Войдя в кабинет после обеденного перерыва, Светлана в замешательстве остановилась на пороге. Весь кабинет был завален цветами. Танечка, словно античная Деметра, стояла среди этого великолепия с серьезным лицом, омраченным неразрешимой проблемой. Уже около четверти часа она прикидывала, что делать с доставленными букетами.
— Таня, что это? Откуда?
— Ой, Светлана Валерьевна, понятия не имею.
— Поклонник? — улыбнулась Светлана.
— Не знаю. Может быть, опять какой-нибудь псих меня увидел и решил покорить. Ну что будешь делать с этими мужчинами? Позавчера один симпатичный юноша интересовался моим адресом, не он ли?
Они уже привыкли к тому, что у Тани имелись тайные воздыхатели, которые заваливали ее то цветами, то конфетами, то мягкими игрушками, безуспешно пытаясь произвести впечатление на замужнюю красавицу. Было всякое, но чтобы так, весь кабинет — такое было впервые.
— И что теперь делать? Светлана Валерьевна, вы же понимаете, что я не могу их домой отнести. Муж и так готов меня, как мумию, в тряпочку завернуть.
— Давай, Танюша, оставь нам пару симпатичных букетов, а потом собери эту оранжерею и разнеси по кабинетам. Пусть наши женщины порадуются. Все-таки завтра Восьмое марта.
Тут Светлана заметила розы необычного алого цвета с темно-бордовыми вкраплениями на лепестках.
— Танюша, а можно этот букет я себе оставлю? Такие красивые, и цвет необыкновенный.
— Конечно, можно, — Таня была рада сделать приятное.
Собрав часть букетов, она вышла из кабинета.
Наполнив вазу водой, Светлана поставила приглянувшийся букет на рабочий стол. Она смотрела на цветы, чувствуя, как где-то в глубине души поднимается тщательно скрываемая от окружающих тоска. Она прекрасно понимала, что Николай никогда бы не разорился на подобный презент. Нет, он не был жадным, и если бы она попросила, то обязательно купил бы. Но ей не хотелось просить, хотелось спонтанного искреннего внимания, порыва. Порыв Николая обычно ограничивался торопливой покупкой чахлого веничка гвоздик у первой попавшейся бабульки на автобусной остановке. А ведь она еще не старая женщина. Тогда почему так тошно и так не хочется возвращаться по вечерам домой? Да потому, что прошла любовь и осталась привязанность. Слово какое-то некрасивое. Рубанул по привязанности, она и развязалась. А так хочется, чтобы тебя любили, дарили тебе цветы и делали комплименты.
Танечка вернулась раскрасневшаяся и взволнованная.
— Ой, Светлана Валерьевна, что сегодня у хирургов было! Вы не представляете! Помните, к медсанчасти пес прибился?
В городе было много собак. Народ жалел, подкармливал выброшенные за ненадобностью «подарки» ко дню рождения, «дворян» или бракованных элитных. У многих больниц, магазинов, рынков были свои четвероногие постояльцы. Медсанчасть не являлась исключением.
— Он, бедный, или под машину попал, или кто-то специально его покалечил. В общем, нашли его у входа окровавленного и с переломанной лапой. Какой умный! Знал, куда ползти. Лев Алексеевич его подобрал и прооперировал. Правда, лапу пришлось частично ампутировать, но, главное, жить будет. Сейчас он у техников в подвале отлеживается. Так я все цветы хирургам отдала, так сказать, в благодарность от спасенного. Мужчины так обрадовались. Ведь сейчас перед праздниками каждая полумертвая веточка целое состояние стоит.
— Молодец, Танюш. Правильно сделала.
Таня сгребла остатки цветов и вышла, намереваясь осчастливить еще необукеченных коллег из соседних кабинетов.
Восьмое марта неумолимо надвигалось.
