Мое темное желание

58

ФЭРРОУ

Мне пришло в голову, что приглашение Андраша потренироваться может быть наказанием перед моей казнью.

В конце концов, сегодня он достиг нового уровня раздражения. Чудо, если учесть, что его узкий диапазон эмоций сравним с психопатом.

Андраш сорвал с лица маску.

— Az lsten verje meg (пер. Черт возьми).

Он топал по лыжне, пройдя половину нашей тренировки.

Я даже не знала, что я сделала не так на этот раз — кроме того, что пришла раньше, сосредоточенная и бдительная, уничтожая все его попытки поймать меня с помощью своей шпаги.

Я отцепилась от троса и устремилась за ним.

— Эй, у нас еще есть сорок минут.

Он проигнорировал меня и ворвался в свой кабинет.

Я успела проскользнуть внутрь до того, как дверь захлопнулась.

— Что происходит?

Волосы прилипли к моему лбу, слипшись от пота. Я смахнула их, переминаясь с ноги на ногу.

Все утро нам удавалось игнорировать слона в комнате, но у меня было ощущение, что этот слон вот-вот разобьет в пух и прах ту маленькую надежду, которая у меня была.

— Нет смысла, Фэр. — Андраш рухнул в кресло, прикуривая сигарету, несмотря на запрет на курение. — Мы закончили. Твоя карьера переживает экзистенциальный кризис. Какой бы талантливой и целеустремленной ты ни была, у тебя нет будущего в фехтовании. — Он откинулся в кресле. — Притворяться, что это не так, жестоко по отношению к тебе и пустая трата моего драгоценного времени.

Я осталась стоять, хмуро глядя на него.

— Тогда почему ты ждал три четверти нашего сеанса, чтобы сказать мне это?

Мои щеки запылали.

Андраш поднял плечо.

— Я пытался избавить тебя от своих мыслей.

— Ты никогда не делал этого раньше.

Он затянулся сигаретой, выпустив струйку дыма между тонкими губами.

— Я хотел в последний раз взглянуть на твое ремесло, прежде чем сообщить тебе о своем решении.

— Да ну? — Я скрестила руки. — И каков вердикт?

— Ты готова к Олимпиаде. — Он постучал сигаретой по пепельнице, его лицо по-прежнему было глубоко нахмурено. — Помнишь моего друга в МОК?

У него было много друзей в Международном олимпийском комитете. В конце концов, репутация Андраша Хорвата шла впереди него.

Я кивнула, хотя это мог быть кто угодно.

— Конечно.

— Мы обсуждали тебя всю неделю.

Я подалась вперед.

— И?

— Он вернулся в комитет. Они готовы дать тебе второй шанс, если ты заплатишь остаток гонорара вперед.

Мое сердце заколотилось о грудную клетку.

Я могла это сделать.

Теперь, когда Зак оплатил мой юридический счет, я действительно могла это сделать.

Надежда застряла у меня в горле, сгустив голос.

— Думаешь, есть шанс?

— Не могу ничего обещать. — Из его ноздрей вырвались два столбика серого дыма. — Но это возможно.

— Мы должны попытаться. — Я положила пальцы на его стол, наклонившись. Так много для того, чтобы принять мою отставку. — Я сделаю все, что потребуется. Мы будем тренироваться дважды в день. Я заплачу остаток гонорара вперед…

— К этому прилагаются определенные условия.

Я моргнула, ожидая.

Он зажег уголек своей сигареты, чтобы собрать небольшую гору пепла на подносе.

— Ты прекращаешь этот глупый судебный процесс против своей мачехи и оставляешь семью своего отца в покое.

Его слова выбили из меня дух.

Я попятилась назад от их силы.

Семья твоего отца.

Кем я была для него? Рождественским украшением?

Почему бы мне не бороться с несправедливостью? Вера сфабриковала завещание и лишила отца его последних желаний. Уход на пенсию в нашей компании всегда был моей целью.

Фехтование было мечтой, но это не было долгосрочной карьерой. И я не хотела, чтобы меня пристыдили и заставили подчиниться.

В конце концов, роза не выживает без шипов.

— Она составила целое завещание. — Я вскинула руки вверх. — Она украла коллекцию произведений искусства моего отца, продала все его…

Андраш грохнул кулаком по столу, отчего его содержимое затряслось.

— Хватит.

Я закрыла рот, но не сдвинулась ни на дюйм.

Он стоял, задыхаясь, и засовывал окурок в пепельницу.

— Меня не волнует твоя семейная драма. Меня не волнует эта женщина Вера. И твои сестры. Когда ты занята борьбой с ними, твой ум не на месте. Либо ты вся в работе, либо вся в отключке. Я не позволю тебе тратить мое время впустую, пока ты распыляешься.

Я не понимала, почему подготовка к Олимпийским играм и уничтожение Веры — это взаимоисключающие понятия.

— Я не растрачиваю себя впустую. — Я покачала головой, торопливо выговаривая слова. — Фехтование — главный приоритет. Делом Веры занимаются юристы и частный детектив…

— Частный детектив? — Лицо Андраша раскраснелось, как клубничное мороженое. Он ткнул в меня пальцем. — Ты потеряла всякий разум. Считай это моим ультиматумом. Либо ты оставляешь эту ерунду и живешь дальше, либо я перестаю тебя обучать.

— Это несправедливо. — Я сжала руки в кулаки, трясясь так сильно, что практически вибрировала. — Это не имеет никакого отношения к фехтованию.

— Все имеет отношение к фехтованию. — Андраш обогнул стол, прислонившись к нему. Он сложил руки на животе, регулируя свой тон. — Если я приведу тебя на Олимпиаду, ты должна меня слушаться. Ты не будешь пропускать все мимо ушей, когда я тебе говорю. Ты будешь есть по меню, которое я тебе дам. Ты будешь подчиняться каждому моему требованию. — Его ноздри вспыхнули. — И первая моя просьба — бросить все это. Частных детективов. Адвокатов. Всю эту чепуху. Перестань жить прошлым, Фэрроу. Начни работать на будущее.

Ни один из нас не отступил.

Наши взгляды не хотели расходиться.

Я так много хотела сказать. Просить, умолять, объяснять, торговаться.

Он возвышался надо мной ростом и телосложением. Я стояла в тени Андраша Хорвата. Легендарный инструктор. Городской миф.

Но, в конце концов, он не только заставил меня отказаться от правосудия. Он хотел, чтобы я отказалась от того, кем я была.

— Если все или ничего… — Я отступила назад. — Лучше уж ничего.

Я повернулась и выбежала из его кабинета.

В дверь ворвался поток венгерских ругательств. Стекло разбилось вдребезги. Мебель посыпалась на пол.

Я провела кончиком пальца по табличке с его именем, прикрепленной к стене.

— Прощай, Андраш.