Легенда о лиловом драконе

Глава пятидесятая: Благодарность

Беанна обещала заглянуть еще ближе к вечеру и убежала помогать мужу с ранеными, оставив Лила наедине с Арианой. Он несколько раз промерил гостиную шагами, потом открыл дверь в спальню и решительно шагнул внутрь.

Хватит!

Какие были шансы дожить до сегодняшнего утра им обоим? Такие, что их даже с драконьим зрением не разглядишь. Осажденный город, забывший все человеческое ящер… И одно мгновение, когда боги обратили на них свои взоры, вернув Лилу себя, позволив Ариане до него достучаться. И сохранив ей жизнь.

Все воскресшие в памяти молитвы и заветные драконьи слова Лил истратил, прося об этой милости. Рана на боку Арианы кровила не сильно, но непрерывно, и Ариана слабела с каждой минутой, бледнея и только негромко постанывая в беспамятстве, а дорога до дома казалась издевательски длинной. Лил не позволял себе думать о плохом, только уговаривал Ариану потерпеть, обещая, что она обязательно поправится, шепча ласковые прозвища и лишь однажды напомнив, что она дала слово не покидать его. Да не могли же Создатели вернуть ему человеческое обличие, чтобы потом отнять Ариану! И Лилу следовало довериться им и не тратить время на метания!

Обрабатывать рану пришлось сжав зубы и пригвоздив несвоевременное смущение к полу. На его счастье Ариана надела мужское исподнее, и Лилу оставалось лишь приподнять рубашку, чтобы добраться до рваного воспалившегося пореза. Он извлек осколок камня, обмыл края, приложил чистую полотняную тряпочку с целебной мазью и закрепил ее, обмотав бинт вокруг Арианиной талии. Осторожно прощупал ребра, ища переломы, но их, к счастью, не было. Трогать царапины не стал: вряд ли они могли быть опасны, а значит, потерпят до того момента, когда Ариана придет в себя и сможет заняться ими самостоятельно. Ну или когда появится добровольная помощница в лице Беанны.

Вот уж от кого Лил не ждал понимания, даже несмотря на то, что упрекнуть его, по сути, было не в чем. Но для Беанны эта причина никогда не имела достаточного веса, чтобы отвадить от язвительных замечаний в его адрес. И меньше всего на свете Лил рассчитывал на ее нежность и признание в радости от его возвращения. Как если бы он был членом семьи…

Лил так оторопел, что невольно открыл перед Беанной душу, признавшись в не дающем покоя проступке. Он ведь на самом деле поддался драконьей сущности, забыв Ариану и все человеческое, что в нем было. И по привычке взвалил на себя за это вину. Но Беанна всего лишь парой фраз объяснила, насколько он не прав. Сняла этот нелепый камень с души. И… наверное, подтолкнула к действиям.

Ариана лежала на спине, заботливо укрытая одеялом, так тихо, что Лил внезапно перепугался. Бросился к кровати, опустился на колени, ловя дыхание, и тут же услышал свое имя. Ласковый родной голос, без которого все на свете было неважно. У Лила помутилось в голове. Кажется, он и так слишком долго сопротивлялся своим желаниям, делая несчастной и Ариану. Никто не смел осудить его за очередное безумство, и если вдруг жизни осталось всего на полчаса, он больше не хотел жалеть о том, что побоялся сделать.

Лил скинул обувь и осторожно пристроился поверх одеяла рядом с Арианой. Коснулся остриженных волос на виске, заправил за ухо непослушный локон. Ариана вздохнула полной грудью, чуть повернулась, не просыпаясь. Нежные руки обвили шею, головка устроилась на плече, словно Ариана давно ждала его прихода. Лил едва уловимо коснулся губами ее губ и согрелся от сонной улыбки.

Она принадлежала ему! Он вернулся к ней и больше не собирался отказываться!

Лил сомкнул руки, прижимая Ариану к себе, разомлел от ее тепла и доверчивости и сам не понял, как погрузился в глубокий беззаботный сон.

