Осенние звёзды

ГЛАВА 39

В связи с надвигавшимся Первым мая рабочий день был «короткий», курсы перенесли на пять часов, но мотивация подруг была на нуле. Лариса, опасаясь увольнения, в отпуск ехать не могла, поэтому огни большого города отодвигались на неопределенный срок.

К тому же погода располагала к удовольствиям и развлечениям. На исходе апреля природа традиционно одарила горожан несколькими почти летними деньками, готовя к неотвратимости майского похолодания. Горожане, привыкшие к резкой смене погоды, не спешили расставаться с пальто и куртками. Кто-то, изнывая, брел в расстегнутом пуховике, засунув шарф в карман. Кто-то нес на руке сложенный плащ. Кто-то смело остался в пиджаке, считая, что успеет добежать до дома раньше, чем на область обрушится давно обещанный арктический циклон.

Только сейчас Лариса поняла, как же тяжело несчастным школьникам, студентам высиживать часами за партой, когда на улице солнце, ветерок манит то ли в море, то ли в горы, а голова легкая и пустая, как перед экзаменом. Довольные, как сытые кошки, три прогульщицы сидели на скамейке в парке, мечтательно глядя на плывущие по небу облака. Даже в «Попугай» в этот чудный день им было лень идти. На посыпанной мелким гравием дорожке показалась опаздывающая Света. Она огибала цветущие клумбы, охваченные муравьиным порывом озеленителей в оранжевых жилетах.

Светлана была как на ладони. Подруги наблюдали за ней, нежась в лучах капризного весеннего солнца.

— Красиво бежит. Торопится, — констатировала Наталья.

— Кофточка на ней миленькая, — отметила дальнозоркая Валентина.

— Ага, вместе покупали, — сообщила Лариса. — Я ее три часа в магазине уговаривала. Она их, оказывается, выбирает на глаз, а потом удивляется, что одежка не подходит, плохо сидит, сборится на груди. Я заставила ее примерить блузочку на два размера больше, а еще через час мы наконец-то добрались до вешалки со страшными цифрами 50–52. По-моему, это был ужасный момент в ее жизни. Она пережила культурный шок.

— Ты просто далека от мира крупных и широких, — вступила Валентина. — Производители одежды ненавидят женщин. Я толстая, старая, — она мягко накрыла Ларисину руку ладонью, чтобы успеть закончить фразу. — Об этом мне усиленно намекает европейский производитель совместно с российским и китайским. «Ты размер XXL, толстозадая старая корова. Ну минимум XL. Иди в отдел старух и там закупайся». Однако «Адидас» тихо шепчет, что я спортивный тип размера L. А камуфляжные брюки для стройного полковника убеждают: «Ты М, и нечего так страдать», — закончила она, пожав плечами.

— Не в штанах счастье, — подытожила Наталья, потратившая на днях небольшое состояние на открытии торгового центра.

— Девочки, мы сейчас едем на кастинг, — выпалила запыхавшаяся Светлана, аккуратно поставив сумку рядом с Натальей. Места для четвертого на скамейке не было предусмотрено, что соответствовало русской традиции «на троих».

— В кино? — поинтересовалась Наталья, шаря ногой под скамейкой в поисках сброшенной туфли.

— Ага, три танкиста и собака, — с ленцой в голосе отозвалась Лариса, глядя на подруг поверх солнцезащитных очков.

— Нет, в рекламе. Случайно столкнулась с приятелем Александра, познакомились на выставке месяц назад. Какой-то его продукт.

Лариса достала пудреницу и подкрасила губы.

— Я бы с удовольствием, — сообщила она, заглядывая в зеркальце то одним глазом, то другим. — Надо будет SMS послать, что сегодня задержусь.

Обретя обувку и возможность реагировать в движении, Наталья вскочила, чуть не уронив сумку опоздавшей.

— Ты с Олегом помирилась?

— Скажем, у нас, как у мусульман, религиозный праздник рамадан, когда орудия умолкают и начинается молитва. Удобно, когда противник не в курсе, что война уже объявлена.

— То есть вы молитесь, — съязвила Светлана.

— Ага, богу любви и секса. А у тебя как? Вы хоть спите вместе?

Три пары глаз уставились на обладательницу двух мужчин, один из которых законный муж.

— Спим, — спокойно ответила она.

— Как большие? — не удержалась Наталья.

— Мы с Колей вернулись в большой секс. Еще вопросы или перейдем к кастингу?

— С Колей?! — разом воскликнули Наталья и Валентина.

