Измена. Начать заново

Глава 17

— С-спасибо, Петр Владимирович, это… очень неожиданно. Могу я подумать?

Голос дрожит, как у школьницы на экзамене. Мне неловко. И почему-то стыдно. На мое место могли бы нанять профессиональную горничную, а так… Это жалость? Или корысть?

— Конечно, Яся, подумайте, — кашляет Петр Владимирович. — Жду вашего ответа завтра.

И отключается. Богдан, стоявший около меня, со свистом втягивает воздух. Глядеть на него страшно. Он и так был не в восторге от моей кандидатуры, а уж теперь, когда Петр Владимирович предложил работу в его особняке… Ох! Можно мне тихонечко отсюда сбежать?

— Добилась-таки своего, — рычит сквозь зубы. — Надо было тебя сразу отсюда выставить…

Молчу. Пусть успокоится, а ещё лучше — свалит. Но Мещеров только больше распаляется. Сжимает кулачищи так, что вены видны, чертыхается сквозь зубы.

— … А теперь Владимирович решил тебя повысить… Хотя в его дом прислуга попадает только после охренеть какого дотошного кастинга. Или он уже состоялся?

На мгновение теряюсь — столько яда звучит в голосе. А потом вскакиваю на ноги, и воздух вспарывает звук пощёчины. Клянусь, рука сама махнула! Мещеров дергается, в глазах шок. А меня прямо трясет. Вот же… гандон какой, а!

— Засунь эти отвратительные намеки себе в задницу! Урод!

На последнем слове голос предательски срывается. Чуть не плачу от обиды и злости. Мчусь к выходу из комнаты, но когда уже почти касаюсь ручки, Мещеров догоняет меня и хватает за запястье. Изо всех сил рвусь прочь.

— Пусти!

— Обязательно. После того, как откажешься от должности.

И смотрит, набычившись. На скулах желваки, одна щека красная — такая же, как его новогодний свитер. Это радует!

Будь моя воля, я бы ему ещё под глаз бланш налепила. Снова рвусь прочь

— Пусти, или кричать буду!

Хватка мгновенно исчезает.

— Ты недостаточно профессиональна, — швыряет мне Мещеров.

— Это не вам решать! И поскольку у нас взаимная неприязнь, постарайтесь больше не попадаться мне на глаза!

Мещеров мрачнеет ещё больше и, кажется, готов выдать очередную порцию хамства, но я сбегаю. Не помню, как добираюсь до кухни. Там грязная посуда, надо прибрать. Но вместо этого врубаю холодную воду и, смочив ладони, прикладываю к щекам. Лицо горит. Мне так обидно!

И этот дом в деревенском стиле давно поперек горла. Мечтаю свалить отсюда и больше никогда не видеть рожу этого неандертальца.

Это просто. Стоит всего лишь отказаться от предложения Петра Владимировича.

Но Ляйсан… Она так привыкла к Адаму! И мне невероятно сильно нужны деньги, чтобы начать жизнь в другой стране.

А это значит надо засунуть гордость куда подальше и принять предложение о работе. Прежде всего — наше с Ляйсан благополучие. А что касается господина Мещерова… Да пусть он своим ядом захлебнётся — не жалко.

Богдан

Конечно, девчонка согласилась на предложение тестя. Платит он достаточно, чтобы к нему выстраивались очереди. Эта не стала исключением.

Оплётка руля хрустит под пальцами. Пытаюсь сосредоточиться на дороге, но в голове намертво засел горящий яростью и обидой взгляд. Ярослава старательно меня избегает, в особняке свёкра это сделать несложно. Правда, разрешила дочери увидеться с Адамом в канун Нового года.

Вот, везу сына на встречу. А потом мы вместе улетаем в Москву. И там проведем неделю. Вроде все как задумывалось, а все равно неспокойно. Ловлю себя на мысли, что я все-таки перегнул палку.

Стоило бы извиниться и разойтись по разным углам. В конце концов она на меня не вешалась, как другие. Так какого хрена прицепился я именно к ней? Но все благие намерения идут прахом, когда навстречу выбегает только Ляля вместе с одной из горничных.

— Здравствуйте! — приветствует меня женщина. — Ярослава просила ее заменить — много работы. Она передаёт Адаму вот это, — протягивает небольшую коробочку, перевязанную бантом.

— Мы с мамой вместе отклытку лисовали, — радостно сообщает девочка.

А я зубами скриплю. Извиниться хотел, называется. Кому оно нужно?

— И что, у Ярославы минутки не нашлось лично вручить? — интересуюсь вроде как невзначай.

Горничная только жмёт плечами. Ей все равно. И мне должно быть тоже. Но ведь это не так. Засела колючая дрянь под ребрами, никак не выдерешь. Смотрю на оживлённо болтающих детей, а сам прикидываю, где может быть причина моего беспокойства.

Ее надо найти. Попрошу прощения за грубость, и все на этом. По-моему, отличный план.

— Я сейчас вернусь, — сообщаю сыну.

Быстро прохожусь по коридорам первого этажа, поднимаюсь на второй и вижу охранника. Повезло. Сергей в курсе, где новенькая.