…Ариана проснулась с ощущением какого-то шального счастья и в первый момент не сразу смогла понять, откуда оно взялось. А потом почувствовала любимые сильные руки на своих плечах, спокойное дыхание, согревающее висок, стучавшее для нее человеческое сердце и едва не всхлипнула от переполнявшего восторга.

Лил снова с ней!..

Богини милосердные, она всю жизнь благодарить будет за такое чудо, но сейчас… Сейчас время совсем для другого…

Не удержавшись, Ариана нежно поцеловала любимые губы. И все-таки расплакалась, услышав, как Лил невольно пробормотал ее имя. Уткнулась лицом в его плечо и, стараясь не разбудить, роняла слезы, избавляясь от последних страхов и впуская в душу светлую долгожданную радость.

Но разве можно было ожидать, что Лил не почувствует ее состояние? Пробудился, секунду глядя на нее бессмысленными глазами, и вдруг схватил за руку, заглянул в лицо, пытаясь угадать причину.

— Больно? Плохо? Ариана, я…

Но она только мотнула головой, не в силах на него насмотреться.

— Счастье мое! — прошептала она, касаясь его шеи, притягивая к себе, подставляя губы. И Лил принялся целовать — сладко, отчаянно, безрассудно, словно не веря, что все наяву. Ариана отвечала, воскресая сама и отдавая всю себя ему, стараясь возместить последний потерянный месяц и те дни, что пытала Лила своим безразличием.

— Напугала тебя? — тихонько спросила она, уютно устроившись в его объятиях и уткнувшись в грудь. Руки Лила чуть дрогнули, а сам он зарылся лицом в ее волосы, будто собираясь с духом.

— Вряд ли больше, чем я тебя, — наконец отозвался он, и Ариана поняла, что нисколько не ошиблась в своих предположениях. Погладила его по руке. Потом заглянула в глаза.

— Я боялась только того, что ты не захочешь вернуться в человеческое тело, — нежно сказала она, и Лилу вспомнился ее взгляд, направленный на дракона. Там не было страха, только всепоглощающая нежность. — Но потом поняла, что этого не может быть. Что ты любишь меня и обязательно ко мне возвратишься. Нужно только позвать.

Лил стиснул руки и прижался губами к ее лбу. Ариана… Его солнце, его жизнь… Она вытащила его своей верой из драконьей шкуры. А он даже слова в ответ сказать не может.

Дракон и есть!

— Люблю!.. — выдохнул он и закрыл глаза. — Ариана, я так хочу объяснить, сколько ты значишь для меня, чтобы ты никогда не сомневалась…

— Я больше не буду, — улыбнулась она, испытывая невероятное воодушевление от того, что могла порадовать Лила. — Я избавилась от кокона. Он исчез в тот самый миг, когда ты справился со своим драконом. А я поняла, что нет ничего невозможного.

Не доверяя ушам, Лил приподнялся на локте и посмотрел Ариане в лицо. Но увидел только ласковую улыбку и полный любви взгляд.

— Ведунья сказала, что надежды почти нет, — пробормотал он. — Но я не верил, не хотел верить!.. Словно предать тебя…

— Я знаю, — отозвалась Ариана, осторожно водя пальчиком по заживающим царапинам на его лице, и вдруг встрепенулась: — Лил, а ты?.. Тебе же больше всех досталось! На тебе, наверное, живого места нет! А ты тут со мной!..

Он попытался было отговориться, но Ариана шутливо приказала разомкнуть объятия и сесть на кровати. У Лила вертелся на языке ответ, что рядом с ней на нем все заживает значительно быстрее, но он почему-то не стал его озвучивать. Словно… на что-то рассчитывал…

Ариана попросила снять рубаху, а сама неловко встала у него за спиной на колени и принялась рассматривать изувеченную кожу. Лил очень надеялся, что уже достаточно восстановился, чтобы не доставлять Ариане ни лишних хлопот, ни дополнительных душевных терзаний. Но теперь видел, что все далеко не столь радужно. Тело было испещрено рваными шрамами, оставленными каменными снарядами кочевников: большая часть из них воспалилась, некоторые даже нагноились и теперь выпирали неприглядными белыми рубцами.

