Измена. Начать заново

Эпилог

Ветер сыпет на землю золотые листья. Адам вдохновенно водит кисточкой по холсту, весь в творчестве, Ляйсан носится за другими детьми, галдят между собой на разных языках, но мистическим образом умудряются понимать друг друга. Их мамы смотрят на все это безобразие с улыбкой. У нас подобралась очень разношёрстная компания, которую объединяла фирма Грачевского. При ней же открыт частный детский сад, который за год разросся в два раза — уж очень хорошие там воспитатели, а цены оказались местным очень даже по карману.

— Сколько энергии, — вздыхает Тома, моя близкая подруга. — Иногда кажется, что Даня — это вечный двигатель в миниатюре… Нет бы брал пример с Адама.

Тихонько смеюсь.

— Все дети разные. Вот увидишь, следующий твой может получиться совсем другим.

Тома печально улыбается.

— Может быть…

У нее тоже непростая история. Как и у меня, связанная с предательством. Только ублюдок-муж сам ее выставил, попав под влияние любовницы. И, к сожалению, счастлив в новом браке. Назад не зовёт, в ногах не ползает.

А Тома выживала как могла с годовалым ребенком на руках. Потихоньку сама выбиралась из нищеты, работу нашла, и вот — с подачи Грачевского устроилась в новый филиал.

Сердце тихонько щемит от боли.

Три месяца назад Петр Владимирович скончался.

Это был удар для всех нас. Особенно для Адама. Он очень любил дедушку.

Богдан вел себя сдержаннее. Их отношения были запутаны. Муж рассказал все без утайки про свое прошлое.

Да, мы уже успели пожениться. Это была скромная роспись, в кругу самых близких. Такой контраст с первой моей свадьбой. Богатой, яркой и сделанной не для молодых, а чтобы пустить пыль в глаза. Сейчас же все было иначе. И во много раз прекраснее!

Вот уже полгода как я счастливая жена. И, вопреки всему, не тороплюсь снова стать мамой. Гораздо больше меня интересует образование и финансовая независимость. Богдан поддерживает мои начинания. Более того, любимый оформил на меня и Ляйсан отдельный счёт, которым могу распоряжаться только я. Богдан очень хотел, чтобы в браке я чувствовала себя уверенно. Хотя его опасения были напрасны. Ни одного раза за все это время я не испугалась и не усомнилась в муже. Однако, памятуя печальный опыт первого брака, приняла подарок и время от времени его пополняла. Уж чему меня жизнь научила, так это стелить соломку на случай форс-мажорных обстоятельств.

— Мама! — смеется Ляйсан и машет мне рукой. — Папа идет!

Сердце радостно подпрыгивает. Оглядываюсь в поисках мужа, и не могу сдержать улыбку — все-таки приехал домой на обед!

— Не буду вам мешать, — деликатно кашляет Тома и удаляется.

Богдан мажет по ней совершенно равнодушным взглядом, а потом переключает внимание на меня.

— Привет, красавица, — сгребает в охапку и награждает сладким поцелуем.

М-м-м, как приятно. Но мало!

— Привет, — шепчу в губы мужа. — А говорил, у тебя совещание…

— К черту. Ник сам справится, Анна ему поможет.

Ник — один из партнеров, с кем у Богдана завязались неплохие приятельские отношения. А Анна — секретарь. Женщина солидного возраста, размеров и ума… Стоит этой властительнице бумаг глянуть на посетителя чуть строже — и даже самые борзые прикусывают язык и смирно дожидаются очереди.

В общем, истинный секретарь. Улыбаюсь, поглаживая лацканы серо-стального твидового костюма.

— Ваша мадам Цербер наведет порядки, да…

— И если дело выгорит, нам нужно будет вернуться в Россию.

Наверное, полгода назад эти слова привели бы меня в ужас. Но сейчас я готова бороться. Компания Богдана крепко стоит на ногах, а что касается Османова — пусть только попробует сунуться. С удовольствием посмотрю, как от него останутся рожки да ножки.

