Осенние звёзды

ГЛАВА 24

На следующий день Светлана встретила у подъезда приятного молодого человека, вручившего ей узкий конверт из просвечивающей нежными прожилками дорогой кремовой бумаги — приглашение в ресторан. Ей стало страшно. Мысли забегали, засуетились в панике, как мыши, почуявшие кошку. За годы замужества она ни разу не была с другим мужчиной даже в «кафе-мороженом».

«Хотя что криминального в походе в ресторан со знакомым? В этом нет измены. Всего лишь покушать», — уговаривала она себя, стоя посреди супружеской спальни. Дверцы шкафа были раскрыты настежь. Платья, юбки валялись на полу. Она стояла в одном белье с горящими глазами, кусая губы, отрешенно уставившись в одну точку на стене.

— Нет, идти определенно нельзя, — сказала она вслух, не двигаясь с места, ожидая, что интуиция, внутренний голос, женское чутье проснутся и подскажут, как поступить правильно. Конечно, она страдала, ей не хватало человеческого тепла. Если бы Николай стал чуточку внимательнее, разговаривал бы с ней, то и не было бы никакого ресторана.

У каждого человека есть свой джентельменский набор семейного счастья. В Светланином присутствовали душевные разговоры по вечерам. Да, во всем виноват бесчувственный муж. Именно из-за него она готова пойти на сторону. Правда, нехорошая мыслишка корябала когтистой лапкой где-то в глубине подсознания, разваливая красивую теорию «все мужики козлы», намекая, что отношения с мужем вторичны, а первичны пресловутые семь секунд, мгновенная симпатия, электрическое напряжение, возникшее между ней и Александром. Мыслишка была хоть и маленькая, но проскребла приличную дырку, и Светлана чуть не расплакалась от обиды, понимая: даже если придет муж с цветами и объяснениями в любви, начнет подметать паркет спальни полами пиджака, она все равно пойдет в этот чертов ресторан. Может быть, это последний шанс перед пенсией почувствовать себя женщиной, а после можно и на грядки, и внуков, и паранджу на голову. Она принялась убирать вещевой развал, возвращая все в осиротевший шкаф. Ей хотелось одеться скромно, но с легким праздничным шиком.

Существует теория, что о женщине вам откровенно поведает ее гардероб. Обилие одежды новогоднего настроения, каменья, люрекс, серебро с позолотой говорят, что мужское внимание обходит женщину стороной. Облегающая одежда, костюмы, свитера, брюки на два размера меньше должны убеждать саму хозяйку, что все выпирающее — это нарощенное на костях мясо. Девиз «здесь подогнем, там подвернем, тут булавкой подколем, ведь почти не видно» выдает женщину, ищущую в одежде воспоминания молодости, когда чулки были из сетки для гипса, узкая юбка — из старых джинс, сшитых посередине, а диванные заклепки служили украшением сабо. Светланина половина шкафа горевала и оплакивала женскую долю своей хозяйки — струящимся люрексом, юбками, открывающими так называемые «голяшки», костюмами песочных оттенков аравийской пустыни. Разочарованно смотрели на мир леопардовые кофточки, черные в красных розах блузочки, а джемперочки своим цветом вполне подходили для устрашения диких животных. Единственный классический костюм черного цвета был куплен по случаю кремации кого-то из родственников. На нем она и остановилась, разбавив «похороны супружеской верности» кремовой блузкой.

Светлана вошла в зал, ища глазами Александра. Людей, несмотря на ранний вечер, было много. Очки остались дома. Она щурилась, пытаясь определить одиноких мужчин. Разумеется, по закону подлости таковых оказалось большинство. С грустью Светлана понимала, что придется идти через весь ресторан, подходить к каждому столику, потому что в памяти запечатлелись только синие глаза и голос. «Смешно, но без рубашки я бы его точно узнала». Подошел метрдотель.

— Добрый вечер, — наклонив голову набок, голосом диктора программы «Время» поздоровался он.

Светлану подмывало сказать хулиганское «здрасьте».

— Вы одна?

— Нет, меня ждут, — выдавила Светлана, глупо улыбаясь и морально готовясь к обходу зала по периметру.

