Клинок архангела

Глава 31

Спустя секс в душе — Господи, Дмитрий изобретателен — Хонор прижалась к нему, забавляясь от мысли о том, что прижимается к вампиру, настолько смертоносному, что он пугал других себе подобных.

— Ты очень умный мужчина.

Он погладил её по щеке.

— Знаю.

Хонор рассмеялась, а что ещё могла сделать женщина, когда мужчина в постели с ней довёл её до стольких оргазмов, что до сих пор перед глазами летали звезды?

— Эта позиция — позволять мне быть сверху, передавая тебе всю власть. Я играю не в своей сексуальной лиге.

— Не волнуйся. — Он запустил пальцы в её волосы. — Я отличный тренер.

Да, она готова поспорить, что это так. Покрывая поцелуями его тело, она прижалась к шее и вдохнула тёплый аромат. Возникло ощущение, что она возвращается домой. Пробуждение было таким же грубым, как и приятный сон.

— Эймоса заметили, — сказал ей Дмитрий после того, как позвонил по мобильному незадолго до туманного серого рассвета.

Вампира не было на территории поместья Джианы в Стэмфорде, когда они прибыли, но остались части тела — несколько органов лежали блестящей кучей на траве, покрытые каплями мелкого дождя, которые бисером стекали по волосам и мочили одежду. Тяжёлые стальные шипы, покрытые коркой крови, выдавали места, где тело было пригвождено к земле, пурпурные циннии и солнечные хризантемы были раздавлены и забрызганы кровью, которая застыла до черноты, куда не мог попасть дождь.

— Что бы я ни мечтала с ним сделать, — пробормотала Хонор Дмитрию, когда они стояли на небольшом возвышении с видом на дом Джианы, а влажный утренний ветер убирал волосы с их лиц, — это ещё хуже.

— Вероятно, его скомпрометировали, иначе он избежал бы этих стальных шипов до того, как его выпотрошили, — сказал Дмитрий, не сводя глаз с верёвок из плоти и крови, которые выглядели неуместно в окружении цветов, пытающихся дотянуться до солнечного света, которого не было.

— Или, — начала Хонор, глядя на залитую кровью женщину, которая сидела, раскачиваясь, недалеко от места резни, красные ручейки стекали с её рук и ног на землю, — он не хотел убегать… пока не понял, что не остановится.

Но не смог оборвать жизнь напавшего — этой женщины, которую одновременно любил и ненавидел. Дмитрий проследил за её взглядом, но в нём была холодная рассудительность, которая, казалось, не соответствовала обстоятельствам. Джиана, в конце концов, пыталась казнить своего сына самым жестоким образом. Единственная причина, по которой Эймос не умер — очевидно, ему удалось вырвать один из шипов и так сильно ударить Джиану по лицу, что в итоге она отключилась из-за перелома скулы, а глубокий порез портил кожу цвета мокко. К моменту, когда Джиана предупредила охрану, его уже и след простыл.

— Расплата за преступления, — прошептала женщина-вампир, когда Хонор и Дмитрий прибыли на место происшествия.

Хонор бы не поверила, что женщина так резко изменила мнение, если бы не факт, что лицо Джианы было в ужасных синяках, элегантный шёлк и кружева ночной рубашки были практически разорваны, рёбра сломаны.

— Он посмотрел на меня, — добавила Джиана, потупив взор, — так, как ни один мужчина не должен смотреть на свою мать. — Хонор подумала, что именно это подтолкнуло её к краю пропасти… казалось, кое-что даже самая преданная из матерей не могла принять. Однако ясно, что у Дмитрия другой взгляд на вещи. Дождавшись, пока он снова переключит внимание на неё, Хонор спросила:

— Что ты видишь?

— Дело не в том, что я вижу. А в том, какой чувствую запах. — Вместо того чтобы просить его уточнить, она обдумала все факты и рискнула высказать предположение.

— В его крови было какое-то успокоительное. — Последнего было более чем достаточно, хотя аромат был разбавлен дождём. Дмитрий отрывисто кивнул.

— Это не действие, совершенное в бездумной ярости, а спокойное, холодное, расчётливое. — Его взгляд задержался на Джиане. — Прими во внимание тот факт, что, несмотря на «сотрудничество», она не упоминала о водопропускной трубе, которая обеспечивает скрытый доступ к собственности.

— Материнский инстинкт защиты превзошёл рациональное мышление, — сказала она, играя адвоката дьявола. — Что касается успокоительного, возможно, она лжёт, и он не только сказал или сделал что-то, чего она не могла принять, но и отлично её отделал. Травмированная, она подсыпала что-то в его напиток, подождала, пока он потеряет ориентацию, ослабеет, а затем сделала это. Эймос легко мог прийти в эту часть поместья, даже будучи под действием наркотиков и не совсем в здравом уме. Это произошло менее чем в ста ярдах от дома, и поскольку охранник у входной двери был в отключке, а остальные разбросаны по периметру, никто не мог опровергнуть эту версию событий.

