Изгнание и объятия

Глава 2

АВА

— Что ты сказал?

Я пару раз моргаю.

Все это просто какой-то ужасный сон. Так и должно быть.

Я хотела поехать с ним в Орегон, но это? — Ни в коем случае! Я не знаю, что за план ты задумал, но ни за что на свете. Этого не произойдет. Я знаю вас, ребят Бирн, и я точно знаю, чем это закончится для меня.

Была там, пробовали, и больше этого никогда не повторится.

Финн складывает руки вместе, воплощение невинности со своими волнистыми каштановыми волосами и большими зелеными глазами. — Поступай как знаешь. Все, что я хочу сказать, это то, что ты попросила поехать со мной в Орегон, и мне нужна невеста. Это способ для нас обоих получить то, что мы хотим. Ничего особенного.

— Ты говоришь, что в нашей помолвке нет ничего особенного? — Я усмехаюсь и бросаю принадлежности на маленький столик у кровати.

Я разрываю одну из антисептических салфеток.

— Это не так. Как будто все так просто. Мы поедем в Орегон, притворимся, что мы счастливая пара, и я займусь бизнесом, о котором мне нужно позаботиться.

— Да, потому что твоему брату это очень понравится, когда он узнает. Последние несколько лет я провела без Деклана в своей жизни. Я бы хотела, чтобы так и оставалось.

Финн почесывает свою аккуратно подстриженную бороду. — Нас и близко не будет рядом с ним. Он будет в Вирджинии, а мы — в Орегоне.

— Перестань говорить так, будто я согласилась. Я не собираюсь. Честно говоря, я не хочу иметь ничего общего с твоей семьей. Я попросила разрешения поехать с тобой в Орегон, потому что не хотела путешествовать одна. Не потому, что хотела заключить с тобой сделку.

Я прикасаюсь к его ранам, чувство вины охватывает меня, когда он шипит. Я продолжаю промокать кровь, чтобы получше рассмотреть порезы.

— Тебе нужно наложить швы на щеку.

— И мне нужна невеста. Пожалуйста, Ава. Ты думаешь, я стал бы просить тебя, если бы у меня был кто-то еще? Если бы я уже не опросил всех, кого только мог?

Я возвращаюсь к шкафу за принадлежностями для наложения швов, мои руки дрожат, когда я ищу иглу нужного размера. — Ничего не выйдет, Финн. Найди кого-нибудь другого, кто был бы втянут в твою семейную драму. Я больше не пойду на это. Сейчас у меня счастливая жизнь, и я планирую так и продолжать.

Он держит рот на замке, пока я зашиваю рану, стараясь, чтобы швы были мелкими и аккуратными.

Было бы обидно иметь шрам, портящий его красивое лицо.

Финн больше не говорит мне ни слова, пока я убираю принадлежности и заполняю документы по инциденту.

Я остаюсь сидеть за своим столом, наблюдая, как он откидывается на спинку кровати и закрывает глаза.

Темные круги под его глазами и впалые щеки наводят меня на мысль, что он плохо спал.

Я отмечаю в документах пункт о ночлеге в лазарете, прежде чем передать его офицеру Ричардс.

Он вздыхает, прежде чем передать его доктору Марсдену, когда тот появляется в холле.

Доктор Марсден читает документы, его очки в металлической оправе сползают с носа, прежде чем он кивает. — Если это то, что рекомендует Ава, то я подписываю. Заключенный должен провести ночь в лазарете.

Я быстро киваю доктору Марсдену, прежде чем направиться обратно в палату. — Хорошие новости, Финн. Ты останешься в лазарете на ночь для наблюдения. Моя смена подошла к концу, но Картер останется здесь с тобой, а за дверью будет стоять охранник.

— Мне не нужно оставаться в лазарете. — Цепи Финна лязгают, когда он встает с кровати. — Я в порядке.

— Желаю тебе хорошенько выспаться. Ты выглядишь так, будто тебе это нужно, и я сомневаюсь, что у тебя получится до освобождения, если не останешься здесь.

Его глаза пронзают мои на несколько секунд, прежде чем его плечи опускаются. — Спасибо. — Выражение его лица смягчается, когда он садится обратно. — Я ценю это.

— Не за что. — Я направляюсь к двери, бросая ему легкую улыбку через плечо. — Отдохни немного.

Я переодеваюсь в своем кабинете и покидаю тюрьму, пройдя все проверки службы безопасности с гордо поднятой головой.

Как только я сажусь в машину, я ввожу адрес ресторана, в котором моя мама хочет встретиться, в своем GPS.

Костяшки моих пальцев белеют, когда я выезжаю со своего парковочного места, стараясь не думать о том, каким ужасным может оказаться этот ужин.

