Легенда о лиловом драконе

Глава сорок вторая: Кокон

Ариана смотрела в окно и не верила своим глазам. По разные стороны ограды стояли Лил и Тила и вполне дружелюбно общались. А проскользнувшая пару раз по губам Тилы улыбка говорила о том, что он еще и получает от этой беседы удовольствие. Ариана тряхнула головой, но невероятная картина не исчезла. Не зная, что и думать, она отложила шитье и на неверных ногах вышла из дома.

— Да брось, я же теперь не столько сын градоначальника, сколько командир дружины, — услышала она хвастливый голос Тилы. — Самостоятельная единица, так сказать. Папашка, конечно, локти кусает, что дал мне когда-то такую свободу, но это уже его проблемы.

Лил кивнул, понимая, а вот об Ариане этого никак нельзя было сказать.

— Добрый день, — поздоровалась она с Тилой. — Ты какими судьбами в наших краях? Али новая награда? Так я сейчас тележку подкачу рольдинги складывать.

Тила усмехнулся, ощутив нежданное удовлетворение оттого, что Ариана перестала его бояться, а только подтрунивала, как в детстве. В голосе ее больше не было многолетней обреченности, а во взгляде снова появилось столь шедшее ей лукавство. Вот только Тилу оно больше не трогало. Сердце стучало ровно, и в голове не возникало непотребных фантазий. И потому Тиле было легко и радостно.

— Я пришел к тебе, женщина, не с деньгами, а с дружбой, что гораздо более ценно, — миролюбиво сообщил он. — Ну и помощь предложить, коли есть необходимость. А то, слышал, пожар у вас был, так, может, лишние руки в хозяйстве пригодятся?

Ариана вздрогнула, заново пережив весь тот ужас, что испытала поутру на месте сгоревшего сарая. Только присутствие рядом живого и невредимого Лила не позволило ей тогда впасть в панику и снова замкнуться в своем коконе. Как Ариана ни старалась, окончательно избавиться от этого наказания так и не смогла. В свое время она чересчур заигралась, прячась в себе от мира всякий раз, когда было больно или тяжело. Но боги не любят трусов и слабаков, и постепенно отрешенное состояние стало настигать Ариану даже в тех случаях, когда она того не желала. После гибели родителей она перестала сопротивляться и ушла в свой мир, выглядывая наружу лишь в самых крайних случаях. Там, внутри, не было боли и страха, а лишь холод и одиночество, и они вымораживали сердце, убивали душу, а вместе с ней и желание жить. Ариана не смогла бы выбраться из этой трясины, если бы не Лил. Его беспокойство о ней и забота стали той веточкой, за которую Ариане наконец захотелось уцепиться, а его нежные чувства, прокравшиеся в сердце солнечным лучиком, осушили болото и осветили новый, бесконечно хрупкий, но такой прекрасный мир. И Ариана искренне надеялась, что навсегда избавилась от кокона. Но стоило жизни показать свою оборотную сторону, и страх накрыл с головой. Зазвенела душа, захолодело в груди, и только крепкие надежные объятия Лила не позволили сдаться бездне. Наивный, он до сих пор считал, что Ариана спасла его от эшафота. Это он спас ее и спасает до сих пор, отдавая всего себя и желая для нее только счастья. И ради него она сможет себя перебороть. Как переборола сейчас.

— Спасибо, — улыбнулась Ариана больше тому, как Лил встревоженно сжал ее ладонь, чем добрым намерениям Тилы. Хотя они тоже вызвали неожиданный подъем духа. — Я даже рада, что этого сарая больше нет. Иначе, наверное, никогда бы не смогла… — тут она прикусила язык, поняв, что говорит лишнее. И что Тила — последний человек, кому следовало бы рассказывать о переселении Лила в дом. И пусть после долгих уговоров Лил согласился только на чердак, уверяя, что вполне может спать у Эйнарда в госпитале, Ариана слишком хорошо помнила реакцию Тилы на такое же известие в апреле. Как бы и теперь бучу не поднял и гостем безвременным не заделался. Велика радость!..

