Осенние звёзды

ГЛАВА 2

По дороге на работу Света заскочила в фотосалон, надеясь получить отданные в печать фотографии.

— Как не готово? Я же еще в прошлый понедельник сдала, а сегодня четверг, — горячилась Светлана. Она всю неделю пыталась выкроить время, чтобы забрать заказ, и теперь была разочарована. Наталья уже дважды звонила, интересовалась результатами праздничной фотосессии. Что скрывать, подружки все меньше любили фотографироваться на память, поскольку снимки отражали физический, но не душевный возраст. Удачный же снимок обеспечивал хорошее настроение и дарил надежду, что старость, сумерки жизни, не наступит никогда.

Приемщица только разводила руками, обещая к вечеру выяснить причины задержки.

— Безобразие, — буркнула на прощание Света, отчетливо понимая, что напрасно поднялась на полчаса раньше.

Пасмурное утро приводило в минорное настроение, внушая стойкое желание прогулять работу. Дождь вместо снега, влажный, налетающий порывами ветер. Создавалось впечатление, что осень, начавшаяся в сентябре, будет продолжаться до весны, минуя зиму. Светлана поправила воротник и поглубже засунула руки в карманы. В сквере было пусто, шумели голые деревья. Под мокрыми скамейками бугрился черный снег вперемешку с мелким мусором. Стайка воробьев терзала хлебную корку.

Светлана перешла через дорогу и, завернув за угол, направилась в сторону медсанчасти, где работала кардиологом последние десять лет. Поздоровавшись с охраной, она быстро переоделась в халат, вошла в кабинет и села за стол.

Кабинет находился на первом этаже, толстые решетки на окнах придавали ему сходство с тюремной камерой. От тоскливой ассоциации спасали цветы, занимавшие каждый клочок свободного места. «Надо бы купить пару кашпо», — подумала Светлана, разглядывая облупившееся детское ведерко с денежным деревом на подоконнике.

— Танечка, ты сегодня вовремя, — улыбнулась она вошедшей медсестре, — не иначе, снег пойдет.

Медсестра у Светланы была замечательная и очень красивая девушка. Высокая, с шикарной копной каштановых волос. Огромные голубые, словно безоблачная высь, глаза в обрамлении пушистых ресниц смотрели на мир по-детски открыто. Фигура топ-модели, которую не обезобразишь даже домашним халатом. Мужчин это сочетание притягивало, как кота валерьянка. Тане яркая внешность доставляла массу неприятностей. Пока откажешь всем претендентам на знакомство, на работу опоздать проще простого.

— Здравствуйте, Светлана Валерьевна! Меня муж подвез.

Светлана удивленно взглянула на нее.

— Так тебе же идти минут десять.

— Мы с мужем вчера на картинг ездили, — замогильным голосом сообщила Таня, — друзья позвали. В выходной, говорят, там народу слишком много. Вот мы на неделе и собрались.

— Ну и как? — заинтересовалась Светлана, отвлекаясь от погодной хандры.

— Там здорово! Огромный ангар, в центре платформа для тех, кто ждет своей очереди, а внизу трасса, — блеснула Таня новой терминологией, — ужасно сложная! Столько поворотов!

— Наверное, только молодежь катается?

— Что вы! Кого только нет! Мы сами удивились. На платформе уютное кафе, можно заказать напитки, перекусить. Вы же знаете, у меня всегда к вечеру аппетит разыгрывается, — рассказывала Таня, с тихим стоном переобуваясь.

— Да что с тобой сегодня? — забеспокоилась Светлана. — Рассказывай скорее, ты меня пугаешь.

— Я и рассказываю. Поехала, чтобы компанию составить, но меня убедили попробовать. Зачем я это сделала? — Танечка так осторожно опустилась на стул, словно на голове у нее красовалась хрустальная ваза. — Я совершенно разбита. Я труп. Наверное, если бы по мне проехал каток, результат был бы похожий. Трасса такая извилистая, что вечно врезаешься в бортики, а заднего хода на этом чуде техники нет. Видимо, сэкономить решили, — в голосе медсестры прозвучала злая ирония.

— Мою машину постоянно выталкивали. Сначала они чуть не поссорились, кто мне будет помогать первым.

Светлана улыбнулась, представляя суетящихся вокруг Тани мужчин.

— Но после десятого раза энтузиазма у них поубавилось, — Танечка продолжала повествование голосом, полным страдания. — Так я и ездила: тридцать секунд еду, три минуты стою. Муж с друзьями четырнадцать кругов проехали, а я только три.

— Бортики не ломаются от ударов? — полюбопытствовала Светлана.

— Они из покрышек сделаны, — отмахнулась Таня. — Правда, их поправляли потом, очень уж я часто на них наезжала. Но самое страшное то, что сиденья безумно твердые. Пока катаешься — терпимо, но когда приехали домой и я смогла разглядеть в зеркале спину, мне стало дурно. Сплошной синяк! Сегодня утром не могла руки поднять, волосы мне муж расчесывал.

Таня перевела дух, ожидая реакции начальства.

Выразив положенное по случаю сочувствие, Светлана взглянула на висевшие напротив круглые часы.

— Времени предостаточно. Давай, Танюш, сначала чайку, потом больных. А то, чую, сегодня мы не только без чая, но и без обеда останемся. Погода премерзкая, все пациенты наши.

Медсестра направилась к умывальнику, налила воды, включила старенький электрический чайник.

В дверь постучали. Женщины переглянулись. Не дождавшись ответа, в кабинет ввалились двое мужчин, поддерживая под руки третьего. За ними рысцой бежал охранник, крича, что здесь ведомственная медсанчасть, а не приемный покой.

