Хочу тебя ещё

21

Каждое утро в течение следующих двух недель я просыпалась с радостью от того, что лежу рядом с ней, целую её в щеку, тихо пробираюсь через спальню к её гардеробу, где облачаюсь в её одежду.

Каждое утро, когда я смотрела в зеркало, на моём лице была глупая улыбка.

Каждое утро я с любовью готовила ей завтрак.

Однажды утром я подумала: "Я никогда не чувствовала, что живу настолько счастливой жизнью".

Моё тело продолжало преображаться.

С течением дней оно всё больше напоминало её тело. Я ела то же самое, что и она. Я занималась спортом столько же времени, сколько и она. Я пришла к выводу о том, почему пары так часто выглядят одинаково — это потому, что они живут одной жизнью.

У меня появился новый интерес к собственному отражению. Возможно, это был тот же интерес, который Джейн испытывала к своему. Иногда я удивлялась, что в зеркале была я.

Это мои там подтянутые икры?

Это мой плоский живот?

Я часто вспоминала, что сказала Джейн в тот самый первый день о своём режиме тренировок: "Мне нравится реализовывать свой потенциал. Понимаешь, о чём я?"

Теперь, когда я пыталась раскрыть свой потенциал, то начала любить себя ещё больше. Для недовольства собой не было причин, потому что я больше не выбирала неудачу с последующими жалобами на неё. Я выбирала попробовать, и чем настойчивее я старалась, тем ощущала себя всё сильнее.

Однако я по-прежнему была не столь сильна, как Джейн. Однажды она пригласила меня устроить с ней соревнование по армрестлингу на кухонном столе, и она победила за 2 секунды.

— Есть! — воскликнула она, а затем обняла меня за шею и сжала так, что мне стало почти больно.

Как только я начала писать книгу, у нас выработался новый распорядок дня.

После тренировки я шла в кабинет. Всё время, которое я раньше тратила на разговоры с Джейн на диване, теперь я проводила за столом. Я работала минимум 8 часов в день, но это не казалось мне обременительным. Пока я писала историю Джейн, я будто впала в транс.

И я ещё больше влюбилась в Джейн.

На страницах книги я стала ею, а в жизни становилась всё более похожей на неё.

Я чувствовала, как граница между нами стирается.

Однажды Джулиан послал Джейн сообщение с извинениями, которое она зачитала мне вслух:

— "Я думал о наших отношениях и понял, что должен извиниться перед тобой. Мне жаль, что я наговорил тебе столько ужасных слов, когда был пьян, и за то, что прижал тебя к стене, и за всё остальные свои плохие решения", — она рассмеялась. — Интересно, сколько раз меня прижимали к стене? Так делали и Марк, и мама.

— Твоя мама?

— Детка, мать убила отца. Это был у нас не единственный случай насилия, если понимаешь, о чём я.

— Но ты никогда...

— Я не сказала тебе, потому что не хочу, чтобы это попало в книгу. Извини, дорогая. Это не совсем моя любимая тема. И тебе запрещено жалеть меня, понятно? Я не жертва. В этом доме семь спален. Я от этого похожа на жертву?

Я долго смотрела на неё, достаточно долго, чтобы она поняла, что я собираюсь сказать что-то важное.

— Для меня большая честь, что ты сейчас рассказываешь мне всё остальное, Джейн.

Я садилась писать в дневник с самого утра, перед тем как садиться за книгу. Исписав ещё одну тетрадь, я задвинула её в дальний ящик стола и начала следующую.

Я писала о тихом голосе Джейн, о шелковистости её ног и о величественном изгибе её носа.

Я написала о своих кошмарах о смерти в лабиринте.

Я писала о том, как иногда, когда я просыпалась среди ночи, её не было со мной в постели, и о том, как она объясняла это, когда я позже спрашивала её об этом:

— Я же говорила, что я вампир.

Затем она говорила мне, что сидит внизу и отвечает на электронные письма и занимается другими хозяйственными делами, или просто ходит по дому, потому что по какой-то причине это её успокаивает.

В основном я писала о том, почему я её люблю. Я любила её запах, её волосы, её одежду, её руки и её губы. Я любила её целиком и полностью. Я не могла поверить, насколько её люблю.

Я хотела рассказать Диего о нас, но знала, что это будет предательством Джейн.