— А что вы так возбудились? Он мой муж. Да, у нас был трудный период, мы отдалились друг от друга. Именно после встречи с Александром я поняла, что с мужем надо разговаривать, а не читать по глазам. Да, у Коли тяжелый характер, ему надо постоянно напоминать, что он женат на женщине, а не…

— У него Альцгеймер? — зло перебила ее Лариса, к которой вернулся дар речи.

Светлана с изумлением взглянула на подругу, как будто видела ее впервые.

— Как тебе объяснить…

— Я тебе сама объясню! Если страшно разводиться, можно внушить себе, что муж — это младший брат-дебил, он меня любит и без меня пропадет. Материнские чувства в нас неисчерпаемы.

— Кто бы говорил, — как можно более холодно отбила мяч Светлана.

Валентина заерзала на скамейке. Наталья хмурилась, обрывая листочки с куста сирени. У ее ног на газоне уже скопилась небольшая горка зеленого мусора.

— Когда в следующий раз ты скажешь в сердцах самой себе «какая же я дура!», а такой момент обязательно будет, так как он бывает у всех нас, вспомни мои слова. Только одни произносят эту фразу в ответ на какие-то житейские мелочи, а другие — глядя на свою прожитую жизнь. Женская чуйка подсказывает мне, что тебе придется сказать ее однажды по второму поводу.

— Ты хочешь поругаться, — отчеканила Светлана.

Щеки пылали, фраза далась с трудом. Повисла тишина. В голове Валентины пронеслось: «Может, о погоде разговор завести, мол, небо такое синее-синее». По лицу Ларисы пробежала тень. Она колебалась. Ей хотелось поставить замечтавшуюся подругу на место, привести неоспоримые доказательства, что она, Лариса, права, так как в гендерных отношениях разбирается лучше, чем Светлана. Боевой настрой тихой скромницы удивил ее. Ссора, тем не менее, была лишней.

Стараясь улыбнуться как можно более естественно, она промолвила:

— Прости, я просто устала, действительно, это твоя жизнь. Так когда ехать? Курсы все равно прогуливаем.

— Сейчас, — Светлана с облегчением вздохнула. Извинения подруги освободили ее от мучительной сцены, которая возникла бы, если бы ссору пришлось продолжать. Она с таким трудом успокоила растревоженную душу, а Ларка-садистка так и норовит туда пальцем ткнуть и поковырять для собственного удовольствия.

Лариса взглянула на часы:

— «Уж полночь близится», во сколько точно кастинг?

— Нам к семи вечера туда, им надо в сумерках снимать. Часа два на кастинг, к десяти-одиннадцати вечера будем дома.

— А помыться-побриться-подкраситься? — заволновалась Наталья, лишая куст последней надежды встретить лето зеленым. — И далеко ехать?

— На природу, — объяснила Светлана.

— Тема «Есть женщины в русских селеньях?». Вместо лошади впрягать будут?

— А сколько человек надо? — поинтересовалась Валентина. Она была согласна даже на роль телеги, лишь бы не ехать домой, где гробовая тишина и забытые игрушки напоминали о ссоре с дочерью.

— Много. Сюжет банальный: одноклассники через тридцать лет встречаются в лесу, на закате…

— И пьют пиво «Больной мельник»? — закончила фразу скривившаяся банкирша.

— Фу, терпеть не могу, — раздраженно сказала Наталья, поправляя отросшую челку, которая норовила попасть в глаза. До парикмахерской она опять не дошла, третью неделю размышляя, что на хорошего мастера надо много денег, а на плохого — красивый череп, на случай, если предстоит бриться налысо.

— Если всех статистов поить, то денег на рекламу не останется, но, может, они будут гонорар выдавать спиртным? — предположила Валентина.

— Что вы заладили «пиво, пиво», может быть, там про крем для бритья? Я не уточняла.

Наталья вопросительно взглянула на Светлану. Та улыбнулась.

— Потому и снимают на природе, и теток приглашают, чтоб они одним тюбиком через тридцать лет побрили заросшие подмышки и ноги, — бурное воображение Натальи работало на зависть.

— Странные вы какие-то, — возмутилась Светлана. — Ларка постоянно бубнит, что надо осваивать новые горизонты, расти над собой, вы ее поддерживаете, а как что, так сразу в кусты.

— Так там жизнь, — с театральной грустью заметила почитательница «Камасутры», — а здесь что? Нет, я никоим образом не отговариваю, я даже очень рада.

