По праву любви

Глава 26

Из гастрольной поездки по Аргентине и Уругваю Дженаро вернулся знаменитым музыкантом. Слава о гениальном пианисте— виртуозе прокатилась по латиноамериканскому континенту и вышла за его пределы, поскольку газеты всех стран написали о феномене Дженаро, который явил миру свой музыкальный гений лишь на склоне лет.

Восторженно принятый как публикой, так и музыкальной критикой, Дженаро купался в лучах славы, не догадываясь о том, какие неприятности ждут его дома, в Сан— Паулу.

О том, что Тони попал в тюрьму и ему грозит депортация, Дженаро узнал сразу по прибытии в Бразилию, ещё в порту, где его встретила толпа репортёров, почитавших за честь взять интервью у прославленного пианиста.

Все журналисты задавали ему один и тот же вопрос: как это вышло, что он, человек, бесконечно далёкий от политики, воспитал сына— смутьяна?

Дженаро нечего было им ответить. Валить всё на вредные гены покойного Джузеппе он не собирался, понимая, что и сам где— то дал промашку в воспитании сына. Ему нужно было поскорее повидаться с Тони и узнать, насколько серьёзна угроза депортации.

Но, получив свидание с сыном, Дженаро не удержался от гневных упрёков:

— Вот куда тебя завели твои идеи! В тюрьму! Ты этого хотел? К этому стремился? Мне стыдно, что мой сын арестант!

— В таком случае тебе не стоило сюда и приходить, — ответил ему Тони.

— Я пришёл сюда, потому что хочу тебе помочь. Скажи, что я могy для тебя сделать?

— Ничего, — ответил Тони.

— У меня сейчас есть деньги, я могу оплатить услуги самого лучшего адвоката...

— Меня защищает наш профсоюзный адвокат, и этого достаточно. В его квалификации я не сомневаюсь.

— Ладно, с тобой сегодня невозможно разговаривать, — сдался Дженаро. — Я зайду в другой раз. Скажи мне, только откровенно, как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, папа, хорошо, — смягчился Тони. — А ты, пожалуйста, скажи, почему ко мне перестала ходить Мария? Она заболела? Или заболел мой сын?

— Нет, они здоровы. Я думаю, Мария устала от твоих фокусов, — высказал предположение Дженаро.

— Устала? Как устала?! — с возмущением воскликнул Тони.

— И ты ещё спрашиваешь? — укорил его Дженаро. — Какая жена не устанет, если от мужа одни неприятности?

— Папа, ты обещал, что не будешь ругаться, — напомнил ему Тони.

— Ладно, ладно, я ухожу. Сынок!.. Мне больно видеть тебя здесь, в тюремной камере! — сказал Дженаро, и в его глазах блеснули слёзы. — Надеюсь, с Божьей помощью ты выйдешь отсюда и тогда откроешь своё сердце для отеческих наставлений, потому что я всегда желал тебе только добра!

Дженаро не придал серьёзного значения тому, что Мария перестала навещать Тони в тюрьме, а Мариузу это беспокоило, прежде всего. Она понимала, что это неспроста, и связывала такое поведение Марии с кознями Камилии. В общем, она была не далека от истины, однако ей и в голову не могло прийти, в чём именно заключались эти козни. Мариуза была склонна возложить всю вину на Тони, который, как она предполагала, вновь переметнулся к Камилии после того, как та согласилась защищать его на суде.

Подозрения Мариузы ещё более укрепились, когда Камилия сама пожаловала к Марии в пансион, и они о чём— то недолго побеседовали за закрытой дверью. О чём — Мариузе так и не удалось выведать у Марии. Не могла же та сказать ей, что Камилия приходила ещё раз напомнить о своём ультиматуме! Накануне решающего судебного заседания Камилии нужно было удостовериться в том, что Мария сдержит слово и откажется жить с Тони одной семьёй, когда он выйдет из тюрьмы.

