Жаворонок Теклы (СИ)

14. Ночной морок

Наутро Оля, пока дети наверху еще спали, спустилась по резной лесенке и услышала из кухни веселые голоса и негромкий смех. Когда все устраивались на ночлег, она сказала Налии, что они с Айваром могут брать себе на завтрак все что захотят, если рано проснутся, и судя по аппетитным запахам, они не теряли времени даром.

Подойдя к занавеске из бус, разделяющей гостиную и кухню, Оля заметила, что Айвар и Налия стояли около плиты, на которой в кастрюльке грелось молоко. Они о чем-то болтали на родном языке, переминаясь босыми ногами по теплому деревянному полу. Оба были с влажными после душа волосами, Налия в пушистом купальном халатике, а Айвар в трикотажных брюках и белой майке, обрисовывающей его великолепную мускулатуру. Налия взяла из вазочки на столе несколько рассыпчатых домашних печений и теперь угощала ими мужа прямо с ладони.

Столь раскованное поведение африканки не удивило Олю: за короткое время она привыкла к ее прямому и грубоватому, но доброму характеру. Но ей невольно бросилось в глаза, какое мощное притяжение между супругами ощущалось даже на расстоянии, витало в воздухе, как пелена терпкого парфюма. Хотя они не соприкасались даже плечом, казалось, будто мысленно их тела все еще были переплетены в ночной истоме.

«Что же, иногда женщина обладает таким сексуальным магнетизмом, что мужчина рядом с ней способен забыть, где находится» — подумала Оля почему-то с грустью, отметив, что ни муж, ни даже Даниэль с его горячей кровью никогда не смотрели на нее так, как сейчас смотрел на Налию Айвар.

Тут супруги услышали шелест занавески, заметили Олю и улыбнулись: Айвар — смущенно, а Налия с лукавством и каким-то странным удовлетворением.

— Привет, Оля! — весело сказала она. — Ничего, что мы тут немного похозяйничали? Я решила приготовить манную кашу на топленом молоке, ребятам наверняка понравится. Это вообще Айвар придумал, он вчера и купил все по рецепту — клубнику, орехи.

— Ну да, сразу Айвар, — снова неловко улыбнулся тот. — Извини, Оля, неудобно получилось. Я надеюсь, мы ребят не разбудили?

— Да что ты, они спят крепко, это я тут самая ранняя птичка, — сказала Оля. — Спасибо за угощение, я думаю, оно как раз подоспеет вовремя.

Пока Налия была занята на кухне, Айвар и Оля прошли в гостиную. Видя, что он все еще чем-то озадачен, Оля успокаивающе коснулась его плеча.

— Надеюсь, мы вас не слишком стесняем? — почему-то спросил Айвар. — Вообще-то в выходные я и сам люблю подольше поспать, но здесь, видно, зимний воздух так ободряюще действует.

— По-моему, сегодня ты вообще не спал, — не удержалась Оля от сарказма, впрочем ласкового. Однако Айвар от этих слов вконец растерялся, и ей даже показалось, что его щеки еще больше потемнели. Тут уже неловко стало самой Оле.

— Извини, — почему-то ответил он.

— Да ты что такое говоришь, Айвар? — изумленно сказала Оля. — Ты здесь с женой! Какие могут быть извинения?

Однако Айвар все еще нервничал, отводил глаза и немного успокоился только когда все собрались за столом к завтраку. Их с Налией любимое лакомство, разумеется, пришлось по вкусу детям, в том числе и малышке Ане. А Павлик, усевшись с Айваром рядом, засыпал его вопросами про Африку, и за разговором он понемногу забыл об утреннем инциденте.

Тем не менее минувшая ночь у Айвара действительно выдалась беспокойной. Готовясь ко сну, он не ожидал никакого подвоха, к тому же день и вечер были столь насыщенными, что ему больше всего хотелось отдохнуть. Он устроился на раскладном диване в гостиной и ждал Налию, которая и в гостях не изменяла своей привычке прихорашиваться перед сном. И когда она пришла к нему из ванной, Айвар даже слегка оторопел, — супруга была в шелковой комбинации лазурного оттенка, едва прикрывающей бедра, ее черная кожа лоснилась от ароматического масла, кудри рассыпались по плечам, одну из лодыжек обвивал серебряный браслет с вкраплениями черного гематита. Чувствовался любимый ею запах забродившего винограда.

