Клинок архангела

Глава 30

Её дыхание, и без того неровное, стало быстрым и неглубоким, руки опустились к бёдрам. Затем Хонор сделала нечто неожиданное — выпятила грудь для него, приглашая к пиршеству. Застонав, Дмитрий наклонил голову, чтобы втянуть в рот сосок, пока перекатывал другой кончиками пальцев. Наслаждаясь вкусом, он поочерёдно ласкал то одну, то другую сочную грудь, пока Хонор не потянула его за волосы.

— Что? — Он услышал высокомерие и решил, что ей хватит сил справиться.

— Я не могу дышать. — Лицо раскраснелось, сердцебиение сбилось, волосы растрепались, а соски стали горячими и влажными от его ласк, она была воплощением сексуальной фантазии.

— Ты же не собираешься торопить меня, Хонор? — Он провёл большим пальцем по соску, прежде чем потянуться и расстегнуть её лифчик, сняв его, открывая всю красоту её груди. Медово-золотистая кожа здесь была кремовой и нежной, пока он не понял, что его клыки оставят на её коже два идеальных крошечных синяка — он мог полностью залечить укус, но, как уже доказал, не был особо цивилизованным искушённым человеком, когда дело касалось Хонор. Он хотел, чтобы она носила интимную метку. Но не раньше, чем она будет готова. Однако были и другие способы поставить женщине метку.

— Откинься назад, поставив локти на стол. — Ещё одна команда. Она подчинилась. Эта поза не только оставляла её в его власти, но и приподнимала грудь для его удовольствия. — Я хочу питаться от тебя, — сказал он и увидел ужас в её глазах, — но не буду. Не буду, пока ты не дашь мне устное приглашение, так что выброси этот страх из головы. — Он выдержал взгляд тёмно-зелёных глаз, пока ужас не смыло облегчение… и тлеющая чувственность, которая подсказала, что эта женщина не уступит ему в постели, удар за ударом, поцелуй за поцелуем.

— Хонор?

— Да.

— Сейчас я сделаю с тобой то, чего хорошая девочка определённо не должна позволять мужчине делать с собой. — От этих слов тело Хонор обмякло. Затем Дмитрий прижался своим греховным ртом к её груди, посасывая так, что останется засос, прежде чем наклонить голову, и втянуть в рот сосок, от чего её лоно сжалось. Если его предыдущие ласки были болезненно нежными, то эти — чистый, необузданный секс. Ничто в его прикосновениях не говорило о том, что он считал её сломанной или повреждённой. И это дало свободу и возможность, в которую она не верила.

Он закружил языком вокруг соска, вытворяя то, о чём она и не подозревала. Обхватив бёдрами его мощное тело, она смотрела, как он поднимает голову. Облизывает губы. И перемещается ко второй груди. Поцелуй зубами.

«Не буду, пока ты не дашь мне устное приглашение».

Мысленно повторяя это обещание, она преодолела всплеск страха, чтобы утонуть в порыве удовольствия.

— Не останавливайся, — сказала она, когда Дмитрий поднял голову. Он наклонился вперёд, чтобы в ответ поцеловать её чуть ниже впадинки на шее, в глазах греха и тьмы читалось удовлетворение, которое он и не пытался скрыть.

— Сможешь дотянуться до мёда? — Слегка изогнувшись, она схватила баночку с мёдом, которую он поставил на стол вместе с фруктами, и протянула ему, прекрасно понимая, что даёт оружие, с помощью которого он будет мучить её дальше. Он открутил крышку и, продолжая поддерживать интимный зрительный контакт, наклонился вперёд, чтобы лизнуть сосок — всего один раз, достаточно, чтобы помучить, заставить втянуть воздух, — прежде чем перевернуть баночку и вылить липкую жидкость не на тело, как она ожидала, а себе в руку. После того, как он закончил, закрыл крышку и отдал ей. Хонор удалось поставить баночку куда-то на стол, даже не отводя от Дмитрия глаз. Окунув один палец в густую золотистую жидкость, он поднёс его к её губам, чтобы вкусить медовую сладость. Она засосала его палец в рот и обвела языком, как делала с его членом в машине.

