Любовь под напряжением

Глава 24

Джун

— Джун, — сказал отец, его голос был наполнен предупреждающими нотками. — Не заводись.

Нелли встала, её округлившиеся глаза следили за мной, как если бы я была дикой кошкой. Она подняла пульт и нажала паузу на телевизоре как раз в тот момент, когда вампир набросился на бедную ничего не подозревающую студентку.

— Я не завожусь, — солгала я.

Моё тело явно переходило в режим перегрузки: сердце бешено колотилось, дыхание стало поверхностным. Я не была слепой и наивной, я замечала, как отец и Нелли сблизились, сколько времени они проводят вместе. Я даже не была злой от того, что застала их в таком виде — хотя это было странно. Это был просто шок для моей системы.

Ладно, возможно, я немного злилась из-за того, что мне никто не сказал. Это было ещё одно дополнение к списку причин, почему я не чувствовала себя здесь своей.

— Ты выглядишь так, будто заводишься, — сказала Нелли, её глаза всё ещё оставались огромными, как у совы. Её круглые очки только усиливали этот эффект. — И это нормально. Это совершенно нормально сейчас завестись.

С крыльца раздались тяжёлые шаги, и дверь распахнулась.

— Билли? — Такер ворвался внутрь, его грудь вздымалась, взгляд беспокойно обшаривал комнату в поисках моего отца.

— С ним всё в порядке, — ответила я.

Плечи Такера расслабились, но дыхание всё ещё оставалось тяжёлым.

— Я услышал крик.

— Я не кричала, — сказала я.

Отец поднял брови.

— Кричала, Джуни Бёрд.

— Я просто удивилась. Обычный тихий удивлённый звук.

— Ты определённо кричала, — добавил Такер, поднимая свои тёмные брови. — Почему ты думаешь, что я побежал?

Лицо Нелли смягчилось, она слегка склонила голову, будто это было самое милое, что она слышала за весь день.

Об этом я подумаю позже.

Мой взгляд вернулся к отцу.

— Не хочешь объясниться?

Он выпрямился, медленно приводя кресло в вертикальное положение, чтобы поставить ноги на пол.

Нелли шагнула вперёд.

— Нет, Нелл, — сказал он, медленно поднимаясь, опираясь на ходунки. — Это на мне.

— Может, нам лучше оставить вас? — мягко спросил Такер.

Видимо, он понял, что тут назревало что-то важное. Или, может, он уже знал об их отношениях.

Я сузила глаза.

— Ты знал? — спросила я, указывая на Такера.

Никто ничего не ответил.

— Кто ещё знает? — потребовала я ответа, мой голос стал пронзительным.

Руки Такера взметнулись вверх.

— Я остаюсь в стороне от этого.

Это было не отрицание. Мой рот открылся от удивления.

— Серьёзно, пап? Как долго вы собирались это скрывать?

Я была здесь больше трёх недель. Мы с отцом и Нелли оставались наедине почти каждый день на прошлой неделе. У них было более чем достаточно времени, чтобы признаться. Больно было осознавать, что они скрывали это от меня, что не доверяли.

— Думаю, нам лучше уйти, Такер, — сказала Нелли, забирая свою сумочку и направляясь к двери. Она протянула руку, проходя мимо меня, будто собиралась сжать моё плечо, но я напряглась, и она отдёрнула руку.

Такер открыл дверь и придержал её для неё. Он задержал взгляд на мне ещё на мгновение, затем повернулся к отцу.

— Рад был тебя видеть, Билли.

Отец хмыкнул, и Такер вывел Нелли, закрыв за ними дверь, оставив нас в густой тишине.

— Можешь сесть, — сказала я, указывая на его кресло.

— Мужчина встаёт за себя, Джун.

Боже, что он думал? Что я собираюсь сделать? Разнести его?

— Почему ты солгал мне?

Он удивлённо нахмурился.

— Я не сказал ни единой лжи с тех пор, как ты вошла в эту дверь.

— Умолчание — это всё равно ложь, пап.

Он покачал головой.

— Почему ты решила, что заслуживаешь правды?

Эти слова ударили, как пощёчина. И у меня не было хорошего аргумента против них, потому что он был прав.

— Я думала, мы в порядке? Мы ведь разговариваем по телефону постоянно.

Он закрыл глаза и мягко покачал головой.

— Дело не в этом. Я не хотел, чтобы ты узнала о Нелли, пока мы сами не разберёмся. Мы всё ещё пытаемся понять, что между нами. А потом ты ворвалась сюда без приглашения и устроила панику. Мы решили ничего не говорить, пока сами не поймём, что у нас. Всё.

— Но кто ещё знает? Такер знает, не так ли?

— Да, но он рядом, — сказал отец, как будто это всё объясняло. Его пальцы побелели, сжимая ручки ходунков.

