Гарем для сестры султана

Глава 34

Глава 34

Говорят, цыганская королева не носит корону — она носит тайну.

И если Джасултан желала великого союза, ей нужно было отыскать табирин, кочевой совет семи королев.

Их не звали по имени. Их находили только те, кто знал песню крови.

Ночь. Караван идёт по бездорожью, минуя сторожевые посты.

Лошади глухо бьют копытами, мулы гружены дарами: сафьян, специи, шали, ножи.

Фархад — рядом. Лейла — тенью.

С ними — только самые верные.

И Джасултан — в чёрном, с кольцами на пальцах, в которых спрятан яд, и серьгами, что звенят лишь тогда, когда опасность уже слишком близко.

— Ты уверена, что нам туда? — шепчет Лейла.

— Да, — отвечает Джасултан, глядя на звёзды. — Цыгане не живут по картам. Они сами — карты.

И сегодня я вхожу в игру.

Переход длится до рассвета.

И вот — долина.

Тихая, как дыхание перед родами.

Там, в кругу из повозок, пляшет костёр.

И семь женщин сидят у него — в шёлках, мехах, зеркалах и лисьих шкурах.

У каждой — своё оружие: флейта, вино, карта, нож, браслет, кнут, и… взгляд.

— Султанша, — говорит одна, с татуировкой скорпиона. — Ты пришла просить?

— Я пришла предложить.

Они замолкают.

И тогда Джасултан вынимает свиток.

На нём: предложение союза. Равного. Без обмана. Обмен караванами, землями, защитой и… информацией.

— Ты говоришь, как мужчина. Но ты — женщина, — усмехается вторая.

— Я говорю, как свободная, — отвечает Джасултан.

И показывает запястья — голые, без цепей.

А потом — руку. Там шрам от ножа.

— Я знаю, что значит быть проданной.

Теперь я продаю только смерть.

Они слушают. Обмениваются взглядами.

И наконец старшая, с глазами цвета чая и голосом, как у птицы в дыму, говорит:

— Мы дадим тебе союз.

Но сперва — испытание.

Она кидает на землю кость.

Кость падает — выжженной стороной вверх.

— Сегодня за тобой охотится убийца.

Кто-то, кто знает тебя.

Если доживёшь до рассвета — мы подпишем союз.

Их караван тронулся обратно.

Но что-то уже не так.

Лошади нервничают.

Воздух — тяжёл.

Трава под копытами — давит с треском, будто что-то скрывает.

И вот — выстрел.

Стрела рикошетит от колеса. Паника. Крики.

Из тумана — фигура в чёрном.

Убийца.

Он движется, как змея, молча. Он знает, кого ищет.

И цель — Джасултан.

Фархад кидается наперерез — но ловушка срабатывает: взрывная смесь ослепляет.

И она остаётся одна.

Лейла где-то сзади. Все отброшены.

— Ты… — шепчет Джасултан, узнавая походку.

— Ты ведь… ты был в гареме. Ты — один из тех мальчиков, что сбежали.

Ты стал убийцей?

Он не отвечает. Только кивает.

И бросается вперёд.

Но Джасултан — не та, что тогда.

Она падает на колено, достаёт волосную шпильку, бросает её под ноги.

И вспышка — порошок из сандала и селитры.

Он отскакивает.

Она хватает кнут, подаренный цыганкой, и хлещет воздух.

Раз — пыль.

Два — пламя.

Три — его шея.

Он падает, хрипит.

А она стоит. Дышит часто. Но прямо.

— Скажи, кто тебя нанял.

Он только шепчет:

— У тебя был брат… не по крови. Советник… он выжил.

И умирает.

Утром в лагерь возвращаются.

Цыганские королевы встречают её в молчании.

А потом старшая протягивает ей кольцо с чёрным рубином.

— Теперь ты — наша сестра.

Пусть твой караван идёт под нашими звёздами.

— А Советник? — спрашивает Лейла.

— Жив, — отвечает Джасултан. — И теперь я знаю, где искать его.

На обратном пути она сидит в тени шатра. Фархад рядом. Лейла молчит.

А сама Джасултан держит в руках зеркало.

— Я готова к последней игре, — говорит она.

— Пора встретиться с тем, кто столько лет… играл моей жизнью.