Ариана жалостливо вздохнула.

— Что мне с тобой делать? — укоризненно спросила она и легко поцеловала его в щеку. Лил улыбнулся и пожал плечами, отдавая себя на ее милость. Если возьмется за мазь, значит, он снова испытает ласковые прикосновения ее пальцев к своей спине — как давно, еще в прошлом году. Лил и тогда млел от этого, с трудом сохраняя видимость спокойствия, потому что вдолбил себе в голову, что Ариана не для него. Но сейчас-то все по-другому. Сейчас и открылось так много, и они столько пережили вместе, и знают…

Ариана обожгла дыханием шею и прижалась губами чуть ниже седьмого позвонка. Лил вздрогнул, не ожидая ничего подобного, и забыл выдохнуть. Она скользнула руками по предплечьям, переплела свои пальцы с его, подавляя всякое сопротивление, и продолжила покрывать его спину почти неощутимыми быстрыми поцелуями.

— Там же… противно… Ариана… — едва выговорил он, истово желая, чтобы она не останавливалась, однако по-прежнему заботясь прежде всего о ней. Но Ариана, казалось, даже не услышала. Спустилась по позвоночнику, исследовала лопатки, вернулась к плечам, зажигая, сбивая дыхание, вызывая ощущение острого восторга и нетерпеливого человеческого желания. Теперь-то Лил умел различать и совершенно точно знал, что нет в нем ничего драконьего, и ни разу за все время с Арианой не возникало у него ощущения зверя, как в битве с кочевниками. И не мог он настолько потерять себя, чтобы позволить другой ипостаси взять верх. Он подчинил себе дракона. А Ариана подчинила себе его — да только Лилу ни секунды не хотелось на свободу. А хотелось развернуться, сжать Ариану в объятиях, завладеть ее губами, дотронуться до нежной кожи, которая так изумительно пахла, что Лил, даже перевязывая рану, не мог заставить себя не думать об этом и не шалеть в самый неподходящий момент.

Ариана придвинулась ближе, прижалась к его спине и осторожно дотронулась до живота, проводя пальчиками по царапинам. Лил выдохнул с силой, теряя связные мысли и только отзываясь каждой клеточкой на любое ее движение. Богини милосердные, да разве мог он даже мечтать о том, что Ариана когда-нибудь захочет так к нему прикасаться? Он все про себя знал и все равно влюбился в нее еще мальчишкой — горячо и совершенно безнадежно. Существовал только этой любовью, потому что знал, что есть где-то девчонка, которой он не безразличен. А потом девчонка стала девушкой, и Лил с первого взгляда, прямо на эшафоте, понял, что совсем пропал. И только увязал все глубже, не зная, что делать, пытаясь не выдать себя и все равно срываясь раз за разом.

Да разве можно было ей сопротивляться? Когда сбываются самые невероятные желания. Когда Ариана — сама — целует, и гладит, и шепчет что-то нежное, распаляя еще сильнее… Так, что в глазах плывут круги, потому что, несмотря на захлестывающую страсть, Лил слишком хорошо помнил про Арианину рану. Лишний раз потревожишь — и откроется. А значит — не сегодня, не сейчас.

— Ари… а… на… Ради Ойры… Я с ума так сойду… — сдавленно взмолился он, тщетно борясь с прерывающим голос желанием. Впрочем, что теперь скрывать? Ариана и так все про него знает. И не станет укорять в несдержанности.

Она тут же остановилась, отстранилась, и Лил едва не взвыл. Обидел? Опять оттолкнул? Ну он же о ней заботится!

И — словно в ответ — нежный поцелуй за ухом. Ариана положила голову ему на плечо, сомкнула руки.

— Тебе… приятно? — чуть слышно спросила она. Лил сжал ее ладошку, а потом надолго приник к ней губами.

— Я… прости, Ариана, я опять все порчу… — принялся сбивчиво объяснять он. — Но у тебя рана такая глубокая… Если мы…

Она легонько боднула его, вынудив замолчать. Потом безмолвно перебралась к Лилу на колени, пристроила его ладонь поверх бинта и только теперь загадочно улыбнулась.

