Изгнание и объятия

Глава 11

ФИНН

Стоя на подъездной дорожке и глядя на свой дом, я подумываю о том, чтобы развернуться и выйти еще на несколько часов.

На этот раз Ава будет похоронена в любых бумагах, которые ей удалось заполучить в свои руки. Она будет оболочкой человека, и я не горю желанием этого ждать.

Всю последнюю неделю она была целеустремленна в расследовании тайной жизни своего отца. Почти одержима. Чаще всего она будет изучать все, что сможет найти, с момента пробуждения и до того момента, как ляжет спать.

Это вредно для здоровья.

Но я не могу просто стоять здесь. Если она выглянет в окно, то увидит меня и подумает, не схожу ли я с ума.

Вздохнув, я продолжаю подниматься по дорожке к входной двери.

Приглушенный шепот голосов приветствует меня, как только я вхожу в дом.

Я сбрасываю туфли и бросаю взгляд на Аву и Бруклин.

Они опускаются на колени вокруг кофейного столика, склонив головы друг к другу, и смотрят на лежащие перед ними документы.

Ава тычет пальцем в середину листа бумаги.

Бруклин забирает это у нее, между ее бровями появляется тонкая морщинка.

— Ты рано вернулся. — Ава не удосуживается поднять глаза. Вместо этого она роется поглубже в куче перед ней.

Я засовываю руки в карманы и подхожу к ним. — Да. У Киллиана на сегодня больше не было для меня работы, поэтому я вернулся домой. Возможно, придется вернуться сегодня вечером, если Доусон что-нибудь найдет.

Она хмыкает и кивает, ее внимание по-прежнему сосредоточено на другом. — Я думала о лазанье на ужин.

Бруклин кладет газету обратно в стопку и поднимает глаза. — Привет, Финн. Давно не виделись. Я думаю, может быть, двадцать четыре часа?

— Что-то в этом роде. — Я усаживаюсь на одно из кресел. — Что здесь происходит? Я думал, вы двое подумываете о том, чтобы сделать перерыв? Позже вернетесь ко всему свежим взглядом?

Ава пренебрежительно машет рукой. — Не стоит беспокоиться об этом. Я нашла еще кое-что, на что стоит обратить внимание, пока мы изучали папино детство. Вы знали, что у него были записи об аресте? Я этого не знала. Они были запечатаны. Я не могу извлечь из них много информации. Слишком многое отредактировано.

Мои плечи опускаются, когда я задаюсь вопросом, что еще такого сделал Джереми Редфорд, что могло разбить сердце его дочери.

Хотя я кое-что слышал о нем в Вирджинии, я не придал этому особого значения. Что бы он ни замышлял, это происходило в Теннесси. Тогда это никак не влияло на мою жизнь.

Возможно, мне следовало уделить больше внимания, чтобы облегчить поиски правды для Авы сейчас.

У нее не было бы этих темных мешков под глазами и недоеденного сэндвича на столе рядом с ней.

Часть меня хочет сесть и помочь ей.

Хотя того немногого, что я узнал о ее отце после того, как попал в тюрьму, достаточно, чтобы даже нормальный человек сорвался.

Я знаю одно наверняка.

Хотя я, возможно, и хочу облегчить ей этот поиск, я не собираюсь быть тем, кто расскажет ей о худшем из того, что сделал ее отец.

Сохранение этих секретов от нее может заставить ее возненавидеть меня, но я предпочел бы, чтобы она возненавидела меня, чем втянуть ее в ту же темную спираль, по которой скатился ее отец.

Я наклоняюсь вперед и беру у нее один из отчетов об аресте. — Ав, в нем почти ничего нет. Почему бы тебе не сделать перерыв, не доесть сэндвич, а потом мы сможем поговорить о том, как приготовить лазанью на ужин?

Ее рука барабанит по столу, шарит по поверхности, пока не находит свой сэндвич. Даже когда она откусывает большой кусок, ее внимание остается прикованным к протоколам арестов.

Бруклин смотрит на золотые часы на своем запястье. — Вообще-то, он прав. Уже поздно, а мне нужно работать над фреской для местного центра отдыха.

Она хватает свою сумочку с дивана и подмигивает мне.

Без Бруклин, которая могла бы помочь ей, Ава может взять передышку.

Я киваю в знак благодарности, когда она направляется к двери.

Хотя мне следовало бы догадаться.

Если уж на то пошло, уход Бруклин только подстегивает ее. Она перебирает бумаги, прежде чем открыть блокнот. Ава достает ручку из-за уха и делает пару пометок.

В тот момент, когда она роняет ручку, я выхватываю у нее блокнот и швыряю его на другое кресло.

Она смотрит на меня, прищурившись. — Какого черта ты делаешь?