Она поднялась.

— Куда едем? Наталья, хватит куст щипать, что ты переживаешь из-за ерунды? У тебя в бауле косметики как в магазине, есть чем красоту подправить.

— Неправда, у меня там слезы, позор женщины. Смотри! — Наталья высыпала доказательства на скамейку. Она сильно нервничала, ругая себя, что именно вчера отдала любимое платье от Гуччи в химчистку, и утром пришлось надеть черную юбку и белую блузку, нарядик школьницы. Шикарно подойдет для старых извращенцев из интернета, а не для приличного рекламного ролика.

— Видишь, тушь маленькая, пробник, дезик, румяна, карандаш для губ, помада, маскирующий карандаш, салфетки для снятия макияжа, точилка, бретельки прозрачные на всякий случай, «женское», — показывая на «тампаксы», — таблетки от головы, пудра, основа под крем-пудру, крем-пудра…

— Тормози, — взмолилась Лариса, — мы до завтра в твоем мешке будем копаться. Валюш, скажи нам честно, что из декоративно-прикладного у тебя в котомке?

— У меня пудра и помада, губы сохнут, приходится подкрашивать, — смущаясь своей заурядности, сообщила та.

— Учись! И цвет лица, заметь, у нее лучше, чем у нас троих.

— У Валюшки внутренний мир во все стороны прет, а мне бог не дал мира, поэтому мне его рисовать на морде лица приходится, — заныла Наталья, собирая атрибуты женственности обратно в открытую сумку.

— Да твои глаза никакой косметикой не замажешь, — обняла подругу Лариса, — улыбнись и поехали покорять спонсора.

— Мне сказали, что кастинг будет в поселке Медный, — уточнила Света.

— Понятно, три дня на оленях по тайге, а потом на тракторе по старому тракту. Ты представляешь, что от моей «девочки» останется, когда я в ту глушь полезу? В общем, план таков: я довезу до черты города, а в попу мира мы едем на такси, — достав мобильник, Лариса быстро набрала номер популярного городского «извозчика».

— Стратег, — с восторгом посмотрела на нее Валентина, как только трубка была спрятана в карман.

— Нет, мне просто машину жалко. Между прочим, девицы, вы когда своих коней заведете? Почему всегда я? Нет, я не отказываюсь возить, но я принципиально против поощрения вашего бездействия. Ладно, я мирюсь с тем, что Наталья ленится эпилировать зимой волосяное покрытие ног выше колена, Светланка царапает когтями кафель в бассейне, а Валюшка носит брюки мужа, радуясь, что они мужского размера М. Но женщина в двадцать первом веке без машины, это как в девятнадцатом без любовника — позор и моветон, мои девочки, — выдала она на одном дыхании.

«Обвиняемые» привычно молчали, рассматривая небо.

— А теперь плечи расправили, отбросили грустные мысли, и красиво, как стюардессы в кино, с левой ноги, и-и-и «раз»…

Глядя на четырех женщин, с улыбкой идущих по площади, молодежь думала, что тетки совсем умом тронулись, мужчины с интересом смотрели им вслед, втягивая пиво-пельменные животы. Ровесницы завидовали, шепча товаркам: «Ну ты только взгляни на это! Конечно, хорошо этим богатеньким, а попробовали бы, как мы, утром на работу, вечером в магазин, посмотрела бы я, как они зашагают, да на таких каблучищах».

Где-то через час четыре грации добрались до конечной остановки двадцать шестого автобуса. Бетонный козырек был сверху донизу расписан монстрами и каракулями. Граффити пересекала свежая трафаретная реклама «веревка 555-55-55».

— Краткость — сестра таланта, — скривилась Лариса.

— Тянет дописать: «купившему пять метров — кусок мыла бесплатно», — пошутила Наталья и только после этого огляделась. — Девочки, это что?

— Как что? Край.

— Лар, а такси на край ходят?

— Спокойствие, все будет в ажуре. Видишь, кафе «Три поросенка», великолепный ориентир для таксиста, — Лариса развернулась и припарковалась почти у входа в заведение.

