Изгнание и объятия

Глава 5

ФИНН

Черт возьми. Я тупой.

Она захочет расторгнуть нашу сделку, и тогда мне крышка.

Солнце пробивается сквозь тонкие занавески и бросает туманный отблеск на обнаженное тело Авы, когда я спускаю ноги на край кровати и сажусь, проводя руками по лицу в отчаянной попытке проснуться. Может быть, когда я это сделаю, я пойму, что прошлая ночь была сном, и я не спал с бывшей моего брата.

Вставая с кровати, я стараюсь не смотреть на Аву. Я знаю, что если я это сделаю, то мне захочется вернуться в постель и разбудить ее только для того, чтобы подарить ей еще один оргазм.

Если я сделаю это, если я еще раз попробую ее на вкус, мне никогда не захочется покидать постель.

Это вызовет у меня только больше проблем.

Я ковыляю в туалет и закрываю за собой дверь.

Когда загорается свет, он мерцает над головой, напоминая мне дешевый фильм ужасов.

Чем скорее мы выберемся отсюда, тем лучше.

Ополоснув лицо водой, я возвращаюсь в комнату и натягиваю одежду.

Пока Ава все еще спит, я загружаю оружие и свой чемодан обратно в машину. Несколько минут я стою снаружи, пытаясь понять, не я ли только что все испортил.

Наверное, так и есть. Так же, как я разрушаю все остальное.

Я вздыхаю и смотрю на тонкие облака, плывущие по небу, пытаясь сосредоточиться на чем-то другом, а не на том, что мой разум выходит из-под контроля.

Несмотря на то, что мы оба согласились на эту ночь, такое чувство, что чувство вины съедает меня заживо.

Ава сказала, что не хочет иметь со мной ничего общего. Она сказала, что никогда не собирается спать со мной, и потом мы переспали.

Она подумает, что я воспользовался ею.

Дверь в номер открывается, и выходит Ава с ключами в одной руке и чемоданом в другой. Она одета в леггинсы и укороченный топ, облегающий ее изгибы. Выпуклость ее грудей, видимая благодаря глубокому вырезу, заставляет всю кровь в моем теле приливать прямо к моему члену.

— Сегодня я поведу машину. — У меня уже есть ключи от машины, так как я использовал их, чтобы открыть.

Мой тон холодный, и я изо всех сил стараюсь выглядеть равнодушным, когда беру ее чемодан и загружаю его в седан.

— Я отлично веду машину. — Ава пытается отобрать у меня ключи. — Прошлой ночью я более чем достаточно выспалась, чтобы сегодня чувствовать себя комфортно за рулем. Тебе следует больше отдыхать. Ты вышел из тюрьмы всего день назад, и я знаю, что ты там мало отдыхал.

Даже после прошлой ночи она все еще ведет себя так, будто ей не все равно. Мы оба знаем, что она не должна. Мы оба знаем, что все, что я собираюсь сделать, — это усложнить ей жизнь.

— Я поведу.

Я сажусь на водительское сиденье, зная, что если мне нечем будет занять свои руки, я не смогу оторвать их от нее. Не после вчерашней ночи.

Особенно после того, как она обхватила своими полными губами мой член и заставила мою душу почувствовать, что она покидает мое тело.

Перестань думать о том, как трахнешь ее, и начни думать о работе, которую тебе предстоит выполнить. Ты не можешь позволить себе отвлекаться.

Ава закатывает глаза, но обходит машину и садится на пассажирское сиденье.

Она молчит, пока я везу нас в офис. Она направляется внутрь, чтобы оставить ключи, пока я сижу за рулем, барабаня пальцами по коже.

Вернувшись в машину, она откидывает спинку сиденья и закрывает глаза, сдвигая солнцезащитные очки с макушки на лицо.

Я хмурюсь, наблюдая, как ее темные глаза исчезают за зеркальными линзами.

Ава скрещивает руки за головой и вытягивает перед собой свои длинные ноги. — Итак, какой у нас план, когда мы доберемся до Орегона? Кроме как притворяться, что мы нравимся друг другу достаточно, чтобы обручиться.

— Да, это будет непросто продать. — Я мысленно пинаю себя за то, что веду себя как осел, но это к лучшему.

Мне нужно помнить, что это фикция, и если я заставлю ее ненавидеть меня, то именно это я и собираюсь сделать.

