Опасности прекрасный лик

ГЛАВА 28

Приглашение на торжественный обед у Карла возбуждающе подействовало на Ларк. Она поняла, что платье идеальное, как только продавщица в магазине «Хэрродс» вынесла его. Платье было облегающим и блестящим. Ларк купила к нему чулки цвета слоновой кости и подходящие в тон платью бордовые туфли на высоких каблуках. Потом подошел черед пальто. Это было ее первое настоящее пальто: на ферме была только спортивная куртка. Сьюзан одалживала ей пальто, когда они ездили в Нью-Йорк, но у них как-то так и не дошло до покупки пальто для Пенни.

Лимузин Карла должен был прибыть за ней в шесть часов, но Ларк оделась и была готова уже в пять. Снова шел дождь… В Англии редко когда не идет дождь, подумала она. Прошедшее лето было самым дождливым в ее жизни. И все же ей нравился дождь. Он не был таким гнетущим, как тяжелые потоки, лившиеся с неба на сельскую глубинку штата Нью-Йорк. Дождь в Англии был приятным и волшебно утонченным… как раз таким, чтобы после него стало свежо и чисто.

Ларк встречалась несколько раз с шофером Карла Клайвом. Он учился в Лондонском университете и рассчитывал получить степень бакалавра по киноискусству. Как и Сара, Клайв в отношении Ларк сохранял вежливую дистанцию.

— Как ваша учеба? — спросила Ларк с заднего сиденья.

— Все хорошо, спасибо, мэм.

— Вы знаете, что я тоже ходила в школу киноискусства в Нью-Йорке?

— Да, мэм.

— Думаю, мы о многом можем поговорить.

Но на это Клайв даже не ответил. Действительно, с отвращением подумала Ларк, снобизм в Англии свойствен низшим классам в неменьшей степени, чем высшим. Как бы Клайв смеялся, если бы увидел, как она чистит курятник!

— Откуда вы? — спросила она.

— Из Норфолка, мэм.

— А где это?

— На Севере, мэм.

Не очень-то он щедр на слова.

— Вы, наверно, заняты по горло, если учитесь на дневном отделении да еще и работаете у доктора Белламона. У вас бывают выходные?

— Простите, мэм?

Ларк отказалась от попыток завязать разговор. Когда они подъехали к дому Карла, Клайв открыл ей дверцу машины.

— Всего хорошего, мэм.

— До свидания. Не позволяйте ощипывать себе перья.

— Простите, мэм?

— Просто так говорят.

Она взбежала по мраморным ступеням к парадной двери и позвонила. Карл открыл дверь сам и с удовольствием осмотрел ее.

— Отлично, — пробормотал он, когда помог ей снять пальто из верблюжьей шерсти и увидел платье. — Благодаря тебе я могу гордиться собой. Ты просто восхитительна.

Она знала, что он делает комплимент столько же самому себе, сколько и ей. Карл предложил ей руку и повел в гостиную. Там группками стояли мужчины в черных галстуках и женщины в ярких платьях. Комната была празднично украшена букетами роз и ветками можжевельника и остролиста.

— Шерри? — предложил Карл.

— Да, пожалуйста.

К ним подошел тучный мужчина с красным лицом.

— Так где же Карл скрывал вас? Здравствуйте, меня зовут Чарльз Кинг. Очень приятно познакомиться.

— Привет, — сказала Ларк и протянула руку. Заметив, что Карл нахмурился, она быстро добавила с британским акцентом: — И мне очень приятно познакомиться с вами.

— Чарльз работает в газете «Сан», хотя предпочитает отрицать это, — сказал Карл, передавая Ларк бокал с шерри. — А это Джек Адлер. Он делает документальные фильмы на телевидении. Ты видела на прошлой недели его фильм об африканских слонах?

— Я видела и очень пожалела об этом, — вмешалась в разговор маленькая круглая женщина в платье из розовато-лиловой тафты, которая только подчеркивала ее округлость. — После него я плакала несколько часов. Бедные животные! Я собрала все, что в доме было из слоновой кости, и убрала подальше. Никогда больше не куплю ничего подобного.

