Осенние звёзды

ГЛАВА 10

Светлана проснулась в пустой квартире. Николай работал, Илья уехал в университет на очередную пересдачу. Лениво прошлепав из спальни в гостиную, Светлана включила телевизор, мимоходом смахнула пыль со «стенки» шоколадного цвета. Финансы позволяли купить что-нибудь другое, но то, чем были заполнены магазины, поражало воображение либо некачественным исполнением, либо заоблачной ценой. Ни Николай, ни Светлана не были готовы распрощаться с изделием Сыктывкарского мебельного завода, которое удалось купить со склада в последние годы тотального дефицита. Такой же долгожительницей оказалась приобретенная по блату румынская мягкая мебель «Палермо». Света вспомнила, как грузчики, матерясь, тащили два дивана и кресло на девятый этаж по лестнице, поскольку в пассажирский лифт они не вошли, а грузового в доме никогда не было.

Мысли о еде привели Светлану на кухню. Ее взгляд случайно зацепился за висевший на стене календарь. Суббота была отмечена надписью «фитнес», сделанной красным фломастером. Забыв про завтрак, она бросилась к платяному шкафу. Молниеносно проанализировав его содержимое, Светлана выудила оттуда более-менее подходящую одежду. Вспомнив слова Ларисы о недопустимом состоянии гардероба, она раздраженно передернула плечами. Замечание подруги ее задело, хотя она не желала себе в этом признаться. Вечно Лариса преувеличивает. Вещи в большинстве своем выглядят вполне пристойно. Да, не писк моды, зато смотрится нарядно. Яркие цвета, Света была в этом уверена, делали ее моложе. Какой смысл натягивать на себя кошмарный серый балахон? Ни радости, ни разнообразия после набившего оскомину белого халата.

Как же она могла забыть про фитнес?! Ничего, краситься нет смысла, причесаться успела. Жаль, конечно, что нет подходящего костюма, но можно купить позже, когда будут видны первые результаты занятий.

Лариса рассказывала, что понадобится как минимум три месяца тренировок. Светлана зажмурилась, представляя час икс — превращение лягушки в самом расцвете лет в Василису Прекрасную. В крайнем случае, Премудрую. До майских как раз успеваем.

В спортивном клубе Лариса выбрала для Светланы подходящий, по ее мнению, курс и, уладив все формальности, предложила:

— Сходи одна, так даже лучше. Сможешь сама присмотреться, подходит тебе или нет. Для меня эта тренировка слишком легкая по нагрузке. А я пока на тренажерах побегаю.

Лариса скрылась за поворотом, ободряюще взмахнув рукой.

«Силовая тренировка с элементами степа», — прочитала Светлана в расписании. Не ожидая подвоха, переоделась в раздевалке. Когда она подошла к нужному помещению, ее воодушевление несколько померкло. Стеклянные двери зала позволяли лицезреть стайку юных дев, разогревающих перед тренировкой безупречные тела, затянутые в спортивные костюмы самых радужных оттенков. Они то вертели головой, то сосредоточенно подпрыгивали, словом, разминали бицепсы, трицепсы и другие «-псы». Когда вперед вышла красотка-тренер, рядом с которой Джейн Фонда выглядела бы жалкой любительницей, Светлана с восхищением залюбовалась стройной фигурой, представив, что у нее тоже осиная талия и идеальные ножки мирового стандарта.

Внутренний голос врача-кардиолога вернул ее к действительности, подсказав, что гонка за молодыми принесет вред здоровью. Все-таки возраст и отсутствие регулярных нагрузок могли сыграть злую шутку, если начать тренировки слишком рьяно. Света на минуту задумалась, пытаясь найти компромисс между желанием похудеть и нежеланием слишком для этого напрягаться. Оглядевшись, не вернулась ли случайно Лариса, новоиспеченная спортсменка рванула на занятие йоги, перенесенное в маленький зал по соседству. Об этом замечательном факте извещало объявление, приклеенное к косяку двери кусочком липкой ленты.