Несмотря на удивление, Айвар залюбовался красотой жены, и она бодро сказала, садясь на постель и кладя руку на его колено:

— Ну что ты засмотрелся? День сегодня был что надо, надеюсь, что и ночь меня не разочарует. Впрочем, разве с тобой это возможно?

— Ну, милая, давай все-таки с этим подождем, — добродушно ответил Айвар. — В этом тихом северном доме наши с тобой африканские нравы не к месту. К тому же, у Оли дети спят, не хочется их побеспокоить.

— Не волнуйся, они ничего не услышат. Звукоизоляция тут хорошая, к тому же, я и не настаиваю на слишком бурном проявлении. Слушай, Айвар, мы с тобой где только не ночевали, и мало ли кто там был за стенкой, — ты ни разу не отказывался меня порадовать. А здесь что тебя вдруг смутило?

— То, что мы в гостях, и я не могу надеяться на звукоизоляцию. Не сравнивай то, что было в Африке: там некого стесняться, потому что к постели относятся без всякого трепета. А здесь это воспринимается как личное, сакральное. Русские люди другие, они до сих пор стесняются даже эротические фильмы смотреть вдвоем, не говоря уж о том, чтобы за кем-то подслушивать.

— Но уж наверное они знают, что муж и жена по ночам не только спят держась за руки? — усмехнулась Налия. — Да и не о них сейчас речь, а о нас с тобой, Айвар. С чего ты стал вдруг таким зажатым? Я не предлагаю афишировать нашу интимную жизнь, но отказывать себе в удовольствиях только потому, что здесь у людей другой менталитет…

Воспользовавшись замешательством Айвара, она забралась к нему на колени и начала целовать в губы. Объятие показалось ему душным и неуютным, однако тело волей-неволей откликнулось на ее действия, что, конечно, не осталось незамеченным. В надежде, что благоразумие все же одержит верх, Айвар аккуратно убрал ее руки от воротника своей футболки и сказал:

— Налия, ну что случится, если на одну ночь ты себе откажешь? Я никуда не денусь, мы всегда будем вместе и я рассчитываю тебя радовать еще лет до ста. Но сейчас я немного не в настроении: бывают моменты, когда хочется поговорить, помечтать, да просто расслабиться. И обстановка здесь к такому располагает.

— А вот это уже особенно интересно, — произнесла Налия, играя с его волосами. — Что же такого в этой обстановке, что тебя тянет на медитации, а не на удовольствие с любимой женщиной? В чем секрет, в доме или в хозяевах?

Ситуация окончательно перестала нравиться Айвару, и он сказал уже более строго:

— Налия, если я сразу сказал «давай подождем», это значит «нет», а не «поуговаривай меня еще минуты две». И раз я так сказал, то причины есть.

— В твоем воображении это, может быть, и значит «нет», а я слышу несколько иное, да и вижу тоже, — многозначительно улыбнулась женщина. — Если хочешь, чтобы я поверила, выражай мысли как-нибудь точнее.

Он промолчал, нахмурившись, и Налия снова приникла к его губам. После короткого, но горячего поцелуя она сказала:

— Ну что за отговорки? Что за внезапное упрямство, Айвар? Уж от тебя это более чем странно слышать!

— Ты имеешь в виду, что раньше я был безотказным? Так это неправда, я много раз отказывал, а иногда приходилось и деньги вернуть, если на то имелись веские причины. В этом смысле я, конечно, был не лучшим проститутом.

— Зато во всех остальных лучшим, — уверенно заметила Налия.