По количеству машин — «Жигули», одна штука — Шерлок Холмс определил бы, что поросят уже съели, и транспорт принадлежит оставшемуся в живых волку. Вряд ли поросенок, взявший кредит на строительство каменного домика, ездил бы на потрепанной «шестерке». Они зашли внутрь, пытаясь разглядеть ступеньки в полумраке кафе. Зал был оформлен по мотивам избушки на куриных ногах, «под старину», скамейки и столы из цельного дерева, несложный декор явно исполнен на заказ в одной из исправительных колоний, в изобилии понатыканных в губернии еще с царских времен. Обитали там люди мастеровые и за небольшие деньги по договору с начальством могли запросто сварганить и шкаф, и теремок. Главным украшением зала был огромный очаг с котлом, явно предназначенным для варки небольшого слона. По всем признакам заказчики и оформители сказок никогда не читали, но очень хотели там оказаться.

— М-да, я всегда думала, что жизни за городом нет, а оказывается, — Наталье кафе понравилось, и она расположилась на скамейке, сбросив нещадно жмущие туфли на девятисантиметровой платформе. Она с удовольствием носила бы кроссовки или тапочки на плоской подошве, но рядом с подругами ощущала свой незавидный рост. Даже на фоне Ларисы, которая подавляла скорее авторитетом, она казалась себе паркетной собачкой. Каблуки добавляли ей десяток сантиметров уверенности.

Валя с Ларисой направились к барной стойке. Стоявший за ней официант яркой наружности развлекался с антикварной вертушкой для помывки стаканов. В незапамятные советские времена такой агрегат украшал каждую бочку с квасом или пивом.

— Здравствуйте, дайте, пожалуйста, сок, — попросила Валентина.

— Какой, милая? — спросил мужчина, отрываясь от увлекательного занятия.

— Томатный.

— Прости, красавица, — сосредоточенно глядя прямо «в глаза» обширному Валиному декольте, ответил бармен, — нет такого.

Для убедительности он развел руками и поскреб буйно пробивавшуюся на подбородке щетину.

— Извините, — Валентина собралась уже отойти, но споткнулась о Ларису.

— Как это «нет», а это что? — строгим голосом школьной старосты поинтересовалась она, указывая идеально наманикюренным ноготком на выстроившиеся рядком в холодильнике маленькие бутылочки.

— А, это? Так бы и говорила «памыдорный», да, — воздел палец к бревенчатому потолку бармен. — Савсем русский язык забыли.

Издав звонкое «чмок», банка открылась, кроваво-красная жидкость полилась в стакан.

— Держи, красавица, — он подал сок Валентине, — пей на здоровье.

Неожиданно в тишине пустого зала раздалось:

— Такси заказывали?

Все обернулись. На последней ступеньке лестницы стоял невысокой, идеально выбритый мужчина в костюме и при галстуке. На голове красовалась летная фуражка. По легкому акценту можно было предположить, что бармен и «летчик» родом из одной республики, но «земляки» не кинулись друг к другу и даже несколько насторожились. По всему выходило, что родились они по разные стороны гор.

— Я с ним не поеду, — прошептала Наталья, наклонясь через стол к Светлане, — ты же видишь, он не местный.

— Какая разница? Нас же четверо, — удивилась та.

— Ага, знаю я, он нас завезет…

— И продаст на опыты?

— Смейся-смейся, а по телевизору давеча показывали, вот так же женщины садились в купе поезда, а там уже целая бригада медиков, и до конечной станции только оболочка доезжала, а все органы тю-тю в арабские страны.

— А ты мечтаешь к шейху целиком доехать, по частям никак? И потом, тебе что, почку для больного шейха жалко? У тебя же их две! — забавлялась Светлана, привыкшая, что Наталья то ломится к намеченной цели, не видя опасности, то впадает в крайнюю подозрительность, посмотрев на ночь «Дежурную часть».

— Прошу пройти на посадку, — обратился водитель к дамам, и исчез на плохо освещенной лестнице.

Валентина достала кошелек. Лариса стала всех подгонять, убеждая, что потрепаться можно и по дороге. Личное транспортное средство она оставила около теремка, уладив формальности с барменом. По его довольной физиономии было ясно, что он будет беречь машину, как и обещал Ларисе, «как собствэнного младэнца, мамой клянус, да».

Наталья антилопой пронеслась по лестнице и первой оказалась на заднем сиденье авто. Подруги недоуменно переглянулись. Обычно она восседала рядом с водителем, жалуясь, что на заднем сиденье ее укачивает. Шофер обошел машину, тщательно захлопнув каждую дверцу.

— Порядок, — подытожил он и сел за руль. — Пристегнуть ремни безопасности и открыть шторки иллюминаторов. Добрый вечер, уважаемые пассажиры, — продолжал вещать он. — Наш лайнер «Опель Омега» компании такси «На Дубровку» проследует по курсу остановка «Лесопарк» — поселок Медный. Время в пути сорок минут. Нашему маршруту присвоен статус некурящего. Через пятнадцать минут после взлета вам будут предложены прохладительные напитки.