Вошедшие осторожно, не спрашивая разрешения, усадили мужчину на покрытую клеенкой кушетку. Один остался рядом, помогая сидевшему освободиться от дорогого пальто и светло-серого кашемирового шарфа. Второй вышел в коридор и начал что-то вполголоса втолковывать охраннику, шелестя купюрами. Через несколько секунд инцидент был исчерпан.

— Что ж я, не человек? Понимаю, — говоря это, вахтер аккуратно положил в нагрудный карман «честно» заработанные дензнаки с бесстрастными лицами американских президентов.

От такой наглости Светлана потеряла дар речи.

— Вы доктор? — проявил сообразительность первый, делая знак напарнику остаться за дверью. — Это наш шеф.

Он указал на мужчину.

— Очень приятно, — выдавила Светлана.

— У него что-то с сердцем в машине приключилось, до больницы, может, не довезем, поэтому давайте посмотрите, вколите что надо, мы заплатим.

— Что значит «что-то с сердцем»? — ее голос дрожал от возмущения. — Что вколоть?

— Откуда я знаю, что, — ее собеседник начинал злиться. — Вы же врач, а не я. Плохо ему. Знаю, что валидол все время с собой носит.

На кушетке сидел рослый широкоплечий мужчина. Седеющие на висках волосы аккуратно подстрижены. Гладко выбритое лицо, черты которого трудно было назвать правильными, было, тем не менее, приятным и притягивало взгляд. Пациент тяжело дышал, прижимая руку к груди. Светлане бросились в глаза его длинные сильные пальцы, сминающие тонкую ткань отутюженной рубашки. Вдруг он дернулся, как от сильной боли, и стал заваливаться на кушетку.

Светлана вскочила, больно ударившись об ящик стола, и, схватив мужчину за руку, попыталась нащупать пульс.

— Таня, подключай томограф!

В голове мелькнуло: «Господи, только этого мне не хватало!»

— Расстегните ему рубашку, да не три пуговицы, все.

Мужчина рванул рубашку на груди своего шефа, пуговицы полетели в разные стороны. Его напарник заглянул в кабинет и застыл у двери, держась за ручку, не в силах отвести взгляда от сцены, достойной сериала «Скорая помощь».

Светлана начала делать массаж сердца, но через секунду поняла, что это бесполезно, прибор не фиксировал пульс.

— Таня, не стой как статуя, давай дефибриллятор! — прикрикнула она на медсестру.

Дальнейшее Светлана делала автоматически. Побледневшая Таня молча помогала, забыв про синяки и ушибы.

— Разряд!

Ток, пронзивший безжизненное тело, заставил его подпрыгнуть, но сердце не хотело работать.

— Еще разряд, — Светлана почти физически ощущала утекающее словно песок сквозь пальцы время. Пять-десять минут промедления — и человек гарантированно отправится на кладбище.

«Господи, миленький, ну давай же, оживай!»

Она была врачом от Бога, лучшей на курсе. На практике в больнице ассистировала сложнейшие операции, нарабатывая клинический опыт. Позже, работая самостоятельно, тяжело переносила смерть пациентов, ночами анализируя историю болезни и выискивая свои ошибки. Слишком человечная для жесткой профессии хирурга, она хотела спасать людей, не желая признавать, что на всех ее сил не хватит. Старенький профессор посоветовал своей любимице сменить профиль, уйти в терапию. Она сдалась, только когда перестройка и хозрасчет оставили в операционных лишь скудный минимум, как в военное время.

— Разряд! — Светлана увеличила мощность. «Не может такого быть, — проносилось в голове, люди не умирают в кабинете кардиолога».

— Таня, давай на всю.

— Вы что, Светлана Валерьевна?! — в расширившихся глазах медсестры плескались тяжелые волны страха.

Светлана строго посмотрела на нее и тихо сказала:

— Уволю, — затем добавила: — Разряд.

Тело дернулось в очередной раз, и по кабинету поплыл терпкий запах обожженной кожи.

— Да что ж вы делаете, доктор?! — заорали сопровождающие одновременно. Мужчина, стоявший рядом с кушеткой, клетчатым носовым платком вытирал выступивший пот. Руки у него тряслись. Тот, что оставался у входа, быстро пришел в себя, с треском захлопывая за собой дверь, ринулся в кабинет.

— Вы же его зажарили! — рявкнул он на Светлану. — Да я… да мы…

— Есть пульс, — сказала бледная как полотно Танечка.

Светлана, также следившая за показаниями прибора, удовлетворенно кивнула. Дело было сделано.

Через несколько мгновений в кабинет ворвалась вызванная охранником бригада «скорой помощи».

Когда голоса за дверью стихли, Светлана без сил упала на стул. Проведя рукой по ушибленной ноге, машинально отметила затяжку на колготках.

— Ну вы, Светлана Валерьевна, даете, — Танечка смотрела на начальницу как завороженная.

— А что было делать, — Света потерла виски. — Объясняйся потом с главврачом, почему у меня в кабинете человек скончался. Как говорится, у каждого врача есть свое персональное кладбище. Будем надеяться, что мое сегодня не пополнится.

Посмотрев девушке прямо в глаза, добавила:

— Танюш, извини за резкие слова, нервы сдали. И спасибо, ты была молодцом.

Медсестра зарделась от удовольствия.

— Так, сейчас по сорок капель валерьянки, чай отменяется. Пять минут на восстановление, и будем принимать. Пациентов, я имею в виду, а не очередного умирающего, — Светлана вымученно улыбнулась.