Я встаю и киваю в сторону кухни. — Пойдем. На приготовление ужина уйдет почти час, и это до того, как он отправится в духовку.

— Я занята. Я смогу помочь тебе через несколько минут, но мне нужно закончить.

— Это то, что ты говорила каждую ночь на протяжении последней недели, независимо от того, во сколько я прихожу домой. — Я беру ее за руку и поднимаю на ноги. — Перерыв, Ава. Ты перегреешь себя, если будешь продолжать в том же темпе.

Она вырывает свою руку из моей. — Я должна это сделать, Финн. Я и не жду, что ты поймешь.

Я закатываю глаза и собираю остальные ее вещи, складывая их на кресло вместе с ее блокнотом и протоколом ареста, который я просматривал. — Я понимаю, что ты хочешь довести себя до тошноты из-за этого. Сегодня вечером и завтра ты берешь выходной. Я тоже.

Это останавливает ее на полпути. Тирада вертится у нее на кончике языка, но гнев, кажется, спадает, когда ее глаза расширяются. — Ты собираешься взять выходной?

— Если это может удержать тебя от исследования до смерти, тогда да. Именно это я и собираюсь сделать. Утром мы отправляемся в поход.

Ава смотрит на кипу бумаг. — Мне нужно кое-что сделать, Финн.

— И у нас фиктивная помолвка, которую нужно соблюдать. — Отказ от сделки у нее перед носом, возможно, единственное, что заставит ее выслушать меня. — Если мы хотим выглядеть как пара, нам придется провести некоторое время вместе.

— Мы могли бы провести время вместе, пока ты помогаешь мне найти недостающую информацию из протоколов ареста моего отца. Я уверена, что мы сможем найти новостные статьи о них в Интернете.

— Ава! — Я указываю на длину ее тела. — Ты едва держишься. Ты выглядишь так, словно не спала неделю и почти ничего не ешь. Для тебя это стало навязчивой идеей. Завтра мы берем выходной, и это окончательно.

Она скрещивает руки на груди и выпячивает бедро. — Ты не можешь указывать мне, что делать.

Вызов, читающийся в её глазах, только заводит меня.

Я хочу перекинуть ее через плечо и унести в спальню. Она поняла бы, что я могу указывать ей, что делать. Черт, ей бы это понравилось.

Вместо этого я выпрямляюсь и поднимаю бровь. — Черт возьми, испытай меня, Ава. Ты убиваешь себя из-за этого, и это только начало. Мы будем в этом вместе до тех пор, пока оба не получим от Орегона то, что хотим. Это значит, что если я увижу, что ты пытаешься самоубиться из-за своего никчёмного отца, я скажу тебе, что делать. А теперь убирай свою задницу от стола и займись чем-нибудь другим, пока я готовлю ужин.

Она разворачивается на каблуках и, не говоря ни слова, направляется в спальню.

Дверь захлопывается, оставляя меня стоять посреди комнаты.

Я рычу про себя, прежде чем направиться на кухню. — Бесящая женщина.

Мне требуется несколько минут, чтобы найти все необходимое для приготовления ужина. За то время, что мы здесь, Ава дважды переставляла кухню. Даже поиск терки для сыра занимает больше времени, чем следовало бы.

Все время, пока я отвариваю лапшу и готовлю мясной соус, Ава сидит взаперти. Единственный шум, который наполняет дом, — это работающий душ.

К тому времени, как лазанья накрывается фольгой и ставится в духовку, она появляется снова, ее мокрые волосы свисают по спине.

Она идет на кухню и достает чесночное масло и буханку хлеба.

— Значит, ты тоже умеешь готовить.

Я киваю. — Пришлось, если я хочу есть. У папы это никогда не получалось, и он не видел смысла тратить деньги на повара, когда его обычно не было дома. Хотя маме это нравилось. Она научила меня нескольким вещам перед смертью.

Она кивает, и ее плечи опускаются. — Прости. Ты был прав. Мне действительно нужно отойти от этого на день или два, прежде чем я сойду с ума.

— Завтра в поход. — Я прислоняюсь к стойке, пока она разрезает буханку хлеба пополам. — Утром. Мы уходим, и я не позволю тебе отказаться.

Ава намазывает хлеб маслом и выкладывает его на противень с отстраненной улыбкой. — Я не собираюсь отступать. Я просто не могу избавиться от ощущения, что мне так много предстоит узнать, и у меня не будет достаточно времени для этого.

— У тебя будет более чем достаточно времени. Возможно, я смогу потянуть за кое-какие ниточки и выяснить, что именно было отредактировано.

— Ты сделаешь это? — Ее глаза широко раскрыты.

— Конечно. — Это и многое другое, но нет смысла говорить об этом.