— Значит, вернемся, — улыбаюсь легко. — Тем более Адам скучает по друзьям.

Богдан смотрит в сторону увлекшегося сына.

— Даже не заметил меня…

— Просто ему нравится рисовать.

— А я надеялся, что со временем его увлекут цифры и графики…

Тихонько смеюсь. Богдан все ещё надеется перепоручить компанию Грачевского сыну. Он до сих пор не считает этот бизнес своим, хотя очень легко в него влился.

Огромным минусом для меня стало частое отсутствие мужа по работе. Это немного беспокоит. Но Богдан терпелив и очень внимателен. Сам приглашает меня приезжать к нему, просто так или чтобы помочь. Я тоже постепенно вникаю в дела, и все чаще заходит разговор, что неплохо было бы взять в штат помощницу. То есть меня.

Думаю, так и будет.

Улыбаюсь и укладываю голову на плечо мужа. Рядом с ним мне ничего не страшно.

— Очень хочу увидеть Раю… — признаюсь спустя несколько минут уютного молчания. — Интересно, как она. И Марика тоже…

О свекрови я почти ничего не слышала. Знаю только, что у нее проблемы со здоровьем. Она уехала к себе на родину, оставив мужа и сына. Очень надеюсь, что эти два ублюдка оставят уже ее в покое.

— Если хочешь, я могу организовать встречу, — предлагает Богдан.

— Возможно позже. Я не уверена, что это будет для нее хорошо.

Рая рассказывала, что когда случилась болезнь, Марика вынуждена была остановить работу. Но и так скольким она помогла! Я пока не сделала и сотой доли того, что сумела эта удивительная женщина.

Богдан нежно клюет меня в макушку.

— Люблю тебя, — шепчет ласково.

— И я тебя, — глажу сцепленные на моей талии пальцы.

— Кстати, я хотел бы обсудить одну тему… — разворачивает к себе. — Как насчет…

— Ужина?

— Декрета, — ухмыляется Богдан, — в перспективе, конечно.

А у меня сердце подскакивает.

— Я обдумаю ваше предложение, Богдан Александрович. Еси хорошо попросите.

И первая тянусь за поцелуем.

(полтора года спустя)

Богдан

— Милая, отдохни, пожалуйста. Сколько можно? С самого утра на ногах!

В который раз пытаюсь вразумить жену, но упрямая женщина чхать хотела на мое беспокойство. Ясмина слишком взбудоражена предстоящим благотворительным вечером. Подумаешь, какая-то беременность. Двойней!

Кончики пальцев немеют от желания схватить красавицу в охапку и еще разок потрогать приятно округлый животик. Это стало для меня личным фетишем. Но самое главное — жене нравится столь пристальное внимание.

— Поехали домой, — вновь пытаюсь достучаться до закопавшейся в бумагах жены. — Массаж сделаю.

— Не искушай…

— На правах твоего начальника имею право…

Но стоит только дернутся со своего места, меня осекают строгим взглядом.

— Куда собрались, босс? У нас, между прочим, еще список гостей не подбит… Могут быть сюрпризы.

Шумно выдыхаю и ослабляю удавку галстука.

— Про самый главный сюрприз мы уже знаем. И ты в курсе моего мнения по этому вопросу.

Ясмина иронично выгибает бровь. Похоже, ее действительно не волнует, что на вечере будет присутствовать Османов.

Конечно, ублюдок не мог игнорировать возможность повидаться с бывшей женой. Я держу этот вопрос на контроле и знаю, что он прощупывает почву, готовясь к реваншу. И неважно, что у него новая жена и долгожданный наследник. Прав бы Грачевский — такого успокоит только пуля.

— Любимая, — снова зову жену. — Давай все-таки сделаем перерыв.

Ясмина глубоко вздыхает.

— Теперь я понимаю, в кого Адам такой упрямый… Но, наверное, ты прав. Давай.

Помогаю жене подняться и веду в комнату отдыха. Вдвоем устраиваемся на диване. Ясмина укладывает голову на мое плечо.