— Лечи, — потребовала Ариана, закидывая руки ему на шею. — Мне твой метод милее, чем Эйнарда, но если ты…

Договорить не получилось: Лил нашел ее губы, воочию доказывая, насколько этот метод и ему по сердцу, и Ариана отдалась его поцелуям и охватившему блаженству, избавляясь от боли, словно гаснущей под его горячей ладонью, и забываясь в этом вихре чувств — обоюдных, острых, изумительных.

Лил был прав, конечно: состояние Арианы отнюдь не располагало к безумствам. Она и шевелилась-то с трудом, и только объятия любимого приносили облегчение. Но… не сегодня-завтра все заживет, и в их с Лилом власти ускорить процесс выздоровления. Тем более, что это было так… захватывающе.

Несмелый стук во входную дверь заставил их оторваться друг от друга и обменяться недоуменными взглядами: кто бы это мог быть? Беанна не стала бы стучать. Эйнард? Проверить, как здоровье Арианы?

Лил аккуратно пересадил Ариану на кровать и поднялся, натягивая рубаху. Потом вдруг улыбнулся, наклонился и поцеловал ее долгим поцелуем. Ариана счастливо хихикнула и подтолкнула его к двери. Ей нужно было привести себя в порядок, прежде чем встречать гостей. Даже если это доктор — Лилу не должно быть за нее стыдно.

Быстро переодевшись в женское платье и кое-как справившись со спутанными волосами, она вышла наконец в гостиную и с изумлением уставилась на сидевшего за столом гостя и стоявшую на столе запеченную до золотистой корочки индейку.

— Откуда? — только и смогла выговорить Ариана. С интересом общавшийся до ее появления с Лилом мальчишка махнул рукой.

— Маманя приготовила, — заявил он. — Батя велел вам принести, поблагодарить. Он сам хотел прийти, да ноги ему в битве покалечили. Просил заглядывать в гости, как будет возможность. Очень ему хочется лично выразить свое почтение.

— Мне? — удивленно спросил Лил, потому что юный гость смотрел на него в упор, несмотря на то, что отвечал вроде бы Ариане. Мальчишка кивнул.

— Батя верно говорит: если бы не ты, мы бы все погибли. Ты же не обязан был заступаться за город. Особенно после всего, что было.

Лил улыбнулся. Мальчишке было лет одиннадцать — аккурат столько же, сколько ему, когда он познакомился с Арианой. Но рассказывать об истинной причине своего вмешательства в бой Лил не стал. Пусть считает его героем. Пока другие глаза не открыли.

— Пообедаешь с нами? — неожиданно спросила Ариана. Мальчишка бросил взгляд на нее, потом на индейку, потом снова перевел его на Лила.

— А расскажешь, как это — летать? — плутовато поинтересовался он. — Я с детства мечтаю. А родители смеются.

— Если мечтаешь — добивайся, — серьезно отозвался Лил, пока Ариана засуетилась, накрывая на стол. Лил, правда, не позволил ей заниматься тяжелой работой, собственноручно разделав индейку и поставив кипятиться воду на огонь. Мальчишка наблюдал за ними с явным интересом.

— Чтобы добиваться, надо иметь крылья, — заметил он. — А у людей их нет.

— Зато у людей есть умные книги, — улыбнулась Ариана. — И в них можно найти любые подсказки. А дальше уж сам покумекай. Мечты просто так не исполняются.

— Да уж знаю, — буркнул мальчишка и снова посмотрел на Лила. Ему явно хотелось поговорить именно с ним, чтобы выяснить ответы на свои вопросы, а Ариана ему только мешала, вмешиваясь с ненужными советами. Но ее это вместо того, чтобы задеть, только порадовало. Благородный поступок Лила начал приносить свои плоды, и Ариана не хотела становиться на пути новых отношений. Поэтому быстро пообедала и, попросив позволения отдохнуть, ушла в спальню. Не прошло и минуты, как следом явился Лил и встревожено поинтересовался, хорошо ли она себя чувствует. Ариана улыбнулась и объяснила, почему покинула их.

