Изгнание и объятия

Глава 25

ФИНН

Прошло два дня без Авы, и я схожу с ума.

Я никогда не думал, что мне будет неприятно возвращаться в пустой дом.

Большую часть своей взрослой жизни я любил возвращаться домой и оставаться один. Мне не перед кем было отчитываться. Это было единственное место, где я мог побыть наедине со своими мыслями.

Сейчас я безумно скучаю по Аве и большую часть времени провожу с Киллианом. Он не давал мне покоя с тех пор, как мы поговорили о моем отце.

Сегодняшний день не стал исключением.

Я сижу на его заднем дворе под лучами солнца и просматриваю несколько его бухгалтерских книг.

Он заставил меня занести все данные из его законного бизнеса в новую бухгалтерскую программу.

Киллиан выходит на задний двор, засунув руки в карманы. — Как у тебя тут дела?

— Я ввел в программу большую часть цифр за последние три года. Однако для ввода данных остается еще четыре года. — Я откладываю папку в сторону и смотрю на небо, моргая, чтобы хоть немного избавиться от рези в глазах.

Киллиан кивает и садится на стул рядом со мной. — Ну, за последнюю неделю я много думал о ситуации с тобой и твоим отцом. Я понимаю, что ты не хочешь доводить до конца его план, и я хотел бы предложить тебе решение бросить свою семью.

Я не знаю, что сказать. В его предложении будет подвох, я слышу это по его голосу.

— Финн, я не могу допустить, чтобы ты представлял опасность для моих людей. Если ты действительно хочешь лучшей жизни, о которой говоришь, тогда мне нужно, чтобы ты отрекся от своего отца. Тебе придется прервать все контакты с ним, и если я когда-нибудь услышу о том, что ты с ним общаешься, я убью тебя.

— И как бы это выглядело для меня после того, как я отрекусь от него?

Киллиан пожимает плечами. — У меня есть нужда в правой руке. Доусон собирается работать в другом штате, чтобы расширить нашу территорию, и мне нужен кто-то на его место. Если ты донесешь на своего отца, я буду готов передать эту должность тебе.

Мой желудок проваливается к ногам.

Я пообещал себе, что сделаю все возможное, чтобы Ава была в безопасности. Я годами хотел перестать быть пешкой в руках своего отца.

Теперь, когда есть способ сделать это, я не уверен.

Все, что я когда-либо делал, — это работал на своего отца.

Я был убийцей, выходил на улицу и избавлялся от людей, которые переходили ему дорогу, которые хотя бы разозлили его или смотрели на него как-то странно. Я никогда не был человеком, который отвечал за других людей.

То, что я был сыном своего отца, давало мне определенный уровень уважения и ответственности, но то, что я буду правой рукой Киллиана, вывело бы это на новый уровень. Мне пришлось бы взять себя в руки так, как у меня никогда раньше не получалось.

Это большой шаг, но он обеспечит мне безопасность. Мне не пришлось бы выходить за дверь каждый божий день, оставляя Аву и гадать, вернусь ли я домой.

Мой риск попасть в тюрьму снизился бы.

Я мог бы построить жизнь для себя и Авы.

Мы могли бы поселиться здесь, если бы это было то, чего она хотела.

У нас было бы будущее, и мне страшно думать об этом, потому что я тоже этого хочу.

Я киваю и снова придвигаю книги и ноутбук поближе к себе. — Мне нужно немного времени, чтобы подумать об этом. Я действительно хочу разорвать связи с бандой Бирна и жить дальше своей жизнью, но есть много разных движущихся фигур, которые нужно учитывать.

Киллиан встает и кивает. — Я могу это понять. Потрать день на обдумывание этого предложения и дай мне знать к завтрашнему дню, каково твое решение. Хотя Бекка просила меня передать тебе, что, если из-за твоего решения пострадает ее дочь, именно она пустит тебе пулю в лоб.

— При всем моем уважении, ваша жена должна заслужить привилегию называть Аву своей дочерью. — Эти слова в лучшем случае звучат неуважительно, но Бекка уже знает, что моя преданность Аве превыше всего.

Киллиан мгновение смотрит на меня, затем кивает, разворачивается на каблуках и уходит обратно в дом.

Стеклянная дверь закрывается за ним, оставляя меня одного на солнце копаться в бумагах.

Я вздыхаю и откидываюсь на спинку стула, проводя руками по лицу.

Хотя я знаю, что должен ухватиться за шанс начать новую жизнь, я не уверен, смогу ли.

Прямо сейчас все, чего я хочу, это пойти домой и поговорить об этом с Авой, но мне кажется, что я не могу говорить с ней об этом по телефону. Это был бы монументальный сдвиг в моей жизни, и он коснулся бы и ее тоже.

Я должен поговорить с ней.

Я должен был сесть с ней в этот чертов самолет.

Кристиан и другие могли бы смириться с тем, что я нахожусь в Теннесси, чтобы поддержать ее.

Я почувствовал это, когда она села в самолет и не оглянулась.

Хотя мы общались последние пару дней, разговоры были краткими. Сообщения, отправленные туда и сюда, короткие.

Ей нужно было, чтобы я был там с ней. Она сказала мне, что я могу поехать, и я должен был понять, что это важно.

Я знаю, что она боролась со всем, что окружало ее семью.

Мы притворяемся помолвленными, но я не тот партнер, который ей сейчас нужен.

И я не лгал, когда сказал ей, что отношения между нами перестали быть фальшивыми несколько недель назад. Возможно, мы еще не помолвлены должным образом, но все остальное с каждым днем кажется все более реальным.

Она — единственный человек, с которым я хочу быть, и я делаю чертовски хорошую работу, пытаясь оттолкнуть ее.