— Учти, ты ранила меня смертельно, а раненый зверь самый опасный, — пригрозила Марии Камилия. — Если ты после суда расскажешь Тони или кому— нибудь другому о нашем уговоре, то я не остановлюсь ни перед чем! Тони должен вернуться ко мне! А иначе я сама потом заявлю в полиции, что наш брак был фиктивным, и потребую выслать Тони из страны! Наказание за лжесвидетельство меня не испугает!

Неудивительно, что после таких угроз Мария отмалчивалась, не желая отвечать на расспросы Мариузы, а когда та проявила чрезмерную настойчивость, ответила ей, сжигая за собой все мосты:

— Не спрашивайте меня о Тони! Я решила расстаться с ним навсегда. После того как он выйдет из тюрьмы, я возьму Мартинью и уеду из нашего пансиона.

У Мариузы волосы встали дыбом. Мария добровольно уходит от Тони?! Что же он должен был сотворить, чтобы Мария решилась на такой отчаянный шаг?

Мариуза уже поняла, что выяснить это у Марии ей не удастся, и отправилась в отель к Дженаро.

— Произошло что— то ужасное, — сказала она. – Очевидно, Тони сильно обидел Марию, и она хочет уйти от него навсегда. Но вы должны помешать этому, сеньор Дженаро!

— Простите, дона Мариуза, но, по— моему, вы что— то перепутали и сильно ошибаетесь, — не поверил в серьёзность её заявления Дженаро. — Мария никогда не бросит Тони. Она любит его!

— В том— то и дело! — подхватила Мариуза. — Она его любит, а он... Вы должны выяснить, чем он её обидел, и помирить их!

Дженаро отправился к Тони, но выяснить у него, разумеется, ничего не смог, и лишь нанёс ему тяжёлый удар, сообщив о странном решении Марии, весьма похожем на предательство.

— Я не мог ничем её обидеть, я сижу в тюрьме, — взволнованно говорил Тони. — Ты убил меня этой новостью! Очень прошу тебя, папа, сходи к Марии, узнай, что там с ней произошло! Я не хочу её потерять!

И Дженаро, конечно же, отправился к Марии.

— Я ничего не понимаю, — сказал он встретившей его доне Мариузе. – Тут явно что— то не так. Я почему— то верю Тони, когда он говорит, что ничем не обидел Марию.

— А вы спросили его о Камилии? Какие у них сейчас отношения?

— В этом не было нужды, — махнул рукой Дженаро. — Он так огорчился из— за того, что может потерять Марию! И потом, какие могут быть отношения, если он сидит за ре¬шёткой? Оттуда ведь не побежишь на интимное свидание с Камилией!

— Всё так, но, скажем, признаться ей в любви можно и за тюремной решёткой, — возразила Мариуза. — А Мария могла как— то узнать об этом...

— Ладно, я сейчас всё выясню, — сказал Дженаро и направился в комнату Марии.

Его огорчённый вид сразу же внушил Марии тревогу:

— Сеньор Дженаро? Почему вы здесь? Что— то с Тони случилось? Он заболел?

— Нет, — сказал Дженаро. — Я пришёл сюда, чтобы задать тебе один вопрос, но, кажется, уже получил на него ответ.

— Я вас не понимаю, говорите яснее.

— Я хотел узнать, любишь ли ты моего сына, — пояснил Дженаро. — И уже вижу, что любишь.

— Это дона Мариуза вам что— то наговорила! — догадалась Мария.

— Да, — не стал скрывать Дженаро. — И правильно сделала! Скажи, Мария, ты действительно хочешь расстаться с Тони?

— Да, — глухо ответила она.

— Но почему?! Он тебя обидел?

— Нет.

— Тогда объясни мне, что происходит. Если он не сделал тебе ничего дурного, почему ты хочешь бросить его?

— Я так решила, и всё! — ответила Мария, и больше Дженаро от неё ничего не добился.

Между тем возобновились судебные слушания, и друзья Тони были изумлены тем, что Мария не пришла даже в суд. Все они приставали с расспросами к Мариузе, но та и сама была огорчена этим не меньше остальных.

— А я думаю, что это даже к лучшему, — высказал своё мнение Жакобину. — Присутствие в зале сразу двух жён Тони может негативно сказаться на решении суда.

