По праву любви

Глава 32

Комиссар Омеру прибыл на фазенду Франсиски даже раньше, чем обещал Фарине. Он приехал туда на рассвете, потому что ночью посыльный привёз ему срочную депешу, в которой комиссару предписывалось задержать опасного преступника Фарину.

Получив приказ, бедняга некоторое время пребывал в шоке.

Арестовать Фарину, который выхлопотал для него повышение по службе?! И тем самым поставить крест на своей карьере? Или, наоборот, таким образом отмежеваться от Фарины и спасти хотя бы не карьеру, а собственную репутацию?..

После трудных раздумий Омеру всё же отправился на фазенду Франсиски, взяв с собой небольшую группу вооруженных полицейских. Он не представлял, как будет арестовывать своего друга и благодетеля, но сразу успокоился, обнаружив, что Зангон весьма облегчил его задачу, и принялся деловито расследовать убийство Фарины.

Все, кто в ту ночь был на фазенде Франсиски, стали наперебой рассказывать о злодеяниях Фарины и о том, что Зангон спас им жизнь. Самого Зангона среди них не было — Рита посоветовала ему спрятаться в кустах, издали завидев машину комиссара.

— Он далеко не уйдёт, я прикажу перекрыть все дороги, — сказал Омеру.

— Почему вы так же ревностно не стали ловить сеньора Фарину? — вскинулась на него Жулия. — Он опасный преступник! У нас есть папка с документами, полностью изобличающими его!

— Я не преследовал сеньора Фарину, потому что считал его честным человеком. Так же, как и все вы.

— За исключением Маурисиу! — вставил Марселло.

— Но сегодня я получил из Сан— Паулу досье этого сеньора, — продолжил комиссар, и Марселло опять прервал его своим эмоциональным комментарием:

— Значит, адвокат Андре не сидел сложа руки! Молодец!

— Какой адвокат? — не понял Омеру.

Ему рассказали все и про адвоката, и про Фиореллу Буцатти, пытавшуюся шантажировать Фарину.

Омеру был потрясён такой осведомленностью.

— Значит, вам было известно, что сеньор Фарина убил эту женщину в поезде, и вы не заявили мне об этом? — возмутился он.

— Нет, кто убил ту женщину, мы не знали, — ответил за всех Маурисиу. — А в полицию не стали обращаться только потому, что вы покрывали Фарину и действовали с ним заодно. Я испытал это на себе!

— Я никогда не пачкал свои руки кровью и всегда действовал в рамках закона! — ответил Омеру, горделиво подняв голову. — Кстати, вы, сеньор Маурисиу, совершили побег из— под стражи, и вам придётся вернуться обратно в психиатрическую клинику!

Марселло тотчас же загородил собой Маурисиу, бросив в лицо комиссару:

— Прежде чем вы возьмёте Маурисиу, вам придётся убить меня!

Франсиска тоже встала на защиту сына:

— Сеньор комиссар, когда— то меня тут прозвали Железной Рукой. Это было давно, с тех пор многое переменилось, но у меня ещё остались силы, и я буду защищать свою семью. Если вы посмеете арестовать моего сына — о карьере можете забыть, вас просто разжалуют. Я переверну землю и небеса, но докажу, что вы содействовали сеньору Фарине в его преступлениях! Я вас растопчу!

— Вы хотите сказать, что стоите выше закона? — поддел её Омеру.

— Нет, это вы считаете, что встали выше закона! — парировала Франсиска.

— Но ваш сын находится под следствием, он был помещён в психиатрическую больницу, и судья ещё не вынес окончательного решения по этому поводу.

— Мой сын ответит на вопросы следствия, — сказала Франсиска. — Завтра же я найму адвоката. У меня есть на это деньги, комиссар. Но отвечать на ваши дурацкие вопросы мой сын будет не под стражей, а на свободе!

Комиссару больше нечего было ей сказать, и он покинул фазенду.

Маурисиу же обнял мать с благодарностью.

— Мамочка, ты опять стала такой же, как была раньше!

— В моей жизни было много потерь, — сказала ему Франсиска. — Мы все вынесли чудовищные страдания. Но теперь ты, слава Богу, здоров, и я спасу тебя, сынок!

Спустя несколько дней Маркус, вернувшийся в Сан— Паулу из поездки на фазенду, передал благодарность Андре и Марии за их помощь в разоблачении Фарины.