— И то правда, — согласился Тила, почему-то не зацепившись за последнюю фразу, — без него лучше. Страшный он такой был и ветхий: чуть ветер дунет — и стонет весь. Вы лучше, это, по весне баньку на его месте соорудите. Ох, скажу я вам, это и вещь… — и, насвистывая незатейливый мотивчик, он направился прочь.

Ариана дождалась, когда его фигура исчезнет за поворотом, а потом обернулась к Лилу.

— Что это было? — недоуменно спросила она. Лил улыбнулся.

— Мы с Тилой поняли друг друга, — туманно объяснил он, и Ариана почувствовала, что большего не добьется. У него были свои, порой совершенно недоступные ей, представления о многих вещах, и Ариана смирилась, осознавая, что все его поступки направлены на ее благо. Только и Лил не всегда правильно видел это благо. И его попытки отстраниться от нее были живым тому примером.

— Значит, как снег сойдет, будем строить баню? — рассмеялась Ариана. А Лил вдруг порывисто привлек ее к себе и крепко сжал в объятиях.

— Это все словно не со мной происходит, — признался он. — Твоя нежность, дружба Эйнарда… Люди перестали от меня шарахаться, а Тила и вовсе… — он запнулся, боясь выдать истинную роль Тилы в последних событиях, но Ариана не обратила на это внимания. Обхватила Лила за шею и положила голову ему на плечо. — А сейчас ты говоришь о том, что может быть через полгода. И я верю, что оно будет, Ариана. Это… просто невероятно.

— Ты все такой же глупый мальчишка, каким был девять лет назад, — сообщила она и со всей серьезностью продолжила: — Разве что целоваться научился.

Лил хмыкнул, а удовлетворенная Арианина улыбка вызвала у него желание и ее подразнить.

— И что тебе нравится больше: моя челка или мои поцелуи? — поинтересовался он. Ариана внимательно на него посмотрела, будто выбирая.

— Веселые искорки в твоих глазах, — наконец ответила она. — Я так давно их не видела, что почти забыла, как они выглядят. Скажи, что я тому причина. Мне будет приятно…

Лил уткнулся лицом в ее волосы и глубоко вздохнул.

— Ты моя жизнь, Ариана! Неужели ты все еще в этом не убедилась?

Она качнула головой и улыбнулась. Нет, для сомнений в ее душе уже не было места. Но если все так, если они оба не могут существовать друг без друга, может быть…

— Может быть, тогда… — Ариана почувствовала, как к щекам приливает кровь, и сама испугалась своей смелости. — Может быть, нам… Лил…

— Кто бы сомневался? — ироничный Беаннин голос нарушил уединение и не позволил Ариане закончить. — На секунду нельзя оставить — тут же миловаться начинают. А что будет, когда я замуж выйду и вдвоем вас в доме оставлю?

Ариана вспыхнула еще жарче: сестра, сама того не подозревая, задала именно тот вопрос, который в последние дни волновал и ее. В том, что Лил скорее к драконам вернется, чем позволит себе переступить черту, Ариана не сомневалась. Да только ей-то это благородство вовсе не было желанно. Предложи Лил себя, просто намекни на более близкие отношения, и Ариана не колебалась бы ни секунды. Какая разница, что станет дальше, что скажет про нее сестра, что подумают соседи? Ариана просто знала, что будет счастлива с Лилом, и хотела этого счастья. Но как объяснить ему свое желание, если девушкам даже думать о подобном непристойно? И только бесконечно яркие воспоминания о его ласках в день возвращения с целительными грибами давали Ариане надежду. Когда они останутся в доме одни… Ну… Иногда ведь и Лил способен терять самообладание.

Лил отлично понял, на что намекает Беанна. Кажется, она уже смирилась с присутствием дракона в жизни сестры и даже чисто по-женски прикидывала их будущее. Не думая о том, чем может грозить Ариане его несдержанность. То, что он ничего не знал и не умел, было даже не половиной беды, а ничтожной ее частью. Но мысль о том, что он может навредить Ариане… Энда, даже обычные мужчины причиняли своим женщинам боль, что уж говорить о драконе? А если в какой-то момент он настолько потеряет контроль над собой, что просто не сможет управлять ипостасями? Забудет о том, что он человек, выпустит на волю зверя… И погубит Ариану? Слишком сильно она на него действовала. Так, что у Лила не оставалось выбора.

