Легенда о лиловом драконе

Глава двадцать девятая: Обиды и домыслы

Это был самый ужасный месяц в жизни Лила. Даже когда девять лет назад он был вынужден покинуть Ариану, даже когда умерла мама и он попал в тюрьму, даже когда Ариана закрывалась в своем мире и почти не обращала внимания на происходящее вокруг, он не чувствовал такого опустошения. Тогда было больно, страшно, но все совершенно ясно. Сейчас Лил не мог понять причины произошедших в Ариане изменений и от этого чувствовал себя абсолютно беспомощным… и ненужным…

Ариана словно перестала видеть в нем друга, общаясь только по мере необходимости, исключив любые просьбы и держась на строго определенном расстоянии. Она больше не улыбалась ему, не касалась его руки, даже глаз не поднимала, словно его и не существовало вовсе.

Впрочем, кормила она его исправно, да только Лилу кусок не лез в горло, когда Ариана смотрела мимо него и обрывала любые попытки начать разговор. Даже Беанна, поначалу забавлявшаяся над совершенно ошарашенным Лилом, через неделю всерьез поинтересовалась, чем он так насолил ее младшей сестричке.

— Да не знаю я! — взорвался Лил, сам не ожидая от себя такой вспышки. — Все, как всегда, было, и вдруг!..

— Как всегда, говоришь? — усмехнулась Беанна. — Ну-ну…

Большим она его не удостоила, но за столом пару раз попыталась привлечь внимание Арианы к Лилу, будто поняв его состояние. Но та оставалась глуха и к сестре, продолжая относиться к Лилу, как к наемному работнику. Впрочем, наверное, так оно и было. А все, во что он уже почти поверил, являлось лишь плодом его не в меру разыгравшейся фантазии.

Лил не знал, что душа может болеть с такой силой, что ее хочется вывернуть наизнанку. И что от этого пропадает вся радость жизни, и все желания, и все эмоции и хочется только разнести что-нибудь в мусор, а потом избить первого встречного, даже если после этого его снова отволокут на эшафот. Что значили эти полчаса ожидания смерти, когда Ариана уже столько дней пытала его собственным равнодушием? И ничего не желала менять.

…— Ариана…

— Извини, у меня очень много работы. В другой раз…

…— Ариана…

— Извини, я сейчас иду в город. Поговори с Беанной…

…— Ариана…

— Извини, я должна помочь сестре. Она одна не справляется…

И так изо дня в день. Когда он перестал к ней обращаться, она этого даже не заметила.

Лил припомнил все свои поступки, все сказанные ей слова, но так и не нашел разгадки таких перемен. Пока однажды в гости не нагрянул Эйнард. И на губах Арианы не расцвела уже почти забытая улыбка. Предназначенная отныне не Лилу.

— Я… поблагодарить вас хотел за помощь… — несколько неуверенно начал Эйнард. — И передать деньги. Тила сказал…

Что сказал Тила, Лил уже не услышал. Ариана пригласила Эйнарда в дом и не выпускала оттуда в течение целого часа, пока с рынка не вернулась Беанна и своими скептическими выражениями не отправила Эйнарда восвояси. Впервые в жизни Лил вознес хвалу богам за ее язвительность. Да только в его существовании это ничего не изменило.

Ариана отдала деньги ему. Просто зашла вечером в сарай и аккуратно высыпала монеты горкой на соседнюю полку.

— За помощь в раскрытии преступления, — спокойно сказала она. — Хоть это слово Тила сдержал.

Лил вскочил в упрямой надежде, что теперь Ариана обратит на него внимание, но она остановилась перед ним в узком проходе и молча дождалась, когда он освободит дорогу. Потом также безмолвно вышла, даже не подняв на него глаза. Лил до боли сжал кулаки, потому что все его существо требовало догнать сейчас Ариану, прижать ее спиной к какой-нибудь стене и потребовать объяснений. Но какое он имел на это право? Ариана и так сделала для него слишком много и вольна была вести себя так, как считала нужным. А Лилу следовало просто честно исполнять свой долг, не рассчитывая на большее. Как бы ни холодело внутри от предчувствий. И как бы ни хотелось спросить богов: за что?..

…Четверть минуты — и Лил снова шагнул назад. Какие еще ей требовались доказательства? И зачем она в очередной раз сделала отчаянную попытку разглядеть чувства Лила к ней, если уже столько обжигалась? Она ему не нужна. На самом деле не нужна. Просто детские воспоминания, угроза смерти, одиночество после ухода матери — они на какое-то время вынудили Лила думать, что в Ариане его спасение, однако, когда страсти улеглись, он понял, что это не так. И попытался от Арианы отгородиться. А она снова и снова старалась пробить эту стену, не понимая, что ему это не нужно. Она придумала себе Лила, которого взаправду не существовало. И умудрилась его полюбить. И теперь вот расплачивалась за самоуверенность. А Лил немилосердно отворачивался от ее чувств, просто выполняя работу и ожидая конца срока заключения со смиренным терпением. И ему было все равно, мила ли с ним Ариана или предпочитает не замечать. Он перестал к ней обращаться и даже смотреть на нее перестал.

