Любовь под напряжением

Глава 1

Джун

Я была уверена всего на сорок шесть процентов, что совершаю огромную ошибку.

Не самый обнадеживающий показатель, но он означал, что я была менее чем наполовину заполнена нервной энергией. Позитив пока сохранял перевес, оптимистично нашептывая мне на ухо о возможностях.

Может быть, весь город Аркадия-Крик и его глубоко укоренившиеся традиции изменились за те пять лет, что я отсутствовала. Может быть, они пошли вперед. Кто знает, возможно, они уже отказались от ежегодного танцевального вечера и, наконец, позволили Нэнси Джо уйти на пенсию с должности пианистки в церкви. Ей уже почти девяносто. Она заслужила право сидеть на подушке, пока молится. Она своё отработала.

Я ехала поглавней улице на заднем сиденье такси, чувствуя, как моя решимость слабеет с каждым знакомым магазином, мелькающим за окном. Каждая вывеска выглядела точно так же, как пять лет назад: облупившаяся краска на закусочной Джиджи, выцветшие красные буквы на окне салона Флоры.

Кого я обманывала? Этот город не изменился.

Нэнси Джо определенно всё ещё играла на пианино каждое воскресенье.

Никто меня не простил.

Я должна была готовиться к войне.

Жители Аркадия Крик умели создавать проблемы из ничего, сплачиваться вокруг своих в обороне и обожали ненавидеть кого-то. Проблема была в том, что я больше не была одной из них. Теперь я была здесь злодейкой. Что ещё хуже, я заслужила каждую крупицу гнева, обиды и осуждения, которые они на меня затаили.

Так что даже злиться из-за этого я не могла.

Может быть, стоило изучить стратегии ведения боя во время перелёта в Техас. Мой текущий план включал внезапное нападение, и я была почти уверена, что папа не одобрил бы его.

Это был лучший из сценариев. Худший вы даже не захотите услышать.

Мы с папой регулярно созванивались по FaceTime с тех пор, как я переехала в Риверсайд, Калифорния, во время учёбы в колледже пять лет назад. Но лично я не видела его с нашего летнего путешествия в Колорадо в прошлом году. Тогда стоило больших усилий уговорить его поехать в Денвер. Если Билли Бейкер чего-то не любил, так это перемен. На втором месте шло неприятие помощи.

Я собиралась заодно нарушить оба этих правила своим появлением здесь. Ему нужна была моя помощь, даже если он не хотел в этом признаваться. У него должна была быть операция по замене коленного сустава, и когда он окажется прикован к постели, желая, чтобы кто-то подал ему банку холодной Кока-колы, он меня поблагодарит.

Наверное. Может быть. На самом деле вероятность благодарности была крайне низкой.

Но он будет рад моему присутствию, даже если не покажет этого.

Именно поэтому я была всего в пяти минутах от того, чтобы нагрянуть без предупреждения, надеясь, что сюрприз моего появления перевесит любое раздражение, которое он может испытать, увидев меня на своём пороге. Именно поэтому я заплатила за такси до самого Аркадия Крик из аэропорта Далласа, а не попросила папу встретить меня. Если бы он знал, что я еду, чтобы присматривать за ним во время его восстановления, он бы сказал мне остаться дома.

Я знаю это, потому что сказала ему, что собираюсь приехать, когда он впервые сообщил мне о своей операции. Его ответ был: «Это мило, но оставайся дома».

Это был тот случай, когда лучше сначала сделать, а потом уже просить прощения.

Но чем ближе чёрное такси подъезжало к моему старому дому, тем больше я сомневалась в том, что вообще думала. Забудьте сорок шесть процентов. Теперь я была ближе к пятидесяти пяти. Это была ошибка.