— Умно придумано, — промурлыкала себе под нос Светлана, в голове которой безнадежно перемешались основы ушу, йоги и производственной гимнастики. — Приятное занятие для пенсионеров. Каждый второй китаец, перешагнувший столетний рубеж, стоит себе в парке и ручками плавно разводит, медленно приседает, тренируется на глазах общественности. Ни тебе прыганий-скаканий, как в аэробике, ни мышечных извращений, как на тренажерах.

Открыв соседнюю дверь, Светлана возликовала. Молодых и стройных яблонь не наблюдалось. Женщины находились в самом соку, переливающемся у некоторых через край в районе талии. Градус настроения повысился еще на пару черточек. Приятно осознавать, что не одна ты предана душой и телом наипервейшему другу женщины — холодильнику.

— Здравствуйте, — громко сказала Светлана и подошла к дамам, стоящим около штабеля ковриков в ожидании инструктора. Ей приветливо ответили.

Тренировка началась. Поначалу они растягивали, разогревали группы мышц, учились правильно дышать. Было скучно. Лежавшей на коврике Светланой овладела дремота.

«Спать на коврике за деньги я могла бы и дома», — было последним радужным впечатлением от занятия. Начались позы.

«Кобра». Лежа на животе лицом в пол, нужно было попытаться приподнять верхнюю часть тела, но не в позе черепахи, как будто поедательница одуванчиков одну лишь мордочку из домика высунула, а именно торс с прилагающимся бюстом. Присутствующие женщины возлежали на нем, как на воздушной подушке, убежденные, что, откидывая голову назад, они приподнимаются целиком без остатка.

Поза «Крокодил» была легка и удобна. Лежа на спине, Света рассматривала потолок, делая дыхательную гимнастике по методике йогов. На счет «три» пришлось перекинуть ногу в сторону через себя и опустить ее рядом с соседом, причем, как сказал тощий инструктор, «пасть крокодила» должна быть открыта не на уровне колена, а хотя бы бедра. Светланин крокодил продемонстрировал вывих челюсти.

В позе «Свечки-березки» ей вспомнилось заунывное «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина, головой склоняясь до самого тына». Начинающие йоги склонили только головы, так как оторвать тын от земли удалось лишь тренеру. Остальных притягивало к земле бескомпромиссным всемирным законом. Кое-кому с третьей попытки удалось приподнять ствол «дерева», но он раскачивался в разные стороны, как мачта корабля во время шторма. Казалось, еще минута — и она завалится или вправо, или влево, но точно навсегда. Светлана даже не решалась поднять то, что весило столько же, сколько остальное тело целиком вместе со спортивным костюмом и белыми носками, потому что ей казалось, что шейные позвонки просто переломятся.

Началось упражнение «Складной нож». «Интересно, — подумала Света, — как можно притянуть хранилище души четвертого размера к сосуду удовольствия, расположенному на талии толщиной с хорошую китайскую напольную вазу, если в исходном положении одно плавно переходит в другое».

Упражнение «Встреча солнца» прошло без проблем. Женщины были еще в состоянии поднять руки над головой. Прощание со светилом выглядело более плачевно. Говорить «до свидания» не хотели ни руки, ни ноги, ни тем более мозг, который отключился где-то в районе упражнения «Пальма». Российские йоги женского пола старались изо всех сил, как вещал окончательно ушедший в нирвану тренер в позе лотоса, «достичь гармонии тела и духа».

Остальные позы Светлана делала в состоянии, приближенном к коматозному. Она, конечно, пыталась закидывать, забрасывать, отводить, поворачивать, но все силы организма приходилось концентрировать на вдохе-выдохе. Нехватка кислорода в связанном узлом теле давала себя знать, и Света боялась рухнуть в обморок прямо на синенький коврик.

Перед Ларисой, встречавшей ее у раздевалок, Светлана предстала в самом жалком виде, выдавив только:

— Ларчик, это же кошмар какой-то.

Отдышавшись после душа в фито-баре, она смогла развить свою мысль:

— В общем, я считаю, женщинам, которые решаются на какие-то тренировки, молоко бесплатно выдавать надо.