Шаг назад — и все мечты разрушены.

Ариана просыпалась с болью в сердце, а потом целый день пыталась совладать с этой болью, но ничего не получалось. Слезы, страх, обида накатывали то по очереди, то все сразу, даже когда Лила не было рядом. А в его присутствии она не могла сказать и слова, боясь прилюдно разрыдаться и выдать свою тайну человеку, который не хотел о ней знать. Он ведь, если припомнить, так ни разу сам и не попытался сблизиться с Арианой, лишь изредка отвечая на ее нежности. Но радость от его объятий и теплых слов давно исчезла, а новой радости Ариана так и не дождалась. Нет, невозможно всю жизнь верить в то, чего нет. Лучше постараться перелистнуть эту страницу и жить дальше. Не так уж и много осталось гостить у них Лилу: с учетом премии градоначальника всего лишь полгода. Ариана продержится: и не то пересиливала. Правда, теперь у нее уже не было совсем никакой цели…

Даже скорое появление малыша не вызывало в Ариане былых эмоций. Может быть, причина была в Беанне, которая в последнее время окончательно превратилась в фурию и изводила сестру не хуже Лила? Только если Лил делал это молча, то Беанна применяла тяжелую артиллерию словесности, упрекая Ариану во всех возникающих проблемах и выражая неудовольствие любыми ее действиями.

Впрочем, справедливости ради стоило заметить, что Ариана была не единственной, кто попал под раздачу. Несчастному Эйнарду, зашедшему выразить свою благодарность, тоже досталось по первое число, хотя уж он-то не мог иметь к дурному настроению Беанны вообще никакого отношения. А Ариана так надеялась, что именно он сможет скрасить сестре эти последние самые тяжелые дни беременности: вроде бы при первой встрече между ними установилось взаимопонимание. И Беанна словно расцвела, став похожа на несколько часов на себя прежнюю. И вдруг накинулась на Эйнарда с такими словами, что он поспешил убраться и с тех пор ни разу даже не заглядывал в их дом. А Беанна словно с цепи сорвалась, заявив, что Ариане стоит уже определиться, а то останется у разбитого корыта.

Ариана не поняла ни смысла этой фразы, ни причины Беанниного гнева. Впрочем, особого желания разбираться в этом у нее тоже не было. Поэтому, встретив на ярмарке Эйнарда, она сочла вполне допустимым принять его помощь в доставке тяжелых покупок до ее дома и в благодарность пригласила его на ужин. Она же не знала тогда, что тем самым спровоцировала лавину.

Беанна встречала сестру и ее гостя с весьма ощутимым презрением. Ну надо же, сладкая парочка! И ведь неймется Риане: нет бы миловаться со своим новым кавалером где-нибудь в укромных местах, а она вместо этого опять его в дом притащила. На глаза толстой опозоренной сестре. А еще говорила, что по дракону сохнет. Что-то там про волю богов плела, оберег ему делала. А стоило замаячить на горизонте другому симпатичному молодцу — и все: мысли только о нем. И чихать на чувства Беанны и на то, что она раскрыла сестре сердце.

Что ж, Беанна им задаст! Навсегда отвадит от собственного дома. Будет сестрице наука!

— Я смотрю, ты еще одного работника раздобыла, — саркастически оглядела Беанна Эйнарда. — И где ты их только берешь, таких худых да бледных?

— Там, где другие проходят мимо, — отчеканила Ариана. — И не замечают настоящих друзей.

Краем глаза Беанна заметила, как потемнело лицо у Лила, и очень четко осознала, что они с ним сегодня товарищи по несчастью. Им обоим Риана плюнула в душу.

— Только, как я погляжу, дружба у тебя недолгая, — язвительно отозвалась Беанна. — Стоит на горизонте новому другу появиться, как старые тут же по боку.

Эйнард на этом месте попытался откланяться и уйти, но Ариана вместо ответа сестре ласково уговорила его остаться.

— Вы же хотели рассказать нам про госпиталь, — напомнила она. — Уверена, всем будет интересно послушать, как продвигаются у вас дела.