Мои ногти стучали по гладкому экрану телефона, пока я раздумывала, не позвонить ли отцу, чтобы убедиться, что он дома. На улице уже почти стемнело, так что вероятность его нахождения в книжном магазине была минимальной. Магазин закрывался до ужина. Он всегда заканчивал работу к тому времени, когда я звонила ему по FaceTime, а его грузовика я не заметила на главной улице, когда мы проезжали мимо. Скорее всего, он был дома.

Широкие поля золотистой пшеницы колыхались на горячем ветру за окном машины, сигнализируя, что мы выехали за пределы города и почти добрались до дома. Маленький белый дом, в котором я выросла, появился вдали, немного отдалённый от дороги и окружённый полями, холмами и деревьями. Моё сердце забилось чаще. Сумеречное, открытое небо простиралось в обе стороны настолько далеко, насколько хватало взгляда, а необъятность этого места заставила меня почувствовать себя ребёнком. Живот сжался, смешивая нервы с ощущением дома.

Старый грузовик отца, верный Форд, стоял припаркованным перед домом, что принесло мне облегчение. Не то чтобы он когда-нибудь признался, что это Форд. Он перекрасил весь грузовик в нежно-голубой и нарисовал белыми буквами надпись Шевроле на заднем борту, потому что был предан компании до мозга костей. Бейкеры всегда были семьёй Шеви и только Шеви.

Если это не иллюстрировало всей гордости и лояльности жителей этого города, я не знала, что ещё могло бы. Помнится, когда папа закончил писать Шевроле на борту, он сказал:

— Теперь в Аркадия-Крике на один Форд меньше, Джуни Бёрд.

— Это здесь? — спросил водитель.

— Да, сэр.

Он остановился и вышел, чтобы достать мои сумки из багажника. Я открыла дверь машины, и в меня ударила стена тёплого, влажного и плотного воздуха. Я почувствовала, как мои светлые кудри начинают увеличиваться буквально с каждой секундой. Естественно вьющиеся волосы, пушащиеся волосы ненавидели техасский воздух так же сильно, как и я. Особенно в августе.

Я рассчиталась за поездку и наблюдала, как такси удаляется по длинной, открытой дороге обратно в город, а затем ещё дальше, в более цивилизованные места. Прощай, последний шанс сбежать. Теперь я была полностью привязана к этому месту. Мой взгляд зацепился за старый дом Миллеров вниз по дороге, наполовину перекрашенный в голубой с остатками грязно-жёлтого на другой стороне. Похоже, кто-то пытался привести его в порядок. Или полупривёл, прежде чем солнце выгнало их внутрь до конца дня.

Выпрямив плечи, я повернулась к дому отца. Он будет рад меня видеть. Будет. Возможно, он упорно отказывался делиться реальными новостями о жителях города, но я была почти уверена, что причина лишь в том, что он не хотел говорить мне о жизни одного конкретного человека — моего бывшего парня, Такера. Если он встречался с кем-то или, ужас, женился, я не знала. Мой отец был крепостью, когда дело касалось Такера Флетчера.

И это к лучшему. После того как я ушла от них обоих пять лет назад, я была рада, что отец нашёл в своём сердце силы простить меня и впустить обратно.

Такер никогда не простит. Я собиралась избегать его любой ценой, как и всех членов его семьи, которые, по счастливой случайности, составляли половину жителей Аркадии Крик. Это была достижимая цель.

Наверное.

Аркадия Крик маленький, но ранчо Такера находилось на другой стороне города. Я не собиралась ходить куда-либо, кроме больницы и дома, пока отец будет восстанавливаться после операции.

Амазон доставлял сюда заказы. Если я закажу продукты сейчас, мы получим их через пару недель, максимум. Мне не нужно было разбираться с той злостью или обидой, которую, вероятно, всё ещё питал ко мне этот город. Лояльность жителей Аркадия Крик можно было увидеть на примере их поведения во время матчей между «Аггис» и «Лонгхорнс». В закусочной Джиджи вообще отказывались обслуживать тех, кто приходил в оранжевом, весь уик-энд.