— Не преувеличивай, — улыбнулась Лариса не без некоторого оттенка превосходства, — дело привычки.

Через три четверти часа они сидели на краю бассейна и болтали ногами в голубоватой воде. Силы покинули Светлану после трех взмахов руками по водной глади. Для нее это было открытием. В молодости она довольно прилично плавала, и, начав задыхаться после кролля, а потом с трудом поднявшись по лестнице («взлететь» на бортик не удалось, хотя пару раз делала непринужденную попытку изобразить данное гимнастическое упражнение), она поняла, что курение и сидение с плюшками на диване четко обозначили маршрут: лишние килограммы, больные колени, артрит. Сколько раз она злилась и ругала мужа, намекая на его выпирающий «комок нервов», пугая сердечными заболеваниями в надежде сподвигнуть супруга на совместные вечерние прогулки, но свою физическую форму она оценивала и как врач, и как женщина на твердую «четверку».

Ей казалось, что стоит только захотеть, и она, как двадцать лет назад, без напряжения пробежит пару-тройку километров, едва касаясь земли. Желание бросить курить было, но сопутствующих процессу обстоятельств как-то все не складывалось. Светлана уже и книжку А. Карра проштудировала, и иглоукалывание пробовала, и гипноз, но, как только она видела сигарету у прохожего или чувствовала запах дыма, мозг радостно мурлыкал, что это та самая палочка, дающая наслаждение и покой. Ругая себя, она доставала пачку, испытывая двоякое чувство: с одной стороны — блаженство, а с другой — разочарование.

Сегодняшнее посещение спортивного центра расстроило ее. Она, конечно, понимала — молодость преходяща, но, глядя на вечно молодых звезд экрана, а также на подругу, лелеяла мысль, что если появится стимул, то за месяц, максимум два она вернет свою пусть не девичью, но фигуру молодой женщины. Учащенное сердцебиение, одышка и круги перед глазами говорили, что она глубоко заблуждается.

— Все, — сказала Светлана, пытаясь дышать ровно, — с сегодняшнего дня курение — враг номер один. Посмотри, тетки на второй дорожке лет на пятнадцать меня старше, а плавают, как дельфины, туда-сюда, туда-сюда, я же чуть не утонула, пытаясь догрести до бортика.

— Я тебе давно говорила, но ты упрямилась, что как врач знаешь лучше, и что одна-две сигареты вредят твоей красоте, но никак не твоей физической форме. Реальность же говорит об обратном, силы оставляют это прекрасное тело, созданное для любви и ласки. Кстати, как там у твоего зубодера дела?

— Ларис, посмотри, — перебила ее подруга, хватая за руку.

— Куда? — Лариса покрутила головой, пытаясь понять, куда именно смотрит Света.

— В шезлонгах.

На противоположной стороне, там, где из огромных окон открывался вид на по-весеннему радостно освещенную солнцем лесопарковую зону, на возвышении располагался уголок отдыха, милое местечко с топчанами и раскладными креслами-шезлонгами. Великолепная панорама, подогретый пол и близкое расположение кафетерия соответствовали представлению о достойной релаксации после выходного, посвященного спортивным достижениям.

— Кого я вижу — маман Натальи! Да не одна, а с кавалером.

— Ничего себе, вот это я понимаю, а я замороженным минтаем на волнах качалась.

— Не-е-е, у тебя просто такой шляпы нет.

— Ага, и тряпочки вокруг бедер.

— Парео, — осуждающе поправила Лариса. — Светик, стыдно так отставать от жизни. Ты же не престарелая редиска, хотя, глядя на Натальину родительницу, я начинаю подозревать, что корнеплоды в наше время цветут и пахнут, а домашние фикусы — чахнут.

— Я, может, к восьмидесяти тоже распущусь, как японская сакура.

— Если тля и колорадский жук не сожрут тебя до урожая.