Труженик современного общепита, двуликий Янус нашего времени, балансировал между двумя подходящими его должности лицами: строгим и доброжелательным. Первое для непрошеных гостей, второе — для постоянных клиентов.

— Замечательно, Светлана Валерьевна, — кивнул он. — Я провожу вас к столику.

— Да, — промямлила Света, удивившись его осведомленности. Откуда он знает ее имя? Хотела спросить, но, сообразив, что это неприлично, промолчала, проследовав за метрдотелем.

— Пожалуйста.

Она присела на любезно отодвинутый стул.

— Александр Владимирович, к сожалению, запаздывает. Просил передать, что будет ровно через десять минут. Аперитив или водички?

Заказав мартини, ведь именно с этим напитком в кино незнакомки ожидали незнакомцев, Светлана стала разглядывать зал.

Внутреннее убранство ресторана поражало изысканностью. Шоколадные матовые стены контрастировали с белым потолком, с которого лился неяркий свет множества светильников. Настоящим было все, от столового серебра до льняных салфеток. Орхидеи и белые овальные свечи плавали в больших хрустальных чашах, наполненных водой. Света даже потрогала цветы, чтобы убедиться в их натуральности. Никакой традиционной для российских ресторанов позолоты, вычурности, массивности. Просто и дорого, как маленькое черное платье от Шанель. Три цвета и блеск начищенного серебра. На стенах висели картины, в основном на морскую тему. Полупрозрачные воды морей и океанов несли корабли и солнечные брызги.

Светлана осторожно оглядывалась, удивляясь, насколько уютно чувствует себя здесь, несмотря на высокий класс заведения и непривычность обстановки. Проведя кончиками пальцев по шероховатой, до хруста накрахмаленной скатерти, она подняла глаза и увидела приближающегося к столику Александра.

Дыхание перехватило. К ней шел с иголочки одетый мужчина. С тех пор, как она последний раз видела его на улице, образ спасенного пациента подкорректировала бурная фантазия и, как оказалось, в худшую сторону. Тихонов, Бандерас, Лановой, Клуни и Костолевский в одном флаконе. И молоденькие девочки, и дамы, перешедшие черту ледникового периода, падают в обморок от восторга при встрече с таким мужчиной. Их держат подальше от подруг, коллег и знакомых, сходя с ума от ревности. Про таких говорят, что родился в рубашке, и добавляют: «И в костюме с галстуком». На холеном лице пролегли морщины, говорящие, что человека занимают мысли о вечном. Облагороженная стильной стрижкой копна темных волос оповещает о хорошей наследственности. Глаза — как детская мечта о море, меняющие цвет в зависимости от настроения. Крепкие плечи, благородная осанка.

— Добрый вечер. Рад, что вы приняли мое приглашение, — наклонившись к Светлане, он поцеловал ее в щеку.

Покраснев от неожиданности, Света выпалила:

— Что вы себе позволяете?

— Простите, но как я должен был с вами поздороваться, если вы не протянули руку для поцелуя? — спросил он с невозмутимым выражением на лице.

Александр не стал оправдываться за опоздание, извиняться, просто сел напротив, глядя прямо на нее синими глазами. Возникший рядом метрдотель подал меню. Бегло просмотрев его, Светлана отметила отсутствие цен. Она слышала, что в очень дорогих ресторанах существуют меню для дам. «Надо быть самодостаточным человеком, чтобы водить женщин в подобные заведения, — подумалось Свете. — Ведь дама так и не узнает, во сколько обходится кавалеру ее общество».

— Вы решили, что будете заказывать? — Александр вел себя спокойно, уверенно. Она же не знала, как с ним разговаривать, как себя вести. Ее одолевало странное смущение, не позволявшее взглянуть ему прямо в глаза. Он улыбался, искренне и обаятельно, явно наслаждаясь тем, что она не может справиться со своими чувствами. Они сделали заказ. Когда официант удалился, Александр спросил:

— Светлана Валерьевна, вам понравились цветы?

— Цветы? — Света замерла на миг. — Так это вы прислали?

Он кивнул.