В один прекрасный день мне нужно будет просто сократить свои потери и двигаться дальше по жизни. Зои так и сделала.

Я вздыхаю и провожу рукой по волосам, подъезжая к красному светофору.

У меня еще достаточно времени, чтобы развернуться и разорвать отношения с матерью, не разговаривая с ней. Я могла бы вечно игнорировать ее звонки, и все было бы в порядке.

За исключением того, что я иду на этот ужин, чтобы сказать ей, что переезжаю в Орегон. Мне нужно поехать на родину моего отца и выяснить, кем, черт возьми, он был, потому что он точно не был тем человеком, которого я знала.

Это было доказано после того, какой опасности он подверг Зои. Пытаться выдать ее замуж, чтобы защитить себя, было отвратительно. Продать ее торговцам людьми было еще хуже.

Может, она и не хочет знать правду о человеке, которого мы оба называли папой, но я хочу.

Я делаю музыку по-громче, заглушая мысли, которые продолжают кружиться в моей голове, грохочущими басами.

К тому времени, как я добираюсь до ресторана, я настолько близка к спокойствию, насколько это возможно, когда речь заходит о моей матери. Я паркуюсь возле двери, чтобы быстро сбежать, если мне это понадобится, прежде чем зайти внутрь.

Мои каблуки стучат по глянцевому черному полу, когда я прохожу мимо белых столиков.

Мама смотрит на меня из-за стола в центре комнаты, перед ней уже стоит открытая бутылка красного вина.

— Ты опоздала. — Мама морщит нос, ее прищуренный взгляд скользит вверх и вниз по моему телу, пока я сажусь напротив нее. — По крайней мере, ты хоть раз сменила эту ужасную форму, но могла бы побеспокоиться о том, чтобы приложить немного больше усилий к своей внешности.

— Это тебе нужно поддерживать внешний вид. — Я беру вино и наливаю себе бокал, темно-красная жидкость расплескивается по стенкам и скапливается на дне. — Разве ты не должна играть скорбящую вдову?

Как может женщина, которая произвела тебя на свет, испытывать к тебе такое явное презрение? Разве мать не должна любить своих детей?

Что я такого ей сделала, чтобы заслужить такое обращение? Что сделала Зои, если уж на то пошло?

Может быть, проблема не в нас. Может быть, она просто неспособна любить.

Если у меня когда-нибудь будут дети, на что я от всего сердца надеюсь, я не хочу быть ни в чем похожей на нее. Я буду каждый день показывать своим детям, как сильно я их люблю.

— Я скорбящая вдова. Я очень скучаю по твоему отцу, хотя и не согласна с некоторыми решениями, которые он сделал при жизни.

Я делаю большой глоток вина. — Если ты повторишь это еще несколько раз, я, возможно, начну тебе верить. Послушай, единственная причина, по которой я согласилась пойти с тобой в ресторан, это то, что это общественное место. Я покончила с оскорблениями. Я устала от того, что ты мной манипулируешь.

Мамина верхняя губа изгибается, когда она сжимает ножку бокала с вином, ее красные ногти сияют. — Ты была бы никем без этой семьи. Я превратила тебя в женщину, которой ты сейчас являешься, и будь я проклята, если ты отвернешься от меня точно так же, как это сделала твоя сестра. Может, твой отец и умер, Ава, но я все еще твоя мать, и ты всегда будешь слушаться меня и уважать.

— Я взрослая женщина, и больше не обязана с этим мириться.

— Ты будешь делать все, что я тебе скажу, ты, маленькое отродье, или, да поможет мне бог, я...

— С меня хватит. Приятной жизни. — Я встаю, разворачиваюсь на каблуках и направляюсь к двери.

Я старалась изо всех сил. Я думала, может, смерть моего отца изменит ее. И это произошло. К худшему, если это вообще возможно. Итак, пришло время разорвать с ней отношения и двигаться дальше.

Мне не нужна ее токсичность в моей жизни.

Я никогда особо не задумывалась о том, какой будет моя жизнь, но я всегда знала, что не хотела этого для себя. А потом мой отец продал мою сестру.

Ее потеря выбора и контроль, заставили меня понять, что я действительно чего-то хочу от своей жизни.

Я хочу быть свободной. Свободной выбирать, хочу ли я любить, кого любить и как любить.

Я знаю, что любовь, вероятно, не для меня, но я не хочу, чтобы кто-то диктовал, за кого мне выходить замуж.

И все же Финн попросил меня. Он дал мне выбор. Я могу пойти с ним на его условиях, но он не принуждает меня ни к тому, ни к другому.

Он позволяет мне выбирать.

