По воле ведьмы

Глава 43

Оставив позади Кейп-Мэй с его викторианскими магазинчиками и почти игрушечными домиками на побережье, Сторм начала видеть мысленные образы, связанные с украшениями Клодетт. Но постепенно образы тускнели до цветов сепии, потом стали серыми и чуть погодя исчезли совсем. На их место пришел шепот женщины, с которой Эйден обменялся клятвами: «Спасибо тебе. Я готова…». Сторм тронула кулон в виде морского конька, хранившего воспоминание о красивом и любимом рыцаре, которого она потеряла из-за дамы в беде, точнее дамы, попавшей в настоящую трагедию. Той самой дамы, которая этого конька смастерила.

— Веселуха, — саркастично выдала Сторм и мысленно пожелала Клодетт приятного путешествия. Не в загробный мир и не в Вечное Лето[51], что было бы логично, если принимать во внимание кельтское тотемное значение морского конька, а в семейную жизнь с Эйденом. А если учесть, что жена Эйдена… Нет, от таких слов сердце может остановиться. Если учесть, что Клодетт своими руками сделала столько кельтских морских тотемных символов, то она вполне могла понимать значение морского конька. Сторм стало интересно, что думает Клодетт о драконах. Что-то она не помнила, чтобы в видениях или в коллекции украшений видела хотя бы одного. Впрочем, это бессердечно. Сторм не желала им несчастливой жизни. Просто жаждала обрести семью. Такую, как у Клодетт.

Разве что другого такого же Эйдена на свете не существует.

Пеппер. Она должна думать о Пеппер. Сторм заполнила до отказа бензобак в машине Джинни, когда проезжала мимо заправки, где купила себе бургер. Почему-то вспомнилось, какие бургеры любил Эйден и как они вместе раздавили парочку, когда драконы шалили на столике для пикника.

Сторм откусила кусок, показавшийся на вкус чуть вкуснее опилок, и ей стало интересно, какую нездоровую пищу предпочитает Пеппер. Поворачивая на шоссе Гарден-Стейт[52], она заметила знак: «Атлантик-Сити, 45 миль».

— Обращай внимание на знаки, — сказала себе Сторм и переключила радиоканал. Из динамиков зазвучала «Big Girls Don't Cry»[53].

«Знак на знаке и знаком погоняет», — подумала она, сворачивая на трассу до Атлантик-Сити. Раздери ее дракон, как же ей не хватало Эйдена!

— Ой! — вырвалось у Сторм, наполовину икота, наполовину рыдание.

«Для тебя драконов больше нет, девица, — снова сказала она себе. — Да уж, новое ругательство просто позарез необходимо. Как и новая цель».

Надо было прекращать себя жалеть. Ведь Сторм и правда позволяла себе чувствовать себя обманутой, пусть даже и самой судьбой. Трудно оставаться добренькой, когда что-то делаешь ради любви, пусть и неосознанно, а объект этой любви вдруг женится на другой, и все равно по какой причине — весомой или не очень.

Сторм до боли скучала по Эйдену. Слезы больно жгли глаза. Больно было осознавать, что никакого другого мужчину она не хочет и хотеть не будет. Зияющая кровавая рана в сердце болела, и даже жалость к себе не помогала. Сторм выпустила всю эту кучу боли на волю, пока не осталось ничего, кроме хлюпающего носа и саднящего горла. Высморкавшись, она поправила потекший макияж и снова завела машину.

Ей не хватало Бекки. Трудно поверить, что так мало потребовалось времени, чтобы всем сердцем полюбить эту малышку. Но ведь у нее была Пеппер. Наверное. К сожалению, сегодня инстинкты Сторм были, скажем так, не в себе. Она верила, что нужна Пеппер, но не слышала ее голоса. Может быть, потому, что Пеппер, как и она сама, никогда не плакала. Ну ладно, может, и плакала, но редко, очень-очень редко.

Может, у Пеппер страдание перешло в язвительность. А может, она просто предпочитала промолчать.

Сторм моталась туда-сюда по Атлантик-Сити в поисках школы Пеппер, жалея, что не помнит, по какой дороге вез ее Эйден. Просто удивительно, как легко иногда неоновый блеск и ставки на сотни тысяч баксов уживаются рядом с крайней бедностью. В этом городе было все.

Наконец показалась кирпичная школа с гранитными оконными проемами и сине-зеленой дверью — пример того, как ретро встречается с новым тысячелетием. Сторм узнала тщательно кем-то придуманный школьный герб, выбитый на щитке над дверью. Перед зданием в бесконечную линию выстроились школьные автобусы. Сторм глянула на часы. Всего два часа дня, а такое чувство, будто десять вечера. Какой долгий день: подъем вместе с Бекки, потеря любимого мужчины, а теперь она здесь, чтобы совершить еще одно спасение. По крайней мере, на то было надежда.

Припарковавшись позади автобусов, Сторм стала ждать звонка, который известит о конце дневной смены.

Первая волна учеников растеклась по автобусам, как муравьи на пикнике. Один за другим автобусы выехали на дорогу. Второе нашествие учеников конкретным вектором движения пренебрегло — дети рассыпались в разные стороны.

Пеппер, ясное дело, выделялась в общем потоке. Шла она медленно, совершенно одна, едва переступая каблуками по асфальту и таща на себе рюкзак так, словно он весил тонну. Весь ее вид говорил, будто она боится самой мысли о возвращении домой. А может, Сторм просто принимала желаемое за действительное.

Опустив стеклоподъемником окно с пассажирской стороны, она позвала:

— Пеппер! Домой подбросить?

Ярко-рыжая кудрявая голова оказалась рядом неожиданно быстро.

— Поверить боялась, но ты все-таки приехала!

Она сунулась в окно, прилипнув к двери, и уже не очень была похожа на ту угрюмую гонористую девчонку, какой была пару дней назад.

— Я так понимаю, ты рада, что я вернулась? — спросила Сторм.

Пойманная с поличным — то есть на чувствах, которые не успела прикрыть плотной стеной, — Пеппер поубавила энтузиазм и отчасти вернула себе угрюмость.

— Могу и полегче. — Она пожала плечами. — Так почему ты вернулась?

— Хотела провести немного времени со своей маленькой сестренкой.

— Забудь все дерьмо про маленьких. — Пеппер поправила рюкзак на плече и отошла от машины.

— Ладно, — сказала Сторм, — я тебе признаюсь, хотя, по идее, надо сначала поговорить с твоей матерью…

— Твоей матерью.

— Именно. С ней. Я надеялась, что ты, возможно, захочешь поехать со мной ко мне домой. Так сказать, на испытательный срок.

— Не интересуюсь.

Пеппер не спеша пошла по тротуару, и Сторм медленно ехала рядом с ней.

— Почему?

— Спасибочки, но нет, — раздраженно фыркнула Пеппер. — Я постоянно на испытательном сроке. Стоит неправильно отрыгнуть, и меня выкинут.

Сторм «подключилась» к ее негативным флюидам, и там будто заглавными буквами было написано «незащищенность».

— И чем угрожают? — спросила она, чтобы подтвердить догадку.

— Интернатом.

— Тогда забудь про испытательный срок. Вики нас не испытывала, когда взяла к себе. Просто приняла и установила кое-какие правила.

Пеппер остановилась, открыла дверь и залезла в машину. Свой рюкзак она через голову бросила на заднее сиденье. Колдун завопил.

— Опа, да у тебя есть кот!

— То есть он все еще жив и не напуган до чертиков?