Хочу тебя ещё

13

Во время нашего второго интервью Джейн вообще не заморачивалась сидеть. Она откинулась на спинку дивана, похожего на облако, укрыла ноги белым кашемировым пледом, закрыла глаза и сказала:

— Я готова к следующему сеансу психоанализа, доктор Зара.

Как и в прошлый раз, я села прямо за ней, глядя поверх кончика её носа, пока она говорила.

— На чём мы остановились? — спросила она.

— Ты в первый и единственный раз кого-то поколотила в своей жизни.

— О да, — сказала она. — Джоуи.

— А потом тебя отправили в новую школу, а Клэр писала кипятком от расходов на бензин.

— Клэр… — усмехнулась она. — Новая школа была ужасной. Во всём здании пахло растворителем для краски, а всех девочек звали Эмбер. В конце концов я бросила учёбу, едва устроилась на первую работу.

Первой работой Джейн была реклама стирального порошка.

— Это было мне близко. Как можешь заметить, я всегда любила чистоту.

В рекламном ролике показывали семью, в которой Джейн сыграла дочь. У неё было всего две реплики. Первая: "Мама, ты не видела мою футбольную майку?" Для этого ей пришлось вести себя обеспокоенно, как будто её юная жизнь зависела от того, чтобы найти эту майку. Вторая реплика была восторженным "Спасибо, мам!" после того, как её якобы мать передаёт ей эту майку из сушилки. Когда Джейн позже увидела рекламу по телевизору, она чуть не умерла от восторга:

— Я думала, что стала кинозвездой.

Но, к сожалению, Джейн ей не стала. И ей также не удалось получить деньги, заработанные на рекламе, потому что они достались Клэр, её законному опекуну.

— Она дала мне 50 баксов, и в следующий раз, когда я поехала на Манхэттен, я куплю юбку из искусственной кожи. Так что, да, случайная встреча с Розой Марией Браун в торговом центре была удачей, но ей помешали знаки доллара в глазах Клэр.

Джейн бросила школу, проучившись неполных 2 года. Когда она объявила Клэр, что закончила образование, Клэр было плевать — ей просто хотелось, чтобы Джейн побольше снималась в рекламе и она могла бросать её деньги на ветер. Но у Джейн были козыри. Она была талантом. Поэтому она сказала Клэр, что хочет 50% заработков, иначе больше не будет ходить на пробы. Клэр после недолгих уговоров согласилась. А какой ещё у неё был выбор?

Что было дальше: Джейн снялась ещё в нескольких рекламных роликах: корма для собак, миниатюрного батута, бренда жевательной резинки, которая только что вышла с новым мятно-мандариновым вкусом, кстати, отвратительным, — и ей оставили половину заработка. Она также получила небольшую роль в пилотном сериале о старшеклассниках, которые открывают для себя новое измерение солнечной системы. Однако сериал так и не стали снимать, вероятно, из-за нелепого сюжета.

Тем временем Джейн пристрастилась к выпивке и кокаину. Она часто посещала ночные клубы, где всем было плевать на её возраст, и носила туфли на четырехдюймовых шпильках, густо подводила глаза и надевала маленькие чёрные платья размером с салфетку. У мужчин в ночных клубах она пользовалась неизменным вниманием, что ей нравилось, за редким исключением.

Джейн была прирождённой рассказчицей, и я была в восторге. Пока она говорила, я наблюдала, как на её лбу обозначились морщины, и запомнила их рисунок: пять линий прямо по центру, расположенные не слишком далеко друг от друга, и одна линия над всеми ними, чуть ближе к волосам. Верхние морщины казались мне растянутым облаком, а нижние — океаном. Когда Джейн зажмуривала глаза и качала головой взад-вперёд в такт эмоциям своего рассказа, я представляла её ребёнком, которому приснился плохой сон. Иногда её глаза резко открывались. Обычно это случалось, когда к ней возвращалось яркое воспоминание, о котором она давно забыла. Иногда она облизывала губы. Иногда она спрашивала моего одобрения.

— Зара, я хоть в кассу говорю?

Я всегда говорила ей "да".

— В одном из ночных клубов я встретила неряху по имени Джед, который не оставлял меня в покое, пока я не заплатила вышибале, чтобы он запер его на час в кладовке.