Был ли рассказ Эйнарда хоть сколько-нибудь увлекательным, Беанна не смогла бы вспомнить и под угрозой смерти. Она в течение всего ужина только и выискивала слова, к которым можно было прицепиться и посильнее уязвить сестру и ее нового поклонника. Ариана же всеми силами старалась скрасить Эйнарду неудобства, связанные с невежливостью Беанны, и голос ее раз от раза становился все нежнее, а взгляд — теплее, и Беанна уже всерьез подумывала, не швырнуть ли в младшую сестричку чем-нибудь тяжелым, но в ту секунду, когда Ариана после ее особо остроумной шутки коснулась пальцев ошеломленного Эйнарда, раздался оглушительный треск, и Беанна увидела сломанную пополам ложку в руке Лила.

— Извините меня, — окаменевшим голосом произнес он и вышел из дома. Сестры безмолвно проводили его взглядами, а Эйнард вдруг вскочил и, на ходу рассыпая благодарности за приятный вечер, бросился следом.

— Скатертью дорога! — удовлетворенно заявила Беанна и обернулась к сестре. — Надеюсь, он здесь больше не появится!

Ариана разочарованно посмотрела на нее.

— Ты ведешь себя отвратительно, — сообщила она, как будто Беанна сама этого не знала. Вот только младшая сестра была последним человеком, от которого она желала бы услышать нравоучения.

— На себя посмотри! — фыркнула Беанна. Взгляд Арианы стал удивленным.

— Ты нашла в моих действиях что-то предосудительное? — довольно высокомерно поинтересовалась она, и это стало последней каплей.

— Ох, матушка моя, святая невинность! — зло воскликнула Беанна. — Да меня тошнит от тебя, Риана! На кой ляд ты мне тогда не дала отравы напиться? Чтобы теперь изводить лично?

В ее голосе звучало столько ненависти, что Ариана зажмурилась. И в ту же секунду все поняла. Богини милосердные! Так Беанна решила, что…

Жалость захлестнула Ариану.

— Он всю дорогу спрашивал только о тебе, — негромко и очень мягко проговорила она. — И в прошлый раз тоже. Я… так старалась сегодня заманить его в дом: думала, ты порадуешься. А ты… насочиняла себе…

Беанна присмирела и окинула сестру недоверчивым взглядом. Лгать Риане не имело смысла: несмотря на свою красоту, Беанна проигрывала сейчас ей по всем параметрам. Если бы Риане нужен был Эйнард, она взяла бы его тепленьким и не пыталась бы за это оправдываться. Если бы Эйнарду была нужна Ариана, он бы пригласил ее к себе домой и не стал бы терпеть так долго Беаннины выпады. Может быть, его на самом деле интересовала вовсе не младшая сестра? Может быть, все, что Беанне почудилось в свете неконтролируемой ревности…

— Ты же только что не танцевала вокруг него, — слабо огрызнулась Беанна, всем своим видом призывая сестру продолжать оправдываться и убедить ее в ложности сделанных выводов. — Я не одна это заметила. Дракон твой вон именную ложку искалечил от такого зрелища, а ты…

— Я просто пыталась проявить гостеприимство в отсутствие оного у тебя, — ответила Ариана, пропустив мимо ушей упоминание о Лиле. Про сломанную ложку она помнила. Но в ревность Лила никак не верила. — Не хотела, чтобы у Эйнарда осталось о нас плохое впечатление. Но, боюсь, мне это не удалось.

— Особенно если твой дракон доделал начатое мной, — усмехнулась Беанна и закатила глаза, когда Ариана поинтересовалась, что она имеет в виду. — О-ох, и этот человек учит меня жизни, — покачала она головой. — Я бы на месте Лила сейчас хорошенько отделала твоего гостя, чтобы в следующий раз неповадно было сюда заявляться.

Ариана повела плечами.

— Лил никогда не нападет первым, — проговорила она. — Тем более на Эйнарда: он же спас ему жизнь.

Беанна хмыкнула.

— Что-то мне подсказывает, что он уже сотню раз проклял себя за тот поступок, — заявила она.

Намеки сестры стали настолько явными, что Ариана уже не могла делать вид, будто не понимает, о чем речь.

— Беанна, мы сейчас не о Лиле говорим, — попыталась она перевести тему разговора на другую. — Мы говорим о том, что я какими-то своими действиями внушила тебе, будто мне не безразличен Эйнард, и я хотела бы знать, какими именно, чтобы в дальнейшем не совершать их и не обижать тебя.

Беанна смущенно замялась. А что, на самом деле, сделала сестра, выходящее за рамки приличия? Пригласила Эйнарда на ужин? Так ведь не наедине, а в семью. Ухаживала за ним за столом? Так ведь Беанна отказалась от этой обязанности. А что еще? И почему Беанна вдруг уверилась, что сестра что-то скрывает, а, когда увидела ее с Эйнардом, решила, будто раскрыла эту тайну?