Этот сексуальный взгляд сказал ей, что именно Дмитрий хотел с ней сделать, но жар был медленным тлеющим угольком, фитиль Дмитрия, по-видимому, был очень длинным. Ей повезло.

— Продолжай, — пробормотал он голосом, который был самым роскошным мехом на её коже, — и я заставлю тебя встать на колени между моих ног и пососать что-нибудь гораздо более твёрдое. — Она поймала его палец зубами — чувственное наказание за слова, которые с таким же успехом могли исходить от какого-нибудь нецивилизованного варвара

— Пол очень жёсткий для коленей, — сказала она, отпустив Дмитрия, чувствуя себя восхитительной, возбуждающей женщиной. — В следующий раз, когда я отсосу у тебя, хочу стоять на коленях на красивом удобном диване.

— Я живу, чтобы исполнять твои желания.

Оторвав палец от её рта, он снова окунул его в мёд и окрасил её соски точным, почти нежным прикосновением, прежде чем начать создавать замысловатый узор на изгибе её груди.

— Не двигайся. — Настоящая пытка — сидеть неподвижно, пока он ласкал её долгими, медленными, липкими движениями пальца, а его тело было большим, твёрдым и возбуждённым. Его эрекция была так близко, что у Хонор возникали фантазии о том, как она срывает с него штаны и садится верхом, его толстая плоть настойчиво входит в неё. Глаза Дмитрия сверкнули, когда они поймал её взгляд, и ей стало интересно, что он увидел.

— Будь хорошей девочкой, Хонор, или мне придётся тебя наказать, — сказал он.

— Может, мне, — она сглотнула, когда он провёл линию до её пупка, рисуя изгиб на полдюйма выше пояса джинсов, — понравился бы твой вариант наказания.

— Хм. — Он снова провёл пальцем вверх. — Тогда это не было бы наказание. — Чувственная угроза от опасного существа, которое знало, как играть каждой гранью женского тела. — Иди сюда. — Обняв Хонор, он прижал ладонь к её спине. Хонор ахнула, когда мёд коснулся кожи.

— Я вся липкая.

— Давай, сделай и меня липким.

Она прижалась грудью к его торсу.

— Мы устроим ужасный беспорядок. — Она не могла не прижаться к его красивому, сексуальному рту, который становился её самым греховным наслаждением. Дмитрий позволил ей пососать его язык и оседлать член, но материал джинсов был толстым, и она не могла чувствовать его так, как хотела. Когда он сжал её бёдра, это было молчаливое требование.

Прервав поцелуй, она с хриплым стоном отстранилась и поднялась, чтобы расстегнуть пояс и отбросить его в сторону. Затем, на глазах у Дмитрия, она расстегнула пуговицу на поясе джинсов и молнию, обнажив переднюю часть своих трусиков. Подталкивая её вперёд, Дмитрий провёл руками по крошечному чёрному бантику, интимное прикосновение вызвало у Хонор желание умолять опустить руку ниже и надавить сильнее. За исключением того, что…

— Что, если я… — Он поцеловал её в пупок, прямо над трусиками, поцелуй был горячим и влажным. Пальцы её ног подогнулись, и единственной причиной, по которой она не упала — его хватка.

— Тогда, — сказал он, отвечая на вопрос, который не дал ей закончить, — мы попробуем ещё раз. Мы будем пытаться всю ночь, потому что я твёрдо намерен забрать то, что принадлежит мне. — Она провела пальцами по тяжёлому чёрному шёлку волос.