— Правильно, — согласилась Мариуза. — Судья подумает, что Мария и Камилия сговорились одурачить его, чтобы спасти Тони.

Камилия и её родители приехали в суд позже всех, потому что Ципора в последний момент отказалась давать какие— либо свидетельские показания.

— Не заставляй меня туда ехать, Камилия, — взмолилась она. — Иначе я буду спасать там тебя, а не Тони! Скажу, что ваш брак был фиктивным.

— Ты не сделаешь этого, мама! — грозно произнесла Камилия. — Я приложила столько сил для того, чтобы Тони вернулся ко мне, а ты хочешь всё свести на нет?!

— Он никогда к тебе не вернётся, — с досадой сказала Ципора. — Неужели ты до сих пор не поняла, что он любит Марию?

Времени до начала судебного заседания оставалось мало, а Камилия должна была любой ценой убедить Ципору дать нужные показания, поэтому она и рассказала матери о своём тайном уговоре с Марией.

Ципора в ужасе схватилась за голову:

— Ты угрозами заставила Марию отказаться от Тони?!

— Да, и я уже многого добилась! — с гордостью ответила Камилия. — Она больше не ходит к нему в тюрьму!

— Боже мой, за что мне такое наказание? — причитала Ципора. — Ты сошла с ума из— за этого итальянца! Ты потеряла не только разум, но и сердце! Пошла на подлость, чтобы заполучить мужа? Да он же тебя возненавидит, если узнает правду!

— Он ничего не узнает. Мария будет молчать, — уверенно заявила Камилия. — Я ей доходчиво объяснила, что могу сделать, если она проболтается или будет искать встреч с Тони!

— И что же ты сделаешь? — испуганно спросила Ципора. — Убьёшь её?

— Нет, я найду другие средства, но если понадобится, то у меня рука не дрогнет! — в запальчивости произнесла Камилия, ещё больше напугав мать.

После этого Ципора безропотно поехала в суд, но про себя твёрдо решила лжесвидетельствовать, то есть утверждать, что брак Тони и Камилии был фиктивным.

Слово для свидетельских показаний ей предоставили сразу после Камилии, которая блестяще справилась со своей задачей, заявив суду, что они с Тони женились по любви, а их временная размолвка была лишь досадным недоразумением, и теперь они опять будут жить вместе. Тони, правда, попытался что— то возразить, но адвокат Андре был начеку и вовремя заставил его замолчать. Судья оставил без внимания робкий протест Тони, а Ципоре стало нестерпимо больно и стыдно за дочь, от которой итальянец не побоялся отказаться даже сейчас, под угрозой высылки. И к чему же это может привести Камилию? Сейчас она пустила в ход угрозы и ложь, а потом, когда Тони благополучно вернётся к своей Марии, совсем ожесточится и, не дай Бог, в самом деле, пойдёт на преступление... Нет, этого нельзя допустить! И Ципора, получив слово, решительно произнесла:

— Их брак был фиктивным, ваша честь. Это я говорю вам как мать.

В зале поднялся невообразимый шум. Громче всех кричала Камилия, возмущаясь заявлением матери и требуя, чтобы та немедленно изменила показания. Эзекиел тоже зашипел на жену: «Что ты несёшь? Говори правду!»

Судья не без труда восстановил тишину в зале, и Ципора продолжила:

— Я говорю правду. Они никогда не жили как нормальная семья. Итальянец воспользовался нашей доверчивостью. Он бросил мою дочь и никогда к ней не вернётся!

— Ваша честь, я вышла замуж за Тони по доброй воле, и буду жить вместе с ним! — выкрикнула с места Камилия.

Ципора тут же прокомментировала её выкрик:

— Она только надеется, ваша честь, а итальянец любит другую. Я говорю правду.

— Ципора, молчи! — процедил сквозь зубы Эзекиел.

— Нет, я не буду молчать, — сказала она уже не судье, а Эзекиелу. — У меня есть своя голова на плечах, и я должна спасать нашу дочь!