Ее лицо сияет, когда она бросается ко мне и заключает в крепкие объятия. — Спасибо!

Я обнимаю ее в ответ, но отпускаю, прежде чем решу забыть об ужине и провести остаток ночи в ее объятиях. — Я не обещаю, что смогу найти то, что было скрыто, но я могу попытаться.

— Я знаю. Спасибо тебе в любом случае. — Она напевает себе под нос, намазывая чесночный хлеб сыром.

Надеюсь, она все еще будет в хорошем настроении, когда мы отправимся утром в поход.

Ава смотрит на мотоцикл на подъездной дорожке, когда солнце выползает из-за горизонта, заливая небо теплым оранжевым светом. — Ты хочешь, чтобы я поехала на этом? Когда ты вообще его купил?

Я протягиваю ей детский голубой шлем. — Я купил его сегодня утром. Доусон купил его. А теперь пошли. Шлем твоего любимого цвета.

— Откуда ты вообще знаешь мой любимый цвет?

Я пожимаю плечами и встряхиваю шлем. — Обычно ты носишь форму того же цвета. Я предположил.

Она поджимает губы, сдерживая улыбку, и берет шлем. — Я собираюсь выглядеть чертовски глупо.

Я смеюсь, когда она надевает шлем. Бретелька болтается у нее под подбородком, когда она принимает позу, прежде чем наклониться, чтобы посмотреть на себя в зеркало.

Ава ухмыляется и выпрямляется, застегивая шлем. — Я же говорила тебе, что буду выглядеть глупо.

— К тому же симпатично. — Я хватаю свой шлем с руля и надеваю его.

— Почему Доусон привез его сегодня утром?

Я перекидываю ногу через сиденье и поднимаю подножку. — Нужно было немного поработать с двигателем. Он закончил его прошлой ночью. Не собирался забирать его до этих выходных, но подумал, что тебе не помешало бы немного острых ощущений в твоей жизни.

Она фыркает, забираясь на мотоцикл позади меня. — Как будто мне этого еще недостаточно. Ты вообще умеешь водить эту штуковину?

— Да. — Я завожу двигатель, когда она наклоняется вперед и обнимает меня за талию.

Я благодарен кожаной куртке, разделяющей нас, так что я не могу чувствовать ее тело, прижатое ко мне сильнее, чем сейчас.

Ава крепко держится за меня, когда мы оставляем наш дом позади и направляемся к одной из тропинок, ведущих глубоко в лес.

Мне не терпится увидеть выражение ее лица, когда она впервые увидит гигантские деревья.

Это короткая поездка по извилистой дороге.

Когда мы подъезжаем к началу тропы, Ава выпрямляется немного выше. Она садится на мотоцикл позади меня, когда я паркуюсь. Ее бедра сжимают меня немного крепче, прежде чем она встает и снимает шлем.

— Вау!

Этого нежного шепота более чем достаточно, чтобы взять выходной.

Шлем болтается в ее пальцах, когда она запрокидывает голову. — Это потрясающе.

Массивные секвойи тянутся к небу, их зеленые листья развеваются на ветру. Над головой ярко светит солнце, когда я беру оба наших шлема и кладу их в седельные сумки.

Я беру ее за руку, переплетая свои пальцы с ее, как будто это естественно.

Она смотрит на наши соединенные руки, прежде чем снова обратить внимание на лес, и не отстраняется.

Мульча хрустит и смещается у нас под ногами, когда мы выходим на тропу.

Наши руки размахивают между нами, в то время как вокруг нас щебечут птицы.

Ава продолжает смотреть на деревья. — Не могу поверить, что секвойи становятся такими большими. Как ты думаешь, сколько людей потребуется, чтобы окружить вон того?

Я бросаю взгляд на дерево, на которое она кивает.

Ствол массивный, а корни тянутся по правой стороне тропы. — По крайней мере, человек двадцать. Может быть, больше.

Она останавливается у основания другого дерева и отпускает мою руку. Она широко раскидывает руки, пытаясь обхватить ими дерево, на которое хватило бы по меньшей мере десяти человек. Я смеюсь и достаю свой телефон, чтобы быстро сфотографировать ее.

Это то, что я никогда не хочу забыть. Даже когда наша фальшивая помолвка подойдет к концу.

Когда она снова поворачивается ко мне, улыбка сползает с ее лица. — Я бы никогда не оказалась здесь, чтобы увидеть эти деревья, если бы мне не пришлось выслеживать то, что мой ублюдок отец прятал от семьи.

Я беру ее за руку и разворачиваю к себе, прежде чем притянуть.

Она смеется, когда я обнимаю ее одной рукой за плечо. — Мы не собираемся обсуждать драму с твоей семьей прямо сейчас. Тебе нужно побыть одной.