Марианна Сергеевна, меццо-сопрано, бывшая оперная прима, пережившая четырех мужей, возлежала в шезлонге в огромной шляпе. Очки с затемненными стеклами скрывали половину лица. Именно головной убор помог распознать в шикарной даме мать Натальи. Шляпу, как и парео, Лариса привезла из Египта для Натальи, под заказ, но маман перехватила.

Блистательная исполнительница партии Амнерис понимала, что скрыть возраст на лице помогут килограммы на талии. Массивность фигуры молодила ее, крича о хорошем аппетите и бокале красного вина перед обедом. В жизни женщины однажды наступает момент, когда худоба в стиле «божий одуванчик» служит показателем болезни и воспринимается окружающими как превращение в старушку. В то же время дамы в теле напоминают пышнотелых див с картин великого Кустодиева и жалости отнюдь не вызывают.

— Ты только посмотри! Вылитая Монсеррат Кабалье. Звезда, королева, как она берет бокал! Кстати, а что кавалер предлагает выпить нашей примадонне? — Света заерзала на насиженном месте.

— Думаю, безалкогольно-витаминное.

— Мне тоже надо, я бросаю курить, впечатлилась примером маман и решила зарядиться витаминами.

— Давай сделаем так: я пойду в бар и принесу напитки, а ты передислоцируешься к столикам, — предложила Лариса, и, заметив грустный взгляд, добавила: — Ты тоже хочешь коктейль в шезлонг?

— Да, но я понимаю, что лучшие места на сцене уже заняты, и нам остается галерка в баре.

Светлана подобрала полотенце, обернулась им, как мумия Тутанхамона. Лариса наоборот, выставив на всеобщее обозрение красивые ноги, продефилировала в сторону кафе. Светлана с завистью смотрела ей вслед.

Бармен широко улыбнулся, увидев постоянную посетительницу. Они расцеловались через стойку, как старые знакомые. Работники спортивных секций уважают людей, почтительно относящихся как к своему телу, так и к здоровью. Он предложил коктейль «Золотая пена», поведал о новом специалисте по хот-стоун массажу.

Так сложилось, что секретарей для своего офиса Лариса находила в данном заведении Она предпочитала молодых людей секретаршам, считая, что коммерческие тайны у мужской части трудящихся за три рубля на заколки не выкупишь, слишком им дорого их место и зарплата. В спортивном центре часто подрабатывали студенты, любители попотеть с железом в свободное от учебы время. Именно здесь она нашла своего первого, а теперь и нынешнего секретаря. Благодарные как за возможность подработать в солидной фирме, так и за хорошие премиальные, за строгую, но всегда корректную начальницу, они были готовы разорвать любого на лоскутный коврик. В холдинге посмеивались над Ларисиной блажью, но признавали, что мальчики вышколены, говорят на иностранных языках и все как один шикарно выглядят в костюмах. На презентациях и прочих мероприятиях, участие в которых было обязательно, Лариса появлялась в сопровождении секретаря, таким образом, надобность в эскорт-услугах, к которым часто прибегали брюхоносители, в ее ситуации отпадала.

Лариса с двумя стаканами подошла к столику.

— Слушай, Лариска, как же классно ты выглядишь, — печально сказала Света. Усевшись на стул, она осмелилась показать лишь плечи и верхнюю часть купальника.

— Свет, прекрати. Сравнивая себя с другими и завидуя, ты признаешь, что они являются победителями, а ты — проигравшим. Ты же знаешь, что я регулярно встаю в шесть утра и бегаю по часу, плюс фитнес, бассейн и теннис.

— Не, я так не смогу.

— И есть надо поменьше.

— Может, как-нибудь так? — с надеждой протянула Светлана.

— Нет, «как-нибудь так» не бывает, — передразнила Лариса.

Светлана грустно отвернулась и неожиданно пришла в крайне возбужденное состояние.

— Ух ты, только посмотри на Марианну Сергеевну и кавалера! Он ей ручку целует, шепчутся, прям два голубка, — схватив стакан, она отпила сразу половину.