Он выключил улыбку и завел мотор.

— Скорость следования сто километров в час. Температура воздуха за бортом шестнадцать градусов. Обратите внимание, с правой стороны дачный поселок «Заря», с левой — садоводческое товарищество «Машиностроитель». Для поднятия настроения пассажиров наша компания предоставила музыкальную подборку песен известной певицы Аллы Пугачевой. Он нажал кнопку, и машину заполнило: «Жил был художник один…».

Наталья толкнула Валентину, наклонившись, не разжимая губ, зашипела прямо в ухо:

— Он же псих, заговаривает нам зубы, чтобы мы в шоке были и не смогли оказать сопротивления.

— Ты серьезно?

— Он точно с «Агафуровских дач» сбежал, убил водителя и захватил его машину. Потом связался с таксомоторным парком, узнал адрес и теперь везет нас в условленное место, где нас будут расчленять, — вещала любительница «Хроники происшествий», — я сразу догадалась, потому и рванула на заднее сиденье. Ничего, вдвоем с тобой мы его обезвредим. Валюш, пришло время спасать жизнь, свою и своих близких, прикрой меня.

С улыбкой, призванной усыпить бдительность водителя, изредка бросающего взгляды в зеркало заднего вида, она заерзала на сиденье.

— Ты что делаешь? — забеспокоилась Светлана, увидав поднятый подол Натальиной юбки.

— Тише ты, колготки снимаю, — соблюдая правила конспирации, процедила Наталья.

— Зачем?

— У тебя есть монтировка или газовый баллончик?

— Нет.

— И у меня нет, — Наталья продолжала возиться, извиваясь, как уж на сковородке.

— Наталья!

— Что «Наталья»? Я жить еще хочу, а это маньяк. Усмирим его колготками.

— Сдурела? — слегка разозлилась Светлана, представляя, на что способна напуганная подружка.

— Да, окончательно, — огрызнулась Наталья, но потом смилостивилась. — Что ты дергаешься? Убивать до конца не будем, маленечко придушим, чтобы властям сдать.

— Свет, ты зря не веришь, всякое бывает, — вмешалась в разговор Валентина. — Натуль, ты его отвлекай, а я тебе подсоблю, — Валентина исчезла в районе ног подруги. Та, широко улыбаясь, принялась подпевать Алле Борисовне.

«Псих» обернулся и одобряюще закивал. Ларису происходящее оставило равнодушной. Пока «галерка» готовилась контратаковать, она SMS-силась с Олегом, перенося встречу на более позднее время.

— Миллион, миллион, миллион алых роз, — присоединилась вспотевшая Валентина, отдавая Наталье черные ажурные колготки.

— Из окна, из окна, из окна видишь ты, — Наталья показала глазами на обозначившийся лес.

— Кто влюблен, кто влюблен, кто влюблен и всерьез, — продолжали они хором, одна — наматывая колготки на обе руки, другая — давая понять кивком головы «готова».

Неожиданно таксист убавил звук и произнес, сбавляя скорость:

— А сейчас вам будут предложены прохладительные налитки.

— Какие напитки? У нас встреча, — вышла из комы Лариса.

— Не волнуйтесь, дамочка, мы идем по расписанию.

Убрав телефон в карман, Лариса развернулась к водителю, насколько позволял ремень. Леди до последней складки на юбке собралась провести разъяснительную беседу, чтобы невежда раз и навсегда уяснил разницу между «дамой» и «дамочкой». Первая — интеллигентная женщина из хорошего круга, вторая — особа недалекая, городская пиявка, живущая за счет мужчин, уверенная, что знает об этикете все, при этом облизывает пальцы после куриной ножки и собирает соус с тарелки кусочком хлебца.

Но тут зазвонил телефон в кармане таксиста. Дальше происходило нечто необъяснимое. Мужчина побледнел, остановил машину и, затравленно озираясь на пассажирок, ища в них материнскую поддержку, ответил:

— Алло! Кисонька, лапушка, — мурлыкал он в трубку, — конечно, на работе, где же еще. Пассажиры… — тут он замялся, но ответил: — Четыре женщины. Зайчик, но что я могу поделать, я же не виноват, заказ. Куда же я пойду? Я из авиации ушел, тебе стюардессы покоя не давали, в такси я должен кого, по-твоему, возить? — оправдывался таксист, вытирая платком выступивший пот.