— Но зачем так много? Знаете, я вовсе не избалована вниманием, зато Танечка, медсестра, пользуется большим успехом у мужчин. Мы решили, что кто-то из ее тайных обожателей в очередной раз ограбил оранжерею, — Света снова смутилась.

— Светлана Валерьевна, чтобы обойтись без банальностей и глупых фраз, давайте сделаем так. Мы с вами сейчас поболтаем минут двадцать ни о чем, о блюдах, винах, о погоде. Вы оттаете, и мы сможем нормально общаться.

Они выпили без тоста, просто так. Постепенно успокаиваясь, Светлана перестала стесняться и, отвечая на наводящие вопросы Александра, заговорила о своей работе, подругах, рассказала о намечающейся поездке в Париж. Смеясь, упомянула о том, что сегодня из-за встречи с ним она прогуляла курсы.

— Ничего страшного. Вы можете и дальше прогуливать. Я буду давать вам частные уроки.

— Вы говорите по-французски?

— Да, и еще на пяти языках.

Светлана с восхищением и восторгом взглянула на него.

— Не удивляйтесь. Я не гений и не шпион разведки. Просто жизнь так сложилась, плюс свободное время и любовь к иностранным языкам.

— Скажите что-нибудь по-французски, — попросила она.

— Да, многие считают, что любая фраза на этом языке звучит как комплимент, как признание в любви. Пожалуйста! Сэ ла дансе де канар ки ен сортан де ла мар се се ку ля ба де рэн э фон куа-куа.

Светлана слушала с замиранием сердца. Голос цвета топленного молока, как она определила для себя, обволакивал ее, ей слышалась в нем симпатия и даже больше. Ей мерещился плеск моря, корабли на рейде, тихая музыка, и она дотрагивается до него, гладит по волосам…

— Перевод вас интересует?

Светлана покраснела:

— Что-нибудь о любви?

Александр рассмеялся.

— Всего лишь слова из детской песенки, которую пели когда-то и в далеком СССР, только перевод был очень вольный. Называлась «Танец маленьких утят», помните?

Светлана кивнула.

— Вы разочарованы? — и, глядя ей прямо в глаза, серьезно добавил: — By ме плезэ боку. Светлана Валерьевна, не буду притворяться, мы уже не в том возрасте. Вы мне очень нравитесь.

Он взял хрупкую, почти кукольную чашечку и одним глотком выпил обжигающий эспрессо. Заглянул внутрь, нахмурился. Отставив чашку, посмотрел на Светлану, складки на высоком лбу разгладились.

Такого поворота событий Светлана не ожидала. Окончательно растерявшись, она забормотала:

— Но вы меня не знаете. Я совсем не идеальна. У меня часто меняется настроение.

Она осеклась, понимая, что говорит совсем не то, что следует. Совладав с собой, она пошутила:

— Как говорят подруги, у меня легкая походка и тяжелый характер.

— Это не важно, совсем не важно. Я имел ввиду, что вы нравитесь мне как женщина. Вы изысканная, вы совершенно неповторимая. Меня к вам тянет. Чтобы понять это, не надо знать человека много лет. Это или есть, или нет.

— Что вы от меня хотите услышать? — пораженная его словами, Светлана боялась поднять глаза, настойчиво изучая край тарелки, украшенный еле заметным молочно-белым матовым узором.

— Ничего, — он сделал паузу, — пока ничего. Я понимаю, что вы замужняя женщина и у вас есть семья, обязательства, но человек не виноват в том, что однажды, выйдя из дома, он встретит женщину, о которой грезил. Или, как я, умирая, увидел вас и почувствовал, как говорят немцы, парящих в животе бабочек.

Светлана молчала. И что теперь делать с представившимся последним шансом? Приятно, конечно, что понравившийся тебе мужчина почти любит тебя, но куда проще было бы просто пострадать, поплакать, пожаловаться и в конце концов успокоиться, а теперь как поступить, когда чувства взаимны? Ее тянуло к нему, и она готова была хоть сейчас бросить мужа, но, с другой стороны, уходить из семьи ей страшно не хотелось, потому что это поступок, а за поступки надо отвечать, что довольно сложно и очень напрягает. В народе говорят: «И хочется, и колется». Выходит, до измены надо еще дорасти, и не так-то просто переступить через свои понятия о чести и порядочности, наплевать на страдания близких людей, мужа, сына, родственников, на мнение окружающих.