Когда я смотрела, как рука Джейн опускается на лоб, прикрывая линии облаков и океана, я не думала о том, что значит запирать кого-то в кладовке, или о том, как это связано с тем, что мать Джейн запирала её в комнате на несколько часов, когда та была маленькой.

Я думала: "Как она мило сводит коленки".

Потом я попыталась вспомнить, как выглядели коленки Энди.

Затем я снова пялилась на коленки Джейн.

Клэр было наплевать, что Джейн возвращалась домой в 05:00 утра и по ней было видно, что она весьма подозрительно проводит время. Время от времени Нил, этот милый придурок, начинал беспокоиться. "Ты в порядке?" – спрашивал он. И Джейн говорила: "Я в полном порядке". Потому что она и правда считала, что с ней всё в порядке. Джейн продолжала ходить на пробы, сниматься в рекламе. Наступил и миновал её 16-ый день рождения, а затем и 17-ый, и она получала одно предложение по рекламе за другим — пока реклама не прекратилась.

— Однажды Роза Мария Браун пригласила меня на ланч, а я заявилась под таким кайфом от кокса, что даже не могла притвориться, что ем макароны. Она назвала меня "опасной девчонкой", — Джейн рассмеялась. – Зачем так говорить?

В общем, после этого Роза Мария Браун её уволила и велела своим агентам тоже ничего не предлагать Джейн. Та была уверена, что быстро найдёт новых агентов, но это оказалось не так-то просто, "потому что актёрский мир, как и любой другой, тесен".

Перенесёмся в её 18-ый день рождения: Джейн оставила Клэр и Нила в Бэй-Шор и переехала в захудалую однокомнатную квартиру в Бруклине — это было ещё тогда, когда Бруклин был помойкой, — на те небольшие деньги, которые ей удалось скопить.

— В каком-то смысле я превратилась в Клэр. Мои 8 шариков кокса были для неё, как фишки в казино.

Последнее, что Клэр сказала Джейн, было: "Ты больше не красотка", — и Джейн никогда этого не забывала. Гораздо позже, когда Джейн разбогатела, Клэр приходила просить денег, и Джейн говорила ей:

— Куплю тебе корн-дог, а больше не проси.

18-ый год жизни Джейн был удручающим: никаких съёмок, никакого будущего, матрас на полу с тараканами, бойфренд-барыга, который платил ей за квартиру. Потом они с ним жёстко поссорились — "к таким не возвращаются", — и расстались. Джейн была вынуждена устроиться на постоянную работу.

— Я купила газету и увидела, что один модный ресторан под названием "Eduardo's" ищет на работу гардеробщицу. Это было первое собеседование, на которое я пошла. Не хотелось соглашаться на эту работу, но у меня не было выбора. Так я стала гардеробщицей. Я думала, всё – жизнь закончилась.

Джейн продолжала думать, что жизнь осталась в прошлом, пока однажды вечером красивый пожилой мужчина не попросил её повесить его пальто.

— Едва я его увидела, как поняла, что он будет моим.

Первое, что заметила Джейн, были голубые глаза Марка, которые сверкали, как тысячи океанов. Марк был на тысячу лет старше Джейн — "лет на 20, если точнее", — но Джейн было всё равно. Ближайшей подругой Джейн в то время была Франсин, официантка в том же ресторане, и когда Джейн сказала Франсин, что, по её мнению, Марк — отличная партия, Франсин ответила: "Тебе нужен папочка". Джейн не стала её поправлять.

— А как ещё мне было выбраться из того гардероба? Выиграть в лотерею?

Как выйти из положения, в котором вы родились? Как не пойти по стопам родителей? По словам Джейн, был только один ответ, и ответом была удача.

— Каждый раз, когда я видела возможность, я хваталась за неё. Я гналась за ней изо всех сил. Вот как я стала везучей. Невезучие люди не видят возможности. Они ждут, когда возможность укусит их за задницу.

Даже в самые мрачные дни своей работы гардеробщицей на коксе, даже когда она считала, что её жизнь осталась в прошлом, какая-то маленькая частичка Джейн знала, что в отличие от детей, с которыми она выросла, ей суждено достичь величия.

