Хочу тебя ещё

4

Мы с Энди встретились на следующий же вечер.

Ресторан, который она выбрала, был полон растений и гирлянд с подсветкой, а продукты для блюд в меню были выращены на ферме с применением принципов устойчивого земледелия. Я будто пришла на задний двор к подруге, которая была в равной степени гламурной и приземлённой.

Увидев меня, Энди встала из-за стола и улыбнулась. Я подумала, что это очень мило. Мы сказали "Приятно познакомиться" и обнялись. Мне понравился её запах. В нём были какие-то древесные нотки, возможно, ветивера.

— Не могу поверить, что никогда не была здесь раньше, — сказала я.

— Да разве это не круто? Обожаю здешние растения.

На ней была белая рубашка на пуговицах, несколько верхних из которых были расстёгнуты, и ожерелье с кулоном в виде полумесяца, который постоянно отражал свет. Её волосы были рыжими и вьющимися, глаза то ли карими, то ли зелёными — не удавалось разглядеть, — а движения неторопливыми. Её рука, похожая на медузу, мирно тянулась к стакану с водой. Я всё ждала, что она отвернётся от меня, потому что большинство не выдерживает долгого зрительного контакта, но Энди не отвернулась. Она смотрела на меня без дискомфорта. Это обезоруживало, и я тоже знала, что это значит. В отличие от меня, Энди не страдала сомнениями насчёт себя, а твёрдо стояла на своей идентичности.

Всё это я поняла, когда она рассказала мне, что на самом деле ресторан работает здесь всего год, так что неудивительно, что я никогда тут не была, и что да, она всегда и сразу приглашает других женщин на ужин в дейтинговом приложении.

— Не хочется тратить время на переписку. Мне нужны отношения, — она медленно заморгала, как животное на солнце. — А тебе?

Я прочистила горло. Хотелось отвести от неё взгляд, но я не смогла. У неё зелёные или карие глаза? Я думала обо всём, что могла бы сказать, чтобы защититься или выглядеть умнее, добродушнее и вообще просто лучше, чем я есть на самом деле. Потом я открыла рот, приготовившись произвести впечатление, и оставила его открытым на паузу, которая слишком затянулась. В итоге я сказала:

— Я тоже хочу отношений.

"Тоже" прозвучало как писк. И тогда я заплакала.

— Что случилось?

— Отец недавно умер, — с трудом произнесла я.

— О, мне так жаль, — Энди встала, обняла меня и не отпускала, пока я не перестала плакать.

Всё в ней, казалось, говорило: "Я — скала. Ты можешь быть непредсказуемой водой, а я всё равно останусь скалой".

— Я рада, что ты рассказала мне, — поведала она. — Не люблю светские беседы. Предпочитаю говорить о том, что реально.

В общем, мы заказали белого вина и палтуса и 2 часа говорили о том, что реально. Родители Энди были ещё живы и жили вместе, что мне показалось удивительным. У неё была близкая группа друзей, с которыми она хотела меня познакомить. Я сказала, что с удовольствием. Я рассказала ей о том, как мама ушла от нас посреди ночи с клетчатым чемоданом в руках, защищаясь от суровых ветров Болинаса, а затем улетела в Рим, где наслаждалась ослепительным солнцем.

После ужина мы отправились в живописный дом-шалаш Энди в Милл-Вэлли и просидели там до 04:00 – целовались и беседовали, обсуждали наши симпатии и антипатии. Ей нравились "Нью-Йорк Таймс", которые она клала в постель по воскресеньям, и латте с матча, но терпеть не могла футбол, кошек и ароматические свечи.

Когда подошла моя очередь, я сказала:

— Я люблю гулять. Ненавижу еду из микроволновки и смерть.

В итоге я много рассказала ей об отце. Мне казалось, что без него я чувствовала себя потерянным воздушным шаром, улетающим в открытый космос, но вместо того, чтобы сказать это, я описала его скульптуры, неутомимость и любовь к ягодам. Я не собиралась упоминать о своём финансовом положении, но потом всё же упомянула.

