Осенние звёзды

ГЛАВА 31

После недоразумения со стриптизером-сантехником Наталья дулась на Ларису два дня. Первый — за обломанный мамой кайф, второй — для проформы, выдерживала характер. Она помышляла продержаться еще и третий, в надежде, что шутница сама отзвонится, прочувствовав всю недостойность поступка, но, помусолив ситуацию под соусами добра и зла, Наталья пришла к выводу, что вина маман существенней, в поступке же подруги криминал отсутствовал, имелось лишь страстное желание реванша за историю в овощном отделе супермаркета.

Молчание затянулось. На работе становилось скучно. Пора было выходить из подполья, да и повод имелся. Быстро настучав простым карандашом по кнопкам телефона номер, восседая на стульчике за секретарским столом, она привычно зачастила:

— Лар, привет! Ты на месте? У меня кабинет красят, так что я свободна как птица. А что тебя удивляет? Да, у нас акция: открытые окна — вирусным заболеваниям. Но я тебе клянусь, коровий, свиной, птичий и собачий гриппы дальше приемной не пройдут, задохнутся от краски. Раньше? Раньше деньги экономили. На отпуск на Мальдивы были, а на покраску отсутствовали. В общем, я заскочу, если ты в настроении. Заодно поведаю про первоапрельский сувенир, который унесла маман, как мышь в нору. Мне достался лишь маленький кусочек на зубок, и тот доесть не успела.

Устроившись у окна маршрутки, подальше от места сборища денег, Наталья задумалась, почему «мисс порядок» не стала ссылаться на завал на работе, а вдруг расщедрилась, пропустив мимо ушей тему о стриптизере, положительно отреагировала на предложение навестить ее. Как правило, «своим» для частных посещений бизнесвумен выделяла минут пятнадцать, максимум двадцать в обеденный перерыв. «Стыдно стало? — гадала Наталья. — Вряд ли. Ларка считает чужие переживания признаком отсутствия характера. Есть проблема — составим план и маленькими шажками будем продвигаться к намеченной цели. Чувства, эмоции, драматизм хороши для отношений с мужчинами. В дружбе — честность, открытость, правда-матка в морду лица».

Сгорая от любопытства, Наталья влетела в здание банка, притормозив в вестибюле возле зеркала, чтоб носовым платком протереть новые шикарные сапоги. Завистливые взгляды случайных прохожих улучшали ей настроение, ослабляя хватку жадности, вцепившейся в горло. Подняв глаза от милых сердцу черевичек, она увидела Олега и девиц, стайкой разноцветных птичек окруживших зама по финансам и внушительную металлическую пепельницу на высокой ножке. Курилку возле туалета прикрыли, и страдальцы сигаретной зависимости должны были покрываться позором, предаваясь пагубной привычке у всех на виду, чтоб народ знал в лицо своих отравителей. Олег же сиял и пах, как тюльпан среди незабудок, угощая молоденьких тружениц кредитного и прочих отделов тонкими дамскими сигаретами.

— Много вам, девушки, свободы дали, — донеслось до Натальи. — Где дресс-код? Кто в «мини», кто в «макси», а еще неизвестно, что за этим скрывается, — глаза мартовского кота изучали стройную фигуру одной из соискательниц внимания, затем взгляд скользнул в ее глубокое декольте.

— У кого что. У одних стройные ножки, а у других — одни воспоминания, вам виднее, — бойко ответила девушка, явно намекая на шефиню.

— Фу так о начальстве. Она красивая женщина, так сказать, в самом соку.

— Так то на любителя. Кому сок с кислинкой, а кому и медок с горчинкой.

— От сладкого кариес на зубах.

— А от кислого геморрой на заднице, — парировала девица.

— Все, курочки, за работу, — Олег заметил навострившую уши Наталью и поспешил к ней с улыбкой, обещающей самые большие кредиты под самые маленькие проценты.

— Что привело вас в наши края, Наталья Семеновна?

— Любовь к советскому кинематографу, Олег Петрович. Помните фильм «Вий»? Замечательная фраза вспоминается: «Поднимите мне веки». Я и подумала, пора нашей с вами общей знакомой обратиться к специалисту, к «глазнику», подкорректировать, так сказать, диоптрии в розовых очках, — сладко пропела Наталья, возвращая улыбку, как учила мама.