— Думаешь, он сорвётся? — спрашивает вдруг.

— Не думаю, а знаю.

— Но его жена…

— Совершенно ему не интересна.

— Бедная девочка…

Не сказал бы. Силыч наблюдал за Османоваой и уверен, что за маской овечки скрывается акула. Девица хоть и молода, однако отлично знает, чего хочет, и уже умудрилась завести себе тайный счёт, на который потихоньку перегоняет бабло.

Пусть пока наслаждается. Если все пойдет по плану, Османову придется последние трусы с себя снять, чтобы расплатится с поставщиками.

А впрочем, посмотрим на его поведение. Возможно, за это время у Османова появилось хоть чуточку мозгов и инстинкт самосохранения.

Арсен

Вечер в самом разгаре. Народ разогрелся, сорит деньгами, а я смотрю на бывшую жену и не могу оторвать взгляд. За все это время моя ненаглядная тварь стала только краше. Осанка балерины, моложавое личико, которому не нужен пластический хирург, полные изящества движения… И живот.

Приличных размеров пузо, которое будто нарочно выставлено напоказ как свидетельство того, с кем эта сука делит постель.

Ярость удушливой волной захлестывает горло, перекрывая кислород. Нет, меня не отпустило. Каждый долбанный день, каждую секунду я помню о предательстве бывшей жены. И почти уже готов отплатить за него сполна.

Будто чувствуя мое внимания, Ясмина слегка поворачивает голову. Но по-прежнему не смотрит в глаза. Делает вид, что занята разговором с какой-то расфуфыренной старухой.

Ну-ну, милая, продолжай думать, что ты на коне… Больнее будет падать. И начну я, пожалуй, с твоего белобрысого урода.

Переключаю внимание на Мещерова. Ублюдок хорошенько заматерел. Весь лоснится, рожа сытая, костюмчик сшит на заказ. Еще бы! Дорогой тесть почил, теперь бизнес в руках Богдана, мать его так. К сожалению, эта скотина рулит всем мастерски, и чтобы разрушить его империю, мне понадобятся все силы. Жаль только, что последние полгода у отца проблемы со здоровьем. Его сильно подкосила смерть матери. Но больше того — ее последняя воля, будь она неладна!

Мать запретила хоронить себя рядом с отцом и назначила людей, которые проконтролируют это. А свою часть денег завещала благотворительным фондам. Причем таким, с которых хрен что стрясешь, а если попробуешь качать права — поднимется вой.

В общем, приятного мало. Мать предала семью и ни грамма об этом не сожалела. Хреновую отец выбрал жену. Впрочем, я тоже, но хотя бы попробовал исправить ситуацию.

Взгляд перескакивает с Мещерова на Альбину, мою новую жену.

Сразу же после развода я взял нормальную девушку и заделал ей ребенка. Альбина не возражала. Кажется, ей было вообще все равно с кем. В постели вела себя как бревно, в быту тоже. Полная противоположность Ясмины! Пробуя вытащить ее хоть на какие-то эмоции, я приволок в дом любовницу. Надеялся на скандал, но Альбина удостоила нас полным равнодушия взглядом, а утром сообщила, что если я ее чем-то заражу, то получу проблемы в самое неподходящее время.

На этом желание контактировать с супругой пропало, и мы зажили каждый своей жизнью. Все мое внимание сосредоточилось на бизнесе и Ясмине. Морщусь и жестом подзываю официанта.

Чертовски сильно хочется смочить горло. Я ведь думал, что контролирую ситуацию. А вот встретил бывшую — и как в омут с головой нырнул. И теперь под ребрами снова скручивает от злости, а в голове настырными молоточками долбит одна и та же мысль: нельзя было отпускать. Нельзя!

Хрен с ним с деньгами — заработал бы ещё. Но эту бы суку прижал к ногтю раньше, а не сейчас! Залпом опрокинув бокал минералки, направляюсь к госпоже Мещеровой. Белобрысый переросток куда-то уполз, давая мне отличный шанс перекинуться парочкой фраз с Ясминой. В конце концов у нас общая дочь. Лучше повода и придумать нельзя.