— Правдоподобно. — Взгляд Дмитрия задержался на куче органов, которые всё ещё были розовыми — свидетельство, означающее, что Эймос выздоровеет, если у него есть постоянный запас свежей крови и место, где можно спрятаться. — За исключением того, — продолжил Дмитрий, прерывая мысли Хонор, — что бы здесь ни произошло, это не просто казнь.

Она снова посмотрела на сцену, сознательно отбросив впечатление о Джиане как о любящей матери, доведённой до грани, и сосредоточилась только на фактах. Один из которых — на это всё потребовалось время. Много времени. Потому что органы… были удалены с аккуратной точностью, лежали аккуратной кучкой. Сердце Хонор похолодело от осознания этого, она собиралась повернуться к Дмитрию, когда увидела разорванный и окровавленный кусок ткани, отброшенный на пару футов в сторону.

— У него был кляп во рту. — И, судя по почти чёрному цвету крови, застрявшей в складках, куда не проник дождь, он прокусил себе язык и, вероятно, разодрал губы. Земля, где он был прикован, пропитана таким количеством крови, что казалась более влажной, чем окружающая местность, бледно-розовая роса блестела на хризантемах, свисающих со сломанных стеблей. Вывод был непростым, но его нужно произнести. — Ей понравилось.

— Все признаки этого. — Повернувшись, Дмитрий — изящная тень в чёрных джинсах, ботинках и чёрной футболке, которые натянул во время короткой остановки в Башне, подошёл к Джиане. Хонор заставила себя последовать за ним, хотя её мучила мысль о матери, получающей удовольствие от убийства собственного ребёнка, независимо от того, какое зло причинил ребёнок. Это что-то, что ей просто трудно понять, материнский инстинкт в ней обладал ошеломляющей силой… хотя собственных детей у неё не было.

Тряхнув головой, проясняя её, Хонор остановилась рядом с Дмитрием, который смотрел на, явно измученную, Джиану.

— Ты слишком умна, Джиана, — сказал он мурлыкающе, от чего у Хонор похолодело в душе. Джиана продолжала раскачиваться взад-вперёд, изодранная ночная рубашка прилипла к стройному телу, синяки на лице стали болезненно жёлто-зелёными по мере того, как она заживала. В одной руке она сжимала зазубренный клинок, покрытый коркой засохшей крови, которая не смывалась дождём. Молниеносным движением, которого Хонор не ожидала, Дмитрий вытащил из ботинка острый как бритва нож и сделал вид, что собирается отрезать Джиане голову. Женщина-вампир подскочила и в мгновение ока приняла оборонительную позу, метнув кинжал в Дмитрия. Он бросил его на землю с нечеловеческой скоростью и, схватив Джиану за запястье, приставил острие ножа к её горлу.

— А теперь говори, — приказал он. Взгляд Джианы метнулся к Хонор.

— Помоги. — Такая мука в её глазах, такая глубина печали… а за этим скрытая злоба, которую Хонор пропустила бы, не надави Дмитрий лезвие чуть глубже, заставив Джиану на долю секунды сбросить маску эмоциональной боли.

— Ты создала его, — сказала Хонор с отвращением. — Каким бы ни было его безумие, ты воспользовалась им, чтобы толкнуть глубже. — Лицо Джианы изменилось, и хрупкая красота превратилась во что-то презрительное и насмешливое.

— Он мой сын. — Никаких угрызений совести. — Я могу поступать так, как захочу. — В этот момент Хонор поняла глубину как зла Джианы, так и её интеллекта. У неё хватило предусмотрительности разыграть их с самого начала, её «покаяние» с этими кровавыми наркоманами была дымовой завесой, установленной на случай, если кто-нибудь придёт посмотреть. Даже случись это через месяцы или годы, Джиана показала своё очевидное расстройство, чтобы придать убедительности заявлениям о том, что она ни в чём не виновата, кроме как в том, что слишком сильно любила своего ребёнка… ребёнка, которым она явно всегда готова пожертвовать.

И всё же Хонор была уверена, что любовь Джианы к Эймосу не ложь. Что-то нарушило равновесие — возможно, то, что Эймос не только сорвался с поводка и начал действовать сам, а не как существо Джианы, но и то, что начал привлекать неправильное внимание.

— Он стал бы обузой, — пробормотала она, — мог бы предать тебя. — Окружённая резнёй, которую учинила Джиана — ей нравилось это, — Хонор была убеждена, что руки женщины-вампира были запятнаны гораздо большим злом, чем кто-либо, кроме Эймоса, осознавал. — Он научился у тебя всему.