— А-а-а, вы решили ускорить отход в мир иной. Понимаю, жизнь в одиночестве, с матерью-самодуркой стала невыносима. Что ж, такой способ ухода из жизни в нашем кино еще не рассматривался. Маразм и климакс в одном флаконе, — продолжая улыбаться, Олег вдруг больно схватил ее за руку и процедил сквозь зубы: — Только попробуй, я тебе башку отвинчу, — и добавил громко, отпуская руку: — Всего хорошего, Наталья Семеновна.

Театрально поклонившись, он направился к выходу. Наталья осталась стоять посреди вестибюля, хлопая глазами, как фарфоровая кукла, и потирая вмиг покрасневшее запястье. Проходившие мимо люди здоровались, многих она знала по работе, а она все стояла и смотрела на крутящиеся двери, за которыми скрылся Олег.

Пасмурное утро тянулось невыносимо долго, бесконечно перетекая в хмурый и тягучий день. Настроение у Ларисы было отвратительным, несмотря на то, что наступил ее любимый день недели — пятница. Народная мудрость гласит, что пятница — это маленькая суббота, но сегодня даже фольклор не утешал. Войдя в кабинет, Наталья с порога установила, что подруга пребывает в самом мрачном расположении духа. Она решила отложить рассказ об Олеге, чувствуя нутром, что момент разоблачения змееныша лучше перенести.

— Привет. Вот и я, заждалась? — начала она весело.

— Что-то все наперекосяк, — стоя у окна, грустно отозвалась Лариса.

— Да фигня, полоса белая, полоса черная, полоса белая…

— А потом задница.

— Нет, — запротестовала Наталья, — потом кисточка. Что-то произошло? Могу помочь?

— Ага, пристрели меня, — устало вздохнула та, упорно рассматривая стройку нового здания банка. — Садись, — наконец повернувшись лицом, предложила она подруге.

В дверь кто-то поскребся, показалась голова и затем целиком начальник юридического отдела.

— Я только документы забрать, Лариса Михална.

Дитя интернационала и московской «Олимпиады», Антон Пьерович Николя никогда не был во Франции, унаследовав от беспутного папаши только отчество и фамилию. К его паспортным данным в холдинге давно привыкли, но Наталья по обыкновению подавила улыбку, воображая, что на месте мифического Пьера мог оказаться, например, Оливье. Тоже типичное французское имя, как им сказали на курсах.

Когда юрист удалился, вошел секретарь, молча расставил чашки, кофейник, корзинку слегка поджаренных тонких хлебцев, нарезку и «намазку», слово, придуманное Натальей для паштетов и мягких французских сыров.

— Спасибо, Егор.

— Спасибо, — пробубнила Наталья, скидывая на руки секретарю пальто.

Наконец дверь плотно затворилась. Наталья плюхнулась в кожаное кресло перед сервированным журнальным столиком. Лариса молча подошла и села напротив. В задумчивости она взяла кусочек хлебца и стала аккуратно намазывать его гусиным паштетом. Наталья следила за ее движениями. Прошла минута, а Лариса все намазывала и намазывала, с маниакальным упорством стараясь не пропустить ни миллиметра поверхности тоста. Нож опускался в банку, не касаясь краев, а потом танцевал над хлебцем вправо-влево, показывая то один свой серебристый бок, то другой. Наталья начала нервничать. В баночке оставалось уже меньше половины, максимум на один бутерброд, а подруга все зачерпывала и намазывала, зачерпывала и намазывала.

— Ларис, обрати внимание, тут и колбаска имеется, и сырок, — как бы между прочим заметила Наталья.

Та подняла глаза от «дела рук своих», впервые улыбнувшись.

— Ты неисправима, — и протянула бутерброд.

Наталья покраснела всеми внутренностями вплоть до селезенки, но внешняя оболочка отнеслась к ситуации философски, потянувшись рукой за угощением.

— Спасибо, а ты?

— Нет аппетита. Знаешь, ходят слухи, что в списке на увольнение я стою на почетном первом месте. Сижу, можно сказать, в кресле с выкидным механизмом. Катапультируют в любой момент.

— Как… — начала Наталья с набитым ртом и чуть не подавилась. Новость была убийственная. — Откуда информация?

— Егор добыл.

— Ты уверена?

Лариса кивнула, продолжая думать о своем, рассматривая висевшую на стене картину «Львиная охота», доставшуюся ей вместе с кабинетом от прежнего владельца, ушедшего в Москву на повышение. Ей вдруг вспомнилось, что львы никогда не охотятся сами. Добычу выслеживают и загоняют львицы. Царь зверей, как и положено коронованной особе, лишь наслаждается жизнью: спит, ест и занимается любовью с дамами своего прайда.