— Именно в этом и состояла задача фильма, не правда ли, Джек? — спросил Чарльз Кинг.

— Мне кажется, это довольно удачный фильм, — тихо ответил Джек. Ему было чуть за сорок, он был светловолос и носил усы. — Конечно, Беттина плакала бы даже в том случае, если бы я снял фильм о тяжкой доле браконьеров.

— Не плакала бы! — негодующе запротестовала женщина, которую назвали Беттина. — Эти люди — животные!

Чарльз засмеялся.

— И слоны животные, дорогая.

— В любом случае, — заметил Карл, — единственная причина, почему ты сочла их преступниками, состоит в том, что такими их показал Джек. А ведь эти бедные браконьеры думают, что они просто зарабатывают себе на жизнь.

Чарльз подмигнул Ларк.

— А вы не думаете, что журналисты — особое племя? Они заявляют, что просто излагают факты. Но в действительности журналист может в нужном направлении воздействовать на чувства людей, просто поместив в одном подходящем месте цитату, в другом фотографию, а в третьем — соответствующий эпитет. А промолчав к тому же о каких-то фактах, он создает солидную базу для поддержки той идеи, приверженцем которой является.

— Не могу сказать, чтобы я был особенно восхищен твоим журналистским мастерством, — резко возразил Джек. — Я считаю, что все, что я делаю, абсолютно непредвзято. Я представляю факты только такими, какими я их вижу.

— Ох-хо-хо, не верю я этому, — вмешалась в разговор еще одна женщина. Она была выше, чем Ларк, и такая тонкая, что казалось, будто она может переломиться пополам. На ней был плотно облегающий комбинезон из блестящей изумрудно-зеленой материи, к рыжим волосам прикреплен огромный зеленый бант. — Я видела документальный фильм, который ты сделал в прошлом году, о парламентарии от Вустера… забыла, как его звали. Ну да все равно, этот бедолага придерживался отличных от твоих взглядов, и ты набросился на него, как акула.

— Я тоже видел этот фильм, — сказал Карл. — Этот деятель казался довольно безобидным, пока ты не вцепился в него. А что, это был простой случай супружеской неверности?

— Не я делал этот фильм, а мой коллега, — сказал Джек. — Но я не согласен с тем, что он носит карающий характер. Генри Смарт вел тогда борьбу на выборах на платформе ультраконсервативной морали. Он выступал против абортов, даже в случае изнасилования или инцеста. Потом мы обнаружили, что у него… хм… есть что-то с молоденькой девушкой, еще не достигшей совершеннолетия. Мы назвали это изнасилованием, конечно, чисто формально, поскольку девушка была увлечена им так же, как и он ею. Но вполне определенно мы не собирались спускать ему этого с рук.

— Он женат?

— Уже нет.

— Ужин подан, — объявил специально нанятый для торжества дворецкий.

— Джек, ты не будешь столь любезен проводить к столу Ларк, — сказал Карл, — Чарльз, а ты Изабеллу?

Изабеллой была девушка в зеленом. Карл распределил по парам гостей, и они прошли в столовую.

Ларк никогда не приходилось видеть столь длинного и роскошно накрытого стола. Фарфор и хрусталь сияли на ярко-красной полотняной скатерти, в середине горели красные свечи в тяжелых серебряных подсвечниках, в центре — серебряные вазы с букетами мелких белых роз. Над головой сияла люстра. Супницы источали тонкие ароматы, а фарфоровая крышка на каждой из них не давала супу остыть.

Когда гости расселись, дворецкий начал снимать крышки с супниц с лимонным супом.

Джек сел справа от Ларк, слева от нее сидел Чарльз. Джек привлек к себе ее внимание первым.

— Как так получилось, что мы до сих пор не были с вами знакомы? — спросил он. — Мне так жаль.

Ларк улыбнулась.

— Я училась в колледже в Штатах, — ответила она со своим самым лучшим британским акцентом. — Изучала киноискусство в Нью-Йоркском университете.

— А, вы интересуетесь киноискусством?

— Меня интересует, как снимают документальные фильмы. — Она улыбнулась, глядя ему в глаза и думая, не сможет ли он помочь ей с работой. В глазах его ничего на этот счет не просматривалось. — Именно поэтому я так хотела познакомиться сегодня с вами.

