Хочу тебя ещё

8

Грандиозная экскурсия Джейн по Ист-Хэмптону, по её собственным словам, "обещала быть не столь грандиозной. Так что тебе следует умерить свои ожидания прямо сейчас".

Рассказывая о пляже, она сказала:

— Здесь хороший песок — лучше, чем на Западном побережье.

Об историческом здании она сказала:

— Это историческое здание, но не спрашивай меня ничего об истории, потому что я в этом разбираюсь, как заяц в ананасах.

О центре города она сказала:

— Разве это не то, чего ты ожидала?

— Именно то, — сказала я.

Она заехала на парковку.

— Раньше Ист-Хэмптон был тихим местом. Теперь здесь полно туристов. Видишь вон тех? — она указала на двух подростков с загорелыми ногами и сумками для покупок, болтающимися на тощих запястьях. – Это туристы.

— Определённо, — сказала я. Если Джейн собиралась игнорировать тот факт, что я тоже нездешняя, то и я поступлю так же.

— Я приезжаю в Ист-Хэмптон 15 лет. Ты можешь в это поверить? Марку здесь очень нравилось. А потом он умер, этот ублюдок.

— Мне очень жаль.

— Спасибо, — сказала она и прижала руку к сердцу.

Она продолжала вести машину по переполненной стоянке в поисках свободного места и, найдя его, сказала:

— Видишь? Меня благословили всемогущие боги парковки. Я всегда нахожу свободное место, потому что мне везёт.

— Круто! – заметила я.

— Я в том смысле, что моя жизнь во многом определялась удачей. Ещё девочкой я загадывала желания на камешках, а не на монетках, а потом бросала их в пустой колодец возле нашего дома и желала красивой жизни, — она выключила двигатель. — Ты считаешь себя счастливой, Зара?

— Думаю, да.

— Это значит "нет", — заключила она. — Но не волнуйся, тебе может повезти в любой момент.

— Отлично, — сказала я, а потом рассмеялась, как будто это ничего не значило, но правда заключалась в том, что очень хотелось ей верить.

— А теперь послушай, я свожу тебя в свою любимую пекарню, которая получила одобрение программы "Всего за 30 баксов". У Джейн Бейли нет общественной жизни, зато у неё есть личная жизнь. Я разбогатела не для того, чтобы питаться так, будто я нищебродка, — она подняла палец. — Но это не надо вставлять в мемуары.

— Конечно, — пообещала я.

— Всё в порядке, — сказала она, открывая дверь. — Пошли.

На главной улице было оживлённо: люди смеялись, ели мороженое, рассматривали витрины магазинов и гладили своих ухоженных собак. Полосатые рубашки, мокасины, белые джинсы, широкополые шляпы — это была полномасштабная карикатура на Хэмптонс. Сначала я так интенсивно разглядывала остальных и не замечала, как некоторые из них таращились на Джейн, а потом кто-то окликнул её по имени:

— Джейн Бейли!

Это был пожилой мужчина, сидевший на скамейке.

— Привет! — крикнула Джейн в ответ, а затем помахала рукой и улыбнулась, как королева театрального представления.

— Кто это был? — спросила я её.

— Понятия не имею, — сказала она.

Именно после этого я стала привыкать, что на нас пялятся. Большинство людей ничего не говорили. Они просто смотрели, или смотрели секунду, а потом начинали перешёптываться с другом, матерью — с кем бы то ни было, с кем они приехали в город в тот день. Конечно, я знала, что Джейн знаменита, но это не казалось мне реальным, пока тот мужчина не окликнул её по имени.

Джейн, казалось, нравилось всеобщее внимание. Она всем улыбалась и остановилась, чтобы дать автограф девушке, которая хотела однажды стать шеф-поваром.

— Я верю в тебя, — сказала ей Джейн, нацарапывая своё имя на коробке из-под пиццы, которую случайно несла девушка, потому что не на чем было что-то написать.

Та была в восторге:

— Большое вам спасибо! Повешу в рамочку на стеночку!

— На здоровье, — ответила Джейн, а затем обняла меня за плечи и повела по оживлённой улице.

Вскоре после этого другая фанатка заметила её и крикнула:

— Хочу тебя ещё!

И Джейн, не сбиваясь с ритма, прокричала в ответ:

— Я хочу тебя ещё!

Это было странно, навязчиво и неестественно. Лесть, изливавшаяся на Джейн, вызвала у меня желание посадить дерево голыми руками или заняться какой-нибудь другой заземляющей деятельностью. Пока мы шли дальше, у меня возникли некоторые философские мысли о том, что как общество мы одержимы всякой ерундой. Я также подумала, что идти рядом с одной из таких было довольно забавно.

Любимая пекарня Джейн называлась "У Кариссы". Когда она вошла, мужчина за прилавком очень обрадовался:

— Джейн! Ты вернулась!

Мужчину звали Дэнни, и у него был сильный бостонский акцент. Джейн представила меня как свою подругу, и Дэнни сказал:

— Любая подруга Джейн — мой подруга.

Положив руки на талию, она заказала дрожжевую буханку, ржаной маринованный хлеб и чабатту с оливками. К тому времени как Дэнни закончил упаковывать всё это, я заметила, что у меня тоже руки на талии.

Потом у кассы я взяла пакетик картофельных чипсов с трюфелями, чтобы чем-то занять руки, и Джейн сказала:

— Мы возьмём и эти чипсы, Дэнни, — и похлопала меня по спине.

Возможно, от её отзывчивости я почувствовала себя виноватой, потому что сразу после этого я написала Энди: "Жаль, что тебя здесь нет".

