Няня для мажора

Прибить его мало!

Стася.

Из-за этого козла я разбила телефон! Поняла это, только когда вышла уже переодетая в спортивный костюм и нашла на полу свой гаджет. Подняла с пола, перевернула, смотрю. От экрана одно название осталось, несколько осколков остались в руке. Замечательно. Попробовала включить, но вместо «привет» телефон показал цветную паутину. Одни проблемы от этого гада! Прибить мало!

По дороге к лестнице мимолетно заглядываю в его комнату, но там пусто. Значит, ждёт или внизу, или на улице. Либо вообще уехал без меня. Представляю, как классно провести вечер, как того хочется мне, а не засранцу. Мечтательно улыбаюсь и попутно оглядываю в очередной раз помещение вокруг себя.

Наверное, я к такому никогда не привыкну. Каждая деталь интерьера кричала о богатстве. И даже, казалось бы, простой коридор словно подсвечивался неоновой вывеской «тут залита куча бабла»: светлые стены, пол и потолок, отделанные плиткой, пели о роскоши. Даже когда я разбирала вещи, не переставала удивляться. И очень надеюсь, что со временем это пройдёт. Хотя я и не собираюсь надолго тут задерживаться: либо уйду сама, либо увезёт скорая психиатрическая помощь.

Спустилась и увидела мажора, лениво раскинувшегося в кресле. Рядом на деревянном столике стоял бокал с водой и предметы интерьера. Его спортивная сумка была рядом с ногой, на носу так же лениво сидели солнцезащитные очки, поверх которых он смотрел в экран. Демид что-то печатал на телефоне. Стоило мне подойти, как он поднял голову и со своей наглой ухмылкой спросил:

— Почему не отвечаешь?

— Где? — злобно рявкнула я.

— В телеге.

— Потому что я разбила об тебя свой телефон.

Он странно хохотнул.

— Ну, во-первых, не об меня, а об стену: в меня-то ты не попала. А во-вторых, чего злая-то такая, сама же виновата, — бросил он последние слова через плечо, вставая и направляясь к выходу.

— Ты, по-моему, перепутал? — возмутилась я.

Он остановился и взглянул своими карими бесстыжими глазами поверх очков на меня.

— Почему? Ты же кидалась.

— Я кидалась, потому что ты зашел без стука, когда я переодевалась! — зашипела на него так, чтобы из кабинета Андрея Павловича нас не было слышно.

— Вот смотри: я зашел и увидел прекрасную картину. Мне хорошо. Ты недовольна. Ты кидаешь телефон. Ты разбиваешь его. Эпицентр негатива тут — ты.

Я зарделась, но сама не поняла от чего. То ли от злости, то ли от его слов про красивую картину.

— Сволочь! — взревела я, беря в руки статуэтку какой-то птицы, намереваясь кинуть в него.

Демид слегка пригнулся, утопая в приступе смеха, что злило меня еще больше. Когда понял, что я не бросаю ее, подошел. Забрал птицу из моих рук и, посмотрев поочередно на нее и меня, усмехнулся.

— Пошли, орлёнок. Я опаздываю.

Поставил со звонким стуком её на место и пошёл на выход. Опускаю взгляд и вижу, что это статуэтка орла. Гордого, сильного. Вспомнила, что эту птицу называют защитником. И снова покраснела.

Вышла следом, щурясь от вечернего солнца. Оно уже пыталось спрятаться и теперь ярко светило оранжевыми осенними лучами.

На подъездной дорожке уже стояла большая чёрная машина. Не такая, как у Андрея Павловича. Она более… квадратная? Крупная? Массивная? Ну, в общем, точно под натуру хозяина: дерзкая и неприступная.

Встала возле двери в некотором замешательстве. Надо бы сесть сзади. Но та-ак хочется почувствовать то, что чувствуют эти леди, сидящие в дорогих машинах на передних сиденьях.

Видимо, я слишком долго думала, потому что окно спереди открылось и Демид наклонился, упираясь в сиденье пассажирского, спросил:

— Ворон долго считать будешь?

Злобно зыркнула и ему назло открыла переднюю дверь. Мажор усмехнулся, садясь ровно на свое место.

Какая же она крутая! Черно-белая кожа, идеально чистая панель, переливающаяся на солнце, сенсорные кнопки на проигрывателе и самое прикольное — красная подсветка под сиденьями. Цены бы ей не было, если бы так не фонило мужским парфюмом!

Я даже не услышала, как машина запустилась, и только потом увидела, что ей не нужен ключ! Она работает от кнопки!

Тихий звук двигателя и музыка, играющая фоном, заставили расслабиться. Боялась вздохнуть, чтобы не выдать, в каком я восторге.

Лёгкий щелчок коробки, и машина плавно поехала.

Я была уверена, что водитель из Демида — «сорвиголова». Но он двигался на дороге плавно, размеренно, уверенно. И даже несмотря на то, что мы ехали далеко не по правилам, я ни разу не заметила, чтобы он создавал опасных ситуаций.

Похоже, я слишком долго смотрела на него, руль и дорогу попеременно, потому что в какой-то момент мажор спросил, усмехнувшись:

— Что опять не так?

— Ничего, — мотнула головой. — Просто думала, что ты более опасный водитель.

Улыбка с его лица не сползала.