Казалось, ее слова польстили его самолюбию.

— Вы живете в Лондоне? — спросил он.

— Да. Моя квартира находится рядом с Кенсингтоном.

— А я живу в Сент-Джонс-Вуд. Уже много лет.

Тарелки для супа заменили. Внимания Ларк потребовал сидевший по другую ее сторону Чарльз.

— Изабелла тоже живет в Кенсингтоне. Вы раньше не были знакомы?

— Нет.

Сидевшая рядом с Чарльзом Изабелла разговаривала с Карлом.

— Она манекенщица, — сообщил Ларк Чарльз. — Я полагал, что и вы тоже и потому знаете друг друга.

— Я не манекенщица! — засмеялась Ларк так, будто сама эта идея показалась ей абсурдной, но потом вспомнила, какое у нее лицо.

— Это не такая уж оскорбительная ошибка. — Чарльз тоже засмеялся. — Просто я полагаю, что вы актриса и считаете демонстрирование одежды очень унизительным делом.

— Вовсе нет. Дело в том, что я вовсе не актриса! Нет, я изучала киноискусство в колледже в Штатах и хочу находиться за камерой, а не перед ней.

— Правда? А я всегда полагал, что девушка с таким очаровательным лицом должна доставлять нам удовольствие видеть его как можно чаше?

— Правда? — сказала она.

Следующим поданным на стол блюдом была курица в вине, а вино, в котором ее готовили, было «Шамбертен». Мысленно Ларк отметила, что именно это вино они и пили.

Джек снова повернулся к Ларк.

— А где вы работаете сейчас?

— Я только закончила колледж. Сейчас ищу работу. Непросто найти работу, не имея опыта.

— Непросто приобрести опыт, не имея работы, — парировала она.

— Это правда, — рассмеялся он. — А кем вы видите себя через пять лет? — Устремленный на нее взгляд был спокойным и заинтересованным.

Ей так хотелось ответить: «Мне наплевать, где я буду через пять лет, если только Джастин Грум будет находиться в тюрьме, а Пенелопа Хаутен будет оправдана».

— Я бы хотела заняться документальными фильмами на телевидении, — быстро сказала она. — Особенно меня интересуют документальные фильмы о политических деятелях, подобно тому фильму о парламентарии, о котором вы рассказывали чуть раньше.

— Меня удивляет то, что вы не сказали, что хотите быть актрисой. У вас вполне определенно подходящее для этого лицо.

— О, я совершенно не способна играть.

После мороженого (поданного, отметила Ларк, с «Куте Сотерн» урожая 1978 года) все вернулись в гостиную, где их ожидали кофе и ликеры. Беттина, женщина в розовато-лиловом платье, села рядом с Ларк. У нее были ярко-желтые волосы, розовый цвет лица и проницательные светло-голубые глаза.

— Чарльз сказал, вы не актриса. Кто же вы?

— Я только что закончила учебу и ищу работу на телевидении.

Беттина насмешливо застонала.

— Вы и все остальные! Я рада, что мы с Чарльзом оба газетчики. Он ведет колонку сплетен, а я редактор отдела новостей в еженедельнике «Сан». Люди почему-то думают, что все должно быть наоборот, поскольку именно я сплетница. Но на самом деле Чарльз гораздо больший сплетник, чем даже я. Мы занимаемся этим уже долгие годы, мы ведь и познакомились на работе. Я тогда была всего лишь секретаршей.

— А я и не подумала, что Чарльз — ваш муж.

— О да, мы женаты уже двадцать пять лет. — Она понизила голос: — Скажите, а Карл имеет отношение… — она театрально всплеснула руками, — к тому, как вы выглядите?

Ларк засмеялась и ответила:

— Конечно.

Прозвучало это так, что понять ее можно было по-разному.

— Стоит мне только увидеть хоть одно из его творений, как меня так и подмывает отдать себя в его руки. Но я слишком труслива. Кроме того, мне нравится мое лицо, каким бы смешным оно ни выглядело.