Бывшая жена словно чувствует мое приближение. Поворачивается ко мне и смотрит с усмешкой. Осмелела, дрянь… Силу почуяла. По венам вспышкой бежит опаляющая ярость.

Схватил бы за горло и придушил прямо здесь. Но вынужден изображать дружелюбие.

— Привет, Ясмина. Хорошо выглядишь, — давлю сквозь пластиковую улыбку.

А бывшая… она все так же царственно-спокойна. В ее взгляде ровно ноль эмоций. Это гораздо хуже, чем ненависть, уж я-то знаю.

— Здравствуй, Арсен. Взаимно. Не ожидала тебя здесь встретить…

— Может, я решил заняться благотворительностью.

Ясмина слегка склоняет голову. В орехово-карих глазах вспыхивают ироничные искорки — она мне ни на секунду не верит.

— Это хорошее желание. Наш фонд распределит вырученные деньги среди нуждающихся семей.

Наш? Так она одна из участниц этого балагана с продажей картин? Хотя не удивлен. Это нынче модные тренды — бросать черни крохи с барского стола.

— Обязательно куплю вон тот милый натюрморт, — киваю в сторону безвкусицы в толстой винтажной рамке. — Кто его рисовал? Младенец?

— Ляйсан.

Проклятье! Она же танцы любила. Вроде бы.

— Что ж, тогда тем более куплю… Как сама поживаешь? Как семейная жизнь?

Но смена темы не может выбить Ясмину из колеи. Она изящно заправляет темный локон за ушко и улыбается.

— Не жалуюсь.

Клянусь, еще никто не посылал меня так вежливо. Скалюсь, отчаянно подбирая максимально колкий ответ, но краем глаза замечаю белобрысую башку — Мещеров прет на нас, как танк. Вроде внешне спокойный, даже шаг размеренный, а вот взгляд… Понимаю, что еще немного — и мне в буквальном смысле свернут шею.

Да и плевать!

Бывшая слишком близко, чтобы я так просто отступил! Резко выкидываю руку, пытаясь схватить норовистую сучку за локоть, но Ясмина уворачивается. Да так ловко, что я сам не понимаю, как оказываюсь в стороне.

— До свидания, Османов, — швыряет со снисходительной улыбкой и уходит.

Спина прямая, шаг легкий… Тварь! Догнать бы, но мне преграждают путь два мордоворота — цепные шавки Мещерского.

— Господин Османов, ваша жена ищет вас, — басит один.

А второй демонстративно дотрагивается до своего бока, намекая, что под пиджаком спрятано оружие.

— Да пошли вы, — цежу сквозь зубы.

Но вынужден отступить. Еще немного терпения… Скоро Мещеров ляжет в гроб, а девку приволокут ко мне.

(шесть месяцев спустя)

— Малыш, ты видела мои запонки? Никак не могу найти…

Муж заглядывает в комнату и вертит головой, словно это может помочь отыскать две крохотные золотые вещички, а потом растерянно смотрит на меня. Светлые волосы взлохмачены, на лице растерянность… Такой милый! Но я не спешу бросаться на помощь.

— Ты новости читал? — поворачиваю к нему экран ноутбука. — Это правда?

Богдан мажет взглядом по колонке текста.

— А-а-а-, это… Да, Османов почти банкрот. Не повезло ему с женой…

И хохочет. До того заразительно, что я и сама прыскаю смехом. Да уж, не повезло… Дважды! Но также резко муж становится серьезен.

— Надеюсь, ты не расстроена, что его состояние…

— Стоп! Мы это обсуждали. Ни я, ни Ляйсан не претендуем на деньги этого мужчины.

И это правда. Дочь считает своим отцом Богдана, а Османов для нее «дядя».

Что же касается моих чувств.