— Скажи лучше, как ты собираешься обходиться без Арианы, — вернул ей колкость Лил, желая уйти от щекотливой темы. — Хозяйство вести придется и Айлин некому оставить. Эйнард, кстати, знает, что ты стряпать не умеешь, или ты ему сюрприз приготовила?

Беанна усмехнулась, но даже не подумала обидеться. Во-первых, она была сама виновата, начав задевать сестру в присутствии Лила. А во-вторых, душа у нее пела от счастья в предчувствии близкой свадьбы, и Беанна купалась в этом ощущении, не позволяя другим чувствам вторгаться и разрушать его.

— А ты сам у него спроси, — Беанна кивнула на подзадержавшегося по дороге Эйнарда, который сейчас как раз направлялся к ним. Поздоровавшись с Арианой и обменявшись с невестой взглядами, он сжал протянутую руку Лила и решительно сообщил, что хочет видеть его на своей свадьбе дружкой.

— Меня? — не доверяя собственным ушам, переспросил Лил. Беанна отвернулась, пряча улыбку. Последний счастливый месяц изменил ее до неузнаваемости. И пусть с губ до сих пор срывались язвительные замечания, сердце ликовало от того, что Беанна могла порадовать близких. И сейчас она пропустила через себя и смятение Лила, который в первый момент просто не мог поверить в искренность подобной просьбы, и его проснувшийся восторг, когда Эйнард, тушуясь и перебивая сам себя, принялся уговаривать не ответившего друга принять его предложение.

Дружками просили быть только самых близких. Братьев, товарищей по оружию, приятелей детства — тех, кому доверяли безусловно и кто в дальнейшем становился лучшим другом семьи. Беанна давно отрядила эту роль младшей сестре. А вот Эйнард все не мог собраться с духом, искренне боясь отказа.

— Велика радость — целый день как на цирковой арене. Тут поддержи, там подмени. Я-то хоть знаю, ради чего это все. А Лилу каково будет?

Беанна улыбалась и напоминала, что она предлагала не проводить пышных торжеств, а отметить свадьбу в тесном семейном кругу. И не пришлось бы тогда ни денег лишних тратить, ни голову ломать. Но Эйнард только отшучивался.

— Хочу устроить тебе настоящий праздник. Чтобы ты ни секунды не жалела о своем выборе.

— Главное — чтобы ты о нем не жалел, — вмиг становилась серьезной Беанна, и Эйнарду приходилось бросать все дела и воочию доказывать, насколько он уверен в своих чувствах.

— Откажешься — Тилу позовем, — пригрозила Беанна, устав слушать, как мучается Эйнард, пытаясь разубедить Лила в том, что присутствие на свадьбе дракона может испортить им праздник. — Он будет танцевать с Арианой, а тебе придется смотреть на это и кусать локти от ревности и собственной дурости.

Лил наконец согласно улыбнулся.

— У тебя железные доводы, Беанна, — сдался он.

— А то, — довольно хмыкнула она и обратилась к давно молчавшей сестре. — Даю тебе пять минут, чтобы попрощаться с любимым. У них свои дела, да и у нас еще забот непочатый край.

Ариана согласно кивнула. Потом посмотрела на Лила и вдруг крепко обняла его, как будто он совершил что-то хорошее. Лил прижался губами к ее лбу, потом скользнул к уху.

— Только не волнуйся за меня, пожалуйста, — попросил он. — У Эйнарда передо мной должок; если что, я ему его припомню.

— Главное — приведи его поутру к нам домой, — улыбнулась Ариана. — А то знаем мы этих женихов: сегодня здесь, а завтра — за тридевять земель.

— Приведу в целости и сохранности, — торжественно пообещал Лил. — Хотя, думаю, он еще впереди меня побежит, — и незаметно указал на Беанну и Эйнарда, которые никак не могли найти силы, чтобы расстаться. Ариана немедля воспользовалась моментом и притянула Лила к себе…

…Сестры хлопотали по хозяйству, украшая дом к приходу жениха и готовя приветственные угощения. Основной свадебный стол взял на себя Эйнард, но невесте по традиции полагалось встретить сватов накрытым столом, чтобы поразить их воображение своими кашеварными талантами и задобрить будущих родственников. За успех последнего Беанна переживала больше всего, поэтому и попросила сестру помочь со стряпней.