Судья счёл показания Ципоры исчерпывающими и велел ей сесть на место.

— Объявляю перерыв на два часа, — сказал он затем. — Поскольку свидетели противоречат друг другу, то суд нуждается в дополнительных консультациях.

Во время перерыва все накинулись на Ципору с разных сторон — Камилия, Эзекиел, Дженаро, адвокат Тони... Её уговаривали изменить показания, она отбивалась ото всех, и только Дженаро удалось её пронять.

— Вы поймите, сеньора, если Тони депортируют, он попадёт в руки фашистов и его убьют, — разъяснил ей Дженаро, а потом задал вопрос в лоб: — Вы желаете смерти моему сыну?

— Нет, — ответила Ципора, — я не хочу, чтобы у меня на совести была чья— то смерть.

Адвокат тотчас же подсказал ей, как нужно построить следующее выступление, чтобы предыдущее не выглядело лжесвидетельством, и после перерыва попросил суд вновь заслушать Ципору.

Прокурор, однако, заявил протест, который судья и удовлетворил. Таким образом, Ципоре не пришлось менять показания.

Теперь всё зависело от выступления Эзекиела, и он оказался на высоте, продемонстрировав не только присущую ему мудрость, но и завидное красноречие.

Начал он с парадоксального утверждения:

— И моя дочь, и моя жена, они обе говорят правду.

— Протестую, ваша честь! — воскликнул прокурор. — Их показания противоречат друг другу!

— А что такое истина вообще? — обратил к нему философский вопрос Эзекиел. — Вы слышали историю о слепцах и слоне? Один слепец ощупал хобот, другой — уши, третий — хвост, и никто из них не понял, как же на самом деле выглядит слон. То же самое происходит и в нашем случае. Тони и Камилия женились по любви, потом, как это нередко бывает, поссорились, разбежались. Дочь по— прежнему любит мужа и хочет вернуть его в семью, а мать не может справиться с обидой на зятя. Вот вам и вся истина!

После такого доходчивого разъяснения у судьи не осталось никаких сомнений в подлинности брака Тони и Камилии, но для порядка он предоставил слово и Дженаро, который, разумеется, свидетельствовал в пользу сына.

Судья, наконец, зачитал оправдательный приговор, и Тони получил желанную свободу.

Камилия подбежала к нему первой и на глазах у всех расцеловала его в губы. Тони смутился, мягко отстранил её от себя, поблагодарил за помощь и поддержку. Потом с большой теплотой поблагодарил Эзекиела, крепко обнял Дженаро, пожал руку Мариузе...

Камилия поняла, что сегодня ей не удасться как следует пообщаться с Тони, и, пробившись сквозь толпу, украдкой шепнула ему на ухо:

— Нам нужно поговорить. Приходи ко мне завтра! Я буду ждать!

Тони согласно кивнул, и счастливая Камилия прямо из здания суда поехала в отель Жонатана, где работала горничной Мария.

— Я освободила Тони, — с гордостью сообщила она Марии. — Теперь черёд за тобой. Ты должна сегодня же сказать ему, что уходишь от него навсегда. Иначе я возьму свои показания обратно.

Мария ещё раз подтвердила, что выполнит своё обещание.

И тут они обе услышали голос Тони, доносившийся из коридора. Он искал Марию. Едва освободившись из— под стражи, он стал пытать Дженаро и Мариузу, где Мария, и те сказали, что она теперь работает горничной в отеле.

— Я же запретил ей идти туда на работу! — рассердился Тони. — И ты, папа, знал об этом. Почему же не удержал её?

— Да я сам узнал случайно, когда столкнулся с ней в отеле, — сказал в свое оправдание Дженаро. — Но не это главное. Должен признать, что я не имею никакого влияния на Марию. Она твёрдо решила уйти от тебя, и теперь только ты сможешь всё уладить. Поезжай к ней. Я уверен, что это всего лишь какое— то недоразумение. Мария тебя любит!

И Тони, сопровождаемый друзьями— соратниками, поехал из суда прямо в отель. А Дженаро на такси повёз в пансион Мариузу.