Айвар не знал, что ей ответить. Лучше всего в таких случаях помогала ирония, но сейчас он слишком растерялся: странная смесь цинизма и нежности против воли его возбуждала, как и родной запах, и тепло ее кожи. В другой обстановке ему самому очень хотелось бы отбросить условности, подобное чувство захлестывало его не раз, когда они еще до свадьбы тайком целовались в госпитале, в местном кафе или парковой зоне и он шутливо грозил Налии: «Твои недоброжелатели будут очень рады поболтать о том, что тебя в сфере здравоохранения интересует не работа, а возможность развлекаться с сексапильными медбратьями!» Но сейчас то, что предлагала Налия, почему-то казалось ему не приключением, не всплеском эмоций, а каким-то странным и продуманным эпатажем, в которой она отвела ему скорее статичную роль.

— Налия, отпусти меня, пожалуйста, — сказал он с прежней мягкостью. — Мне душно, я уже плохо соображаю, и лучше не делать того, за что будет неудобно в нормальном состоянии.

— Не выдумывай, Теклай, будь умницей, — ответила женщина и плотно обхватила его талию ногами. Айвар попытался ее отстранить, но так боялся причинить жене боль, что вышло совсем неубедительно. Она уже легко стянула с него футболку, затем и ее сорочка с легким шелестом сползла вниз. Упираясь руками в плечи мужчины, Налия уложила его на спину и невозмутимо устроилась сверху. Поначалу она двигалась резко и даже грубовато, будто желая проучить мужа за неуступчивость, и пару раз ему пришлось стиснуть зубы. Однако вскоре темп стал все более плавным, безмятежным и даже приятным, хотя подспудно Айвару было не по себе. Он вообще не имел ничего против подчиненного положения в интимном контакте, но не такого утилитарного и механического. Ему очень нравилось «прислуживать» Налии, когда она расслабленно лежала на животе, — долго и размеренно трудиться над ее телом, одновременно ласкать шею, растирать спину и даже расчесывать ее прекрасные волосы. В такие моменты, когда с него уже лился пот, а она оставалась все такой же ухоженной и безмятежной, Айвар чувствовал себя на вершине блаженства и искренне верил, что весь смысл его существования состоит в том, чтобы удовлетворять это великолепное тело и непростую мятежную душу.

Но сейчас ему казалось, будто происходит что-то зловещее и нездоровое. Он продолжал испытывать к Налии огромную нежность и влечение, но параллельно вдруг почувствовал страх: будто вместо уютной комнаты с большим окном, за которым бесшумно падал снег, возникла тесная клетушка, ограниченная плохо возведенными стенами из палок, вместо аромата елочной хвои доносился дым лесного пожара, во рту ощущался желчный привкус вместо бархатных ноток вечернего чая.

Однако особенно удручало Айвара то, что он вопреки разуму все больше возбуждался и вскоре обнял Налию, поглаживая ее грудь, и стал помогать заданному ритму. В комнате было тихо, постель не скрипела, и это немного его успокоило. Женщина протянула руку к его лицу, и Айвар безмолвно поцеловал ее, а в следующую секунду они уже сжали друг друга в плотных болезненных объятиях, будто желали срастись навсегда. Налия довольно вздохнула, поднялась и легла рядом на спину, призывно глядя на Айвара. Наконец он перенял инициативу, что вызывало дикую смесь мужского азарта, жажды реванша и негодования против себя самого, увлекшегося этой унизительной игрой. После нескольких бесцеремонных глубоких движений наступила разрядка, и Айвар поспешно сел, спуская ноги на пол, чтобы разогнать кровь. Жена надела комбинацию, снова ушла в ванную, затем вернулась и села рядом. Тем временем он успел привести себя в порядок.

— Какой же ты классный, — произнесла Налия умиротворенным, воркующим голосом. Она любовалась им с удовольствием собственницы и в то же время с чувством, похожим на уважение. На самом деле ей безумно нравился упрямый характер Айвара, его странные для Африки убеждения, его отчаянное самолюбие. Все это и возбуждало ее, и вызывало удивительное чувство неловкости, будто от прикосновения к ломким крыльям мотылька.

Айвар промолчал, будто пребывая в каком-то отрешенном состоянии.

— Теклай, ну что ты злишься? — спросила Налия и погладила его руку. — Из-за того, что не предложил первым, угадала?