— Кому ты пишешь, милая? — спросила Джейн.

— Диего, — сказала я.

Когда она отвернулась, чтобы расплатиться, я написала Диего, чтобы не вышло, что я только что соврала.

Затем я подняла глаза на Джейн, которая опускала бумажник в сумку. Её сумка была огромной, а кошелёк маленьким, и от вида, как она выпустила его из рук, я представила её девочкой, бросающей камешек в колодец. Я подумала, что нужно всё записывать.

На обратном пути к машине ещё больше фанатов окликали её по имени, перешёптывались и глазели. Она снова обняла меня за плечи, и я сказала:

— Быть знаменитостью похоже на работу на полную ставку.

— Милая, — сказала она, помахав какому-то случайному незнакомцу, — это цирк.

Идея зайти в бар "Ракушка" пришла Джейн запоздало, о чём она пожалела позже. Когда мы возвращались домой, она сказала:

— Знаешь что? Мне что-то не хочется готовить обед. Пойдем купим роллы с лобстером.

Я с радостью согласилась, потому что, несмотря на обильный завтрак, умирала с голоду.

Джейн отдала приказ:

— Скажи Нику, что я зайду через чёрный ход, — сказала она в трубку, и мы отправились в короткую поездку в Нейпиг, до которого было всего 15 минут езды.

Я улыбнулась, откинулась на спинку удобного сиденья и наслаждалась ощущением того, что я больше всех остальных на дороге. Джейн включила музыку в стиле кантри:

— Долли Партон — такая душка, — сказала она и начала подпевать.

Я выглянула в окно и увидела буйство цветов и белые штакетники, а трава в каждом дворе была похожа на зелёный ворсистый ковер, по которому хотелось поваляться.

Джейн была хорошим водителем. В ней чувствовалось изящество. "Range Rover" был огромным и плавным, и находиться внутри него было всё равно что внутри кита. В нём сочетались лёгкость и сила. Это были мои поэтические мысли. Более логичные мысли были о том, что я поменяю свою "Jetta" 2010 года выпуска, как только вернусь домой, и что мне правда нравится расслабленное ощущение быть пассажиром, а не водителем. Не нужно принимать решений. Всё, что мне нужно делать, — это существовать.

Бар "Ракушка" представлял собой живописный ресторанчик морепродуктов с открытыми столиками под жёлтыми зонтиками. Джейн проехала через парковку и затормозила на задворках, где стояла куча мусорных баков, а повар сидел на перевёрнутом ведре и курил сигарету.

— Я войду, — сказала она. – А ты сиди тихо.

Потом она вышла из машины и вошла в дверь ресторанной кухни, как к себе домой.

Прошло немного времени. Потом ещё немного времени. Повар докурил сигарету и вернулся в здание. Дневная жара, проникавшая через открытое окно, действовала смягчающе. Я почувствовала, что засыпаю, закрыла глаза и прислушалась к звуку проезжающих по дороге машин и лязгу металла, доносящемуся с кухни. Когда я снова открыла их, то увидела мужчину, идущего ко мне — солнцезащитные очки, пляжные светлые волосы. Красивый и высокий, он подошёл ближе, а потом окликнул.

Я огляделась, потому что предположила, что он разговаривает с кем-то ещё, но там никого не было. Я повернулась обратно к мужчине, который быстро приближался. Он был почти у машины и рванулся вперёд с таким отчаянием, что я приняла его за возможного преступника, и, повинуясь инстинкту, попыталась поднять стекло, но Джейн забрала ключи. Я представила себе, что сейчас произойдёт — у меня в бумажнике было около 40 долларов, он мог забрать их; надеюсь, он не причинит мне вреда — и затем, как раз в тот момент, когда мужчина ухватился за край окна — толстые пальцы, от него пахло красным соусом, — в дверях кухни появилась Джейн и крикнула:

— Джулиан!

По тону её голоса можно было подумать, что она отчитывает ребёнка. Она казалась раздосадованной и раздражённой. Громко вздыхая, она направилась к Джулиану, который уже убрал руку с машины и шёл к ней.

— Джейн.

Он по-прежнему выглядел отчаявшимся, но теперь таким душераздирающим, как будто вот-вот рухнет к её ногам.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Джейн. — Я думала, ты в городе.

Одним быстрым движением она положила руку на грудь Джулиана и толкнула его. В другой руке она держала пакет с роллами из лобстера, которые мы собирались есть на обед, и по какой-то причине от этого я почувствовала себя немного самодовольной. В будущем Джейн была я, а Джулиана, скорее всего, там уже не было.

Джейн бросила на меня взгляд, затем отошла подальше от меня и жестом пригласила Джулиана следовать за ней, и после этого я больше не слышала, о чём они говорили. До конца разговора я притворялась, что мне это неинтересно, и как можно чаще поглядывала на них.

Джулиан постоянно менял позу, но во всех его позах читалось напряжение. Он засовывал руки в карманы, скрещивал руки на груди и очень сильно тёр лицо обеими руками.

Тем временем Джейн, казалось, утешала его. В какой-то момент она поставила пакет с роллами на землю и обняла его. Сначала он не обнял её в ответ, но потом всё же обнял. Она что-то сказала ему на ухо — я видела, как шевелятся её губы, — и его тело, которое всего несколько минут назад сердито бежало ко мне, превратилось в тряпичную куклу в её руках.

Джейн выпустила его первой. Она взяла Джулиана за руки и сказала что-то, как я предположила, ободряющее.

Джулиан, казалось, согласился со всем, что она сказала, а затем указал на машину.

А Джейн в ответ пристально посмотрела на меня и озорно улыбнулась.