— Там всё потихоньку налаживается, — сообщил он. — Сеньор Винченцо и дона Констанция вернулись на свою прежнюю фазенду. Марселло и Беатриса переехали жить к ним, а Катэрина воссоединилась с Маурисиу. Мне пришлось близко познакомиться с этой большой семьёй, потому что меня, как юриста, попросили защищать Зангона, и я сумел доказать его невиновность. К сожалению, старушка Рита скоропостижно умерла, и, согласно её завещанию, Зангон и Жулия уехали на новые земли. Вместе с ними туда отправились также Форро и Зекинью... — Он умолк, потом после небольшой паузы добавил: — Да, ещё забыл сказать, что Маурисиу и Беатриса вновь открыли свою школу...

— А почему ты ничего не рассказываешь о Жустини? — спросила Мария.

— Потому что я не хочу о ней говорить, — ответил Маркус. — Жустини меня бросила. Проститутка всегда остаётся проституткой!

— И где же она теперь? — спросила Мариуза. — Опять вернулась в гнездо порока?

— Нет, вряд ли, — покачал головой Маркус. — Бордель в последнее время принадлежал Фарине, а его имущество сейчас находится под арестом и, вероятнее всего, перейдёт в собственность государства. Так что, к вашему удовольствию, дона Мариуза, гнездо порока закрывается.

— Бог услышал мои молитвы! — удовлетворённо заметила Мариуза и тут же переменила тон: — А всё— таки мне жаль тебя и твою француженку. Вы же так любили друг друга! Ты не пытался найти её и выяснить, почему она так поступила? Может, ей стало совсем плохо, и она не захотела умирать у тебя на глазах?

Маркус молча махнул рукой, не в силах что— либо ответить. Он уже объехал все адреса, по которым могла находиться Жустини, и не нашёл её.

— Может, она вернулась во Францию? — предположила Мария, для которой идея возвращения на родину тоже была актуальна.

— У неё было так мало сил, что она не рискнула бы уехать туда одна, — сказал Маркус. — Но я не могу исключить, что за ней приехал какой— нибудь давний поклонник, который и увёз её во Францию.

Это была единственная правдоподобная версия исчезновения Жустини, которой и придерживался Маркус до тех пор, пока однажды к нему не пришла Малу и не рассказала, как всё было на самом деле.

— Я сделала это без ведома Жустини, — сказала Малу. — Но она умирает! Дай Бог, чтобы ты ещё застал её в живых!

Маркус тотчас же помчался к Жустини, надеясь спасти её, вырвать из цепких лап смерти, но это оказалось ему не по силам. Жустини умерла у него на руках.

Похоронив её, Маркус с новой силой принялся втолковывать Тони, что тот должен верить любимой женщине и дорожить ею.

Но чужой опыт, как правило, ни для кого не наука, и Тони тоже не принял его в расчёт.

— Жустини была профессиональной проституткой, но не изменила тебе, когда вы стали жить вместе, — сказал он Маркусу. — А Мария, считавшаяся порядочной женщиной, изменила мне! Она хуже проститутки! Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы отобрать у неё сына!

— Ты спятил, друг, — поставил ему диагноз Маркус и после этого посоветовал Марии действительно съездить в Италию, повидаться с бабушкой и переждать там какое— то время, пока тут улягутся страсти.

Мария так и поступила.

Тони она даже не известила о своём отъезде. В дорогу её провожали все жители пансиона, а в порт она поехала вместе с сыном на машине Самуэла — ей теперь уже было всё равно, как это мог бы расценить Тони.

А Самуэл, возвращаясь домой из порта, случайно увидел на улице Камилию и, притормозив, сказал ей:

— Как странно устроена жизнь! Ещё недавно я искал тебя повсюду и нигде не мог найти. А сейчас ты сама идёшь мне навстречу!

— Что же в этом странного? Я иду домой, ты можешь меня подвезти, — ответила Камилия. — Или ты хотел сказать, что нам не по пути?

— Нет, отчего же, я подвезу тебя, садись! — предложил ей Самуэл.

— Ты какой— то невесёлый сегодня, — сказала Камилия, удобно устроившись на сиденье. — Всё дуешься на меня?

— Нет, я могу злиться только на себя, — ответил Самуэл, невольно вздохнув. — Я был глуп и слеп. Совершил подлость, потому что хотел получить в жёны тебя и не знал, что на свете бывают такие женщины, как Мария!