— Мы будем ждать тебя и Марию, — сказала Тони Мариуза. — Я приготовлю хороший обед, отпразднуем твоё освобождение.

Но планам Дженаро и Мариузы было не суждено осуществиться. Мария наотрез отказалась объяснять Тони, почему она не приходила к нему в тюрьму, и объявила, что рас¬стаётся с ним навсегда.

— Но этого не может быть! Объясни, что с тобой происходит, — настаивал Тони.

— Ничего. Просто я не хочу больше с тобой жить. Извини, мне нужно работать. Иди домой, я попросила дону Ма¬риузу подготовить для тебя отдельную комнату и уже перенесла туда твои вещи.

— Нет! Это бред какой— то! Я не оставлю тебя здесь, мы пойдём домой вместе!

Крепко ухватив Марию за руку, Тони буквально потащил её к выходу, а она, зная, что Камилия, издали, наблюдает за этой сценой, испугалась и закричала:

— Отпусти меня! Я ухожу, потому что больше не люблю тебя!

Ошеломлённый Тони на мгновение отпустил её руку, и Мария стремглав бросилась бежать от него.

Камилия, следившая за ними вдвоём с Самуэлом, удовлетворённо воскликнула:

— Браво! Теперь он мой!

— А как же наш уговор? — спросил огорчённый Самуэл. — Я тут изо всех сил обхаживаю Марию, а ты не собираешься выполнять своё обещание?!

Камилия не стала кривить душой.

— Пойми, я люблю Тони, — сказала она. — И сейчас у меня появилась реальная возможность вернуть его. Поэтому прости...

— Но ты же сама всё видела. Тони любит Марию! — возразил Самуэл. — И я его понимаю. Присмотревшись внимательно к Марии, я понял, что она не просто очарователь¬ная женщина. Она действительно святая!

— И ты туда же?! — возмутилась Камилия. — Может, ты уже в неё влюбился?

— Нет, я люблю тебя, — сказал Самуэл. — И не теряю надежды жениться на тебе. Потому что разлучить Тони с Марией ты не сможешь. Они созданы друг для друга!

— Нет, я разлучу их любой ценой! — заявила Камилия. — Даже если ты окажешься прав, и Тони не вернётся ко мне, они всё равно не будут жить вместе! Наш договор остаётся в силе, ты должен скомпрометировать Марию!

— И тогда ты выйдешь за меня замуж?

— Да.

Праздничного обеда не получилось. Тони пришёл домой один, убитый горем.

— Я надеялся, что это какое— то недоразумение, но Мария сама сказала, что не хочет жить со мной, — сообщил он печальную новость Дженаро и Мариузе. — Она меня разлю¬била!

Потом он стал играть с сыном, по которому очень соскучился, а Мариуза и Дженаро вновь принялись гадать, что же могло произойти с Марией. И тут Мариуза вспомнила о таинственном визите Камилии.

— Ей— богу, это она что— то наплела Марии про Тони! — высказала она догадку, подойдя совсем близко к истине. — Например, могла приврать, что Тони пообещал к ней вернуться, если она вызволит его из тюрьмы.

— А Мария поверила ей и обиделась на Тони, — продолжил развивать эту версию Дженаро. — Да, такое вполне могло быть! Но выяснять это у Марии бесполезно, я уже пытался, а вот Камилию, пожалуй, стоит прижать к стенке!

И он попробовал выяснить правду у Камилии, но получил жёсткий отпор. Она лишь обвинила Дженаро в сводничестве, напомнив ему, что именно он приютил у себя в пан— сионе Марию и внука, а потом всячески способствовал их воссоединению с Тони.

— Вы и сейчас хлопочете о Марии, хотя она сама отказалась от вашего сына. У вас нет совести, сеньор Дженаро! — цинично отчитала его Камилия.

Он был ошеломлён таким натиском и ушёл, так и не выведав у неё ничего.

Тони между тем всё пытался вразумить Марию, клялся ей в любви, говорил, что не сможет жить без неё и сына, а она повторяла одно и то же: «Нет, я твёрдо решила расстаться с тобой» — и убегала от него в свою комнату, не забывая запереть дверь на ключ.