Пять минут назад уверенный в себе псевдоманьяк в летной фуражке сдулся, превратившись в обычного мужичка с бегающими глазками. Лариса сардонически усмехнулась, посылая небесам воздушный поцелуй. Когда мужчина с пренебрежением отзывается о представительницах слабого пола, боги наказывают его «дамочкой» в качестве супруги.

— Нет, мое солнышко, я не спорю, я ищу решение, — прикрыв трубку рукой он обратился к притихшим женщинам: — Мы совершили вынужденную посадку в связи с ухудшением погодных условий. Приносим извинения за доставленные неудобства, внештатная ситуация, прошу вас покинуть салон.

— Я никуда не пойду, вы обязаны довезти нас до пункта назначения, — запротестовала Наталья.

Светлана изумленно взирала на начинающую преступницу, еще минуту назад мечтавшую удавить мужика колготками, чтобы вырваться на свободу.

— Вы поймите, она требует, и я должен, иначе она… Я мигом туда и обратно, я вам обещаю, — со слезами в голосе умолял таксист.

— С превеликим удовольствием, — разозленная Лариса выпорхнула из автомобиля, со всей силы грохнув дверью.

Последней, вздыхая, с колготками в руках показалась Наталья:

— Я с самого начала знала, что он псих.

Машина исчезла из виду, оставив облачко вонючего дыма. Лариса похлопала себя по карманам, затем невозмутимо раскрыла сумочку и углубилась в ее содержимое. Потянулись минуты. Лицо ее менялось, брови поднимались, затем сходились на переносице, в завершение две морщинки прорезали лоб, глаза гневно сузились. Она вытряхнула содержимое сумки на пробивавшуюся на обочине молодую травку, с видом Роденовского «Мыслителя» изучила валявшиеся у ног косметичку, портмоне от «Ферре», ключницу, складной зонтик и карманный французско-русский словарь, потом стукнула себя по лбу.

— Точно, в машине выронила. Мимо кармана положила! Валюш, одолжи, пожалуйста, мобильник.

— Держи, — та пошарила в сумке и протянула пульт от телевизора.

— Скажи, что у тебя плохо с глазами, иначе я даже боюсь спросить, какого года выпуска твой мобильник? — задумчиво протянула Лариса.

— Это, наверное, внучки пошутили, — соврала Валентина, пряча свой «дальнозоркий позор» обратно.

— Наталья, как я понимаю, другая сумка, забыла переложить, — голосом прокурора продолжила подводить итоги Лариса.

— Как ты догадалась? — поинтересовалась подруга, не любившая, когда ее уличали в забывчивости.

— Ты же в парке, как на таможне, сумочкой трясла.

Наталья в ответ сморщилась от боли. Ноги в новых туфлях распухли и теперь могли только стоять.

— Светкин мобильник я на днях экспроприировала для сюрприза. Как в плохом фильме, — хлопнула себя по ляжкам Лариса. — Именно в тот момент, когда надо, телефона не будет ни у кого, и даже если бы он был, то наверняка отсутствует связь.

Видя, как она расстроилась, а проще сказать, второй раз за сегодняшний день оказалась не на высоте, Валентина подняла сумку и принялась складывать вещи обратно.

Они стояли, как дозор на китайской границе. С одной стороны начинался лес, с другой на много километров тянулись заброшенные торфяные разработки. Солнце, наигравшись с облаками в жмурки, ушло готовиться ко сну. Слабым молочным контуром в небе проявлялась ущербная луна. От пустынной дороги отделялась и уходила в черноту леса кривая тропинка, усыпанная прошлогодней листвой.

— Какие будут предложения? — тихо спросила «провинившаяся», не поднимая головы.

— Воспитать и послать почтового голубя? — пошутила Светлана, желая разрядить обстановку.

— Замечательно снялись для рекламы, — вздохнула Лариса, ненавидя себя за потерю контроля над ситуацией.

— Если Валюшка не появится дома в 23:00, Миша объявит план перехват и прочесывание лесополосы. Можно подождать, пока нас найдут, — после захода солнца резко похолодало, и Наталья вздрогнула от прислонившейся к голым ногам вечерней прохлады.

У Валентины заныло под сердцем. Зная, что у жены хрупкое здоровье, и не имея ее в зоне досягаемости, Михаил был способен поставить под ружье половину области.

— Боюсь, что Коля даже не заметит, что я не ночевала дома. Подумает, что поздно пришла, а утром рано ушла, — с потухшим взглядом призналась Светлана.