— Ты что, влюбился в Марию?! — уставилась на него потрясённая Камилия. — Вот это номер! Ты меня очень удивил!

— В этом нет ничего удивительного, — возразил Самуэл. — У Марии столько достоинств, что в неё способен влюбиться каждый мужчина.

— Ну что ж, я рада за тебя. Надеюсь, и Мария скоро ответит тебе взаимностью, потому что, насколько мне известно, Тони её бросил.

— Нет, Мария любит только его, — снова вздохнул Самуэл. — Рассчитывать на её любовь мне не приходится. Единственное, что я получил от неё, — это прощение и возможность проводить её до корабельной каюты.

— Что? — оживилась Камилия. — Ты посадил её на пароход?!

— Да, она уехала в Италию.

— Навсегда?

— Не думаю, — покачал головой Самуэл. — Тони любит её и скоро опомнится, я уверен. И Мария тогда вернётся сюда вместе с сыном и бабушкой.

— Нет, Самуэл, ты, как всегда, ошибаешься, — засмеялась Камилия. — События развиваются строго по моему плану! Я победила в борьбе за Тони. Моя соперница сошла с дистанции! Вот увидишь, пройдёт ещё несколько дней, и Тони опять переедет жить ко мне!

Камилия была ещё очень молода и не знала, что жизнь развивается по своим законам, не считаясь ни с нашими желаниями, ни с нашими планами. Стоило Камилии немного расслабиться, почувствовать себя уверенной и счастливой, как жизнь тотчас же обратила в прах все её достижения, доставшиеся такими огромными усилиями.

Работая с утра до поздней ночи на двух фабриках, не жалея ни себя, ни других, Камилия сумела наконец наладить полный производственный цикл от прядения и ткачества до пошива и реализации готовой одежды. Полученная прибыль позволила ей на две трети расплатиться с банком за некогда взятый там кредит, а кроме того, она пообещала рабочим, что в следующую выплату повысит им жалованье.

Рабочие стали с нетерпением ждать обещанной прибавки, и вот день выплаты наступил. Сумма была большая, и Умберту вызвался доставить её из банка собственноручно. Камилия не усмотрела в этом ничего подозрительного, поскольку ей и в голову не могло прийти, что Умберту замыслил кражу.

А он готовился к этой операции ещё с тех пор, когда Силвия заявила о своём твёрдом намерении с ним развестись. В результате развода Умберту получил бы лишь небольшое «выходное пособие» и должность служащего на фабрике, совладелицами которой являлись Силвия и Камилия. Такой расклад отнюдь не устраивал Умберту. Не затем он вкладывал в эту фабрику все свои силы, чтобы однажды остаться ни с чем! Тогда— то он и решил: «Я всего лишь возьму своё! А Силвия потом пусть сама расплачивается с рабочими и с Камилией, у неё достаточно денег на счёте!»

Зная мягкий характер Силвии, Умберту был уверен, что она простит ему кражу и даже не станет заявлять в полицию, чтобы не поднимать скандал. Но он не учёл жёсткого нрава Камилии, которая не собиралась спускать своему компаньону такой подлости.

Правда, и Камилия обратилась в полицию не сразу. Она подумала, что Умберту задержался в банке или в дороге. А когда он не появился на фабрике и к концу рабочего дня — позвонила в банк, а не в полицию. Там ей сказали, что он ещё утром снял со счёта не только деньги, предназначавшиеся рабочим, но и всю прибыль, полученную фабрикой за последний месяц. Лишь после этого Камилия заподозрила неладное и сообщила о случившемся Силвии, которая, в свою очередь, выяснила у прислуги, что Умберту ещё с утра уехал из дома с чемоданом.

— Он бежал! — сказала Силвия Камилии. — Украл деньги и бежал!

Камилия затряслась от гнева:

— Какой подлец! Если мы сегодня не дадим рабочим денег, они поднимут бунт! Надо срочно звонить в полицию!

Вдвоём с Силвией они написали заявление в полицию, указав приметы Умберту, номер его машины и размер украденной суммы. Но у Умберту было достаточно времени, чтобы скрыться из Сан— Паулу.

Получив деньги в банке, он заехал к Эулалии, которой предложил бежать вместе с ним.

