Легенда о лиловом драконе

Глава восьмая: Беанна

Отношения между сестрами нельзя было назвать плохими, просто потому что отношений у них не было вовсе. Беанна жила в своем мире, а Ариана в своем, пересекаясь иногда на семейных ужинах да по случаю выходов в гости. Несмотря на то, что им приходилось делить одну комнату, девочки практически не общались, да и поводы для этого представлялись чрезвычайно редко. Ариана вставала с восходом солнца, быстро завтракала и отправлялась с отцом на занятия, или на охоту, или по другим присущим будущим воинам делам. Спать после таких забот она также ложилась засветло. Беанна, напротив, любила понежиться в кровати, не утруждая себя помощью матери по хозяйству, затем неспешно обедала и уходила из дома, не отчитываясь, в каком направлении идет и когда намерена вернуться. Ариана подозревала, что возвращалась сестра ближе к полуночи: во всяком случае, она уже не помнила, когда желала Беанне «доброй ночи» и делала ли это вообще.

Впрочем, их обеих это устраивало: у них не было общих интересов и им нечего было делить. Беанна представляла собой молодую девушку в полном смысле этого слова. Она любила красиво одеваться и ухаживать за собой; она могла часами просиживать у зеркала, доводя свои и без того выдающиеся внешние данные до полного совершенства; она хорошо пела и танцевала так, что невозможно было отвести взгляд. Наконец, в свои неполные двенадцать лет она уже вовсю интересовалась сильным полом и флиртовала с будущими воинами направо и налево. Но при этом кристально блюла себя, не допуская ни единой сплетни или косого взгляда, которые могли бы бросить тень на семью.

Ариана, смешно признаться, даже не смогла бы заплести себе косу. Собственно, ей и плести-то было не из чего, но и желания обучиться хоть каким-то женским премудростям до сих пор не возникало. И тем страннее прозвучало ее обращение к Беанне, когда, собравшись с духом, она попросила сестру помочь ей стать девчонкой.

— Райан! От тебя умереть можно! — заявила Беанна, вернувшись к расчесыванию своих вызывающе ярких волос. — Ты предупреждай в следующий раз, когда надумаешь пошутить, а то я сперва приняла твои слова за чистую монету.

— Это и есть чистая монета! — Ариана сжала руками рубаху, заметно нервничая: ей очень редко случалось что-либо просить, и она совершенно не знала, как это делать. — То есть, я хочу сказать, это вовсе не шутка. Мне очень нужно превратиться в девочку, чтобы никто не мог меня узнать.

Последняя фраза явно заинтересовала Беанну. Она отвернулась от зеркала и посмотрела младшей сестре прямо в глаза.

— Это еще зачем? — не терпящим возражения тоном спросила она. Иногда в Беанне ни с того ни с сего просыпался материнский инстинкт. Она вдруг начинала чувствовать ответственность за Ариану, словно в отсутствие отца именно она отвечала за ее безопасность. Беанна целиком и полностью разделяла взгляды отца на окружающий мир, людей и, в первую очередь, сумасбродную тетушку Айлин, с которой мать носилась как с писаной торбой. Не дай Ойра, она еще и Ариану пристрастит к таким вольностям — что тогда будет с их семьей? Отец однажды уже чуть не ушел из дома из-за материнских капризов; если вдруг еще и Ариана пойдет по ее стопам… Нет, Беанне никак нельзя этого допустить. Отец — глава их семьи, он лучше знает, что правильно для всех них, в том числе и для Арианы. И если он считал нужным представлять ее мальчиком, значит, так и должно быть. И Ариане придется смириться с этим, как минимум, до его возвращения. А Беанна приложит все усилия, чтобы в этот момент у их отца не было поводов для беспокойства.

— Я… просто поспорила, — робко проговорила Ариана, чувствуя недовольство в голосе сестры и боясь, что из-за какого-нибудь неосторожного слова вся ее затея рухнет. — Ребята тренировались перед ярмарочным турниром, а меня не взяли. Сказали, что мал еще. А я им ответила, что их даже девчонка обыграть сможет. Они начали надо мной смеяться… Ну, и я пообещала им привести такую девчонку…

— Себя, что ли? — расхохоталась Беанна, смекнув, что задумала младшая сестра.

— Себя, — понурилась Ариана, мастерски разыгрывая спектакль. — Только надо, чтобы никто не догадался, кто я на самом деле такая. И я подумала… подумала, что лучше тебя никто не сможет мне помочь.

Беанна оценила не слишком умелую попытку лести и, полностью удовлетворившись рассказанной Арианой историей, позволила себе расслабиться. Окинула младшую сестру оценивающим взглядом. Пожалуй, превратить этого сорванца в настоящую девчонку будет даже забавно. Эта задача уж точно посложнее, чем изо дня в день приумножать собственную красоту. Но разве Беанна когда-нибудь боялась трудностей? Чего бы ей ни захотелось, она всегда добивалась своего, даже если дело изначально выглядело невыполнимым. Однажды она решила, что сможет подчинить себе волю отца. Матери это оказалось не под силу, но Беанну ее пример остановить не мог. День за днем, всеми правдами и неправдами она шла к своей цели, не отступая перед препятствиями и не отчаиваясь при неудачах. И наконец добилась своего. Ее первой победой стало дозволение отца пойти в гости с распущенными волосами вместо приличествующей такому случаю косы. Беанне тогда было пять лет. С тех пор она мастерски овладела искусством вынуждать людей поступать так, как было угодно ей. Но на младшей сестре никогда не практиковалась. Взять с Арианы было нечего, и Беанна предпочитала делать вид, что ее просто не существует.