— Какой собственник. — Он одарил её смертельной по воздействию улыбкой. Хонор с самого начала знала, что опасно уязвима перед ним, но именно в тот момент поняла, что ни в чём не может ему отказать. Это ужасная слабость, но так глубоко засела в её душе, что Хонор понимала, ей нельзя сопротивляться, нельзя игнорировать.

«Мой Дмитрий».

Отступив, она выскользнула из джинсов и отбросила их в сторону. Но когда хотела снова оседлать Дмитрия, он покачал головой и подтолкнул её к столу. Румянец разлился по её телу, когда она уселась на гладкую сосну, скромно поджав колени. Придвинув стул ближе, он скользнул руками по её бёдрам, обхватив тыльную сторону коленей, и это доставило мучительное удовольствие. Она позволила этим опытным рукам ласкать её, раздвинуть колени и бёдра, когда он приказал ей поставить ноги на стул по бокам от него. Она чувствовала себя незащищённой, обнажённой, хотя на ней всё ещё были трусики.

— Дмитрий. — Размазав мёд по телу, она провела кончиком пальца по его губам. Его челюсть была твёрдой под её рукой, когда она обхватила его лицо и поцеловала, медленно, сладко и немного порочно, прикусив пухлую нижнюю губу. Он провёл руками по её бёдрам и сжал. А затем откинулся назад. По её телу пробежала волна удовольствия. Хонор уставилась широко раскрытыми глазами на великолепное создание, которое опаснее любого вампира, которого ей доводилось знать. Она думала, что любой намёк на укус сведёт с ума. Сглотнув, она посмотрела на руки Дмитрия. — Бедро, — прошептала она. — Сделай это. — Не говоря ни слова, он подхватил мёд с груди и провёл линию по чувствительной коже внутренней стороны бедра. Хонор задрожала, но дрожь была вызвана не страхом. Пока нет. Однако в момент, когда он склонил голову, она замерла. Не останавливаясь, он сомкнул зубы. Укус был скорее дразнящим без малейшего намёка на клыки. — Повтори, — приказала она дрожащим голосом.

Дмитрий подарил ей ещё один дразнящий поцелуй. И ещё один. Она больше не могла сдерживать напряжение и задрожала, растворяясь в прикосновениях и соблазнении. Долгие, медленные облизывания, слабые, игривые укусы, жёсткие посасывания — он дарил ей всё. Но не вонзал клыки в плоть, не сосал кровь.

— Когда я буду питаться от тебя, — пробормотал он, — спешки не будет. Я планирую насладиться каждой секундой. — Он потянул её вперёд, чтобы поиграть с тонкими чёрными ленточками по бокам трусиков, его губы немного припухли от её поцелуев, его кости резко выделялись на фоне тёплой, красивой кожи. — Ляг на спину. — Дрожа от тёмного обольщения, она глубоко вздохнула и наклонилась, чтобы лечь на стол, рассмеявшись, когда спина коснулась тепла дерева. — Липко. — Поднимая её ноги, пока колени не оказались у него на плечах, он провёл пальцем по самому центру трусиков.

— О, да. — Её мозг не мог переварить его заявление, а нервы были напряжены от единственного прикосновения. И снова она ждала страха. И вновь он не появился. Именно тогда Хонор уловила связь. В случае с Дмитрием речь шла об удовольствии. — Прости меня.

Никогда больше он не направит на неё отточенный клинок жестокости. Она знала это в глубине души, услышала в интонации его голоса, почувствовала в момент, когда он преклонил перед ней колени, этот мужчина силы и гордости, и тот момент стал разделительной линией между прошлым и будущим. Сейчас всё ради удовольствия. Нападение ради боли.

— Ты готова, Хонор?

Да.

Но у неё не было возможности ответить, потому что именно в этот момент он прижался к её естеству ртом через влажную ткань трусиков.