— А я нет. — Этот разговор был мне так знаком, что у меня началось дежавю. Мне это надоело, и я представляю, что мой отец чувствовал то же самое. Я села на диван и потерла глаза. — Мне уйти? Всем было бы лучше, если бы меня не было?

Отец подошёл к краю дивана и медленно опустился рядом со мной.

— Не драматизируй.

— Ах, так я тут драматизирую? — спросила я, смеясь. — Я? А ты тут девушек тайком по дому водишь, как пара подростков. Тебе, между прочим, за пятьдесят.

Он посмотрел на меня, и его лицо вдруг расплылось в улыбке, от которой у него появились морщинки в уголках глаз, расходясь лучами по загорелому, морщинистому лицу. Улыбка была настоящая.

Я откинулась назад, разглядывая его.

— Нелли делает тебя счастливым, да?

— Да.

Ладно, я могу к этому привыкнуть. Это странно, но в то же время и нет. Нелли всегда была для меня чем-то вроде приёмной мамы, особенно после того, как моя собственная нас бросила.

— Когда между вами всё началось?

— Через пару месяцев после того, как Ральф ушёл. Мы много времени проводили вместе в магазине, и всё получилось само собой, Джун. Нелли сильно помогала мне, когда моё колено болело. Она начала заходить после работы, чтобы помочь с уборкой, а потом начала приносить ужин. Готовить на одного — это морока, знаешь ли. Вот она и использовала этот повод, чтобы помочь. Готовила, приносила еду, мы вместе ужинали, а она помогала, если с коленом было плохо. — Он пожал плечами. — Так всё и получилось.

— Я за вас очень рада. — И честно говоря, я это действительно имела в виду. — Моя реакция — это не отвращение, если что. Это был шок. — И немного обиды, что он это скрывал от меня, но мы уже разобрались.

— Спасибо, дорогая. — Он сжал моё колено.

— Ты сказал маме? Не то чтобы ей обязательно знать. Просто… Нелли ведь была её лучшей подругой.

— Твоя мама не связывалась с Нелли уже много лет. Думаю, ей будет всё равно.

На душе стало неприятно. Сколько моих друзей я сама за последние годы не удосужилась найти? Грэйси Мэй, Энни… Но я вернулась, и они приняли меня, как будто ничего не произошло. Стыд охватил меня — никакое другое слово не могло бы описать унизительное осознание того, как сильно я стала похожа на свою мать. Пытаясь не быть, как она, я сделала всё наоборот и, в итоге, оказалась точно такой же.

Пророчество, сбывшееся само по себе? Или я просто дура? Наверное, тут было немного и того, и другого.

— Я была такой глупой, — сказала я, качая головой. — Я ведь никого нормально не поддерживала все эти годы, да?

— Я уверен, что кого-то ты поддерживала.

— Не тех, кто был из этих мест.

Отец на минуту посмотрел на экран телевизора, который всё ещё был на паузе, с замершим изображением вампира, бросающегося на шею девушке.

— Я простил твою мать, знаешь ли.

— Когда?

— Где-то в то же время, когда стал встречаться с Нелли.

Я услышала это впервые.

— Ты сказал маме, что простил её?

— Зачем? — пожал он плечами. — Моя прощение не имело к ней никакого отношения. Это было для меня. Только для меня. Я понял, что отдавал ей слишком много власти над тем, как я себя чувствую. Она там, счастлива с каким-то страховым агентом, а я позволял этому завладеть моей жизнью. Но она не заслуживает такой власти надо мной. Она ведь не проявляла ко мне уважения, чтобы заслужить это, так?

Кто-то явно вложил эти мысли в голову моего отца, потому что не верилось, что они могли появиться сами собой. Я готова была поставить деньги на то, что это Нелли была тем самым диванным терапевтом, и честно говоря, если это так, я ей бесконечно благодарна.

А ещё я не знала никого, кто мог бы превратить профессию страхового агента в ругательство, но мой отец — талантливый человек.

— Звучит так, будто ты нашёл для себя какие-то здоровые границы, — сказала я, обдумывая это.

Он был прав. Мама не относилась к нему достаточно хорошо, чтобы заслужить эту власть над ним, чтобы быть той, кто делает его несчастным. Говорят, лучшая месть — это счастье, но не казалось, что отец делал это из мести. Он просто решил быть счастливым, решил, что мама и её новая жизнь больше не имеют значения.

— Что-то вроде того. Я устал быть поглощённым человеком, который, скорее всего, ни разу обо мне не подумал. Настало время двигаться дальше и вернуть себе жизнь, а я не мог этого сделать, пока не простил её. По-настоящему простил, Джуни Бёрд. Иначе это было бы притворство, а могу тебе сказать, что это не работает.

Я притворялась, что забыла Такера, целых пять лет, так что прекрасно знала, насколько провальной может быть такая попытка.