Вспышка злобной ярости в тёмных, как оникс, глазах превратила догадку Хонор в правду ещё до того, как Джиана сказала:

— Я бы простила, что он забрал тебя — в конце концов, это было интригующее развлечение. — Слова кололи и резали. — Но глупый мальчишка планировал схватить ещё двух охотников после моего предупреждения, чтобы он вёл себя тихо и не попадался на глаза. — Итак, Джиана намеревалась пытать, а затем казнить его. Если бы ей это удалось, смерть Эймоса была бы гораздо мучительнее, чем всё, что Хонор могла придумать… Потому что умер бы, глядя в безжалостное лицо единственной женщины, которая должна любить его без каких-то условий. Женщина, чей рот сейчас изогнулся в мерзкой улыбке. — Мне так понравилось быть доброй к тебе. Я планировала вернуться, чтобы заслужить твоё доверие. Твои страдания были бы слаще, набросься я на тебя.

— Хватит, — сказал Дмитрий, обрывая Джиану, когда она хотела продолжить. — Где Эймос?

— Если бы я знала, предупредила бы охрану? — Без всякого предупреждения Джиана сделала выпад, нацелив лезвие себе в горло, но Дмитрий оказался быстрее, танцующим движением выбив оружие.

— Лёгкой смерти не будет, — сказал он, хватая вампиршу за горло и поднимая. — Ты идёшь к Рафаэлю. — Джиана начала брыкаться и кричать

— Мы подпадаем под твою компетенцию, Дмитрий! Ты должен назначить наказание!

— Сначала мы должны знать всё, что ты сделала. — С этими словами он дёрнул рукой.

Голова Джианы опустилась, тело обмякло, и Хонор поняла, что он сломал ей шею так же, как Джуэл Ван. — Так будет легче транспортировать её, — сказал он, увидев, что Хонор смотрит на него. Жестокость его мира потрясла, но и Хонор не невинная. С момента, как она решила ступить на этот путь, знала, что это не будет лёгкой прогулкой. Это не означало, что она должна принимать всё таким, какое оно есть. — Она бы всё равно попыталась сбежать. — Дмитрий передал обмякшее тело Джианы другому вампиру с приказом доставить в Башню под охраной. — Меня тошнило от её голоса.

— Дмитрий. — Тёмный взгляд, тонкие, похожие на драгоценные камни капли воды, собирающиеся на ресницах, чёрных, как ночь.

— Пытаешься разжалобить меня?

— Та грань, по которой ты идёшь, — сказала она, зная, что он нарочно подталкивает её, — очень тонкая. Я пытаюсь помешать тебе перейти её. Но каждое твоё действие и принятое тобой решение, производит накопительный эффект. — Он подошёл к краю холма, чёрный силуэт на фоне холодного серого утра, его глаза были устремлены на уютный дом внизу.

— Почти тысяча лет, Хонор.

— Ты почти бессмертный. — Подойдя к нему, она коснулась своими пальцами его пальцев. — У тебя есть ещё тысяча шагов, чтобы отойти от этой черты. — Выражение лица Дмитрия было непроницаемым, когда он смотрел на неё, его мысли были скрыты.

— Ты можешь выследить Эймоса? — Понимая, что не может надеяться убедить его выбрать другой путь, когда их отношения едва сформировались, она на мгновение замолчала.

— Крови здесь хватит, но я предполагаю, что дождь замёл следы слабее. Однако Эймос терял много крови, так что есть шанс, если ему не удалось добраться до машины.

— Это должно быть безопасно, но возьми с собой кого-нибудь. — Он поднял руку, и она почувствовала порыв воздуха над головой, когда чёрные, как сажа, крылья пронеслись и приземлились ниже по склону. — Джейсон составит тебе компанию. Мне нужно кое-что сделать. — Она уловила резкость в его тоне.

— Дмитрий.

— Я собираюсь лично разобрать собственность Джианы, и поручу персоналу Башни убедиться, что у Эймоса нет скрытых лазеек. Если есть файлы с именами тех, кто принял его приглашение, я найду их.

Глубоко вздохнув, она посмотрела на цветы.

— Думаю, мы выследили всех. — В её воспоминаниях не было незнакомых запахов или тел, не было голосов, которые не совпали бы. — Спасибо. — Он пригладил её волосы, а затем ушёл, оставив заниматься своим делом. Она использовала каждую унцию своего дара, даже попросила Елену подтвердить, но инстинкты оказались верными — кровь Эймоса текла через водосточную трубу, и след обрывался там.

— Машина, — согласилась Елена, когда Хонор показала следы, её слова были чёткими, несмотря на тёмные круги под глазами.