Я могла бы злорадствовать. Для Османова рухнуть вниз с пьедестала — огромный удар. Конечно, он не стал нищим. Успел кое-что спрятать до разразившегося скандал, но это жалкие крохи по сравнению с тем, что у него было. А начинать новый бизнес, когда на тебя окрысились со всех сторон, — это непросто.

Муж подходит и, присев на диван, нежно трется носом о мою щёку.

— Рано или поздно получает то, что заслуживает. Кстати, его так называемые друзья тоже отвернулись. Теперь Османов птица не их полета… Сходим сегодня в ресторан? Или лучше семейный ужин?

Ох, а вот эта тема мне интересна намного больше. И я с лёгкостью выкидываю бывшего из головы. Его проблемы меня не волнуют. Сам виноват, нечего было нарываться.

— Давай лучше ужин. Может, получится провести время вдвоем…

Богдан смеётся.

— Это вряд ли… Наши малыши такие громкие.

Губы сами собой растягиваются в улыбке.

Да, двойняшки у нас голосистые. Особенно Маришка… Руслан, как положено мужчине, серьезен и немногословен. И хоть малышам всего три месяца, характер у них ого-го какой.

— Я попробую договориться о нескольких часах тишины, — поправляю декольте.

К счастью мне пока удается сохранить грудное вскармливание. Муж тоже очень доволен, но в несколько… ином плане.

Взгляд Богдана темнеет, наливается неприкрытым желанием.

— А со мной договоришься?

— Если будешь послушным мальчиком…

— М-м-м… обсудим? — присаживается ближе и, схватив в охапку, награждает горячим поцелуем.

Но долго нежничать нам не удается — в коридоре слышится топот и детские голоса. А через секунду в комнату врываются Адам с Ляйсан.

Оба выглядят крайне взъерошено. В руках Адама планшет, Ляйсан держит зарядку.

— Он сломался! — жалуются в два голоса. — Мы нечаянно его уронили…

— Мы? — выгибает бровь Богдан.

Ляйсан тут же краснеет и отворачивается.

— Ну, па-а-ап, — тянет жалостливо. — Я нечаянно.

Адам фыркает и закатывает глаза. Он не понимает, зачем Ляйсан созналась. Переходный возраст, что поделать. Мальчик все чаще бунтует, ярче проявляются черты характера его матери. Богдана это беспокоит, но мы вроде бы справляемся.

— Я починю планшет, — спокойно говорит Богдан и протягивает руку. — А пока давайте придумаем, что у нас будет на ужин.

Адам снова фыркает, Ляйсан воодушевленно начинает перечислять, что бы она хотела, двойняшки хнычут. Переглянувшись с мужем, вздыхаем и принимаемся наводить порядки. Это не слишком просто, но к вечеру в доме воцаряется тишина, спокойствие и полное умиротворение.

А я греюсь в ласковых объятьях, лениво наблюдая, как хлещет дождь за окном. Скоро дети заснут, и мы с Богданом отправимся в спальню. Только совсем не спать. И, может, наша страсть слегка поутихла из-за сумасшедшего ритма жизни, но она все такая же пронзительно-нежная. Каждый раз я чувствую себя особенной. Самой желанной, любимой и счастливой женщиной. С Османовым такого никогда бы не случилось. И вся моя судьба рядом с ним — быть однажды сломанной и выкинутой за ненадобностью. Теперь кинули его. Считаю, вполне заслуженно. Жаль только Марика не увидела…

Но Рая говорит, что последние месяцы бывшая свекровь провела дома, в родном городе, среди немногочисленных родственников и знакомых. И подальше от мужа. Так, как она хотела… Слабое утешение, но хотя бы так…

И Марика единственная, о ком я буду рассказывать Ляйсан. Мои же родители и бывший свекр этого недостойны. Богдан заботливо ограждает нас от ненужного внимания родственников, да и я не стремлюсь ничего о них знать. К черту прошлое. Меня радует настоящее.

Богдан

Утром моя девочка спит так сладко после бурной ночи. Ухмыляюсь, заправляя за ушко темный локон. Ясмина что-то ворчит и, сграбастав мою подушку, утыкается в нее носом.