— Тебе стало легче? — спросила я.

— Невероятно. Я счастлив, Джун. По-настоящему счастлив.

Улыбка растянулась на моих губах. Это было видно. В нём произошли перемены за последние шесть месяцев — он согласился поехать со мной в Денвер на отдых, стал чаще выходить на связь через видеозвонки. Казалось, он чувствовал себя спокойнее, увереннее, и теперь я понимала, почему.

— Это радует. Честно, не знаю, почему я не заметила этого раньше. Вы с Нелли прекрасно подходите друг другу.

— Значит, если я женюсь на ней, ты приедешь ещё раз?

— Женишься? — удивлённо спросила я, подняв брови. — Это серьёзно.

Отец похлопал себя по новому колену.

— Не думаю, что смогу пройтись по проходу в ближайшее время, но такая мысль была у меня на уме.

Я кивнула, медленно покачивая головой.

— Я бы приехала навестить.

— Только навестить? — вздохнул отец. — Я надеялся, Такер смог бы убедить тебя остаться.

Я захлебнулась собственным дыханием, закашлявшись от неожиданности.

— Что?

— Вы с ним много времени проводите вместе, — заметил он, глядя на меня испытующим взглядом.

— И ты не выглядел особенно довольным.

— Я просто не хочу, чтобы ты снова его ранила.

— Ну, я этого тоже не хочу.

— Вот поэтому я и надеялся, что он убедит тебя остаться.

Мой живот скрутило, голова закружилась.

— Он должен был бы попросить об этом, правда?

Отец покачал головой.

— Ты слишком современная, Джуни Берд. Не говори мне, что ждёшь, пока он умолять начнёт, чтобы ты не уезжала?

Нет, я не ждала. Но, в то же время, ждала. Такер был больше похож на моего отца, чем ему хотелось признать. Он простил меня, по-настоящему простил, а следующий шаг был за ним: найти счастье с кем-то другим. Может быть, с Мэдди, а может, с кем-то ещё. Но если отец смог пережить те страдания и депрессию, которые настигли его после ухода мамы, если он смог найти кого-то другого и полюбить её после женщины, которую считал своей родственной душой, то и Такер сможет. Впервые я ясно увидела, что потеряла.

Кроме того, он даже не пытался бороться за меня. Я не могла быть с человеком, который, как мой отец, просто позволил бы мне уйти. Мне нужен был кто-то, кто бы боролся.

Я откинулась назад, уставившись в потолок. Жить здесь, когда так мало людей рады моему присутствию, звучало как пытка. Несколько месяцев быть белой вороной — это одно. Но вся жизнь?

— Я не могу вернуться, пап. У меня работа в Риверсайде. Бабушка. Возможность работать с новым издательством. Я могла бы полностью переключиться на обложки книг, что, наверное, было бы самой крутой переменой в карьере. — Я повернула голову, чтобы посмотреть на него. — Мне действительно хорошо там.

И правда ли? Мне так казалось.

— Ладно. Это твой выбор. Я буду любить тебя, где бы ты ни жила.

— Тогда давай просто посмотрим, как твои вампиры поедают друг друга, и не будем больше это обсуждать.

— Ладно. Но они не едят друг друга. Они пьют только кровь, и не друг у друга.

— Угу, конечно.

Он улыбнулся своей кривоватой улыбкой.

Я резко поднялась, решив, что мне нужно хоть на минуту проветриться.

— Хочешь мороженое?

— Конечно.

— Сейчас принесу. Не жди, включай.

Я вошла на кухню и облокотилась на стойку, медленно дыша, чтобы успокоить своё сердце. Папа был прав. Я не могла просто ждать, пока Такер попросит меня остаться, но и переехать сюда, если он не хотел меня, я тоже не могла. Всё, что я сказала отцу, было правдой — я любила свою жизнь рядом с бабушкой, свою работу, но я готова была отказаться от всего ради жизни с Такером. Эта непреложная истина ударила меня, как гром, когда папа её озвучил.

Я бы отказалась. Правда, отказалась бы.

Но только если Такер этого хотел. Если бы он захотел, чтобы я осталась, я могла бы справиться с ненавистью города, потому что он был бы рядом. Каким бы он ни старался не быть похожим на моего отца, он всё-таки был им в чём-то. А я была точь-в-точь, как моя мама. И, наверное, я всегда буду бояться за наше будущее. Как можно возложить этот груз на другого человека? Как можно жить в городе, полном людей, которых я когда-то ранила и которые, кажется, до сих пор это помнят?

Я достала две миски и мороженое. Всё. Дасти был прав, как бы я ни хотела это отрицать, и я была должна многим людям извинения за то, что пропала. Мой первый шаг: извиниться перед городом. Доказать, что я неравнодушна. Признать, что была неправа.

Это ведь не должно быть слишком сложно, правда?