"Ты рада быть дома? — спрашивал он. — Как там Энди?"

Я продолжала придумывать отмазки, почему не могу говорить, потому что врать, когда хочется быть честной, было утомительно.

Я не ответила.

"Как продвигается написание книги?" — написала Ким.

"Отлично!" – ответила я.

И это было правдой.

Если не считать книгу Джейн и своих дневников, я никогда не писала так много и так быстро.

Энди была не в меру любезна.

Мне становилось ещё хуже, что я вожу её за нос, но Джейн беспокоилась, что если я разорву отношения, Энди узнает, что мы спим вместе, и разболтает прессе, или расскажет кому-то, кто разболтает прессе, или что-то в этом роде — и пресса всё узнает.

— Потерпи ещё немного, милая, — сказала она. – Со мной надо набраться терпения.

— Буду терпеть, сколько нужно, — заверила я её. — Я никуда не тороплюсь.

Джейн начала нервничать в ожидании книги, поэтому начала придумывать, как ей масштабировать свой бренд.

Как насчёт реалити-шоу? Линии кухонной посуды? Коллаборации с "Birkenstock"?

Её агенты реагировали на каждую из этих идей одинаково: "Давайте отложим эту идею и вернёмся к ней после того, как вам продлят контракт".

Мы продолжали завтракать и ужинать вместе, но стали пропускать обед.

Однажды Джейн вошла в кабинет и сказала:

— Хочешь пообедать внизу? Или ты предпочтёшь, чтобы я принесла тебе обед сюда, чтобы ты могла продолжить работу? Не хочу перекрывать твой творческий поток... если только ты сама этого не хочешь.

Я с нетерпением ждала обеденного перерыва с ней, но потом поняла, что в этом нет необходимости. Вместо этого я увижу её через несколько часов за ужином.

— Нет, — сказала я. — Не хочу останавливаться.

Она пошла на кухню и вернулась с красивым подносом, полным еды: салатом с овощами из сада, бутылкой своей любимой минералки "Pellegrino" и чашкой кофе.

— Знаешь, Гитлер давал своим заключённым метамфетамин, чтобы те продолжали работать, — сказала она.

— Жаль, что у тебя нет метамфетамина, — рассмеялась я.

Она поцеловала меня в лоб.

— Какая же ты умница! — воскликнула она.

Джейн прочитала все до единого факты о Бри Джонс в интернете, потому что ей нужно было точно знать, с кем она имеет дело. Бри было 35 лет, она родом из Атланты. Она переехала в Нью-Йорк в свои 20 и вышла замуж за корпоративного юриста. У них двое детей, оба мальчика, пяти и семи лет. Она любит быструю ходьбу и клубничные смузи, а также встречает мужа с работы с "Маргаритой" или "Мартини" в зависимости от сезона. Она написала эти подробности о себе в своём очень популярном блоге, и именно так её обнаружил телеканал "Food TV".

В блоге Бри также были её рецепты, которые Джейн описала как стереотипную южную еду, заезженные блюда.

— Она клон Полы Дин[5], но моложе.

А в её рецептах не было даже намёка на изобретательность. Да и вообще они были анти-изобретательными. И с высоким содержанием холестерина. Пирог с пеканом, мороженым и взбитыми сливками? Сырная похлёбка из трёх видов сыра?

— По сути, она учит, как загнуться раньше времени. Если эта женщина разрушит мою карьеру, клянусь Богом, Зара...

— Успеха хватит на вас обеих, не волнуйся.

— Мне не нужны ободряющие речи, — отрезала Джейн. — Я хочу, чтобы ты её ненавидела.

— Ладно, — сдалась я. — Я её ненавижу.

Через две недели она сказала:

— Тебе нужен перерыв. Может, сходим на пляж?

Мы надели её бикини и льняные платья, и вместо того, чтобы брать с собой пластиковые бутылки для воды, взяли многоразовые, которые я купила в интернете.

— Ты гений, — сказала она мне, когда приехала доставка.

Но потом на пляже, когда она пила из своей, ей это не понравилось.

— Эта верхняя штука какая-то неудобная, — сказала она.

— Прости, — рефлекторно сказала я.

— Я привыкну.