В те дни Тони думал только о том, как ему вернуть расположение Марии, а о Камилии даже не вспоминал, и она сама стала его преследовать. Приходила к нему в типографию, напоминала о своём благодеянии, говорила, что Ма¬рия ему не жена и у неё появился другой мужчина, поэтому Тони нужно жить с той женщиной, которая беззаветно его любит, то есть с ней, Камилией...

Тони же оставался равнодушен ко всем её доводам и уговорам, и Камилию это приводило в бешенство.

Она потребовала от Самуэла, чтобы он как можно скорее соблазнил Марию, а тот неожиданно признался в собственной беспомощности:

— Я пустил в ход все свои чары, использовал все известные мне уловки для её обольщения — и ничего не добился. Ты поставила передо мной нереальную задачу. Соблазнить Марию невозможно! Она любит Тони.

Камилия вскипела от злости:

— Если ты не способен затащить её в постель на самом деле, то устрой мистификацию! Замани её в номер, имитируй сцену любви, а я позабочусь, чтобы Тони появился там в нужный момент и увидел всё воочию! Я должна любой ценой развенчать в его глазах эту «святую».

Самуэл согласился и с этим её планом, однако на подготовку провокации тоже требовалось время, и Камилия не находила себе места от нетерпения.

Ципора, видя, как мается дочь, всячески уговаривала её забыть Тони.

— Оставь его, наконец, в покое! — требовала она. — Ты ничего не добилась своими подлыми угрозами. Поссорила его с Марией, а он всё равно к тебе не идёт! Забудь о них обоих, пусть живут, как хотят. А ты найди себе хорошего парня и будь счастлива с ним. Можно подумать, что на этом итальянце свет клином сошёлся!

Однажды Камилии надоело её слушать, и она вновь проговорилась, что замышляет очередную провокацию против Марии, которая должна окончательно добить соперницу.

Вдаваться в подробности она не стала, поэтому Ципора нарисовала в своём воображении ужасную картину: Камилия под каким— нибудь предлогом вызывает Марию, скажем, в кафе и там незаметно подсыпает ей в чашку яд!..

Допустить этого Ципора не могла ни в коем случае. Во избежание худшего она разыскала Дженаро в отеле и рассказала ему, по какой причине Мария решила уйти от Тони.

— Во всём виновата моя дочка, — с горечью говорила Ципора. — Она сошла с ума из— за Тони. Я прошу вас: расскажите ему правду, пусть он помирится с Марией, чтобы у моей несчастной Камилии больше не осталось никаких соблазнов! Мы с вами должны сделать всё, чтобы она забыла вашего сына и, наконец, устроила свою жизнь!

Не зная о демарше Ципоры, Камилия пришла в ярость, услышав от Тони, что ему стало известно, какую подлость она совершила.

— Твоя Мария дорого заплатит за то, что проболталась! Я сотру её в порошок! Я уничтожу её! — сыпала она угрозами, уже не пытаясь выглядеть в глазах Тони несчастной жертвой.

И тут Тони остудил её пыл:

— Мария не причём. Чтобы спасти меня, она приняла твои изуверские условия и мужественно выполнила их. Мария святая! А правду о твоей подлой сущности открыла моему отцу дона Ципора.

— Что?! воскликнула ошеломлённая Камилия. — Как она посмела? Я ей этого не прощу!

— Опомнись, Камилия, — пристыдил её Тони. — Посмотри на себя со стороны — в кого ты превратилась! Пышешь злобой, угрожаешь всем, даже собственной матери, которая пытается тебя спасти от окончательного падения. Подумай, чем это может кончиться. Ты и так уже переступила опасную черту — пошла на подлость и жестокий обман. Но добилась обратного результата: я разуверился в твоей порядочности и ещё больше стал ценить Марию. Мне очень жаль, что наши с тобой отношения пришли к такому печальному концу. У меня даже нет на тебя злости. Я просто перестал тебя уважать, Камилия!