О боже. Почему я вернулась?

Из-за отца. Я приехала поддержать его во время операции. Глубокий вдох.

Я остановилась у подножия ступенек крыльца и оставила чемодан на земле, поставив сверху сумку. Она была тяжёлой, так что я решила, что пусть папа поднимет её сам. Собрав в себе храбрость, я поднялась по ступенькам и постучала три раза, потому что пять лет отсутствия лишили меня права считать этот дом своим.

Тяжёлые шаги в ботинках пересекли комнату внутри, приближаясь к двери и заставляя моё сердце биться быстрее. Он любит меня. Я знала это. Даже если он притворяется, что не хочет помощи, он будет рад меня видеть…

Дверь распахнулась, и на пороге оказался не мой отец.

Вместо него проём заполнили широкие плечи, внушительный рост, тёмные волосы и идеально круглые голубые глаза, цвета неба. Моя бывшая любовь. Мужчина, за которого я должна была выйти замуж, но которого оставила позади в облаке сожаления. Такер Флетчер.

Он явно не был рад меня видеть.

Так что я поступила так, как сделала бы любая уважающая себя беглянка, неожиданно столкнувшись с мужчиной, которого бросила: я закричала от неожиданности.

Я постучала не в ту дверь? Нет. Это точно дом моего отца. Может, я как-то вызвала его мыслями? Ведь всю неделю, пока планировала этот сюрприз, я только о нём и думала.

Впрочем, это не имело значения. Моя реакция вывела Такера из шокового оцепенения, и он мгновенно закрыл все окна своих эмоций. Его лицо стало бесстрастным, челюсть сжалась, глаза слегка прищурились.

— Чем могу помочь?

О, небеса, спасите меня, этот голос… Глубокий, насыщенный, мягкий, как свежий мёд. Я забыла, насколько он был успокаивающим.

— Мой отец дома?

Он смотрел на меня, не веря своим глазам.

Я тоже не могла отвести взгляд. Чёрт, эти пять лет явно пошли ему на пользу. Нам было по двадцать, когда я уехала — мы оба уже были взрослыми, но как же он за это время повзрослел. Последний человек, которого я ожидала увидеть за этой дверью. Я прочистила горло.

— Он дома, — ответил Такер, развернулся и ушёл вглубь дома, оставив меня стоять на крыльце.

— Джуни Бёрд? — послышался голос изнутри. — Это ты?

Папа. Я закрыла дверь за собой. Чемоданы подождут.

— Да, сэр, — отозвалась я, ожидая, что он выйдет. Мне не казалось разумным идти за Такером на кухню.

Моё тело всё ещё приходило в себя после шока от встречи с ним. Нужно было время, чтобы вернуться на землю. Было бы проще, если бы у него выросла вторая голова или пропал этот бархатистый голос. Что угодно, чтобы избавиться от притягательной ауры, которая окружала его, как облако Old Spice, которым он пользовался в школе.

— Я здесь, — сказал папа, привлекая моё внимание к двери своей спальни, открытой и расположенной на другой стороне комнаты. — Боюсь, я слишком долго буду ковылять до тебя.

Больше приглашений мне не требовалось. Я пересекла комнату, избегая взгляда на кухню, пока проходила мимо, и остановилась в дверях спальни. Он лежал на кровати, тонкое одеяло прикрывало его до пояса, лицо было бледным и осунувшимся.

— Джуни, — снова позвал он, его лицо смягчилось, добавив морщин вокруг глаз.

Я сразу подошла к нему, взяла его за руку и села на край тумбочки, глядя на него.

— Что случилось? Ты болен?

— Операция по замене коленного сустава, — ответил он сухим голосом. — Я говорил тебе в прошлом месяце.

— Это же должно быть через неделю, — возразила я. Я была уверена, что дала себе десятидневный буфер, чтобы помочь ему всё подготовить до операции.

