в его глаза.

И внезапно — там мелькнуло что-то чужое.

Жёсткое. Ловкое.

Звериное.

И она поняла. Это не человек, а роль.

Не Алим. А Советник.

Она сделала шаг вперёд.

И вложила руку в его.

— Хорошо. Один глоток.

Он улыбнулся. Победа заиграла в его чертах. Он поднёс флакон к её губам.

И в тот момент — она ударила.

Кинжал — короткий, золотой, из её пояса — вонзился в его бок.

— Один глоток — и я узнаю вкус предательства, — прошептала она.

Советник с силой отшатнулся, кровь уже расползалась по кафтану. Но он засмеялся.

— Ты достойна. Но ты не одна, Джасултан.

Я оставил тебя не без сестёр.

И бросился через край террасы — в фонтан.

Плеск.

Крик.

Когда вбежал Фархад — воды были пусты.

Позже, в своих покоях, Джасултан вымыла руки от крови.

Аромат масла всё ещё витал в воздухе.

— У него есть ученицы, — сказала она вслух. — В моих стенах. В моих залах. Может, даже в моём гареме.

Фархад молча кивнул.

— Что прикажешь?

Она посмотрела на своё отражение.

На женщину, которая выжила. Которая пробилась. Которая начала охоту.

— Я приказываю… развязать войну теней.