— Я не знаю, возможно ли это. Слишком много всего происходит, и мне еще многое нужно выяснить. Я ищу информацию больше недели, и, похоже, до сих пор ничего не могу получить.

Другие люди проходят мимо нас, когда я тяну ее к краю тропы и беру ее лицо в ладони. — Я серьезно, Ава. Хватит разговоров о семейной драме. Не сегодня. Мы постараемся хорошо провести время.

— Финн, я ценю, что ты вытащил меня из дома, но я не знаю, как не думать обо всем происходящем. Такое чувство, что я не могу отключить свой мозг.

Я убираю руки от ее лица и снова беру ее за руку, ведя глубже в лес.

Хотя мы и недалеко от тропы, но достаточно далеко, чтобы нас не было видно. Нет, если только кто-нибудь не сойдет с тропы, чтобы получше рассмотреть окружающий лес.

Она собирается начать протестовать, когда я опускаю лицо к ее шее и провожу языком по ее пульсу.

Она откидывает голову назад с тихим стоном, предоставляя мне лучший доступ, пока я посасываю чувствительную плоть.

— Кто-нибудь нас увидит. — У нее перехватывает дыхание, когда я стягиваю с нее леггинсы и кружу ее.

Я обхватываю ее рукой за торс и притягиваю к себе. — Похоже, тебе не помешало бы отвлечься.

Она всхлипывает, когда я провожу рукой по ее бедру к киске.

Я провожу пальцем по ее влажным складочкам, тихо постанывая, когда ее бедра качаются вперед от моих прикосновений.

Ава откидывает голову мне на плечо и, заведя руку за спину, запускает пальцы в мои волосы.

Я провожу пальцем по ее клитору, одновременно покусывая шею.

Ее бедра качаются вперед, когда я толкаюсь в нее двумя пальцами.

Мой большой палец прижимается к ее клитору с каждым толчком моих пальцев.

Мой затвердевший член упирается в ее задницу, когда она втирается в меня.

Я прикусываю зубами мочку ее уха.

— Да. — Она прижимается ко мне бедрами, ее руки скользят под свитер.

Ее руки обхватывают груди, большие пальцы касаются сосков.

Я двигаю пальцами медленнее, дразня ее, пока она играет с затвердевшими вершинками.

Ава перекатывает соски между пальцами, постанывая и извиваясь.

Мой вдох становится резким, когда она пощипывает себя за соски, тихие звуки, которые она издает, становятся громче.

— Кончи для меня. — Я покрываю поцелуями ее шею, мои пальцы надавливают на то место, которое, я знаю, сводит ее с ума.

Ее киска пульсирует, сжимая мои пальцы.

Грудь Авы вздымается и опускается, когда она кончает, прижимаясь к моей руке, пока ее оргазм не утихает.

Я отступаю на достаточное расстояние, чтобы вытащить свой член, поглаживая рукой вверх и вниз по всей длине.

Взгляд Авы опускается на мой член, ее язычок высовывается, чтобы облизать свою полную нижнюю губу.

Она опускается передо мной на колени, ее рука обхватывает основание моего члена.

Я стону, мои пальцы заплетаются в мягкие пряди ее волос, когда я привлекаю ее к себе.

Ее язык скользит по головке, прежде чем она берет меня в рот.

Втягивая щеки, она крепче сжимает основание.

— Черт возьми, да. Вот так. — Я тяну ее за волосы, покачивая бедрами в такт покачиванию ее головы вдоль моей длины. — Хорошая девочка.

Ава стонет, двигая ртом и рукой.

Мой член пульсирует, когда она заглатывает и принимает меня глубже.

— Срань господня. — Мои бедра двигаются быстрее, когда ее глаза наполняются слезами. — Ты так чертовски сногсшибательно выглядишь, стоя на коленях передо мной.

Она сжимает мое бедро свободной рукой, ее ногти впиваются в мою кожу и доводят меня до крайности.

Я стону, когда моя сперма заполняет ее рот.

Ава проглатывает каждую каплю, облизывая меня по всей длине от основания до кончика, прежде чем отстраниться.

Ее легкая ухмылка, когда она встает и поправляет одежду, вызывает у меня желание затащить ее поглубже в лес и нагнуть на ближайший камень.

— Ты прав. — Она оглядывается через плечо, проходя мимо меня, и направляется обратно к тропе. — Мне действительно нужно было отвлечься.

Я смеюсь, засовывая член обратно в джинсы.

Она исчезает за деревьями, пока я пытаюсь собраться с мыслями.

Когда дело доходит до Авы, я теряю всякое ощущение тщательного контроля, который я так долго держал над собой.

Мне пиздец.