Няня для мажора

Глава 7. С днем рождения меня

Стася

Следующие несколько недель, на мое удивление, мажор и правда был шелковым. Максимум — это универ, тренировки и дом. Правда, не берусь утверждать, что на тренировках опять никому не влетало, особенно если Леша был там. В конце концов, если у человека проблема с контролем агрессии, то простым «обещаю» это не лечится.

Но зато, благодаря нашей договоренности с приложением, я могла посвятить себя учебе, как и до этого.

А еще за эти пару недель, кроме учебы, я задумалась вот о чем: откуда же неконтролируемая агрессия у мажора взялась? Что стало заводным ключиком для того, чтобы Демид стал тем, кто он есть?

Не сказать, что я не смирилась с таким его поведением, скорее приняла, но продолжаю ершиться, как кошка, которой на хвост наступили. Он смеется. Ему весело.

В целом теперь мне уже приятно проводить с ним время. С каждым днем я открываю разные грани одного человека и наслаждаюсь этим.

Например, Демид очень умен. Мы как-то смотрели передачу про ракетостроение — не знаю зачем — и вот выясняется, что он все об этом знает! Но умело маскируется. А я всегда думала, что его оценки — заслуга его отца.

Кстати, на следующий день после гонок Андрей Павлович вернулся домой, и Матвей рассказал ему, что, когда загонял машину в гараж, видел битую Верочку. Естественно, спросили с меня. Но мажор и тут удивил: он рассказал отцу, что было на самом деле.

Несколько дней назад звонила мама. Отец в реанимации. Его еле вернули, но прогнозы неутешительные. Я приняла эту новость спокойно, чем не на шутку разозлила мать. А как еще я должна реагировать на это? Ну нет у меня любви и трепета по отношению к отцу. Где я их взять должна?

Сегодняшнее утро стало ранним: проснулась в одно время с Демидом, чтобы проводить его на тренировку, проследить по приложению, что он доехал, и самой отправиться в универ.

Но выехала я гораздо раньше нужного времени, вызвав такси.

Я сижу за столом одной из наших с девочками любимых кофеен: она была недорогой и находилась одинаково близко к жилью всех троих и универу.

Демид на утренней тренировке, а значит, до универа у меня есть время побыть одной.

Сегодня мой день рождения.

У Евы завал на новом месте учебы, и она просила простить ее, обещая, что мы отметим в другой раз.

У Насти заболела мама, и она уже третий день не выходит из дома, не считая университета. В семье она на данный момент единственная, кто способна делать домашние дела. Но, слава богу, с отцом теперь все в порядке.

Несмотря на то, что с Демидом мы кое-как нашли общий язык, сомневаюсь, что он знал об этом дне, а значит, и ждать от него нечего. Хотя, наверное, я бы и не хотела ничего. Вечные его саркастические шутки и неуместные подколы только больше злили, чем веселили.

Отпиваю горячий капучино из кружки, наслаждаясь мягкостью пенки, и довольно прикрываю глаза.

Почти довольно.

Слезы просятся сами, создавая в горле плотный ком, не давая вдохнуть.

Мама позвонила ночью, чтобы поздравить, но на большее от нее рассчитывать я и не могла. Люблю ее, хоть и злюсь иногда от того, что ей не хватает времени на всех детей одинаково. А сейчас еще эти проблемы с отцом. Ей не до меня, и это понятно.

Милая официантка практически моего возраста принесла кусочек дешевого чизкейка и обеспокоенно посмотрела мне в глаза.

Сморгнула, прогоняя слезы. Улыбаюсь. Только это не помогло. Девушка понимающе легко улыбнулась в ответ и ушла.

— С днем рождения меня, — произношу шепотом, словно это может как-то изменить ситуацию, и задуваю невидимую свечку.

Пожелала здоровья всем своим близким и капельку счастья мне.

Чизкейк был вкусным: ягодным, с легкой кислинкой, и соленый. Соленый от моих слез, которые я все-таки не смогла сдержать.

Почему именно в этот день как никогда ощущаешь одиночество? Как справляться с тяжким грузом, если легче не становится?

Казалось, у меня было все: мне дали высокооплачиваемую работу, хоть и с засранцем-подопечным; я живу в роскошном доме; на учебе проблем нет. Чего же не хватает?

Каждый год в этот день я чувствую себя одинаково: немного потерянной, немного одинокой и немного благодарной за то, что есть.

Доела чизкейк, запивая его остывшим кофе. Встаю, поправляю платье и выхожу на улицу, накидывая тонкое пальто на плечи. Холодный октябрьский ветер обдает лицо, заставляя поежиться. Вдыхаю полной грудью, пытаясь прогнать тоску. Впереди целый день, и нужно собраться с мыслями.

Дорога до универа не заняла много времени, и я успела как раз ко второй паре.

Демид уже сидел с Антоном и Сашей на самом верху лекторной. Нашла глазами Настю и села рядом.

— С днем рождения, подруга, — сказала блондинка и протянула мне маленькую коробку. — Открой.

Благодарно улыбаюсь и принимаю с ее рук подарок.

Голубо-зеленый бант откладываю на стол и открываю крышку.

— Ох… — срывается с моих губ.

Внутри лежат красивые и однозначно дорогие сережки в форме ангельских крыльев с голубым камнем по центру.

— Насть, не нужно было, — начинаю лепетать я, на что подруга поднимает руку ладонью ко мне вверх.

— Ничего не знаю, — строгим голосом говорит она. А затем обнимает, зарывается в мои волосы и шепотом говорит: — Спасибо, что ты есть. Такая, какая есть. Я люблю тебя, дорогая.

На глазах снова собираются слезы, но, судя по шмыганью, не у меня одной.

— Спасибо, — так же шепчу я. — И я тебя люблю.