— Дмитрий. — Отчасти Дмитрий хотел сорвать с Хонор последний тонкий лоскуток одежды и вонзиться в тело одним глубоким толчком, заявив на неё права самым примитивным способом. Но большая часть его существа хотела испробовать все чувственные навыки, которые приобрёл за столетия, чтобы сделать Хонор своей рабыней. Её трусики прилипли к припухлым, раскрасневшимся изгибам интимной плоти, когда он отстранился, скользнул руками под идиотский материал, который сводили его с ума, и потянул. Хонор приподнялась, и мгновение спустя он уже снимал клочок одежды с её бёдер. Дмитрий встал, чтобы полностью снять их, и когда посмотрел на неё, понял, что достиг предела терпения. Наклонившись, он слизнул мёд с её груди.

— То есть теперь я — твоё блюдо, — сказала она с улыбкой, которая поразила его прямо в сердце. — Так и знала, что у тебя были скрытые мотивы.

Смеясь — и когда он в последний раз делал это с любовницей? — он проложил поцелуями дорожку вниз по её телу, к влажным завиткам между бёдер. И обнаружил, что у него всё-таки немного больше терпения, которого хватило вернуться на место, раздвинуть ноги Хонор и поцеловать, горячо, медленно и с изысканной осторожностью, проводя языком по твёрдому бугорку у вершины бёдер. Хонор выгнулась и заскользила ногами по столу.

— Дмитрий. — У неё вырвался сдавленный крик, который заставил его прижать большой палец к входу в тело и чуть-чуть протолкнуться внутрь и снова накрыл клитор ртом. Этого было достаточно. Она распалась на части, сладкий взрыв женственности поразил чувства. Поднявшись на ноги, как раз когда по её телу пробежала последняя дрожь, Дмитрий снял с себя оставшуюся одежду и сел обратно, прежде чем подтащить Хонор к краю стола.

— На меня, Хонор.

— Я не могу пошевелиться.

Это была жалоба. Он поцеловал бедро, почувствовав, как Хонор дрожит. Потянул ещё немного. Она упала в его объятия, вся такая удовлетворённая и расслабленная, её ноги были разведены по бокам от его тела. Она лениво поцеловала его, прежде чем наклонилась, чтобы сжать набухшее возбуждение. С шипением выдохнув, Дмитрий убрал её руки.

— Позже. — Он потянул её вперёд, приподнял… и очень медленно опустил на свой член. Обжигающий жар и восхитительная теснота. Его разум на мгновение отключился.

Хонор протяжно застонала.

— Ты такой… — Запустив руки в его волосы и обхватив затылок, она плотнее прижалась к нему, покачивая бёдрами и сжимая его член внутренними мышцами. Дмитрий тихо выругался, стиснув её ягодицы. Пока она продолжала совершать небольшие чувственные движения, готовые разорвать его самоконтроль в клочья, Дмитрий опустил голову и втянул в рот напряжённый сосок.

Хонор вскрикнула и сбилась с ритма, позволив ему вернуть часть рассудка. Лизнув её вновь, он просунул руку между их телами, чтобы слегка обвести клитор, и начал двигаться внутри неё самыми неглубокими движениями.

— Ты убьёшь меня. — С этими словами Хонор нашла его рот. Потерявшись в дикой страсти поцелуя, он встал, увлекая Хонор за собой, и усадил на край стола, их тела так и были соединены. Хонор обняла его ногами за талию, не разрывая поцелуя, а руки запутала в волосах. Дмитрий чувствовал, что она окружает его с обожанием.

Пугающая мысль… но приятная. Целуя Хонор в щеку и вниз по подбородку, когда она прервала поцелуй, он переместил руку на бедро, поворачивая именно так, как ему нравилось. Затем начал двигаться. Их взгляды встретились. И больше они не разрывали зрительного контакта. Её глаза были мерцающими полуночными лесами, а крик состоял из одного слова. Его имя. Он кончил вместе с ней, испытывая такое наслаждение, что казалось, будто разбился на миллион радужных осколков.