— Я, наконец, ушёл от своей жены, — сообщил он обескураженной Эулалии, — поэтому надеюсь, что ты примешь моё предложение. Мы уедем подальше отсюда и будем жить безбедно, денег нам хватит! Соглашайся поскорее, у меня мало времени.

Эулалия не была готова к такому повороту событий и медлила с ответом, зато Маноло и Соледад сориентировались мгновенно.

— Дочка, соглашайся! — воскликнули они хором. — Как можно отказываться от такого счастья?

— Значит, вы согласны, чтобы Эулалия поехала со мной? — обратился к ним Умберту.

— Да, согласны, — подтвердил Маноло, — только при одном условии: мы тоже поедем вместе с нашей дочерью!

— Папа, что ты говоришь?! — возмутилась Эулалия. — Ты всегда ненавидел сеньора Умберту!

— Это неправда, — возразил Маноло. — Мне не нравилось в нём только то, что он был женат. А теперь он свободен, и я с удовольствием приму его в нашу семью.

— Маноло, не забывайся! — одёрнула мужа Соледад. — Это сеньор Умберту делает нам честь, а не мы ему.

— И ты туда же, мама? — изумилась Эулалия.

Соледад бросила на неё многозначительный взгляд и сказала:

— Дочка, соглашайся, прошу тебя! Сам Господь Бог послал сеньора Умберту, чтобы спасти нас от полного краха и позора. Выручи своего отца ещё раз!

— Хорошо, я готова ехать куда угодно, — обречённым тоном произнесла Эулалия. — Ты возьмёшь моих родителей, Умберту?

— Пусть садятся, — ответил он с досадой. — Я и так потерял тут много времени. Поехали!

— А как же наши вещи? — всполошилась Соледад, но Маноло, верно оценив ситуацию, распорядился:

— Возьмите только наши паспорта — и быстро в машину! А на новом месте и вещи купим новые!

Они сели в автомобиль и помчались в направлении границы с Аргентиной.

А рабочие, не получив зарплаты в назначенное время, послали своих представителей к Камилии, но она уехала в банк просить новый кредит.

— Фабрика сейчас приносит стабильный доход, и мы сможем быстро вернуть заём, — убеждала она банкира, а он твердил одно и то же:

— Вы не полностью рассчитались за прежнюю ссуду, я не могу дать вам новую.

— Я опять заложу дом моих родителей, — предложила ему Камилия, однако и после этого получила отказ.

— Я не уверен, что вы сможете рассчитаться в срок, — сказал управляющий банком. — Ваш компаньон похитил большую сумму, тем самым бросив тень и на вас. Я не могу рисковать деньгами банка в такой ситуации.

После этого в диалог с банкиром вступила Силвия.

— У меня на счёте практически нет денег, они все вложены в недвижимость, — сказала она. — Вы сможете дать мне ссуду под залог ткацкой фабрики и нескольких земельных участков? Мой бывший муж обокрал меня, и я прошу у вас помощи. Больше мне идти некуда!

— Хорошо, мы дадим вам ссуду, — сжалился над ней банкир, — но лишь после того, как произведём экспертную оценку вашей недвижимости.

— И сколько времени на это потребуется? — с замиранием сердца спросила Силвия.

— Если очень постараться, — усмехнулся банкир, — то можно уложиться в двое суток. Это самое большее, что я могу для вас сделать.

Силвия и Камилия пришли в уныние: двое суток рабочие не станут терпеть, забастовки не избежать!

— Может, полиция сумеет быстро поймать Умберту, — высказала робкую надежду Силвия.

Но Камилия в этом усомнилась, и не зря: Умберту ехал к границе по глухим просёлочным дорогам, прекрасно понимая, что его уже наверняка преследует полиция.

Маноло и Соледад, поначалу вообще не спрашивавшие, куда их везёт Умберту, после нескольких часов езды стали роптать, выражая недовольство дорогой. Умберту пришлось сказать им, что на самом деле они все убегают от полиции, после чего в машине начался невообразимый ор. Отец, мать и дочь кричали, обвиняя друг друга, и больше всех доставалось Маноло, который, как выяснилось, долго скрывал от семьи, что опять влез в долги, купив по дешёвке частный цирк, а тот, разумеется, вскоре прогорел. Неудачливому предпринимателю вновь грозила долговая тюрьма, но тут неожиданно появился спаситель, то есть Умберту, поэтому Маноло и Соледад с такой лёгкостью приняли его предложение. Однако счастье их было недолгим. Узнав, почему за Умберту гонится полиция, Маноло усомнился в правильности своего решения, рассудив, что лучше сесть в тюрьму за долги, чем за соучастие в краже. А Соледад обвинила мужа в том, что он всю жизнь сначала что— то делал, а потом уже начинал думать. Эулалия же и вовсе впала в истерику.