— Ум, — подняла она палец вверх, забыв о парочке. — Здесь действительно умеют удивить клиента. Как называется?

— «Олимпийский резерв», — воодушевленно ответила Лариса. Ей было приятно, что подруга оценила старания бармена, тем самым признав высокий класс посещаемого заведения.

— И говоришь, ни капли алкоголя?

— Естественно, зачем лишние калории. Сок апельсиновый и манговый по две части, ананасовый, лимонный и гренадин — по одной.

— Надо будет взять на заметку, наверное, я с коктейлей пухну.

— Светка, ты булки прекрати есть.

— Какие булки? Да я питаюсь, как птичка, — возмутилась та. — По-твоему, надо рот закрыть на замок. А откуда энергию брать?

— От солнца! — ответила Лариса и решила вернуться к волнующему вопросу, глазами показывая сладкую парочку. — Интересно, Наталья знает?

— Хороший вопрос. Как думаешь, у них это давно? — спросила Светлана, пытаясь растянуть удовольствие от коктейля.

— По внешним признакам — месяц, максимум два.

В этот момент Марианна Сергеевна поднялась с шезлонга. Мужчина предложил даме руку, и они направились прямиком в сторону бара.

Подруги молниеносно нырнули под стол, изображая поиски того, что могло выпасть из полотенца. Маневр был напрасным, так как маман по закрепившейся на уровне рефлексов привычке шла, как по сцене, распрямив плечи и высоко подняв голову, предлагая окружающим восхищаться и умирать у ее ног. Сидя под столом, подруги смогли вблизи рассмотреть мощные икры «кавалера», покрытые густым волосом. Немолодой мужчина, потряхивая волосами, собранными в длинный богемный хвостик на затылке, с достоинством эскортировал закатившуюся звезду провинциальной оперы. На вид лет пятидесяти пяти-шестидесяти, высокий, подтянутый, на фоне величавой примадонны он выглядел мелковато, несколько теряясь в ее тени. Вместе они напоминали сухогруз и буксир, пробирающиеся к пристани.

— Куда ведет сия дорога? — тихо поинтересовалась Светлана.

— В сауну.

— Я тебе как врач говорю, в ее возрасте в парилку нельзя.

— Знаешь, в ее возрасте уже все можно, — скривилась Лариса и предложила: — Вылезаем.

— А там как, голышом или в одежде? — продолжила Светлана мысль, не дававшую ей покоя.

— Кому как нравится, — подмигнула подруга.

— Блин, — Светлана, стоящая в позе французской женщины, собирающей помидоры, задела головой ножку стола.

— Успокойся, шучу я, все прилично и пристойно, — фыркнула довольная собой Лариса. — Так и будем на полу беседовать?

Они выбрались из-под стола. Народу в баре было мало. Любители поплавать с утречка предпочитали на глупости не отвлекаться, а завсегдатаи появлялись ближе к вечеру.

— А вдруг у него меркантильные интересы? — неожиданно разволновалась Светлана, вспомнив взгляд мужчины, полный интереса к персоне Марианны Сергеевны.

— Свет, хоть раз откажи себе в удовольствии видеть монументальное в обычной встрече мужчины и женщины. Лучше скажи, как у вас с Николаем, помирились?

Подруги направились в раздевалку.

— Он даже не заметил, в котором часу я от тебя пришла. Мне иногда кажется, исчезни я на пару дней, мои домочадцы обнаружат пропажу, когда чистые рубашки закончатся или холодильник опустеет. Я прекрасно понимаю, что любовь проходит, но я ведь женщина, и мне хочется любви и ласки от близких. Думаешь, мать Натальи от хорошей жизни по бассейнам да с кавалерами? Одиноко ей, — устало вздохнула Светлана.