Они сменили тему. Благодаря своему таланту рассказчика, Александр отвлек Светлану, и через четверть часа она уже забыла о его откровении. Вечер прошел весело и непринужденно. Ей было с ним настолько легко и просто, что, выйдя на улицу, она взяла его под руку, словно по привычке, но тут же, опомнившись, отдернула руку. Они шли по ночному городу. В двадцати метрах позади них бесшумно катила темно-синяя «Ауди» с водителем и охранником. Светлана не замечала эскорта, настолько была увлечена разговором. Александр в душе радовался, что догадался отпустить «Хаммер» с основным составом охраны, и воодушевленно рассказывал о Париже, других странах, читал стихи. Внутренний голос подсказывал Светлане, что надо вежливо попрощаться и идти домой. Прогулка под луной длилась более чем достаточно, надо заканчивать и вообще ставить точку в неначавшемся романе. Но она не хотела уходить, вязла, как в болотной топи, в его словах, жестах, взглядах. Как невыносимо трудно человеку выходить на мороз и пронизывающий ветер из домашнего тепла, так и ей было невозможно заставить себя закончить этот вечер. Она понимала: еще одна такая совершенно невинная встреча — и смотреть в глаза мужу она не сможет.

К счастью, квартира сотрясалась от могучего храпа хозяина. Скинув сапоги, Светлана тихо зашла на кухню, прикрыв за собой дверь. Ее мучил голод. Она подошла к холодильнику. «Съесть или не съесть?» — главный вопрос, посещающий человека после ресторана.

Открыв дверцу, она заглянула внутрь. «Если сила воли у вас на нулевом уровне, то маленький кусочек сыра на тоненьком кусочке хлебца, порезанные на квадратики, отобьют аппетит», — вспомнила она выдержку из популярного журнала «Худеем вместе». Достала сыр, хлеб. Запихнув в рот последний микроскопический кусочек, она поняла, что ей мало. Подвергшийся стрессу организм требовал продолжения банкета или стаканчик кефира перед сном. Допивая кисломолочный продукт, Светлана зацепилась взглядом за вазу с фруктами. Прихватив яблоко, она направилась в гостиную на диван, желая переждать под интересную книжку храповую атаку мужа. Книжка не отвлекала, не развлекала, а лишь подавала картинки пиров и застолий новых русских в голодное сознание. На словах «помидоры с моцареллой» Светлана сдалась на салат. Провозившись четверть часа, она с наслаждением взялась за мисочку помидоров с огурцами, размером напоминавшую тазик для оливье. Пришло чувство сытости и сразу захотелось курить. «Курить вредно», — сказал внутренний голос. «Тогда чашечку кофе», — предложил другой голос. Взглянув на часы, Светлана поняла, что, выпив кофе сейчас, спать она будет только завтра — на рабочем месте, поэтому решила заесть мысли о курении маленькой шоколадкой. Сладость раздразнила аппетит окончательно, и если минуту назад она была готова уже идти спать, то сейчас, стоя посреди кухни, понимала: если не съесть что-нибудь существенное, то всю ночь она будет смотреть фильмы про куски мяса и булки с ванилью. «Может, супчику?» — тихо подсказал голос, отвечающий за здоровый образ жизни. «Какой супчик? Ты за час уже кило продуктов употребила, так что худеть начнешь завтра, а сейчас поешь, как человек, и спать». И Светлана согласилась, что последний предлагал более весомые доводы, чем первый. Достав батон, порезала, намазала мягким сыром, положила здоровый кусок ветчины, достала маслины без косточек, села на диван с книжкой и через десять минут начала проваливаться в сон. «С завтрашнего дня обязательно худею, и главное после шести ни-ни», — думала Светлана, в полудреме направляясь в ванную. Разложив диван, она решила сегодня спать в гостиной. Лежа в темноте, под храп мужа вспоминала прошедший вечер и улыбалась.