Потом она натирала мне спину солнцезащитным кремом и сказала мне, что я такая классная, что она даже не знает, что со мной делать. Глупая улыбка на моём лице стала шире, а жёлтый цвет полотенца стал более дружелюбным, и я забыла, что ей не очень понравилась бутылка для воды.

Всякий раз, когда Джейн прикасалась ко мне или говорила приятные слова, меня наполняло чувство покоя, настолько сильное, что оно действовало как снотворное. Если бы вулкан извергся прямо под нами, я бы даже глазом не моргнула.

Мы пошли плавать. Джейн заплыла далеко, как и всегда, и я первой вернулась к полотенцу. По привычке я достала телефон. Обычно в это время я отправляла сообщения Диего и Энди. Я перечитала свои последние сообщения им обоим и подумала, что я сейчас не очень хороший человек. Но не успела у меня возникнуть малейшая тревога, как появилась Джейн и снова меня успокоила.

— Привет, детка, — её улыбка была ярко-белой, а её идеальное тело было покрыто каплями воды.

— Привет.

Она положила руку мне на челюсть, и на секунду я подумала, что она собирается меня поцеловать, но потом она отстранилась.

— Вообще-то, я не уверена, что нам стоит делать это на публике, — прошептала она. — Что, если кто-то нас сфотографирует?

Прежде чем я вернулась к работе в тот день, мы занялись любовью в душе. Она так сильно прижимала меня к стеклу, что я думала, что оно разобьётся. В конце она прижалась ко мне своим скользким телом и сказала:

— Это было весело.

— Очень весело, — согласилась я.

Затем она коснулась моих волос, пока вода лилась ей на спину. Иногда, когда Джейн думала, что что-то можно улучшить, она щурилась и поджимала губы. Она смотрела на пространство над моей головой, и я подумала, что она собирается сделать замечание о том, что плитку нужно чистить тщательнее.

Но потом она сказала:

— У тебя такие длинные волосы, детка.

— Знаю, — сказала я. — Мне нужно подстричься.

— Мне тоже, — сказала она. — Давай завтра сходим к Джонни.

Джейн не хотела иметь дело с фанатами, поэтому Джонни на несколько часов закрыл свой салон, чтобы подстричь нас.

— Милый!

— Джейн!

Вот как они поприветствовали друг друга, а затем обменялись воздушными поцелуями. Джонни был ярким плюшевым мишкой с пышной бородой и "лучшим из лучших", как сказала мне Джейн по дороге.

Когда мы приехали, она представила меня Джонни как свою новую лучшую подругу, что задело мои чувства, хотя и не должно было. А чего я ожидала?

Джонни окинул меня взглядом и сказал:

— Прекрасно выглядишь.

— Ещё бы! — сказала Джейн, и я наполнилась гордостью. Для Джейн признание меня привлекательной на публике казалось правильным поступком.

Через несколько минут я сидела в кресле рядом с Джейн и слушала рассказы Джонни о том, что он подумывает о переходе на жидкую диету.

— Это полная глупость, — сказала ему Джейн. — Тебе нужно жевать. Жевание — необходимая часть человеческого опыта.

После того, как Джейн подстриглась, а Джонни убедили отказаться от перехода на жидкую диету, настала моя очередь. Он застегнул накидку на моей шее и осмотрел мои неровные кончики волос.

— У кого ты стриглась перед этим?

— Я?

— Зара! — Джейн шлёпнула меня по колену. — Нет!

— Нет, нет, нет, — согласился Джонни. Он продолжал расчёсывать пальцами мои повреждённые, самостоятельно подстриженные волосы. — Сколько будем снимать?

— Я думаю, её нужно подстричь под "Джейн", — сказала Джейн Джонни.

— О, ты хочешь стрижку "Джейн"? — спросил меня Джонни.

— Я думаю, это было бы очень мило, дорогая, — ухмыльнулась Джейн.

— Это слишком крутая перемена, — сказал я.

— Соглашайся, — сказала Джейн.

— Точно, — сказал Джонни.

Я посмотрела на себя в зеркало. Джейн была там же, рядом со мной, и её волосы были безупречны.

— Мы будем смотреть друг на друга и видеть себя, — усмехнулась она. — Что может быть лучше?

Я немного задумалась и согласилась.

Я не хотела, чтобы она догадалась, что я давно мечтаю о такой же причёске, как и у неё.