Направляясь к шоссе, я стараюсь не думать о том, насколько сильно вся эта работа высосет мою душу из моего тела. Я знаю, что буду бороться с собой на каждом шагу, и мне нужно убрать Аву из этого уравнения.

Мне не нужно никакого искушения сказать "к черту все" и проводить дни с ней в постели вместо того, чтобы делать свою работу.

— Ладно, чудак. Почему бы нам не поговорить как цивилизованные люди? Просто потому, что мы переспали, ничего не должно становиться странным.

— Будет лучше, если мы будем разговаривать друг с другом как можно меньше.

Ава вздыхает, ее пристальный взгляд прожигает мне затылок. — Финн, я сожалею о прошлой ночи. Нам не следовало заходить так далеко, и я не должна была дразнить тебя. Это не значит, что мне не понравилось, потому что мне понравилось, но это была черта, которую мы не должны были пересекать.

Почему-то слышать, как она произносит эти слова вслух, больнее, чем слышать, как они прокручиваются у меня в голове снова и снова.

— Когда мы приедем в Орегон, для нас будет готов дом. Он будет небольшим, но в более приятном районе. Я должен подобраться поближе к главарю тамошней мафии.

— Хочу ли я знать, что ты собираешься с ним сделать, когда подойдешь к нему поближе? — Тон Авы неуверенный.

Она знает, кто я. Кем меня сделал мой отец.

— Я не собираюсь тебе говорить. Будет лучше, если ты будешь как можно меньше связана с мафией. Я уже говорил тебе раньше, и я имел в виду именно это, я не хочу подвергать тебя опасности. Тебе придется немного пообщаться с ними, чтобы продолжать наше представление, но я не позволю тебе слишком глубоко погрузиться в этот мир.

Ава усмехается, и когда я смотрю на нее, она смотрит на меня поверх своих солнцезащитных очков. — Я ценю, что ты хочешь защитить меня, но я уже в этом мире. Мой отец не был хорошим человеком. Я не знаю, насколько глубоки его связи, но я не понаслышке знаю, какими ужасными могут быть люди. Если тебе нужно, чтобы я что-то сделала, я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы помочь.

— Ава, ты не понимаешь, что говоришь.

За исключением того, что какая-то часть меня знает, что она говорит именно то, что имеет в виду. Она не смогла бы заполучить в свои руки столько оружия, не имея связей с подпольем. Во что бы ни был замешан ее шурин, это портит и ее жизнь.

— Нет, понимаю. Мне нужно, чтобы ты был рядом со мной, пока я не получу ответы, поэтому я клянусь быть рядом с тобой. Мы вместе, несмотря ни на что. Мы закончим, только когда закончим оба. Могу ли я рассчитывать на то, что ты будешь рядом со мной? Быть рядом со мной даже после того, как ты выполнишь свою работу, если я еще не закончу?

Я хочу быть единственным человеком, который не выведет ее жизнь из-под контроля. Я не хочу втягивать ее еще глубже, чем это необходимо.

Но я также хочу быть рядом с ней. Я хочу показать ей, что я совсем не такой, как мой брат. Я хочу, чтобы она рассчитывала на меня.

Она — свет в моей жизни, и каким бы эгоистичным это ни было, я хочу, чтобы она была рядом, даже если было бы лучше, если бы ее не было рядом. Безопаснее.

— Мы договорились, Финн?

Я вздыхаю. — Хорошо, мы договорились. — Я просто надеюсь, что поступаю правильно.

Потому что, если мой отец или брат узнают, кто играет со мной в игру понарошку, меня ждет адская расплата.

Я защищаю ее не от своего мира. От своей семьи.

— Мы ехали четыре часа, — Ава говорит, когда мы сворачиваем на заправку. Она потягивается и выходит из машины, наклоняясь, чтобы посмотреть на меня. — Рано или поздно тебе придется отказаться от управления и снова позволить мне сесть за руль.

— Я в порядке.

Я выхожу из машины и засовываю ключи в карман.

Она надвигает солнцезащитные очки на макушку, откидывая назад темные волны.

— Финн, ни в коем случае нельзя, чтобы ты остался за рулем до конца поездки. Как только мы закончим здесь, позволь мне сесть за руль. Отдохни немного.

— Этого не случится. Вчера ты вела машину. Сегодня моя очередь.