— Его мать и так терпеть меня не может, — пожаловалась она. — А если я ее еще и своим безобразием накормлю…

— Не думаю, что она решится испортить сыну свадьбу из-за подобной ерунды, — попыталась успокоить ее Ариана, но Беанна только передернула плечами.

— Я бы на ее месте вообще в дверях дома легла и за порог его не выпустила, — призналась она. — Хорошо, что Эйнард эту ночь будет не один в бабьем царстве. При Лиле они себе языки особо распускать не позволят.

Ариана улыбнулась, ловко вымешивая тесто для традиционных свадебных «шишек». Их было принято дарить гостям в качестве благодарности за посещение.

— Беанна, я очень благодарна вам с Эйнардом за приглашение Лила, — проговорила она. — Но ты не боишься, что это может…

— Не боюсь, — решительно перебила ее Беанна. — Я всю жизнь была неблагодарной особой, думающей только о собственной выгоде. И ты, кстати, глубже всех на себе это прочувствовала. Вряд ли меня удастся когда-либо переделать, но, Ариана, я отлично понимаю, кому обязана своим счастьем. Если бы не Лил, ни меня, ни Эйнарда уже не было бы в живых, что уж говорить о свадьбе. У нас даже мысли не было, что дружкой может стать кто-то другой. Просто Эйнард очень боялся, что градоначальник найдет причину, чтобы унизить Лила на церемонии. Вот и дотянул до последнего.

— Если бы не Лил, градоначальник покоился бы сейчас на армелонском кладбище, как и большая часть горожан, — жестко заметила Ариана. Беанна кивнула, потом повела плечами.

— Отношение градоначальника к этому меня ничуть не удивляет, — заметила она, старательно повторяя за сестрой манипуляции с тестом, — он давно из ума выжил и трясется за свое положение, будто ничего важнее в жизни нет. Но вот то, что Тила пошел против него… Ты слышала, кстати, эту историю?

— Я видела ее сегодня утром, — ответила Ариана, вспомнив разговор бывших заклятых врагов. — Они с Лилом общались, будто лучшие друзья. А я смотрела и думала: что мешало людям принять Лила еще девять лет назад? Он ведь и тогда никому зла не делал. А вместо этого…

— Отец никогда бы не смирился, — покачала головой Беанна. Ариана вздохнула.

— Знаю. Но у него была на то причина. А вот другие…

Однако Беанну «другие» ничуть не интересовали. Она плюхнула очередную «шишку» на стол и в упор посмотрела на сестру.

— Значит, ты простила? — прямо спросила она. — Он испортил жизни всем женщинам в нашей семье, но тебе — больше всех. И я не понимаю, как можно забыть всю ту боль…

Ариана невольно сжала руки, испортив свою «шишку». Глаза на мгновение застекленели, дыхание остановилось. Беанна в растерянности поднялась на ноги.

— Я не забыла, Беанна, правда, — прошептала наконец Ариана, справившись с собой. — Я… просто стараюсь от нее избавиться…. Но боль уходит, только когда Лил рядом. Когда я вижу, что ему хорошо. И понимаю, что успела… исправить свои ошибки.

— Твои ошибки? — изумилась Беанна. — Ариана, ты серьезно? Ты считаешь себя виноватой в том, что произошло с ним… и с нами? — Ариана сжалась, а Беанна, почувствовав, что попала в точку, всплеснула руками. — И… все это время считала?

— Если бы я не… — Ариана отвернулась, не зная, как объяснить. Но Беанна наконец-то догадалась обо всем без слов.