Давно заметил, что у жены фетиш на запахи. Чем без стеснения пользуюсь.

Потискать бы любимую как следует, но мобильник в который раз светит экраном. С самого утра мне долбят все кому не лень: от охраны до заказчиков.

Первые интересуют меня сейчас больше, поэтому, быстро запрыгнув в штаны, подхватываю телефон и выхожу из комнаты.

— Слушаю, Силыч, — почти шепчу в трубку. Весь дом ещё спит.

— И тебе не хворать, — ворчит мой друг. — Я к тебе с хорошими новостями, между прочим.

— Ну?

— Османов в больничку слег. Надолго.

О как! Не скрою, вести приятные.

— Сердечко прихватило?

— Как будто оно у него есть, — фырчит Силыч. — Нет, все гораздо прозаичнее. Проломили башку на одной из попоек, в баре. Слишком язык распустил.

Н-да. Ни чести, ни славы, как говорится.

— И что он в том баре делал?

— Горевал по утраченным позициям. Тебе не икалось?

Смеемся. Да, падения крутого бизнесмена Османова — моих рук дело. Потому что предупреждал — не лезь в мою семью. Думал, со временем мозги на место встанут, но нет, после приема Османов только больше обнаглел. И я без зазрения совести дал отмашку его устранить.

А лучше было бы придушить эту тварь совсем. Таких гнид не жалко.

— Не спускай с него глаз, Силыч. Если оклемается — сделай так, чтобы в его дырявую башку и мысли не пришло снова вредить.

— Понял.

Силыч отключается, а я иду проверить детей. Двойняшки, как всегда, с полными подгузниками. Маришка сопит, Руслан хмурится. Он вообще у меня серьезный парень. И терпеливый. Даже не пикнул, пока я проводил гигиенические процедуры, благосклонно принял бутылочку молока. А вот с дочкой пришлось повозиться.

Но в общем, кое-как справился. На самом деле малыши совсем не капризные. С Адамом я больше намучился.

Выключив ночник и приоткрыв окно, чтобы немного проветрить, иду к старшим. Сын сладко посапывает, Ляйсан свернулась клубочком, а из-под одеяла только нос торчит. Эти красавцы будут спать до обеда, если не разбудить…

Поэтому возвращаюсь к жене. Ныряю под одеяло и, не сдержавшись, целую точеное плечико. Потом мягкий изгиб шеи и аккуратненькое ушко…

— Богдан, — мурчит сквозь сон любимая.

И прижимается попкой к моему паху. Там все уже более чем готово.

— Хм-м-м, — стонет, потираясь совершенно провокационным образом.

Разве я могу игнорировать такое приглашение?

Через полчаса мы отдыхаем в объятьях друг друга. С Ясминой хорошо молчать. Мне нравится, как она уютно дремлет на моей груди, такая нежная и родная.

— Хочу съездить куда-нибудь только с тобой, — шепчет вдруг. — Помнишь наши зимние каникулы? Те, два года назад?

Разве я мог бы забыть?

Оставив детей на попечении няни, мы съездили за город. И там в небольшом, но очень уютном домике, насладились друг другом по полной программе.

— Да, малышка… Отличная идея.

— Но дети еще маленькие…

— Думаю, мы что-нибудь придумаем.

Ясмина счастливо вздыхает. А я в который раз мысленно благодарю покойного тестя за то, что он нашел эту чудесную девушку. Не представляю свою жизнь без нее и детей. И уверен: это взаимно.

А через три недели после этого я узнаю, что Османова выпустили из больницы. Но он больше не угроза. Драка у бара не прошла бесследно — из крепкого мужчины он превратился в жалкое нечто с проблемами восприятия. Его жена не упустила такую возможность и отобрала у семейства Османовых последнее.

Я не вмешивался. Теперь ублюдка можно с лёгкостью вычеркнуть из списка проблем, чему мы с Ясминой искренне рады.