Ава закатывает глаза. Ее грудь поднимается и опускается при медленном вдохе. — Ты сведешь меня с ума. Ты едва ли сказал мне хоть слово с тех пор, как мы покинули мотель. Сейчас ты говоришь со мной как можно меньшим количеством предложений и слогов.

Хотя я знаю, что не должен, я ухмыляюсь. — Ага. — Щелчок, который я добавляю в конце слова, заставляет ее глаз дернуться.

Ава стремительно убегает от меня, рывком распахивая дверь заправочной станции.

Она захлопывается за ней, пока я нажимаю кнопку, чтобы открыть бензобак.

Едва я заканчиваю заправлять машину, как она выходит с сумкой, полной закусок. Ни слова не слетает с ее губ, когда она устраивается поудобнее на пассажирском сиденье и роется в своей сумке.

Только когда она достает плитку шоколада, у меня начинает урчать в животе.

Я не могу вспомнить, когда в последний раз ел хороший шоколадный батончик.

— Ты собираешься дать мне кусочек?

Она сердито смотрит на меня, когда я сажусь обратно в машину, прежде чем запихнуть в рот оставшуюся половину шоколадки.

Я подавляю улыбку, которая трогает уголки моего рта. Улыбка прямо сейчас только разозлила бы ее еще больше, а я действительно хочу чего-нибудь из ее закусок.

— Да ладно. Я голоден. Пожалуйста, скажи мне, что в этом пакете есть что-нибудь поесть для меня. — Я поворачиваю ключ в замке зажигания, все еще не совсем привыкнув снова водить машину. Когда она с грохотом оживает подо мной, я сжимаю руль немного крепче.

Ава открывает маленький пакетик чипсов и переворачивает его вверх дном, отправляя половину в рот.

— Черт. — Я протягиваю руку и забираю у нее сумку. — Ты такая чертовски упрямая. Я уверен, что это упрямство станет причиной, по которой я брошусь со скалы, пока мы будем в Орегоне.

Она пожимает плечами и смотрит в окно. — Ну, может быть, твой призрак будет говорить со мной чаще, чем ты.

Я кладу пакетик в подстаканник и достаю несколько чипсов. — Может быть.

Лицо Авы темнеет до ярко-красного оттенка. Она тянется к пакету, намереваясь забрать закуску обратно, но я отбрасываю ее руки. — Ты не получишь закуски, если не будешь вести себя прилично.

— А кто сказал, что я когда-нибудь вел себя прилично?

Она вытаскивает солнцезащитные очки из волос и снова водружает их на переносицу. — Мы в ловушке вместе в обозримом будущем. Если то, что мы вчера напились и трахались, заставит тебя вести себя как человек, который никогда не прикасался к женщине и абсолютно боится ее, то это будет долгая фальшивая помолвка.

Одного упоминания о том, что произошло прошлой ночью, достаточно, чтобы кровь в моем теле забурлила быстрее.

Я ворчу на нее, ерзая на сиденье ровно настолько, чтобы немного облегчить боль.

— Итак... — Я растягиваю слово, пока она не смотрит на меня. — Какова ситуация с твоим отцом?

Несмотря на то, что мы должны прояснить ситуацию по поводу того, что произошло прошлой ночью, я не хочу этого делать. Нет, если это означает ехать в Орегон с бешеным стояком.

Ава прикусывает нижнюю губу. — Это долгая история.

— Хорошо, что ехать долго.

— Мой отец продал мою сестру секс-торговцу. Ну, ты только посмотри на это. Не такая уж длинная история, в конце концов.

Костяшки моих пальцев белеют, когда я представляю горло ее отца вместо руля. — В этой истории есть что-то еще?

— Не очень много. Он всегда казался любящим отцом, вот почему это не имеет смысла. Вот почему мне нужно попасть в Портленд и получить ответы на некоторые вопросы. Пойти к моей матери и спросить о том, кем на самом деле был мой отец, — не вариант.

Я киваю. Я знаю все о сложных отношениях с родителями. — Ну, поскольку я уже пообещал сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе узнать правду о нем, почему бы не посвятить меня в некоторые более мелкие детали.

Она молчит так долго, что я уверен, что она не собирается начинать говорить.

Когда она это делает, становится ясно, что было объявлено временное перемирие.

Хотя я не знаю, как долго оно продлится, я собираюсь наслаждаться им, пока могу.