— Если бы ты не — что? Не родилась девочкой? Не захотела иметь друга? Не была верна ему, несмотря на предательство всей семьи? Глупенькая, — Беанна подошла и обняла дрожавшую сестру за плечи, — это не твои грехи. Ты была тогда лишь ребенком и все же умудрилась спасти своему Лилу жизнь. А родители… Я часто думаю, что было бы, останься они живы. И мне хотелось бы увидеть радость в маминых глазах, когда она взяла бы на руки свою внучку. И гордость в голосе отца, отзывавшемся о моем избраннике. Но ничего этого не было бы, Ариана. Понимаешь? Мы давно остались с тобой одни: задолго до их смерти и даже до знакомства с Лилом. Но в этом нет нашей вины. Иначе боги никогда не послали бы нам лучших в мире мужчин на свете.

Ариана прижалась щекой к ее плечу и с заметным облегчением вздохнула.

— Мы столько лет прожили с тобой вместе, Беанна, что я даже представить себе не могу, как буду без тебя, — пробормотала она. — Мы, конечно, никогда не были особо дружны, — Беанна хихикнула, соглашаясь, — и далеко не всегда понимали друг друга… Но ты все-таки не забывай меня совсем за семейными делами. Забегай… как только захочется…

— Как только мне потребуется урок варки каши, — усмехнулась Беанна и звонко поцеловала сестру в макушку. — Дурочка! Я очень тебя люблю, и никакая семейная жизнь этого не изменит. И даже когда некий дракон соберется наконец с духом и предложит тебе свить собственное гнездышко, я и тогда буду нагло претендовать на место в твоем сердце. Так что не трать его на всякие несуразности.

Ариана погладила руки сестры. Всю жизнь она провела рядом с Беанной, а так ее и не узнала. Завидовала, злилась, старалась не замечать. Тянула лямку и считала себя героиней за то, что вытащила сестру с того света. И ни разу не додумалась просто поговорить. Узнать, что у Беанны за душой, открыть ей свои беды. А ведь вдвоем всегда проще, чем в одиночку. Но Ариана предпочитала привычный кокон, измучив себя и едва не отвернувшись от сестры. И еще смела жаловаться на судьбу?

— Беанна, — Ариана улыбнулась, чувствуя давно забытую легкость и нежданное вдохновение. Словно только сейчас узнала, что у нее есть родная сестра. — Эйнарду невероятно с тобой повезло!

— Скажешь тоже, — смущенно отозвалась та и отправилась на свое место лепить свадебные «шишки».

Ночь казалась Эйнарду бесконечной. Заснуть не получалось, несмотря на усталость после насыщенного дня. Из-за того, что он слишком затянул с приглашением Лила в дружки, им пришлось заканчивать все приготовления в последнюю минуту, и к вечеру оба валились с ног от усталости. Эйнард кое-как дотащился до постели, так и не уговорив Лила воспользоваться гостеприимством и занять ее, в полной уверенности, что провалится в сон, едва только коснется головой подушки. И ошибся. Слишком много мыслей одолевало его перед свадьбой, слишком сильные эмоции бушевали в душе. Почти не верилось, что всего через несколько часов Беанна станет его женой. Еще месяц назад она казалась недостижимой мечтой. Эйнард влюбился с первого взгляда, несмотря на звон в больной голове и совершенно явную Беаннину несвободу. Ни ее грех, ни категорический отказ не смогли поколебать его чувства. И когда все вокруг твердили, что она ему не пара, что она чересчур популярна среди мужчин и не оценит такого, как он, Эйнард не мог заставить себя в это поверить. Словно он один видел ее настоящую, а не ту, какой Беанна стремилась себя показать. И оказался прав. И вот уже четыре недели купался в невыразимом блаженстве. И уже завтра, завтра…

— Первая брачная ночь, — пробормотал он, не заметив, что говорит вслух. И тут же услышал, как лежащий на полу Лил тщательно подавил вздох. Мысленно выругался на себя: нашел, о чем говорить в присутствии друга. И пусть по традиции Эйнарду сегодня прямо-таки полагалось хвалиться своими холостяцкими похождениями, но не перед Лилом же в его-то положении. Эйнард только сейчас начал осознавать, сколь низко поступил, вынудив Лила быть дружкой. Ему-то самому о свадьбе и мечтать не приходится. Даже в южных странах с их свободными нравами никто не согласится обвенчать дракона с человеком. Не по-божески это. Не по их законам. Боги разделили два племени, породив взаимную ненависть, чтобы больше никогда…

Эйнард вздрогнул.