— Это, по-моему, трудно было назвать «предложением». И я не злюсь, просто не люблю, когда на меня давят, Налия. Ты могла бы подождать, пока я сам захочу.

— Да не похоже было, что ты не хотел, уж извини, — усмехнулась женщина.

— Налия, не все исчерпывается моими естественными слабостями, — спокойно сказал Айвар, поправляя футболку. — Позволь не обсуждать с тобой все тонкости, но мужчину тоже можно принудить, и это не так уж приятно.

— Ну прости меня, — произнесла наконец Налия после раздумья, и Айвар устало улыбнулся. Он уже полностью был в форме, радуясь, что на темной коже не видна лихорадка, от которой у него еще пылали щеки и шея. И лишь мутный взгляд выдавал что-то нестандартное в их спокойном разговоре.

— Хороший мой, славный мой мальчик… Ну давай мириться, — сказала Налия, по-ребячьи уткнувшись головой Айвару в грудь. — Какой ты все-таки добрый, даже чересчур — любой другой на твоем месте такую выходку бы не потерпел.

— Вот если ты будешь говорить о каких-то «других», я точно разозлюсь, — ответил Айвар уже спокойно и добродушно.

— Давай ложись, а я еще воды принесу, — улыбнулась жена, накинула халат и пошла на кухню.

Айвар прилег и задумался. Конечно, ему всегда было хорошо с Налией, они идеально совпадали и понимали друг друга в сексе, но сейчас ощущение насилия над собой портило вкус страсти. Не отпускала тяжелая мысль, что если позволить близкому человеку не считаться с его волей, то она никогда не обретет веса и в широком кругу, и чужие люди воспримут его попытки проявить независимость и неординарность суждений с таким же скепсисом, с каким Налия сейчас отнеслась к его отказам. Тогда не видать и никаких преобразований, о которых он мечтает.

Но углубляться в эти раздумья у Айвара уже не было сил после такого нервного напряжения, и вскоре после того, как Налия улеглась с ним рядом, он уснул. На рассвете у него сильно болела голова, и лишь напившись горького кофе, который они с Налией привезли из дома, он почувствовал какое-то облегчение. Ни Оля, ни дети в ту ночь ничего не слышали, однако по виду супругов утром хозяйка легко все поняла. Зная совестливую натуру Айвара, Оля была искренне рада, что после завтрака и разговора с Павликом он совсем повеселел.

— А я осенью пойду в школу, Айвар, — сообщил ему мальчик, допивая какао. — Ты приедешь меня навестить? Я тебя познакомлю с другими ребятами, они так обзавидуются!

— Конечно, приеду, — улыбнулся Айвар. — Только зависть, Павлик, это нехорошо. Давай лучше будем дружить все вместе. А однажды я возьму с собой кого-нибудь из моих родных: там много ребят, и им очень хочется побывать в других странах. Тебе интересно с ними познакомиться?

— Очень! Мы вместе пойдем в нашу любимую кафешку, будем есть пиццу, а еще я им покажу свои конструкторы. Можно?

— Непременно покажи, — одобрил Айвар, который успел оценить красивые постройки мальчика из расписного дерева и картона. Там были и северные юрты, и китайские пагоды, и небоскребы, и рыбацкие хижины, и глинобитные южные избы, и таинственные средневековые замки, и живописные усадьбы.

— А ты уверен, что этих детей не будет смущать наше благополучие? — осторожно спросила Оля. — Они ведь не то что гаджетов, а даже нормальной еды себе не могут позволить!

— Ничего страшного, я понемногу их уже приобщаю к новому! Конечно, когда они впервые приехали к нам в Аддис, то были в натуральном шоке, хотя бы от вида водопроводного крана. Испугались, что вода выходит из стенки, представляете? Но потом я им постепенно все объяснил, и им стало нравиться в городе. Вот такие ребята в Африке меня и радуют больше всего.

Из Питера Айвар уезжал уже в хорошем ровном настроении, увозя с собой амулет, подаренный Олей и Павликом, — сплетенное из соломы гнездо, в котором были ломтики сушеного яблока, веточки ягод, бутон красной розы, старинная золотая монета и осколок янтаря с застывшими крыльями бабочки.