— Мне тоже нравилось мое лицо, — медленно ответила Ларк. — Но я попала в ужасную катастрофу. У меня просто не было выбора.

Беттина с симпатией кивнула.

— Тогда другое дело.

Гости начали расходиться вскоре после часа ночи. Джек предложил Ларк отвезти ее в Лондон, и она согласилась. Он был более приятным попутчиком, чем нудный Клайв, шофер Карла.

— Надеюсь, тебе понравилось сегодня, — сказал Карл, когда Ларк сообщила ему, что Джек предложил подбросить ее домой.

— О да. Завтра ты можешь устроить мне контрольную по тем винам, которые подавали сегодня к столу.

Джек пожал Карлу руку.

— Огромное спасибо за приглашение, старина. Блестящий ужин, очаровательные гости. Получить такое приглашение весьма лестно.

На улице Ларк глубоко вздохнула. Она выпила вина больше, чем следовало, и прохладный воздух подействовал на нее освежающе.

— Моя машина здесь, — сказал Джек.

Он открыл дверцу белого «ягуара» со стороны сиденья для пассажира и держал ее открытой для Ларк.

— Вы будете в городе на Рождество? — спросил он, запуская мотор.

— Да.

— Ужасное сейчас время года, не правда ли? Все делают вид, что им весело, а на самом деле на душе у каждого кошки скребут. Самое яркое впечатление от Рождества — одиночество. Я всегда чувствую себя именно так.

— У вас разве нет родственников, к которым можно поехать?

— У меня есть родители, они живут в Кенте. Мы с сестрами, наверно, заскочим к ним на день-два. Но все это на самом деле сплошное притворство. Я бы лучше остался в городе и напился, чем сидеть весь вечер с отцом у телевизора.

Ларк не знала, что и сказать.

— А где ваши родственники? — спросил он.

— Мои родители умерли, а братьев и сестер у меня нет.

— Извините.

Но Сьюзан и Дом, Джонни и Эмми будут на Догвудской ферме.

— Ну не надо. — Он протянул руку и повернул ее подбородок так, что ей пришлось посмотреть на него. — Я совсем не хотел вас расстроить.

— Наверное, я слишком много выпила.

— Что вы имели в виду, когда сказали Карлу, что он может устроить вам контрольную по винам?

— Он хотел сделать из меня знатока вин.

Ларк усмехнулась.

— Вы могли бы найти учителя получше. Карл — очень непростой тип.

— Да, я знаю.

Улицы были почти пусты. Лондон среди ночи очень отличался от шумного дневного Лондона. Ночью он похож на место действия фильма ужасов.

— Было весело. — Ларк вздохнула, вспомнив о вечере.

— Особенно потому, что там были вы. Кстати, а как вы познакомились с Карлом?

— Он был другом моего отца. Мы всегда были довольно близки.

— Странно, что я не встречал вас раньше. Мы с Карлом дружим уже много лет.

— Я же говорила, что была за границей.

Наконец он подъехал к парадному подъезду ее дома и заглушил мотор.

— Я бы хотел еще увидеться с вами, — сказал он. — Можно я вам позвоню?

Она надеялась, что он сможет помочь ей с работой, но ей и в голову не приходило, что он может увлечься ею. Ларк выругала себя за глупость.

— Вы еще с кем-нибудь встречаетесь?

Его ясные серые глаза смотрели на нее со спокойным любопытством.

— Нет, дело не в этом.

— Я не прошу вас улечься со мной в постель. Давайте пообедаем на следующей неделе. Мне бы очень хотелось вас увидеть снова, вот и все.

— Хорошо.

Он вышел из машины. Ларк потянулась к дверной ручке, но прежде чем смогла открыть ее, он обошел машину и распахнул для нее дверцу. Придется ей привыкать к таким проявлениям галантности. Даже Джастин Грум, когда они выезжали на природу, никогда не открывал ей дверцу машины.

Когда она вышла, Джек потянулся к ее руке. Ларк машинально убрала ее.

— Спокойной ночи, — быстро проговорила она.

— Спокойной ночи.

Он дождался, стоя перед автомобилем, пока она благополучно вошла в вестибюль своего дома.