— Иди, а то гость сочтет себя лишним и сбежит. А ему и правда нужно с тобой поговорить. Да и тебе, вижу, хочется.

Она поцеловала его в щеку и шутливо выставила за дверь. А сама прилегла на кровать и не заметила, как задремала.

Когда сон отступил, за окном уже снова темнело. Ариана потянулась, чувствуя себя значительно лучше: и бок лишь слегка тянуло, и слабость ушла — все-таки Лил совершенно напрасно сомневался в своей способности целить и ее тоже. И Ариана только надеялась, что и ее ласки помогли его ранам затянуться: она лишь для этого и заставила его снять утром рубаху, а потом увлеклась, забыла обо всем, пробуя Лила губами на вкус и упиваясь тем, как он на это реагировал.

Она восхищалась им с самого детства; с того момента, как он перепрыгнул через забор и, с первого взгляда разглядев в ней девчонку, потребовал назвать настоящее имя. А потом вдруг стушевался, решив, что она не захочет иметь дело с драконом, и принялся объяснять, какие может причинить неприятности. Он уже тогда заботился о ней, боясь причинить боль, и сейчас все так же продолжал думать только о ее благополучии, отказывая себе во всем, даже когда сил уже не остается.

Ее мужчина. Самый нежный, самый добрый… и самый недогадливый. Привык принимать плохое и теперь никак не может поверить, что все изменилось. И все же… надеется на лучшее. И эта надежда спасла Армелон и сделала Ариану счастливой.

Она соскочила с кровати, с улыбкой распахнула дверь спальни… и онемела.

Весь стол был заставлен подарками.

К индейке добавились пироги, какие-то соления, крынка с молоком, пышный каравай, небольшой бочонок меда. Лил сидел рядом, сложив на столе руки, и с интересом рассматривал все это изобилие.

— Боюсь, армелонцы решили, что меня надо хорошенько кормить, чтобы в следующий раз я не сожрал кого из них, — несколько отстраненно заметил он. Ариана охнула и, подойдя ближе, обняла его сзади за шею.

— Ты же не думаешь так на самом деле? — озабоченно спросила она, и Лил тут же усмехнулся.

— Прости, неудачная шутка, — отозвался он и поцеловал Ариану в сгиб локтя. — Никак не ожидал… такого внимания…

— Я знала, что рано или поздно все поймут, какой ты на самом деле, — она звонко чмокнула его в макушку и тут же пригрозила: — Но если ты станешь хвалить чьи-то блюда больше, чем мои, переведу на голодный паек и не посмотрю, что ты местный герой.

Лил не удержался от довольной улыбки, услышав в голосе Арианы собственнические нотки.

— Слаще твоей стряпни только твои поцелуи, — вдруг выдал он, и Ариана, довольно засопев, крепче сжала объятия. Но новый стук в дверь снова прервал их идиллию. Ариана многозначительно покачала головой и отправилась открывать. На пороге стоял Тила.

— Ты как раз к ужину, — весело заметила она. — У нас стол ломится…

Но он мотнул головой и пробормотал что-то малопонятное, и только тут Ариана рассмотрела в полумраке предбанника, что он стискивает кулаки и отводит глаза. В сердце шевельнулась тревога.

— Плохие новости? — поняла она и посторонилась. — Проходи, что мы в дверях, будто чужие совсем.

— Лучше здесь, — непонятно отозвался Тила. — Проще выгнать будет.

— Ты же не свататься, — попыталась пошутить Ариана, не желая предполагать страшное и подталкивая Тилу к ответу.

— Лучше бы свататься, — буркнул он. — Отказала бы — и дело с концом. А от этого не отказаться.

И сунул ей в руки бумагу с печатью. Ариана поднесла к ней свечу и всмотрелась в ровные буквы. Это был приказ Лилу явиться завтра в полдень в суд для рассмотрения его дела о превращении в дракона в пределах Армелона и нападении на людей.