— Я больше не могу расплачиваться за ваши авантюры! — закричала она, предъявляя счёт отцу и матери. — Чтобы вытащить вас из тюрьмы, я превратилась в продажную девку! Но вам и этого показалось мало, вы запихнули меня в машину к вору, за которым гонится полиция!.. Я ненавижу его и ненавижу вас!..

Умберту не стерпел её истерического выпада и, остановив машину, приказал всем выйти.

— Я сделал страшную глупость, взяв вас с собой, — сказал он. — За те деньги, что лежат у меня в машине, я могу получить любую женщину. А вы мне надоели, убирайтесь прочь!

— Куда же мы пойдём? Здесь же ни души!.. — зарыдала Соледад, но Умберту, не став никого слушать, резко тронулся с места.

Полиция задержала его лишь спустя двое суток.

А семейству Маноло опять повезло: на их пути невесть откуда появился очередной спаситель. Эулалия издали услышала его пение под гитару и радостно воскликнула:

— Зекинью! Это мой Зекинью!

Она не ошиблась. Судьба действительно свела её с Зекинью в этом глухом краю, оказавшемся на пути к новым благодатным землям.

Зекинью осуществил свою давнюю мечту: усадил любимую женщину на круп лошади. А Маноло и Соледад продолжили путешествие в повозке, которой ловко управлял Форро.

Так Эулалия нежданно— негаданно обрела своего суженого.

А Умберту пришлось сесть в тюрьму и вернуть деньги тем, кому они принадлежали.

Но Силвия и Камилия сумели справиться с ситуацией и без этих денег, правда, им очень помогла Нина. Это она, узнав о краже, смогла удержать разгневанных рабочих от неизбежного бунта. А когда Камилия стала благодарить Нину за помощь, та попросила её об ответной услуге:

— Скажи, наконец, Тони всю правду. Он уже потерял Марию, так пусть хотя бы узнает, что она была невиновна.

Камилия отказала ей в этой просьбе.

Теперь, когда дела на фабрике уладились и рабочие получили деньги, Камилия направила свою деятельную энергию на обустройство личной жизни. Она пришла к Тони и вручила ему чековую книжку Дженаро:

— Это деньги твоего отца. Я не прикоснулась к ним, хотя у меня на фабрике была критическая ситуация, о чём тебе известно.

— Как у тебя оказалась чековая книжка? — задал естественный вопрос Тони и услышал ответ, заранее заготовленный Камилией:

— Её отдал мне Самуэл. Он боялся, что ты не позволишь Марии работать в отеле, когда у тебя появятся эти деньги, поэтому и выкрал книжку.

— А почему он отдал тебе, а не мне? Мария ведь всё равно уехала. Самуэл не смог её удержать.

— Не знаю, — пожала плечами Камилия. — Вероятно, ему было так удобнее. Он не хотел встречаться с тобой.

— Ты ошибаешься, — возразил Тони. — Это я, ослеплённый ревностью, не захотел с ним разговаривать, когда Маркус привёл его ко мне. Тогда ещё всё можно было исправить... Но может быть, и теперь ещё не поздно?.. Спасибо тебе за то, что ты вернула мне эти деньги. Я истрачу их на поездку в Италию. Мне нужно привезти сюда жену и сына!

Он отбыл в Италию и ступил на её благословенный берег уже в то время, когда она была охвачена войной. Вместе с Марией они сражались в партизанском отряде и вернулись в Бразилию лишь после окончания войны, похоронив старушку Луизу на том же кладбище, где покоилась мать Тони.

Дона Мариуза бережно сохранила рояль маэстро Дженаро, но подросший за годы войны Мартинью чувствовал себя не очень уверенно, обучаясь игре на этом мудреном инструменте. Великого музыканта из него не получилось, зато его дочка стала всемирно известной пианисткой, осуществив мечту своего уникально одарённого прадеда.