Все изменится, когда она вернется. Я собираюсь убедиться, что она точно знает, что она для меня значит.

Доусон выходит из-за угла дома с еще одной стопкой папок в руках. — Вот ты где. — Киллиан хотел, чтобы я передал это и тебе. Он также сказал, что нам следует уйти отсюда пораньше и хорошо провести вечер.

— И почему мы должны хорошо проводить время сегодня вечером? — Я беру у него папки и кладу их рядом с остальными.

— Потому что я устал, а ты хандришь, потому что Авы нет дома. — Он наклоняется и хватает все папки, закрывая ноутбук, когда встает. — Давай, поехали.

— Куда мы идем? — Я встаю и беру ноутбук, следуя за ним в дом.

— В бар в центре города. Там ты можешь сидеть на стуле и быть несчастным сколько угодно.

— Я не несчастен.

Доусон усмехается, пока мы проходим через дом к его машине. — Конечно, нет. Бросай свое барахло в машину, мы можем вернуться за твоим мотоциклом утром.

Я кладу ноутбук на заднее сиденье, а он укладывает сверху все документы.

Как только дверь закрывается, фактически прерывая мой рабочий день, первое, что я хочу сделать, это пойти домой и увидеть Аву, хотя ее сейчас нет дома и не будет еще несколько дней.

Доусон включает музыку, когда мы садимся в машину, от грохочущих басов дребезжат стекла.

Деревья проносятся мимо, становясь все более густыми по мере приближения к городу. К тому времени, когда мы оказываемся в центре, деревьев становится меньше, а зданий — гораздо больше.

Доусон останавливается перед небольшим баром и паркует машину на одном из свободных мест.

Для большинства людей еще слишком рано, и это заметно, когда мы заходим в бар. Играет музыка в стиле кантри, певучий голос звучит из динамиков рядом со сценой.

Стену над баром украшают старые фотографии, на которых одинокий мужчина разговаривает с барменом.

Подходит Доусон и садится на один из потрескавшихся кожаных табуретов.

Я сажусь рядом с ним, думая, что, возможно, он прав.

Если бы я пошел домой, я бы сидел на диване, пил пиво и корил себя за то, что не пошел с Авой.

По крайней мере, это дружеский способ выпить и попытаться ненадолго выбросить мысли из головы. Я бы не отказался пару часов понаблюдать за хаосом пьяных людей.

Если мне повезет, этого может быть достаточно, чтобы ненадолго отвлечься от мыслей об Аве.

Бармен приветствует нас ослепительной улыбкой. — Эй, что вам налить?

Доусон откладывает меню напитков, которое просматривал. — Любое крафтовое пиво, которое у вас есть на разлив.

Я бросаю взгляд на меню, прежде чем кивнуть. — То же самое.

Барменша поворачивается, чтобы разлить пиво из крана позади нее. Она напевает песню, пока наполняет бокалы.

Она ставит перед нами пиво. — Если вам двоим понадобится что-нибудь еще, просто крикните. Я буду в другом конце бара с Морти.

Доусон барабанит пальцами по барной стойке в такт песне.

Я делаю маленький глоток пива и морщу нос.

Я отодвигаю от себя напиток. — На вкус все равно что лизать сосну.

Доусон смеется и тоже потягивает пиво. — Ты прав, но все не так плохо.

— Дома у меня есть пиво получше.

— И там больше нечего делать, кроме как хандрить. — Ухмылка Доусона вызывает у меня желание покинуть бар как можно быстрее. — Во-первых, почему тебя так беспокоит ее отсутствие?

— У меня много врагов. Я не могу защитить ее, когда она в отъезде. — Я делаю еще глоток пива, сожалея об этом, как только сосна оказывается у меня на языке. — И она сказала, что я могу пойти с ней. В то время я думал, что это просто что-то обычное, что она говорит, но учитывая все, через что она проходит, мне кажется, что я должен быть там с ней.

Доусон наклоняет голову в такт музыке. — Вы оба взрослые люди. Она попросила тебя пойти, а ты не пошел. Она похожа на женщину, которая сказала бы тебе, если бы это было для нее проблемой.

Даже если в основе наших отношений лежат настоящие чувства — я могу признаться себе, что по уши влюблен в нее, — захочет ли она по-прежнему видеть меня в своей жизни?

Мы еще не говорили о том, что произойдет, когда все это закончится. Я не могу попросить ее остаться, если она хочет уехать, и я никак не смогу вернуться с ней домой.

Я вздыхаю и запускаю пальцы в волосы. — Может, ты и прав насчет этого. Ава не из тех, кто ходит вокруг да около.

— По крайней мере, за то время, что я ее знаю, нет. Просто позвони ей позже, скажи, что скучаешь по ней. И, если ты действительно хочешь отдохнуть, я уверен, что Киллиан был бы более чем готов позволить тебе слетать к ней на пару дней.

— Я знаю. — Я провожу пальцем по запотевшему стеклу, обводя морозные узоры. — Но предстоит еще много работы. Я позвоню Аве, разберусь с бумагами и тогда посмотрю, как обстоят дела.

Доусон закатывает глаза и допивает остатки пива. — Если ты собираешься быть таким несчастным, когда ее не будет, я предлагаю путешествовать с ней в следующий раз.

Я сомневаюсь, что следующий раз будет.

Хотя я знаю, что у Авы есть свои проблемы дома, у нее есть свои проблемы и здесь.

После всего, что произошло с тех пор, как она начала копаться в прошлом своего отца, я бы не стал винить ее за то, что она будет держаться подальше.

Все, что я могу сделать, это надеяться, что она решит вернуться ко мне.