— Оказывается, у твоего Коли имеются и хорошие качества. Мечта. Даже лучше, чем капитан дальнего плавания, — не смогла сдержаться Лариса.

— Может, вернемся по той дороге, по которой приехали? Часа за два доберемся до кафе, а там и дома будем, — предложила Светлана.

— Девочки, я все понимаю, — Наталья чуть не плакала, вытирая нос колготками, — но я не дойду, у меня каблуки и ноги…

— Предлагаю бросить бойца здесь, — серьезно начала Лариса, — если встретим группу поддержки, передадим координаты.

Она послюнявила палец, подняла его для определения направления ветра.

— Юг, точно. В крайнем случае, юго-восток. Голосуем.

Три руки взмыли вверх.

— Ну что ж, Наталья, остаешься за старшего, — Светлана обняла ее за плечи. — Будешь охранять дорогу на Москву. Если вдруг народ поедет на кастинг или обратно, дашь сигнал — красная ракета. Если же никто не появится, то часа через три мы за тобой приедем. Вот французский словарь, — пошарив в сумке, Светлана извлекла потрепанный томик. — Сиди, учи, чтоб страшно не было. Да и «маньяк» обещал вернуться, сможешь воплотить свой план с колготками.

— Разговорчики в строю, — сдерживая улыбку, сказала Валентина. — Родина своих не бросает. Вот, Мише сегодня купила, — она достала из сумки две пары толстых носков, оторвала этикетки и передала их Наталье. — Эх, салага, всему вас учить надо. Накупят туфель заграничных, а про портянки тетя Валя помнить должна.

— Каблуки оторвать не надо? — поинтересовалась Лариса.

— Нет! — с ужасом закричала Наталья, пряча туфли. Сапоги с крокодильчиками удалось починить, но шрам навсегда остался в ее душе.

Они пошли по дороге. Небо неотвратимо наливалось чернильной синевой, луна светила все ярче. Водитель, видимо обманул, оставив их умирать. Вдали показались темные силуэты. Подруги прибавили шаг, радуясь, что поблизости оказался населенный пункт. Разочарование было сильным. Вместо поселка обнаружилась очередная развилка. Одна дорога уходила в темноту, а другая начиналась кладбищенскими оградками и покосившимися надгробьями.

— По идее, здесь должна быть деревня.

— А мы должны сейчас пить пиво и сниматься в нетленке.

— Вообще не помню, чтобы мы здесь проезжали.

— Так куда теперь?

— Давайте мимо кладбища пройдем.

— А давайте не будем.

— Ага, испугались! Это же классный способ испытать себя, так сказать, снять стресс. Я давно хотела предложить собраться и повызывать духов, — пояснила Наталья.

— Для чего? — заинтересовалась Светлана.

— Ну, я бы спросила, кто убил Кеннеди.

— Нет, она решила, раз здесь с мужиками не выходит, то стоит в загробном мире попробовать, вдруг там суженый-ряженый попадется.

— А мне идея нравится, я б тоже погадала, карты таро разложила.

— Так, про тебя, Светка, понятно. Не знаешь, как из ситуации выпутаться, то ли Колю любить, то ли Сашу, вот тебе и нужна помощь, так сказать, извне, чтоб потом было на кого все свалить, если неудачный ответ.

— Лучше пойдем по другой стороне, чтобы покой не нарушать, — сменила тему Валентина. — Нечего к оградкам раньше времени приближаться.

— Трусихи вы.

— Знаешь, Наташ, я когда фильмы смотрю, все думаю: это какие же мозги надо иметь, чтоб по стуку в окно бежать куда-то в ночь, а потом еще одной залезать с фонариком в катакомбы, лишь бы узнать, а кто же это там. Теперь я понимаю, что эти фильмы снимались с людьми, подобными тебе.

— Если человека недавно похоронили, то края ограды светятся, фосфор выходит и оседает на железе.

— Ты это серьезно?

— Вполне, только ничего здесь не светится.

— Ой, девочки, какая луна красивая, давайте повоем.

— Наташка, ты совсем дура или как?

— Нет, мне просто страшно, вот от страха и болтаю не переставая, — созналась Наталья.

И тут темноту разрезали автомобильные фары.

— Девочки, — в ужасе заорала Наталья, — маньяк возвращается!

В ее голосе было столько животного страха, что все рванули к могильным крестам, упали лицом вниз и затаились. Машина на полном ходу пронеслась мимо.