Мне нужно уехать, чтобы разобраться с ситуацией с моим отцом, но если я подумаю об этом, это также мой шанс сбежать от моей мамы. Если я останусь здесь, я никогда полностью не выскользну из ее лап.

Я должна поговорить с Финном. Точно выяснить, что значит в его представлении быть его невестой.

Даже если ситуация далека от идеальной, я так или иначе ухожу. Мне может помочь участие в игре Финна, какой бы она не была. Наличие его контактов может оказаться полезным.

Даже если последнее, чего я хочу, — это снова быть связанной с братьями Бирн, он может помочь раздобыть информацию о моем отце.

И он прав, мы будем достаточно далеко от его старшего брата, чтобы мне никогда больше не пришлось с ним пересекаться.

Человек, которым, как выяснилось, был папа в последние несколько дней, — незнакомец, опасный, так что кто может лучше помочь мне добыть информацию, чем Бирн.

Но должна ли я снова связываться с этой семьей? Те времена… Нет, я не буду думать об этом. Я отказываюсь.

Я сажусь в машину и направляюсь к дому Зои. Мне нужно сказать ей, что я продолжаю жить своей жизнью.

Он всего в нескольких минутах езды от ресторана.

Когда я подъезжаю, она сидит на крыльце со своей гитарой. Улыбка озаряет ее лицо, когда она откладывает гитару в сторону.

Я заглушаю машину и выхожу, драматично закатывая глаза и вздыхая.

— Так плохо, правда? — Спрашивает Зои, сбегая по ступенькам и подходя ко мне. Она заключает меня в крепкие объятия, раскачивая нас взад-вперед.

Я обнимаю Зои в ответ, крепко прижимая ее к себе. — Не знаю. Я пробыла там достаточно долго, чтобы сказать ей, что покончила с ней, прежде чем уехать.

Мы слегка отстраняемся друг от друга, чтобы я могла посмотреть ей в глаза. — Но я переезжаю в Орегон. Мне нужно выбраться из этого штата. Мой последний рабочий день должен быть через два дня. Думаю, вскоре после этого я уеду.

— Такое чувство, что ты убегаешь. — Зои делает шаг назад и удерживает меня на расстоянии вытянутой руки. — Это на тебя непохоже, Ав.

— Я не убегаю. Ты знаешь, что я хочу выяснить, кем на самом деле был папа. Мне просто нужно уехать отсюда на некоторое время. Теннесси уже давно не чувствуется как дом, и, честно говоря, кроме тебя, меня здесь мало что удерживает.

— Это из-за мамы. — Зои берет меня под руку и ведет к лестнице, заставляя сесть рядом с ней, пока мы смотрим на звезды. — Ты лучшая часть нашей семьи, Ав.

— Ты моя семья, Зои. Но мне нужно выяснить, кто я сейчас. Без неблагополучной семьи. Я так долго бунтовала против мамы и папы, что уже не знаю, кто я на самом деле: та, кто я есть, или та, кого я придумала, чтобы обезопасить себя.

— Я понимаю. — Зои кладет голову мне на плечо. — Я просто буду скучать по тебе. Обещай звонить мне, когда сможешь. Я не знаю, как я собираюсь выжить без своей старшей сестры.

— У тебя все будет хорошо, как и всегда. Кроме того, у тебя теперь есть Кристиан. Мы обе знаем, что этот мужчина зажег бы мир ради тебя.

— Может быть, когда ты будешь в Орегоне, ты поймешь это сама.

Или, может быть, я буду привязана к брату человека, которого терпеть не могу, у которого могут быть связи, которые мне могут понадобиться.

Последние два дня я думала только о том, чтобы поехать в Орегон с Финном. Я прокручиваю это в голове каждую ночь.

С одной стороны, я не хочу снова быть привязанной к Финну и его семье. Я уже порвала с этим, и у меня нет намерений возвращаться.

С другой стороны, если мне нужны связи, чтобы выяснить, насколько глубоко мой отец увяз во всех своих проблемах, у меня есть такая связь с Финном.

Я могла бы спросить Кристиана, но не знаю, будет ли он честен со мной.

Зои что-то скрывает, когда речь заходит о нашем отце, я знаю, что это так, и если она скажет ему держать рот на замке, то именно это он и сделает.

Когда я сижу в лазарете, ожидая, когда охранники приведут Финна на предварительный осмотр, мое сердце бешено колотится в груди.

Мои руки дрожат, когда я достаю формы, которые мне нужно заполнить, и прикрепляю их к блокноту.

Все будет хорошо. Я собираюсь сказать ему, что соглашусь с его безумным планом, а потом притворюсь, что не собираюсь сожалеть об этом.

Если только я не делаю неправильный выбор, и это не возвращает меня к жизни, которую я ненавижу.