— Никаких намёков на дальнейший след. Хочешь, передам в Башню поиск по принадлежащим ему транспортным средствам?

— Он слишком умён, чтобы использовать что угодно, что может привести к нему.

Хитрость Эймоса порочна. Единственная капелька воды скатилась с бело-золотого пера, когда другая охотница слегка расправила крылья.

— Никогда не знаешь наверняка, учитывая бессмертных — высокомерие иногда может ослепить их.

— Да. — Хонор снова отметила тёмные круги и морщинки напряжения.

— Тяжёлая ночь? — Другая женщина выдохнула, пряди её волос выбились из косы и коснулись лица.

— Не спала до пяти утра, разговаривая с одной из сестёр. Она кое-что переживает. — Она покачала головой. — Иногда любовь может ударить тебя под дых. — Хонор подумала о Дмитрии, о том, насколько она уязвима перед ним, и не могла не согласиться.

— Но когда она правильная…

— Да. — Елена посмотрела ей в глаза, серебро мерцало, несмотря на отсутствие солнечного света. — Я не в том положении, чтобы бросать камни в чей-то огород с опасными мужчинами, поэтому просто скажу — жизнь в мире бессмертных может быть жестокой. Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, включая поддержку, чтобы связать Дмитрия, чтобы ты могла тыкать в него вилкой, позвони.

Губы Хонор дрогнули — неожиданная передышка.

— Ты всё ещё не простила его.

— Я намерена нести обиду в вечность. — Эти светлые, поразительные глаза вернулись к водопропускной трубе, к кровавому следу, и весь юмор исчез. — Я не мать, но сделать то, что, по твоим словам, сделала Джиана…

— Да.

Елена вскоре улетела, её крылья сверкали на фоне серого неба, но Хонор не вернулась в город. Вместо этого она подошла к Джейсону, который стоял в тени старой магнолии с густой зелёной листвой.

— Я бы хотела осмотреть дом.

У неё зачесалось в затылке, возникло ощущение, что она что-то упустила… или, возможно, увидела что-то, чего не поняла. Дом был таким же элегантным, как и в прошлый раз, когда она заходила в него, за исключением следов жестокой драки. Дыры в стенах, кровавые отпечатки ладоней, сломанная мебель и картины, те которые не сорвали и не бросили на пол, висели перекошено.

— Если Эймосу давали успокоительное, — сказала она, — то, как он всё это проделал, как сумел победить Джиану?

Джейсон, чьё присутствие было таким тихим, что она почти испугалась, услышав шелест его крыльев, заговорил впервые.

— Медленно действующее или мягкое успокоительное оставило бы ему некоторое осознание происходящего — достаточное, чтобы он попытался сопротивляться.

— Джиана бы знала, — пробормотала она, — как рассчитать дозу с учётом роста и силы её сына. Ей нужно только разъярить его.

Теперь она могла ясно видеть плетущийся, извивающийся узор. Он врезался в стену, искорёжил декоративное зеркало, опрокинул деревянный стол с изящными ножками, затем освободился и сделал что-то, от чего на стену брызнула кровь.

— Здесь он ударил Джиану, — сказала она, кивая на брызги.

— Очень скоро мы узнаем, — сказал он, его крылья были шёпотом тьмы, когда он вошёл в комнату рядом с главным залом. — Рафаэль покопается в её разуме. — Хонор содрогнулась при мысли о таком нарушении.

— Как ты это терпишь? — спросила она, понимая, что это интимный вопрос, но вынужденная задать

— Знать, что он может сделать то же самое с тобой?

— Доверять.

Он бросил на неё непроницаемый взгляд через плечо, его глаза были такими же тёмными, как крылья.

— Это доверие позволило тебе затащить Дмитрия в постель, даже зная, что он способен сделать с женщинами, которые выводят его из себя.

Поражённая ответом и тем фактом, что он получил эту информацию, хотя казалось, что он только что вернулся в город, она более внимательно посмотрела на его лицо, отмеченное извилистыми линиями татуировки, которая должна выделять его. И всё же…

«Тени, — подумала она, — облепили Джейсона».

— Кем бы ты ни была для Дмитрия, Хонор, — сказал он голосом глубоким и тихим, как сердце ночи, — это не похоже на связь с Кармен или другими.

Пышные чёрные ресницы опустились на почти чёрные глаза, затем снова поднялись. Очарованная ангелом, который, как она инстинктивно знала, редко разговаривал с теми, кого не знал, она прикоснулась к разбитой статуэтке и ждала, зная, что ему есть, что ещё сказать. — Он не отмахнётся от тебя, как от мухи, и не позволит уйти. — Расправив крылья, чтобы заслонить от неё остальную часть комнаты, он выдержал её взгляд. — Слишком поздно. Ты понимаешь?