— Опять прячется в своей комнате, — хмыкает, потирая заросший щетиной подбородок. — Наши парни туда уже дорожку протоптали. Хороша чертовка.

О да, с этим я согласен! Ярослава может похвастать модельной внешностью. И желающих замутить с ней достаточно. Но вместо облегчения эта мысль неожиданно злит.

— Понял. Спасибо.

И почти бегом отправляюсь в левое крыло… Злюсь на себя. Не могу понять какого хрена я вообще стараюсь — девчонка мне никто! А как на аркане тащит.

Но за несколько метров до нужной двери замираю, как вкопанный. Возможно, девка только того и ждёт, чтобы… что? Начнет кидаться на шею? Флиртовать?

Вряд ли.

Делаю шаг вперёд, и одновременно с этим дверь распахивается и из комнаты выглядывает бледная мордашка.

Заметив меня, Ярослава ойкает и захлопывает дверь.

Прекрасно, мать вашу!

Подхожу и стучу настойчиво-громко. Пусть открывает. Разберемся со всем сейчас. Говорят, в Новый год нельзя с грузом прошлого. Хоть я не верю в подобную хероту.

Дверь аж трясется от ударов. Кажется, Мещеров сейчас ее выломает. Тяжело вздыхаю и, одернув простое серенькое платье горничной, иду открывать.

Как же он достал! А я так радовалась нескольким дням вдали от этого неандертальца.

Дергаю за ручку и встаю на пороге.

— Слушаю вас!

На последнем слове голос даёт петуха. В глаза Мещерову не смотрю, исключительно на подбородок. И то приходится задирать голову.

— И тебе добрый вечер, Ярослава, — цедит в обычной своей манере. — Надо поговорить.

— Не о чем.

— Нет, есть о чем.

И нагло теснит меня внутрь.

— Эй! — пытаюсь вытолкать Мещерова. — Это моя комната!

— Не претендую.

И ловушка захлопывается. Отступаю на шаг.

— Что вы хотели, Богдан Александрович? — голос предательски дрожит, но сделать с этим ничего не могу.

А вдруг Мещеров начнет распускать руки? Он вон какой огромный — настоящий медведь. Ему тесно в этой комнате, того гляди плечом шкаф свернёт или о кресло споткнется.

Отступаю ещё на шаг. К счастью, Мещеров не двигается. Только смотрит хмуро, руки в карманах, между бровей глубокая вертикальная морщинка.

— Извини, — выдает, наконец.

От неожиданности моргаю.

— Ч-что?

— Извини! — рявкает громче. — Не мое дело, где ты работаешь и насколько компетентна.

Ах, вот оно что! Это про те отвратительные намеки, которые Мещеров делал по поводу «собеседования». Язык чешется ответить его же фразой «Извинения не принимаются», но я только киваю:

— Хорошо. Инцидент исчерпан. Покиньте, пожалуйста, комнату.

Мещеров хмурится. А во взгляде весь холод Арктики.

— Я действительно не должен был так говорить.

Ой, да без разницы! Свали поскорее.

— Да, я понимаю. Но у вас были причины. Я не злюсь.

— Врешь, — делает ещё шаг.

Да чтоб тебя! Упираюсь лопатками в стену. Она холодная, но взгляд Мещерова холоднее. В нем только серый лед. Почти так же смотрел на меня Османов после того долбанного вечера, когда я узнала, что любовниц было много.

Снова чувствую себя грязной. Хочется в душ. И одиночества.

Со свистом втягиваю воздух.

— Уйдите, пожалуйста. Вы меня пугаете.

Аллах, как жалко звучит! Чувствую себя тряпкой! А Мещеров ослабляет напор, и на его лице мелькает растерянное выражение.

— Я не собирался тебя пугать.

Ну хотя бы не рычит. Но от этого не легче. Сглатываю ставшую вдруг горькой слюну. А глаза от слез щиплет.

— Если не собираетесь, то покиньте мою комнату.

И, о чудо, Мещеров уходит! Не пытается что-то доказать или оправдаться, а делает ровно так, как я сказала.

Как только дверь хлопает, я перевожу дух. Надеюсь, больше мы не встретимся. А если и пересечёмся, то на несколько секунд, не больше. Это будет лучший подарок на Новый год.

Богдан

Девчонка реально испугалась. Хрен его знает почему. Я ведь даже не орал! Но Ярослава смотрела на меня, как на чудовище. Она на самом деле допускала возможность, что я брошусь на нее и начну душить. Или что-то в этом роде.

Подхватываю бутылку и делаю несколько добротных глотков.

Адам уже спит, так что можно и мне расслабиться. Нет, не помогает. Я все больше вязну в воспоминаниях сегодняшнего утра, как будто это действительно важное.

Приехал, блин, к тестю на свою голову!

Но Адам очень хотел передать Ляле подарок… Мой сын — компанейский парень. Готов дружить со всеми вокруг. Как его мать однажды… Морщусь, прихлебывая очередной глоток. Сегодня днём звонил врач, отчитывался о состоянии бывшей супруги.