— И как они думают потом работать? — донеслось до нее. — Я помню, как ты здесь начинала практически с нуля, все было запущено. Ты же столько сделала, чтобы банк и холдинг в целом работали как часы, ты им все организовала, ты же прекрасный специалист! Где они найдут лучше? Единственный, кто хоть как-то может тебя заменить… — Наталья закрыла рот ладонью, чтобы страшная догадка не вырвалась наружу.

— Он самый, — тихо подтвердила Лариса. — Дура, ох, какая дура. Лично взрастила.

— А что хозяин?

— Хозяину вечно некогда. У него любовница недавно родила, так что счастливый отец с ней в загородном доме, звонки «приближенных» тщательно фильтруются. К тому же учти, два мужика всегда договорятся. Сама знаешь, рыбалка, охота, сауна. Проблемы, конечно, у них будут. Потом. Но сейчас они уверены, что я — та часть проекта, на которой можно сэкономить.

— Лар, может, обойдется все? Или, может, тебе к конкурентам податься? — Наталье хотелось подбодрить подругу, но в голове вертелись только банальности и тексты похоронных соболезнований.

— Мысль дельная, но уверена, на этот случай Олег подстраховался, я ж его обучала. Невовремя это все, ой как невовремя. Дашка беременная, мы в Париж собрались, зубной требует аудиенции.

— Косте позвони, не чужой человек, должен помочь, — посоветовала Наталья.

— Можно, конечно, — без энтузиазма отозвалась Лариса.

Помолчали.

— Слушай, Натуль, а что я, в самом деле, насчет денег парюсь, — голос Ларисы вдруг повеселел. — «А ля гер ком а ля гер», как учат нас французы, — встрепенулась она, взглянув на Наталью в ожидании ответной реакции.

— «Ищите женщину»? — неуверенно переспросила та.

Лариса разочарованно махнула рукой:

— Понятно. За домашнее задание тебе «двойка». Мысль проста: Олег посягнул на мое место, оставляя без средств к существованию, поэтому справедливо будет получить выходное пособие за его счет. На мелкие прихоти хватит и еще на вибратор останется. Тебе по случаю ковер ручной работы не нужен? Хороший, мы его с Олегом из Египета перли, настоящий шелковый, специально за ним на фабрику ездили. А китайскую вазу, династия то ли «Минь», то ли «Янь», я бывшему загоню. На днях говорил, что ищет оригинальный подарок кому-то «наверх».

— Подожди, какой ковер? — перебила ее Наталья.

— Так я же рассказывала, что Олег ко мне вещи перевез, помнишь?

— Грустную часть марлезонского балета можешь пропустить. Две недели назад я к тебе заходила, козлиным духом не пахло, решила, что твой красавец лишил тебя наследства.

— Ага, на дачу к бывшему перевез. Устроил пещеру Али-Бабы и без арендной платы, заметь, — Лариса сбегала к столу, достала косметичку и начала подкрашивать губы.

— Тогда не теряйся, распродавай со спокойной совестью, ни один прокурор не подкопается, — торжественно заключила главный специалист по дележу чужого имущества.

— Дай, я тебя поцелую, — потянулась Лариса к подруге накрашенными губами. — Хочешь, я еще бутербродик изображу?

Показным весельем Лариса хотела замять тему о предательстве любовника, уже сожалея, что открылась Наталье. Надо было пережить сей позор одной и, найдя выход из положения, представить его подругам, как само собой разумеющийся переход из одного состояния в другое. Тем более раскулачивание зарвавшегося бойфренда не могло глобально поправить ее материальное положение, пусть в данный момент еще достаточно устойчивое, но рискующее пошатнуться после увольнения. В момент, когда Егор огорошил ее сводками с фронта, Наташин звонок спас бюстик президента и голову секретаря. Гипсовую болванку было не жалко, по приказу хозяина их заказали несколько десятков, с размахом разослав по кабинетам начальства всех входящих в холдинг предприятий и организаций, но покалечить преданного секретаря было бы глупо. Сама же Лариса готова была завыть от боли по-бабьи, в голос. Присутствие Натальи отвлекало и дисциплинировало.

— У тебя-то как дела? Что-то случилось? — спросила она, решив выпить чашку кофе.

— Ничего срочного. Помнишь, я тебе про наш сайт рассказывала?