— У врача появилось окно, и он перенёс меня вперёд.

— Папа, — укорила я его. — Почему ты мне не сказал?

— Я сказал. Я написал тебе.

Мой мозг начал лихорадочно искать доказательства этого.

— Ты сказал мне, что пёс хочет, чтобы ты шёл вперёд.

— О, это была опечатка.

— Я пожелала удачи Харли, а ты даже не исправил меня. Ты просто отправил смайлик с парнем в солнцезащитных очках!

— Потому что я подумал, что твоя шутка странная, но не хотел быть грубым, — ответил он и сделал паузу. — Смайлик с солнцезащитными очками значит «круто».

Так, возьми себя в руки, Джун. Это уже не имело значения.

— Я приехала помочь.

Он немного наклонил голову вбок. Его каштановые волосы, сдобренные седыми прядями, давно нуждались в стрижке. Линзы очков, как обычно, были покрыты отпечатками пальцев, и меня дико тянуло протереть их хорошенько средством для стёкол. Беглый взгляд по комнате показал, что, кроме очков, неплохо бы устроить здесь генеральную уборку.

Звук закрывающейся дверцы микроволновки и звяканье столовых приборов в ящике отвлекли меня, возвращая мысли к кухне и мужчине, находившемуся там. Но я быстро пресекла этот порыв и снова сосредоточилась на отце.

— Так какой план? Сколько ты ещё пробудешь в постели?

— Я лежу только потому, что сейчас делал упражнения, и они вымотали меня. Я могу ходить, Джуни Бёрд.

Я указала на ходунки у изножья кровати.

— С этим?

Он кивнул.

— Прошло всего четыре дня, так что я пока медленный, но до кухни и до ванной добираюсь без проблем. Больше мне и не нужно.

— Тогда почему ты не один? — спросила я.

Отец посмотрел через моё плечо, а затем снова перевёл взгляд на меня.

— Просто так.

— Ты ведь понимаешь, что притворство, будто его здесь нет, не заставит его исчезнуть? — спросила я. Мы оба прекрасно знали, о ком шла речь.

— Нет необходимости притворяться, — раздался за моей спиной глубокий голос Такера, отчего у меня мурашки побежали по спине. — Я ухожу, Билли.

Отец кивнул, его взгляд задержался на моём бывшем. Я ему завидовала. Мне тоже хотелось позволить себе поддаться этому.

Такер шагнул в комнату, обходя меня по широкой дуге. Он обошёл кровать, чтобы поставить перед отцом тарелку с запеканкой и тёмно-зелёный термос — полный колы со льдом, если я угадала. Отец поставил тарелку на столик и сделал глоток через соломинку, потянув тёмную жидкость. Да, это была кола. Он не пил воду, если в ней не было углекислоты и кукурузного сиропа с высоким содержанием фруктозы.

— Телефон заряжается здесь, — сказал Такер, кивнув на другой столик. Он избегал встречаться со мной взглядом. — Знаешь, что можешь позвонить мне в любое время, если что-то понадобится.

Небольшая вспышка раздражения окатила грудь.

— Ему это не понадобится. Я здесь, — сказала я.

Я надеялась, что прозвучит ободряюще. Но вместо этого прозвучало капризно.

Взгляд Такера мельком скользнул по мне, но тут же отвернулся.

— У меня есть твой номер, — заметил отец, очевидно, пытаясь разрядить обстановку.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то, хоть что-то, что помогло бы устранить расстояние между нами. Такер вряд ли собирался быть моим другом, это было очевидно, но прошло пять лет с тех пор, как я его видела, и с учётом нашей истории он заслуживал хотя бы попытки.

Ему, видимо, было всё равно. Он коротко кивнул отцу и вышел, даже не взглянув на меня ещё раз.

Господи, милосердный, я уже была на девяносто процентов уверена. Приезд сюда определённо был ошибкой.