Ожидаемо, опухоль все больше давит на мозг. Никакого позитива, Инга проживет в лучшем случае полгода, а то и меньше. Но как же хорошо, что Адам давно отвык от нее и не хочет видеться. Инга и впрямь была хреновым родителем, в отличие от Ярославы… Та свою дочь любит, и это видно. Так почему мыкается с ней по чужим квартирам?

Хвастаюсь за телефон и набираю Силыча. Это мой давний клиент, познакомились, когда я ему авто делал.

— Привет, Богдан, — хрипит трубка прокуренным голосом. — Какими судьбами?

— Нужно одного человечка пробить по базам. Сумеешь помочь?

— В новогодние-то праздники… Ладно, один хрен я на работе. А с какой целью интересуешься?

Действительно, мне ли не все равно? Знаю, что тесть допустит к работе только самых надежных. Так что…

— Девушка ведёт себя странно.

Силыч хмыкает.

— Ладно, давай инфу по этой твоей девушке…

Она не моя. Но вместо возражений диктую все, что узнал. Жаль, фото не додумался сделать. Приходится словами описывать.

— Через день-два прозвоню… — обещает Силыч.

Пусть так. Все равно мы с Адамом в Москве до конца зимних каникул.

Пройтись по ночному городу, что ли? Погода великолепная, сыпет мягкий снежок, народ вовсю развлекается. Проветрю голову, заодно позвоню Марте.

Мы познакомились недавно. Очень милая девушка, работает логистом. Но зацепила меня красивая мордашка, а лёгкость в общении. Кажется, Марте действительно было плевать, какой груз прошлого у меня за плечами. Мы неторопливо присматриваемся друг к другу, и лично мне пока все нравится.

Но едва успеваю выйти во двор, как телефон снова оживает.

Смотрю на дисплей, и становится не по себе. Опять Силыч? Но ведь и часа не прошло…

— Я тебе на Вайбер фото скинул, — начинает без предисловий. — Посмотри, она ли?

Открываю программу, и сердце ухает куда-то вниз. На меня смотрит Ярослава. Вся такая при параде, в драгоценностях и с улыбкой во все тридцать два. А рядом смуглолицый мужик. Его рожа кажется мне смутно знакомой.

Нервы звенят струнами. Это все очень хреново.

— Дело дрянь, — поддерживает меня Силыч. — Ее настоящее имя Османова Ясмина Алиевна. Жена одного бизнесмена из… — называет город. — Дамочку уже два месяца ищут. Дочь прихватила и сбежала. Османов скулит, что девица больна на голову и социально опасна.

— Она здорова…

Уж за это я могу поручиться на сто процентов.

— Неважно. Главное, она нарушила закон. Нельзя просто забрать ребенка и свалить в никуда.

— Силыч…

— Да знаю-знаю. От таких, как Османов, не первый раз сбегают. Поэтому можешь рассчитывать на мое молчание. Просто знай — ее разыскивают. Честно говоря, удивлен, что ты ничего не нарыл.

Да потому что не интересовался! Зато мой тесть, паскуда такая, отлично представлял, кого тянет под крыло. После болезни дочери он резко стал заботиться о сирых и убогих. А я-то решил, что он опять сводничает.

Вот же… проклятье. Чувствую себя ублюдком. Тиранил девчонку ни за что. А она просто пряталась!

— Ладно, Силыч. Спасибо. И это… держи меня в курсе.

— Обязательно.

В трубке звучат гудки. Больше чем уверен, дальше его кабинета эта информация не всплывёт. Но мне стоит как можно скорее встретиться с тестем. И о многом поговорить.

Арсен

Всегда недолюбливал новогодние праздники. Слишком много шума, ненужной суеты и бессмысленных встреч. Одно было приятно — наконец-то завалить Ясмину на лопатки. И сейчас бы сделал это с превеликим удовольствием. Только без сопливых нежностей, а так, чтобы сучка на всю жизнь запомнила!

Приятные, мать их, фантазии! Которым ни хрена не суждено сбыться. Женушка затаилась капитально. Безопасник оказался прав — Ясмину взяли под крыло профессионалы и сделали все, чтобы ее поиск стал максимально дорогим. Мои люди работают двадцать четыре на семь, счет стремительно пустеет, а в итоге — жирный ноль!

Вспышка гнева обжигает и снова сворачивается ноющей тяжестью под ребрами. Хрен они угадали. Найду все равно. А потом заставлю отработать. И пусть даже не пытается разжалобить. Свой шанс она упустила.

Мобильник тихонько вибрирует, но в сумраке комнаты его звук — как грохот лавины.

Снова Зарецкий. Хочет сообщить, что дело дрянь? Уволю к чертовой матери! Но только я нажимаю «ответить», из динамиков несется торопливое:

— Нашли девку, которая была на вечеринке.

Моментально подскакиваю на ноги. Быть не может!

— Где? — хриплю только.

— Да на тусовке одной засветилась. Там такая пати была — никто нихрена не заметил. Правда, сучка в другой стране…

— Неважно! Скидывай адрес, скоро буду.

Шлюха расскажет мне все, что знает, и даже больше. Уж за это я могу поручиться.