— Ты… совсем по-другому начала себя вести. Перестала замечать своего дракона. И как раз после того, как появился Эйнард, — Беанна испытующе посмотрела ей в глаза. — Вот я и подумала…

— Это он перестал меня замечать, — скрывая обиду, возразила Ариана и отвела взгляд. Проглотила всхлип. — Только гораздо раньше.

— Это Лил-то? — изумлению Беанны не было предела. — Перестал тебя замечать?!..

Ариана пожала плечами. Разрыдаться перед сестрой казалось последним делом. Но держать в себе эту боль не было уже никаких сил.

— Он… он все время меня сторонится… — Ариана подавила еще один всхлип, однако скрыть набежавшие на глаза слезы уже не смогла. Тряхнула головой, но вместе с заблестевшими на щеках ручейками из нее потекли и слова. Те самые, что она столько раз проговаривала сама себе, и не верила, и снова убеждалась в их правильности, и опять и опять повторяла, как набившую оскомину песню, и теперь нагрузила ими Беанну, словно сестру могли интересовать ее душевные терзания. Да еще и по отношению к дракону.

— Извини, — совершенно опустошенно выдохнула Ариана, понимая, что ей не достанет сил отвечать на едкие шутки сестры, если та решит посмеяться. Но Беанна вдруг подошла и обняла ее сзади за плечи.

— Ох, подруга, ну ты и горазда на придумки. Сразу видно: из одного теста сестры, — проговорила она и поцеловала Ариану в макушку. — Да Лил твой дышать без тебя не может — задыхается. А то, что назад отходит, — так потому что смертельно боится однажды не справиться с собой и оскорбить тебя своими желаниями. Он все-таки дракон.

— Мне нет до его дракона никакого дела! — снова всхлипнула Ариана, словно губка впитывая каждое слово сестры. Неужели у нее еще есть надежда? Неужели Беанна заметила то, что было скрыто от самой Арианы? Сестра же никогда не отличалась особой наблюдательностью, но, во всяком случае, ее глаза не были зашорены болью и обидой. Но можно ли ей верить? Или Беанна просто хочет поиздеваться? Отомстить сестре за ее отношение к Эйнарду? Что тогда делать? И как понять, где ложь, а где правда, если Ариана уже натворила дел, запутав всех и причинив массу боли?

— Тебе нет, а ему есть, — просто сказала Беанна, а Ариана поразилась мудрости сестры, так легко объяснившей ее ошибку. И откуда она у Беанны? И откуда это тепло в ее объятиях, и умиротворение, и ощущение, что ничего еще не потеряно? Словно мама вернулась… — И, если он на самом деле тебе нужен, придется с этим считаться.

Ариана промолчала, и Беанна дала ей время обдумать сказанное. Никогда в жизни Беанна не подумала бы, что станет защищать дракона и пытаться открыть сестре глаза на его чувства. Но слезы Арианы и ее такое мучительное отчаяние не смогли оставить Беанну равнодушной. Кроме совершенно явного объяснения, кому на самом деле принадлежит ее сердце, Ариана своим признанием показала, какой нежной и ранимой девушкой была на самом деле, и Беанна вдруг почувствовала неукротимое желание позаботиться о ней. Конечно, у нее никогда не получится заменить сестре мать. Но попытаться хоть как-то помочь Ариане было ее долгом. О котором Беанна уже столько лет не вспоминала.

— Ты правда думаешь, что я не безразлична Лилу? — наконец спросила Ариана. Беанна хмыкнула.

— Еще пара дней, и он просто свихнется от твоей холодности, — заявила она. — Не представляю, как можно этого не видеть. И так измучить саму себя глупыми выдумками.

Ариана нерешительно улыбнулась. Если Беанна не сочиняет, если действительно Лил испытывает к ней чувства и просто боится их показать, ведь дракон не имеет права посягать на человека? Лил говорил ей об этом, и не раз, и постоянно помнил, кто она, а кто он, и боролся с собой, и она это чувствовала. И все равно поверила тому, в чем убеждал разум, потому что… Потому что была одинокой неопытной девушкой, которой так хотелось тепла и защиты в сильных мужских объятиях, а Лил…

Он просто ничего не понимал. Он все такой же глупый, упрямый и неуверенный в себе мальчишка, который слишком сильно заботится о ее благополучии и готов отказаться от собственных желаний в угоду ее мифическому счастью. Только какое же счастье без него? И зачем оно Ариане, если Лилу придется из-за этого страдать? Или, может быть… Может быть, не столь уж и важно, кто сделает первый шаг? Если Лила не пускает его дракон, то Ариане мешает только собственный страх. Тот самый, от которого ведунья настойчиво советовала избавиться, предупреждая о боли и несчастьях, которые он принесет. Боли было уже предостаточно. И пока не настала пора несчастий…

Ариана вскочила с места и выбежала из дома…