— Сомневаюсь. Это у тебя кроме работы ни одного увлечения. И твоя депрессия в последнее время — страх выхода на пенсию. Ты боишься остаться один на один с собой в пустой квартире. При этом я тебя с трудом из дома вытаскиваю. Работа и решение бытовых вопросов твоих мужиков — все твои занятия. Валентина с внуками сидит, подрабатывает и всегда готова в театр, кино, просто прогуляться. Наталья, только крикни «распродажа», готова, как пионер. А тебя я неделю уговариваю по магазинам пройтись. Половина твоего гардероба висит в шкафу и ждет, когда моль проголодается и сожрет юбочки и кофточки, бывшие свидетелями войны с Наполеоном. Я в гробу буду с маникюром, а ты даже макияж не каждый день делаешь. Что тебя сегодня остановило?

— Так ведь спорт, — пробурчала Светлана, переодеваясь.

— Что сегодня тебя порадовало? Что разбудило положительные эмоции? Что взволновало в последнее время? — продолжала Лариса. — Встрепенись, в конце концов, — она замерла на полуслове, взглядом голодного василиска уставившись на стоящую в нижнем белье Светлану. — Что это? — сдавленным голосом спросила она.

— Ты о чем? — озираясь, Светлана искала причину ступора подруги. Кроме них в раздевалке никого не было.

— Я о грибочке на твоем нижнем белье.

— А-а-а-а, — хохотнула Светлана, — дырочка была, я решила аппликацию сделать. Симпатичненько, правда?

— А пижама у тебя, я так понимаю, с мишками и зайчиками, — Лариса закрыла лицо руками. — Господи, дай мне силы! А потом удивляемся, что у мужиков один хоккей на уме. Нижнее белье — твоя вторая кожа, то, о чем знаешь только ты, но догадываются многие. Обладает сокровенным языком, понятным лишь двоим. Подчеркивает, обманывает, манит. Для мужчин женское белье, брошенное на кровати, как экзотический зверь, живущий своей жизнью. Оно должно быть дорогим и красивым, а главное, оно должно быть новым, как одноразовый шприц. Единственная часть гардероба, которую позволительно стирать руками, — разглагольствовала Лариса, пряча кружевные трусики от постороннего взгляда под длинное белое шерстяное платье.

— Шикарная вещь потеряется в моих габаритах, — сопротивлялась Светлана, — да и фигуру простое белье лучше корректирует.

— В особенности данный продукт парашютной промышленности, выпущенный по программе конверсии, — сделала круглые глаза Лариса, приводя в порядок прическу, — а подосиновик метка для снайпера.

— Лариска, отстань. Это креатив — ручная работа. Мне действительно жалко выбрасывать уйму денег за две тряпочки и две тесемочки. У меня обычный советский муж, привыкший к изделиям «Большевички». Желание поражать его воображение кружевными панталонами и бюстгалтерами на меху осталось в прошлой жизни. Между прочим, данный комплектик мы с Валюшкой покупали, — наябедничала Светлана.

— Что ж, это еще раз доказывает: полутона в нашем возрасте противопоказаны.

— В смысле?

— Удовлетворять нужно чувство вкуса, а не голода. Одеваться под девизом «кто знает, где ты окажешься вечером». Рыба гниет с головы, а превращение женщины в бабульку начинается с кальсон с начесом. Представляешь — мы в Париже. Ты или Валентина падаете в обморок под впечатлением от Моны Лизы. Приезжает «скорая», случайно задирается подол, и тебя роняют с носилок при одном виде подосиновика в столице моды, Мекке чулок и подвязок. И Версаль будешь осматривать в гипсе.

Лариса взглянула на часы.

— Сегодня мы уже не успеваем, я обещала Олегу пойти с ним на открытие нового ресторана, владелец — его бывший сокурсник. А на следующей неделе готовь купюры.

Светлана облегченно вздохнула.

На следующий день Свету разбудил звонок. Постанывая, она с трудом добрела до разрывающегося телефона.

— А, привет, Ларчик. Как дела? Я еле двигаюсь! Такое впечатление, что я спала в работающей бетономешалке. Могу шевелить только глазами и чуть-чуть пальцами.

Пожаловавшись на жизнь, Света положила трубку с четкой уверенностью, что лишние килограммы и легкие выпуклости можно маскировать просторной одеждой.