Да, Джейн прекрасно помнила вечер, когда познакомилась с Марком. Он протянул ей своё пальто, а она улыбнулась и сказала ему: "Хорошее пальто. Но можно было надеть и получше".

Марк был совершенно шокирован тем, что какая-то гардеробщица разговаривает с ним таким тоном, и тем, что кто-то ещё говорит с ним настолько откровенно. Он был очень влиятельным человеком. Все угождали ему. Но в глубине души никто не хочет, чтобы ему угождали. Обычно все хотят, чтобы с ними обращались немного дерьмово.

Марк спросил Джейн, какое пальто лучше, чем у него, и она ответила, что была бы счастлива составить ему компанию в походе по магазинам.

"У меня очень плотный график, — сказала она, — но завтра в полдень я свободна".

Итак, на следующий день Джейн и её очередная крупная удача встретились в "Bergdorf Goodman"[4].

В 19:00 мы прервались и поели севиче из креветок на свежем воздухе у бассейна.

— Ты пока не передумала писать мою книгу? — спросила меня Джейн.

— Ни в коем разе, — сказала я. — Ты в надёжных руках.

— Мне нравится быть в твоих руках, Зара, — она склонила голову набок.

— Ха, — сказала я, что, как я полагаю, было моим неловким приглашением ей посмеяться вместе со мной или сказать, что она пошутила, но вместо этого она просто холодно посмотрела на меня.

О чём она думала? Знала ли она, о чём думаю я? Думали ли мы об одном и том же?

Позже, когда мы вносили посуду обратно в дом, она зевнула и сказала:

— Мне нужно принять ванну.

— Звучит заманчиво.

— Хочешь воспользоваться моей ванной, милая? — спросила она. — Можешь пойти первой.

— Нет, нет, всё в порядке. Я приму душ.

— Точно? Я бы с удовольствием подождала.

— Нет, всё в порядке, но спасибо тебе.

— Хорошо, — сказала она, — но как-нибудь вечером ты должна сказать "да", и я приготовлю тебе самую лучшую ванну — с пузырьками, солью и всем, о чём ты только мечтаешь.

Поднимаясь по лестнице, она рассказала мне о своём утреннем распорядке:

— Я просыпаюсь в 06:00, выпиваю кофе с энергетическим батончиком, а затем занимаюсь спортом. Если хочешь, можешь присоединиться ко мне, я буду более чем рада.

Я никогда не ходила в спортзал. Я также никогда не вставала в 06:00 утра. Говоря "звучит прикольно", я понимала, что Диего услышал бы от меня совсем другое. Не знаю, что бы я ответила Энди.

— Отлично! — сказала Джейн. Теперь мы были наверху лестницы, рядом с пустой частью стены, где раньше висела фотография Джулиана. — Тогда до завтра. Увидимся внизу.

— До завтра, — повторила я.

Я смотрела, как Джейн скользнула по коридору в свою комнату, а затем скользнула в свою. Стоя под душем, я подставила шею под горячую струю воды и погрузилась во все случайные мысли, которые возникают во время душа.

Я вспомнила, как отец сжал мне руку прямо перед смертью.

Я представила себе, как ссорятся Том и Бижу. "Я не флиртую с Джейн!" – говорит Том, а Бижу, на которой новые носки в горошек, называет его лжецом и устраивает скандал на весь дом.

Я подумала, что когда сказала Джейн "до завтра", это будто говорила не я. Мне казалось, что теперь я становлюсь новым персонажем, которого отец никогда не встретит.

После душа я написала Диего и Энди. Я рассказала им, что это был хороший день с хорошей едой. И:

На это Диего ответил: "С буквой "J"?"

Энди написала: "Она вообще знает, что твоё имя начинается на "Z"?"

"Знаю, — написала я каждому из них. — Разве это не забавно?"

Мне не очень понравилась их негативная реакция, поэтому я вышла из чатов и открыла свой дневник.

Что мне нравится в писательстве, так это возможность создавать воспоминания. Я записываю только то, что хочу запомнить. По прошествии достаточного количества времени я забываю всё, что упустила, а то, что записала, становится единственной правдой.