Но вдруг оказалось, что Ариана ничуть не уступает ей в характере и изобретательности. И даже, как она, не гнушается никакими средствами для достижения цели. Это заставило Беанну взглянуть на сестру другими глазами. И будто увидеть себя со стороны.

— Если отец узнает, тебе не поздоровится, — решив выяснить, как далеко готова зайти сестра, предупредила Беанна. Ариана кивнула.

— Я понимаю. Но он не узнает. Я даже маме не сказала, — ответила она. Беанна усмехнулась: сестричка делает успехи в науке лести.

— А я? — испытующе глядя на Ариану, напомнила она. Это была последняя проверка. Если сестра пройдет и ее, она стоит помощи Беанны.

Ариана улыбнулась.

— Тебе же самой интересно, что получится, — сказала она и добавила: — А с отцом вы друзья, он не станет принуждать тебя говорить то, что ты не хочешь.

Беанна задумалась. Потом удовлетворенно кивнула. И принялась за дело.

Льняная рубашка и верхнее платье с поясом нашлись мигом: Беанна покрепче затянула шнуровку на худенькой Арианиной фигурке, взбила попышнее примятые от долгого лежания в сундуке рукава и оценивающе посмотрела на сестру.Однако увиденное ей не понравилось.

— Ты похожа на постреленка в юбке, — сообщила она. — Надо что-то делать с волосами, иначе нас обеих просто поднимут на смех.

Ариана не стала уточнять, почему на смех должны были поднять еще и старшую сестру: если Беанна сочла нужным объединить их судьбы, пусть даже на самое короткое время, следовало только порадоваться этому и надеяться, что сестра решит возникшую проблему, а не бросит начатое дело на полпути.

Беанна задумчиво осмотрела комнату в поисках решения неожиданной задачи. Косу Ариане, даже самую плохонькую, заплести было невозможно: ее волосы едва достигали середины шеи и отнюдь не отличались густотой. Беанна попробовала пустить по лбу вышитую ленту. Положение улучшилось, но отсутствие у девятилетней девочки главной женской красы весьма смущало и вызывало лишние сомнения. Беанна снова задумчиво уставилась на сундук, в котором хранились ставшие ненужными вещи. Из одних она выросла, другие просто не оценила и сразу забросила в дальний угол. К ним относилась и надетая сейчас на Ариану рубашка — совсем простая, без единого украшения — Беанна такие вещи не признавала. Или вот еще — купленный отцом где-то в дальних краях шаперон — льняной чепец с отворотами и пелериной. Хедину почему-то показалось, что старшая дочь будет в нем очаровательна. Беанна радостно расцеловала отца, сердечно поблагодарив его за подарок, и… засунула шаперон на самое дно своего сундука — не приведи Ойра, кто-нибудь увидит ее, прекрасную Беанну, в этом уборе заурядной горожанки, тогда конец созданному идеальному образу. И как отцу только в голову пришло, что Беанне захочется скрывать свои великолепные золотые локоны? Это же не Арианы вихры, которые…

Беанна осеклась и бросилась к сундуку. Только бы мать не выкинула: она любит время от времени копаться в дочкиных вещах и избавляться, как она говорит, «от всякой ветоши». Шаперон, конечно, к ветоши отнести было нельзя, но…

Издав возглас радости, Беанна вытащила на белый свет странный головной убор, похожий на оторванный вместе с воротником капюшон. Ариана никогда не видела этой вещи на старшей сестре и не представляла, что это такое и откуда взялось. Но Беанна, не утруждая себя объяснениями, нахлобучила чепец Ариане на голову, потом несколько минут колдовала с замявшимися отворотами и непослушной Арианиной челкой и наконец подтолкнула сестру к большому придверному зеркалу. Ариана перевела взгляд на свое отражение и обомлела. Там не было и намека на привычного взъерошенного Райана. На нее смотрела аккуратная, испуганная и очень симпатичная девочка, словно впервые в жизни вышедшая с мамой в город и теперь очень беспокоящаяся за то впечатление, что она произведет на окружающих.

Лил будет сражен!

— С-спасибо! — срывающимся голосом произнесла Ариана. — Ты просто волшебница!

— Я знаю, — улыбнулась Беанна. — Но, если ты не посрамишь Тилу с его ватагой, я от тебя отрекусь.

Ариана смущенно потупила взгляд, но вовсе не из-за того, о чем подумала Беанна. Она завралась и только теперь задумалась о том, что будет, если старшая сестра вдруг решит поинтересоваться у мальчишек об их мифическом споре. Обычно Беанна делала вид, что попросту не замечает Арианиных знакомых, но с Тилой вполне могла завести беседу. И узнать, что никакого спора не было. И вот тогда Ариане на самом деле не поздоровится: уж чего-чего, а лжи Беанна не прощала.

— Я… хорошенько потренируюсь и обязательно их обыграю, — пообещала Ариана и тихонько улизнула из комнаты под предлогом вечернего туалета. На самом же деле ей нужно было остаться одной, чтобы сочинить новый план и не попасть впросак перед Беанной. Делом это было непростым, но теперь ей хотя бы не придется кривить душой перед близким человеком. С мальчишками можно идти на таран: иного обращения они и не приемлют. Главное — набраться наглости и напористости. И тогда дело выгорит!