— Он оставил мне совсем немного, — сказала я, — но я и не рассчитывала на большое наследство, так что всё в порядке.

Утром Энди приготовила нам кофе.

— Сливки? — спросила она, наливая изрядную порцию себе в чашку.

— Да, пожалуйста.

Мы выпили кофе, растянулись на диване и лежали, сплетя ноги, до полудня, затем перешли в джакузи, где щупали друг друга, как подростки. В сумерках мы отправились в поход по мысу Марин. На ужин мы заказали гавайскую пиццу. В ту ночь мы занимались горячим, задорным сексом на её кровати с прочным каркасом из орехового дерева.

Менее чем через 24 часа после встречи с Энди я почувствовала, что жизнь превосходит мои самые смелые мечты — или мне казалось, что её жизнь превосходит мои самые смелые мечты, и мне хотелось быть её частью. Когда я проснулась в её постели на следующий день, она сказала:

— Пожалуйста, не уходи, пока я не вернусь с работы. Мне будет приятно думать, что ты здесь.

Потом она поцеловала меня и вышла за дверь с портфелем в руке, и мне показалось, что мы попали в ситком или что-то в этом роде.

Несколько минут спустя я мыла одну из её кружек на кухне и подумала, что, возможно, скоро это будет моя кружка. Я посмотрела в окно на её двор — скоро, возможно, это будет мой двор.

Интерьер в доме Энди был намного богемнее, чем у меня: многослойные ковры, антикварные зеркала, розовые бархатные подушки на тёмно-зелёном диване, — но прелесть бесформенности в том, что в любой момент ты можешь стать кем-то другим.

Следующие несколько часов я провела, уставившись в никуда, гадая, что произойдёт в будущем, и очень часто проверяя электронную почту. С момента беседы с Джейн прошло 4 дня, и мне нужны были деньги. Почему она всё тянет?

Затем, в тот же день, словно услышав мои мысли, она написала:

Я позвонила Ким:

— Не хочу жить с ней!

— Ты в своём уме? — не поверила Ким. — Она же предлагает на 50 тысяч больше, чем ты получила за свою предыдущую книгу!

Эта сумма означала, что после выхода книги Джейн я смогу некоторое время не работать.

— Блин… — сказала я. – Это же всё-таки Ист-Хэмптон?

— Тебе там понравится, — сказала Ким.

Я позвонила Диего, который был вне себя от радости:

— Заберу тебя из аэропорта и отвезу туда сам!

Я посмотрела на наш двор:

— А как же всё-таки Энди?

— С которой ты знакома всего 5 минут?

Мой взгляд упал на барбекю — наше барбекю, — и я представила, как Энди приглашает друзей на вегетарианские кебабы, пока меня нет, и говорит что-то вроде: "Зара такая особенная. Не могу дождаться, когда вы с ней познакомитесь".

— Ну да, мы знакомы пять минут, — сказала я Диего, — но я уже поняла, что она особенная.

В тот вечер Энди вернулась домой с багетом и планировала приготовить брускетту. Когда я сообщила ей новость, она лишь на мгновение показала мне своё разочарование, а потом сказала:

— Это потрясающе!

Следующие 2 дня мы занимались сексом, ходили в походы и много смеялись. Чем больше времени я проводила с ней, тем меньше мне хотелось уезжать. Хотелось, чтобы она умоляла меня остаться. Но она этого не сделала. И в любом случае это было бы нелогично. Что я буду делать — плавать от стресса взад-вперёд по бассейну, пока она будет работать в офисе?

Утром в день моего вылета она отпросилась с работы, чтобы подбросить меня в аэропорт. Мы пообещали постоянно переписываться и звонить друг другу. Мы повторяли: "Это всего на несколько недель" – 700 раз. Когда я поцеловала её на улице у машины, мне казалось, что я поступаю правильно.