В каждом мужчине есть что-то от большого ребенка. Если женщина рано или поздно взрослеет, то большинство мужчин остаются в возрасте семилетнего сорванца навсегда. Не важно, носит ли молодой сотрудник банка стильный костюм и галстук, просвечивает ли лысина на макушке перспективного хирурга средних лет, отрастил ли внушительное брюшко серьезный заместитель директора предприятия — все это не важно. Важно, что все они в душе не желают взрослеть. Как дети накануне праздника, мужчины радуются предстоящему выходному дню, веселому застолью, встречам с друзьями, приятному вечеру в кругу семьи. И только канун Восьмого марта вызывает в мужской душе двойственные чувства. Странный праздник с туманным происхождением и неясными задачами. Спасибо, как говорится, товарищу Кларе Цеткин. Если бы не она, мужчины бы и горя не знали. С одной стороны, все вышеназванные приятные вещи, с другой — надо исполнять обязательную программу. Выражение любви и благодарности всем женщинам принимает самые причудливые формы. Уже за несколько дней на мужских лицах появляется печать озабоченности. В канун же праздника у прилавков магазинов толпятся те, кто не озаботился должным образом заранее и теперь расплачивается за свою непростительную халатность. Случайно затесавшихся в предпраздничную давку особ женского пола осаждают жаждущие бесплатного совета:
— Девушка, это хорошие духи?
Девушка морщит носик:
— Эти? Вы цену видели? По цене отечественного клопомора духов не бывает.
Девушка презрительно окидывает взглядом прилавок, давая понять, что в этом магазине она совершенно случайно, зашла за освежителем воздуха. Рядом топчется замученный предпраздничными хлопотами мужчина, судорожно пытающийся придумать, что купить жене Клаве, и убедить себя, что покупка крошечного пузырька с ядовито-желтой жидкостью — необходимая инвестиция в семейное спокойствие до следующего раза.
— Что же мне купить? Чтоб на эту же сумму, — мужчина на грани отчаяния.
Девушке становится его жалко:
— Возьмите, этот всем подойдет, — девушка показывает на флакончик нейтрального цвета, реклама которого обошла все каналы, — он хотя бы пахнет приятно.
— И цветы, — добавляет она, но мужчина ее уже не слышит.
Удачно решившие проблему выбора подарка мужчины получают благодарность своих сослуживиц, подруг, спутниц жизни. Облегченно вздохнув, мужчины усаживаются за заботливо накрытый женскими руками стол, чтобы забыть о неприятной обязанности что-либо выражать до следующего праздника. Хотя какие у нас праздники? День свадьбы? Кто о нем помнит? Новый год? Здесь все едины. День рождения? Я вас умоляю, не напоминайте. Так что можно расслабиться вплоть до следующего Восьмого марта.
На следующий день Светлана проснулась от того, что солнечный лучик настойчиво щекотал ее нос. Она повернулась на другой бок, потянулась и окончательно открыла глаза. А ведь сегодня Восьмое марта! Что-то в квартире необычно тихо. Наверное, решили ее не будить в честь праздника.
Интересно, что приготовили ей ее мужчины? Еще три дня назад о чем-то шептались, а вчера что-то прятали в комнате Ильи. Вот было бы здорово получить те духи, что она видела на днях в парфюмерном. Начальная нота сирень и магнолия, шлейф — ирис и ваниль. Во всех этих нотах Света решительно не разбиралась, но духи пахли умопомрачительно. Или то невероятной красоты постельное белье, которое она присмотрела в Пассаже, но не решилась купить из-за цены. На таком белье, наверное, и сны снятся особенные. Нет, лучше просто белье для нее, для Светланы. Рядом с парфюмерным недавно открылся новый магазин дамского белья. В таком белье она была бы не хуже любой парижанки. Лариска права, надо себя любить, носить красивые вещи, хотя бы время от времени баловать себя.
— Можно? — в дверь просунули головы радостно улыбающиеся муж и сын.
Пригладив волосы, Светлана поудобнее уселась на кровати. Судя по всему, предстоит вручение подарков. Она не ошиблась. Николай и Илья торжественно вошли в комнату, держа в вытянутых руках по новенькой сияющей кастрюле. По предварительной оценке Светланы, у мужа в руках была пятилитровая, а Илье, как младшему в семье, досталось нести трехлитровую. Света со стоном упала на подушки.