— Лил, а ты… — он перевернулся на бок и устремил взгляд на друга. — Ты «Сказания о драконах» читал? Там же черным по белому написано, что окончательная ипостась дракона зависит от того, кого он выберет для первой близости. Ты не думаешь, что…

— Нет, не думаю, — отчеканил Лил, и Эйнард даже поежился от прозвучавшей в его голосе стали. — И использовать для опытов Ариану не собираюсь!

— Но почему? — Эйнард не понял, что заставляет товарища упрямиться. — Разве речь об опытах? Речь о вашем будущем — твоем и Арианы. Ведь в книге сказано…

— Твоя книга лжет, Эйнард, — снова оборвал его Лил, но на этот раз пояснил: — Она написана людьми, а они ничего не знают ни о драконах, ни о богах, их создавших.

— Можно подумать, ты знаешь, — огрызнулся Эйнард, но тут же осекся: куда его несет? Вряд ли Лил думал об упомянутых возможностях меньше него. И вряд ли был бы столь категоричен, не имея на то веских оснований. Ведь от этого зависела его жизнь и жизнь самого дорогого для него человека. Да и вряд ли Эйнард мог быть осведомлен о драконах больше, чем его товарищ. — Извини, — стушевался он. Лил пожал плечами и промолчал. Эйнард вздохнул. — Я… хочу помочь, правда. Знаю, что не мое дело. Но ты же согласился считать меня другом.

Лил отвернул голову, и Эйнард решил было, что обидел его неуместными высказываниями. Но не успел он придумать, в какие слова обратить просьбу о прощении, как вдруг услышал сдавленный голос:

— Не знаю, как надолго мне хватит самообладания… — Лил выдохнул. — Но в тот момент, когда оно откажет… я предпочел бы не навредить Ариане.

Эйнард негромко охнул. Вот о чем он никак не думал, так это об отсутствии у Лила опыта. Даже не опыта, а вообще хоть каких-то сведений об этой части жизни. Да и откуда им взяться? Рядом в ним многие годы была только незамужняя мать, которая вряд ли познала мужчину и могла что-то разъяснить сыну. Без друзей Лил в лучшем случае мог почерпнуть какие-то крохи из книг, но опираться на них в таком деле было далеко не лучшим вариантом. В отличие от живого общения.

— Не навредить, — Эйнард хмыкнул и закинул руки за голову. — Ты, наверное, первый северянин, которого интересуют чувства женщины в этом вопросе. Здесь не принято задумываться о таких вещах. Есть мужская потребность, и ее следует удовлетворить любым способом.

— Мужская потребность подождет, — раздраженно отозвался Лил: в нем явно боролась природная скромность с необходимостью прояснить вопрос до конца. — Я слышал, что для женщины это мука и что многие из них потом ненавидят своих мужей.

— Об этом и говорю, — пояснил Эйнард. — На юге отношение к женским ощущениям совсем другое. Мне повезло с учительницей, она весьма наглядно показала, что к чему. А тебе придется верить мне на слово.

Эйнард использовал все свое красноречие и всю тактичность, чтобы объяснить другу, по какой причине первый женский опыт связан с болью и что сделать, чтобы уменьшить страдания. А также растолковать, почему на севере супружеские обязанности доставляют женам такие мучения. Местные мужья никогда не заботились о том, что чувствуют их женщины. Воины по жизни, они оставались такими и в постели. Женщинам полагалось терпеть, не выказывая неудовольствия, — стоило ли удивляться, что рано или поздно у них вырабатывалось стойкое отвращение к этой стороне жизни? Но о том, что может быть иначе, армелонцы попросту не знали. В отличие от Эйнарда. И, как он хотел надеяться, теперь и Лила тоже.

— Не знаю, правда, сколько смогу держаться с Беанной, — смущенно подвел итоги Эйнард. — Когда она рядом, забываю обо всем и просто не могу держать себя в руках. Словно… кто-то другой овладевает телом, и остается потом только поражаться, что натворил…

Он негромко усмехнулся и не заметил, как вздрогнул Лил и как сжались у него кулаки от полной безнадежности.