— Эта машина не для скорости. Она для комфорта, — бережно погладил кожаный руль, я даже усмехнулась: он бы к людям так относился. — Для скорости у меня Верочка.

Нахмурившись, непонимающе посмотрела на него.

— А Верочку всё устраивает?

Демид мимолетно посмотрел на меня. Даже под очками я видела, как закатились его глаза.

— Я машину вторую так называю, извращенка, — ответил. А потом снова оскалился и добавил: — Но могу показать тебе всё свое мастерство. Тем более, у тебя точно найдется, что мне показать в ответ.

Теперь уже глаза закатила я.

По привычке хотела достать телефон, но, опомнившись, раздражённо выдохнула.

Демид и это заметил.

— Ты какая-то нервная.

— Сказал мне это человек, который пытался меня запугать и ударить в первый же день, — фыркнула себе под нос.

— Потому что ты совершила самую главную ошибку.

— Дай отгадаю. Появилась в твоей жизни? — с вызовом повернулась в пол-оборота к нему.

— Именно, — довольно кивнул он. — А ты всё же попей валерьянки. Или потрахайся с кем-нибудь. Легче станет.

— Спасибо, но не надо, — отвернулась обратно к окну, слыша, но не видя смешок.

К спортивному центру подъехали в половине седьмого. О чём я бы не знала, если бы не увидела на панели сенсорное время. Ещё один плюс часов, которые я не люблю носить на руке. Они очень удобны в отсутствии телефона.

Демид ориентируется тут, как рыба в воде. Подошёл к стойке, показал какую-то карточку, вижу, что указал на меня и пошёл дальше, зазывая рукой.

Со всех сторон исходили звуки: где звон лезвий, где всплески воды. Прошли к лифту, и он нажал на кнопку пятого этажа.

Когда двери открылись, моему взору показалась огромная площадка, отделанная деревянным полом, с баскетбольными кольцами и высокими трибунами, вход на которые мне указал Демид.

— Там посиди.

Я кивнула и пошла, куда показали, поднимаясь повыше.

Мажор же ушёл в другую сторону, скрываясь в тени коридора.

Видимо, он приехал последним, потому что больше никто не заходил, а только выходили всё из того же коридора парни. Все как один: высокие, широкоплечие и довольные.

Антон вместе с Демидом и ещё парой парней, в одном из которых я узнала Лёшу, вышли последними.

Мажор задрал голову и посмотрел на меня сверху сидящую. Подмигнул. Выбесил.

Главное — стабильность.

Хотела было полистать рилсы, чтобы хоть чем-то себя занять, но, засунув руку в карман и достав разбитый кусок железа, обиженно выдохнула. Сидеть ещё долго, так что решила достать симку. Отдавать его на ремонт, так хоть кнопочный взять. Вдруг мама позвонит?

Как только вытащила, поняла, что не знаю, чем заняться ещё. Ну что ж… придётся смотреть, как толпа парней носится с мячом и тренируется.

Никогда не была от такого зависима и никогда это не вызывало у меня особого восторга. Наверное, потому что мне было некогда. А теперь, когда я живу в шикарном доме и мне платят хорошие деньги, есть время, но желания особо нет.

Положила подбородок на руки, упершись локтями в невысокое ограждение.

Тренер выставил их в шеренгу, во главе которой оказался Демид. Почему я не удивлена? Произнес речь в духе «Отдохнули — и хватит». И погнал их бегать.

Иногда карие глаза поднимались и смотрели неотрывно, но я старалась не обращать внимания.

В какой-то момент на меня посмотрели сразу три головы — Демид, Антон и Лёша. Нахмурилась. Ну и что они там обсуждают? Тренировались бы лучше.

Закатив глаза, откинулась на спинку, чтобы скрыться с поля зрения.

Когда началась игра, любопытство превысило ненависть к мажору, и я с интересом выглянула.

— Романов, пас снизу, — слышала голос тренера. — Семёнов, ты что творишь?!

Он много ругается на них, но в целом они слушают и исправляют. Все ребята работают как единый слаженный организм, и я завороженно засмотрелась.

А ещё обратила внимание, что Демида слушают. Акцент делают на него и в целом доверяют. Там на площадке он не выглядит, как зазнавшийся засранец. Там он лидер. А ещё издалека кажется, будто он доволен и счастлив.

А ещё я поняла, что мне впервые интересно наблюдать за чем-то, кроме конспектов. Парни двигаются быстро, четко. Спустя время каждый из них тяжело дышит, но они продолжают из раза в раз забрасывать мяч в кольцо, ободряя друг друга после каждого броска.

Сама не поняла, когда всё подошло к концу, только отвела взгляд на окно, а там уже было темно. Сколько прошло? И не посмотришь ведь.

Тренер снова выставил всех в одну линию напротив трибун и указывал каждому на ошибки.

Демид смотрел мне в глаза. Весь вспотевший, но довольный, одной рукой держа мяч.

— Романов, — дошла очередь до него, заставив перевести взгляд на тренера. — Молодец, но на других тоже нужно полагаться. В этом году ты снова за капитана.

Кивнул и даже ничего не ответил. Бывает же!

Ещё пара моментов, непонятных для меня, и всех распустили.

Сошла с трибун, чтобы не пропустить засранца.

Наконец-то домой.

Немного красивой шикарности вам!