«Пи-пи», — раздался звук, предположительно с соседней могилы. «Пи-пи», — звук повторился. Подруги подняли головы и уставились в темноту, пытаясь выявить источник звука.

— Что это?

— Птичка какая-нибудь? — предположила Валя.

— Похоже на телефон, только откуда он здесь?

Лежать на земле было холодно, но встать и посмотреть было страшно.

— В газете писали, что в девяностые было модно хоронить собратьев по оружию с большими почестями. Помните, по телеку почти каждую неделю показывали очередного отстреленного? — начала Наталья. — Так вот, в могилу клали самые дорогие его сердцу предметы, как у фараонов.

— Что ты говоришь?

— Темная ты, Лариска, необразованная, — взяла реванш Наталья. — Гробница Тутанхамона стала одним из величайших археологических открытий XX века. Восемнадцатилетний фараон был похоронен с фантастической роскошью: только на его мумии размещалось сто сорок три золотых предмета, сама же мумия хранилась в трех вставленных друг в друга саркофагах, последний из которых, длиной метр восемьдесят пять, был сделан из чистого золота. Кроме того, в гробнице были найдены царский трон, украшенный рельефными изображениями, статуэтки царя и его супруги, множество ритуальных сосудов, драгоценности, оружие, одежда и, наконец, великолепная золотая погребальная маска Тутанхамона, точно передающая черты лица молодого фараона.

— Наталья, у тебя прекрасная память на бесполезную информацию, — восхитилась Лариса. — Но ты забываешь, что я была в Египте. И к чему ты ведешь, я не понимаю.

— Я думаю, что это мобильник, который закопали вместе с хозяином, но я его откапывать не пойду.

— Какие «братки», какие мобильники? Здесь уже давно никого не хоронят. Да и какой телефон столько выдержит.

— А… ну да. Но знаешь, мне маман рассказывала, одна ее знакомая похоронила мужа, и вот однажды он приходит к ней во сне, рассказывает, как он на том свете поживает, кого из общих знакомых встретил, с кем общается, чем занимается, а в заключение жалобно так говорит: «Ты б хоть мобильник мне принесла, что ли, так хочется позвонить тебе». Она, конечно, на следующий же день на кладбище поехала и телефон положила под камень, цветочками прикрыв, чтоб не украли.

— И позвонил? — спросила Светлана, вставая и отряхиваясь.

— Свет, не ходи туда, вдруг у них там совещание.

— Кончайте глупости молоть и давайте поднимайтесь, нечего органы морозить. Я мертвых на своем веку повидала, телефоном никто из них пользоваться не умел, — она скрылась в темноте.

Подруги поднялись. Через минуту вернулась Светлана, державшая в руках Натальину сумку, в которой пищал телефон.

— А откуда у меня мобильник? — Наталья была удивлена и растеряна. Она взяла сумку, пытаясь найти источник звука. — Вспомнила, тут же кармашек потайной, для телефона, я потому сумку и купила, чтобы телефон не терялся, и чтобы не украли.

Подруги молчали. К чему слова?

Наталья достала трубку и ответила.

— Наташенька, это Михаил! Ты случаем не знаешь, где Валюша? Десять вечера, а ее до сих пор нет.

— Миша, миленький, ты не волнуйся, она на кладбище, — радостно затарахтела Наталья. — Мы на кастинг ехали, а таксист психом оказался и выкинул нас около леса. Лариска забыла у него телефон, а у Валюшки только пульт от телевизора оказался. Я бы давно позвонила, да ноги совсем отказали, и все из головы выскочило. Я так рада, что ты позвонил. Ты нас спасешь?

На другом конце провода повисла тишина.

— Бум, — сказала Светлана, — звук падающего тела.

Валентина забрала у Натальи трубку.

— Миша, успокойся, у нас все в порядке, все живы-здоровы, но заблудились. Мы недалеко от города отъехали, от остановки двадцать шестого автобуса по старому тракту в сторону поселка Медный. Там еще кладбище по правой стороне. Хорошо, никуда не движемся, сидим и ждем тебя. Целую, родной, — и она отключилась.

— А вообще, это очень хорошая идея была, пойти в сторону кладбища, — зловеще начала Лариса, глядя на Наталью.

— Лар, ты сама виновата, сказала, что сумка другая, а я про кармашек забыла, — заблеяла Наталья.

Окончательно спустившаяся темнота спасла Наталью от безвременной кончины от стыда, а молниеносно примчавшийся полковник — всех четверых от пневмонии.