Но, по крайней мере, у меня есть выбор, в отличие от моей сестры. Итак, вот оно.

Я делаю глубокий вдох, когда дверь в лазарет распахивается.

Входит Финн и садится на жесткий пластиковый стул по другую сторону моего стола. Его руки скованы перед собой наручниками, и он изо всех сил отталкивает металл в сторону, чтобы потереть красные кольца на запястьях.

— Сними наручники. — Я киваю на металл вокруг его запястий. — Мне нужно иметь возможность провести осмотр без них.

— Один наручник, — говорит охранник, наклоняясь и расстегивая один наручник. Он берет пустой наручник и прикрепляет его к ножке моего стола. — Я буду прямо за дверью, Бирн. Убедись, что не создашь проблем милой медсестре.

Я хмурюсь.

В покровительственном отношении нет ничего нового. Большинство здешних охранников, похоже, стремятся к власти.

Обычно я бы постояла за себя, но прямо сейчас мне нужно, чтобы охранник ушел, чтобы я могла поговорить с Финном так, чтобы никто не подслушивал наш разговор.

Охранник одаривает меня тем, что, я уверена, он считает очаровательной улыбкой, прежде чем направиться к двери.

Как только дверь за ним закрывается, я переключаю свое внимание на Финна, время от времени поглядывая на дверь.

— Ты собираешься проводить мой осмотр? — Спрашивает Финн, ухмыляясь и откидываясь назад. — Если ты хотела увидеть меня обнаженным, все, что тебе нужно было сделать, это притвориться моей невестой.

Низкий рокот его голоса посылает волну тепла по моему телу.

Было бы ложью сказать, что я не думала о нем, играя со своим вибратором. Было бы еще большей ложью сказать, что он не был главным источником моих последних фантазий.

Он попал в лазарет вскоре после того, как попал в тюрьму, и был совсем не похож на того Финна, которого я помнила.

Мы снова начали узнавать друг друга, как только он получил информацию о своей работе. То, что он почти каждый день вторгался в мое пространство, чтобы помыть пол и помыть окна, сделало невозможным избегать его, и он начал играть главную роль в моих снах.

Но я не собираюсь позволять чисто физическому влечению разрушить мою жизнь.

И я все равно не собираюсь. Ни единого шанса.

— Не то чтобы у меня было какое-то желание видеть тебя обнаженным, но тебе все еще нужна невеста? — Я наклоняюсь вперед, понизив голос. Мой взгляд падает на коридор, где взад-вперед расхаживает охранник. — Картер войдет сюда через несколько минут и проведет твой осмотр. Это означает, что если ты действительно хочешь невесту, тебе нужно перейти к делу и сказать мне сейчас.

Финн садится немного прямее, его брови ползут вверх по лбу. — Прости?

— Ты слышал меня. Если тебе все еще нужна фальшивая невеста, я в деле.

— Вау, придержи свой энтузиазм, — говорит Финн дразнящим тоном.

Это напоминание о том, что, чем бы это ни обернулось, для него это будет не более чем игрой.

Дразнящее напряжение в комнате спадает.

Его лицо становится серьезным. — Ты уверена?

Ни капельки.

— Да. Мне могут понадобиться кое-какие связи в Орегоне, и, если я правильно помню, у твоей семьи их много.

Финн кивает. Сейчас он настроен серьёзно. — Забери меня в день освобождения. Я выхожу в полдень. Через два дня. Последний шанс отказаться, Ава.

Я должна отказаться. Я должна сказать ему, что я временно сошла с ума и что я не знаю, о чем говорю. Я должна сказать ему все, что смогу, лишь бы избежать поездки с ним в Орегон.

Более умная женщина так бы и поступила. Она бы ему не доверяла.

Однако я не обязана ему доверять. Мне просто нужно извлечь выгоду из нашей сделки.

— Ава, медбрат, который влюблен в тебя, возвращается. Ты уверена, что хочешь пройти через это? — Тон Финна необычайно мягкий, его зеленые глаза изучают меня.

Не дай другому парню Бирна шанса причинить тебе боль.

— Я уверена. — Я встаю, надеясь, что к моим ногам скоро вернется чувствительность.

Весь этот разговор с Финном заставил мое тело оцепенеть. — И для протокола, он не влюблен в меня.

Финн фыркает, когда дверь в лазарет открывается.

Входит Картер, улыбаясь мне. Когда его взгляд останавливается на Финне, его лицо сжимается, как будто что-то забралось ему в задницу и умерло.

Я передаю ему блокнот и, не оглядываясь на Финна, направляюсь в свой офис, чтобы взбеситься.

Через два дня я, возможно, совершу самую большую ошибку в своей жизни.