— Да, я тебе еще Илью Светкиного присоветовала. Был он у тебя, забываю спросить?

— Угу. Все работает. Дело в другом. Он меня научил с компьютером обращаться, интернет показал, но я себя ущербной чувствовать начала. Даже наша секретарша разбирается во всех этих емайлах и веб-сайтах, а я все как гидроцефал.

— Кто? — отрываясь от кофейника, переспросила Лариса.

— Неважно. Слово красивое. Такое существо с большими мозгами, но не знающее, как их применить на деле.

— А я тебе давно говорила, но ты ж умнее всех, — откинувшись на спинку кресла, Лариса наслаждалась ароматом напитка.

— Сейчас ты мне такую новость выдала, я еще о другом задумалась, — волновалась все сильнее Наталья, размахивая щипчиками для сахара. — Да, пока я еще как специалист — ценный экземпляр, а через год-два? Выпустится из университета наша Люда, красавица длинноногая, и кроме юридического диплома, как у меня, в ее СиВи будут всякие экселы и виндоузы. Вещами любовника на чердаке я не располагаю. Ричарда Гира вчера на самолет посадила, домой отправила, скучным оказался…

— Положим, уметь пользоваться всем перечисленным архиважно, — лениво протянула Лариса, — но так волноваться тебе не стоит. Пока ваша Люда наберется твоего опыта, пройдет много времени. Вообще, Наталья, ты к чему ведешь?

— Решила я пойти на компьютерные курсы, — выпалила Наталья, — но те, что я нашла, по дням совпадают с французским. Поэтому я подумала, французский — это хобби, а компьютер важен для работы. И потом, — продолжила она уже менее уверено, — я бы у вас уроки брала, тетрадки, делала бы задания.

— Не-е-е, ты, конечно, молодец, — Лариса возмущенно поставила чашку с недопитым кофе на блюдце. — Что за спешка, Наташа? Сто лет ты компьютер в гробу видела, а тут срочно понадобилось его освоить. К тому же на курсы записывались все, а теперь у Светки «Ромео и Джульетта», у Вали собака, а у тебя танцы с оргтехникой будут? Наверняка это временно. Я твои заскоки знаю, ты то одно хочешь, то другое.

— Что у Светы? — заинтересовалась Наталья.

— Ох, не хотела за ее спиной болтать, но ладно, что уж скрывать, тем более она клялась-божилась вам скоро обо всем рассказать. Хахаль у нее завелся.

— Ничего себе, столько новостей за один день, — округлила глаза Наталья. — Когда успеваете только. А я тут с носками бегаю.

— С какими носками?

— Пустое, сон был.

— Ночью спать надо, а не устраивать просмотры сновидений, — материнским тоном наставляла подруга.

— А Светка-то! — продолжала удивляться Наталья. — Все молчком, никому ни словечка. Я предположила, что у них с Колей повтор «медового месяца». Расцвела, похорошела, на скуку и тоску жаловаться перестала.

— Ты не поняла. По словам Светки, они только встречаются, «пестики-тычинки». Но ты права, лучше от счастья светиться, чем пылью покрываться.

Лариса мельком взглянула на золотые часики на руке.

— Кстати, как у нее дела с правами? Мне тоже надо. Потом отложу денег и куплю машину.

— У меня кружок по фото, а мне еще и петь охота? — иронично улыбнулась Лариса. — Наталья, когда ты перестанешь разбрасываться? Пять минут назад ты хотела принести себя в жертву Всемирной Сети.

— А что? Я успею!

— Ну да, через месяц охладеешь, а через два увлечешься разведением кроликов. Кстати, ты никогда не пробовала шить на машинке с ножным приводом? — огорошила ее Лариса.

— Нет, а зачем?

— Понимаешь, это очень хороший показатель, если сможешь справиться с такой машинкой, то есть качать ногой привод и одновременно шить, не глядя вниз, то и автомобиль освоишь, а если нет — ездить тебе всю жизнь на троллейбусе или на такси, если денег много.

Наталья, в жизни не приближавшаяся к швейному оборудованию, задумалась.

— Так что, многостаночная моя, как хочешь, но вождение и компьютер в свободное от французского время, а там сориентируешься, на что у тебя хватит сил.

— Если честно, Лариса, ты думаешь, я смогу все это освоить? — вдруг тихо спросила Наталья.

— Нет ничего невозможного для женщины с интеллектом.

— Мне ведь уже за… двадцать пять, — Наталья сделала акцент на слове «за».

— Опять про возраст! — устало вздохнула Лариса. — На днях по телевизору бабушку показывали восьмидесятипятилетнюю, так она не сидит и не считает, сколько ей до врат светлого рая осталось, а учится в университете, да еще на двух факультетах сразу. Бери пример!

Лариса извлекла из косметички зеркальце, решив поправить макияж.

— Кстати, о наболевшем, — Наталья замялась. — Маман с собратьями по пенсионной книжке клуб организовала, типа интеллектуальной секты для пожилых. Решили осваивать новые технологии, вплоть до вождения.

В кабинете повисла тишина.

— А ты знаешь, — через минуту заметила пришедшая в себя Лариса, — несмотря на возраст, твоей маме это действительно по силам. В отличие от тебя.

— Это почему?

— Да потому, что однажды заинтересовавшись, она доводит дело до логического конца, — Лариса поднялась из кресла, театрально воздев руку. — Помнишь, с каким упорством она добивалась закрытия мини-рынка напротив вашего дома? А у тебя интерес пропадает на пару с желанием, в особенности если от этого не зависит твое финансовое положение. Жаль, курсы недостаточно дорогие, чтобы ты мучалась, что деньги в трубу улетают, — мечтательно проговорила Лариса, вернув косметичку в сумку и присев на краешек стола. — Может быть, мне с тебя деньги брать за пропущенные уроки? Тогда ты точно будешь на всех занятиях как штык и домашки перестанешь списывать.

— Не надо про деньги, — жалобно попросила Наталья, припомнив количество дензнаков, уплывших в направлении торговых корпораций за последний месяц.

— Встреча на Эльбе? — в дверь заглянула Валентина, благоухая парикмахерской. — Как чувствовала, что надо зайти. Я что-то пропустила? — Она подошла к столику. — У-у-у, хорошо сидим! Кофе, сыр, паштет… пустой, — констатировала она.

Подруги расцеловались.

— Тебя как нарочно позвали, носом чувствуешь, где секреты и тайны, — подмигнула Наталья.

— Надеюсь, у вас все хорошо, а то мне совет понадобился, — Валя выглядела озабоченной и даже не отреагировала на слово «секрет». — Элечка меня с ума своими заскоками сведет. Все подруги развелись, одна она в браке, и кажется ей, что в семейной жизни должны быть проблемы, а раз их нет, значит, муж скрывает от нее или финансовые трудности, или девочек. Газеты пестрят рассказами о корпоративных вечеринках, кто, где, с кем да сколько, вот она и помешалась, что Алексей ходок.

— Собирайтесь, — вдруг сказала Лариса, выключила компьютер и, выудив ключи от машины из верхнего ящика стола, направилась к двери.

— Рабочий день еще не кончился, — поразилась Наталья, поднимаясь с диванчика и соображая, куда зашвырнула сумку.

— Наплевать, все равно уволят.

— Как уволят? Наташенька, о чем она?

— Пошли-пошли, по дороге расскажу, — Наталья подхватила Валентину под руку, выводя из кабинета.

— А моя проблема? А совет искушенных матрон?

— Все будет, но позже, — с серьезным лицом заверила потенциальная безработная. Напоследок она взглянула на картину. Лев показался ей жалким, а вот львицы наоборот, сытыми и умиротворенными.

Подруги весело вывалились в коридор.

— Егор, я на объекте, — загадочно улыбнулась начальница.

Кивком головы секретарь дал понять, что кодовая информация усвоена.

— Буду уходить — с собой заберу. У бывшего в мэрии в фонтане на полставки крокодильчиком устрою, — Лариса расправила плечи и походкой от бедра направилась к лифту.

Они спустились в холл, затем на стоянку. Валентина забегала то со стороны Ларисы, то со стороны Натальи, расспрашивая и приходя в ужас, теряя нить повествования и перескакивая с одного на другое. Она сочувствовала, вздыхала, охала, но смысл интриги ускользал от нее, как ящерица, оставляя вместо себя обрывки фраз. Опустошенная, она упала на заднее сиденье автомобиля. Наталья решила исправить ситуацию, поэтому всю дорогу тарахтела, как футбольный комментатор, стараясь держаться в рамках двух тем: загулявшая Светка и сволочь-Олег, умолчав лишь о последней с ним встрече в коридоре банка. Ей казалось, что эта история представит ее в невыгодном свете.