По воле ведьмы

Глава 49

Джинни подмигнула Пеппер, но та все равно взяла Сторм за руку.

— Не убегай, Сторм, — проговорила миссис Лэнгли. — Эйден теперь вдовец. Вскоре после церемонии Клодетт умерла. Знаю, ты пыталась заставить меня поверить, что она поправится, но так бывает, что перед смертью у людей словно второе дыхание открывается. Такое мне часто приходилось видеть. И я знала, что происходит. Уверена, Клодетт это тоже знала.

— О, Джинни, — Сторм поцеловала ее в щеку. — Мне очень жаль. Клодетт была замечательной. — Потом посмотрела на Эйдена. — Что я могу сказать, Эйден?

— Мама, — хныкнула Бекки, и Сторм взяла ее на руки, чувствуя, как сердце переполняется любовью.

Малышка Эйдена. Может быть, поэтому Сторм так ее любила.

Бекки прикоснулась к нарисованному кошачьему носу и сказала:

— Нос. — Потом изучила черный след, оставшийся на пальчике, мазнула по своему носу, повернулась к Эйдену и прикоснулась к его носу тоже. — Нос, — повторила она весело, а затем опять повернулась к Сторм: — Мама. Мама. — Кивнув сама себе, Бекки обняла Сторм за шею и так стиснула, что Сторм пришлось немножко поворчать, чтобы высвободиться.

— Она по тебе скучала, — проговорил Эйден. — Трудно было объяснить, почему тебя нет.

— Она такая приставучая с тех пор, как соцслужба забрала ее, — добавила Джинни.

— Они ее забрали! — воскликнула Сторм и прижала Бекки крепче. — Что случилось? Как вам удалось ее вернуть?

Ответила Джинни:

— Соцработники приехали с кучей документов, мужчина и женщина. И после того, как Эйден чудом не избил до полусмерти мужчину, они забрали Бекки и уехали. Даже не знаю, кому из нас двоих было хуже. Но Эйдену удалось взять себя в руки. Он позвонил своим адвокатам и вместе с ними атаковал соцслужбу свидетельством о браке с Клодетт и подписанным ею заявлением, что он отец Бекки, которое заверено у нотариуса. В одном из отделов документы уже были, потому что Эйден послал туда копии еще раньше, но до другого отдела они не дошли, и потому Бекки забрали.

— У них там полный завал, Джинни, — вмешался Эйден. — Это сразу было видно. И они не причинили ей вреда. Один из работников службы проговорился, что документы можно будет подготовить за один день. А это было очень, очень опрометчиво с его стороны. Черт возьми, да мне самому порой приходилось тратить несколько дней, чтобы подготовить некоторые из своих документов! Они пытались утешить Бекки, как могли, но мы были до смерти напуганы, чтобы из вежливости тянуть время.

— Еще бы, — отозвалась Сторм.

— После того, как мне ее вернули, она еще целый час рыдала.

Эйден погладил Бекки по голове, пока она прижималась к плечу Сторм, и так вышло, что его пальцы задевали Сторм по щеке снова и снова. Связь между ними все еще была жива — общение через прикосновение, почти такое же ясное и чистое, какое бывало, когда она разговаривала с сестрами с помощью телепатии. Он хотел, чтобы они стали семьей, и пытался показать ей, как это могло бы быть.

В чувствах Сторм царила полнейшая неразбериха. Вообще-то, она была до чертиков напугана. Эйден только что потерял жену. Как же он может думать так ясно?

Его прикосновения были не меньшей пыткой, чем чудесная радость, которую она испытывала, держа в объятиях Бекки. Послышалось хихиканье — Бекки размазала краску на лице Сторм, и, судя по всему, результат был уморительный. Она окунулась в ощущения по-детски шелковистой кожи малышки, блестящих мягких темных кудряшек и сладкого, уже знакомого аромата детской присыпки.

Осознавать, что это воссоединение закончится, было так больно, что Сторм попыталась отдать Бекки Эйдену. Лучше раньше, чем позже. Однако девочка наотрез отказалась сползать с рук Сторм, даже в руки Джинни.

— Хочу маму, — сказала они и прижалась к Сторм, у которой в горле тут же образовался горько-сладкий комок, никак не желающий проталкиваться вниз.

Она положила ладонь на головку Бекки, и в голове забилась мысль: «Эгоистка, эгоистка, эгоистка!»

Это Клодетт должна была держать на руках собственного ребенка, а ей не стоило испытывать радость от того, что Бекки называет ее мамой.

— Нам и правда пора, — выдавила Сторм. — Вам нужно время, чтобы оплакать потерю, а нам с Пеппер нужно… ехать.

— Поехали в Салем с нами в автобусе, — предложил Эйден.

От него исходила ощутимая потребность. Но кто был ему нужен? Умершая жена или любовница?

Вот кем были они друг для друга. Любовниками. Сторм тряхнула головой. Было ужасно трудно не прикоснуться к нему, когда он так близко.

— У нас есть машина, — сказала она, — но все равно спасибо.

— Я могу взять машину на буксир.

— Я и сама могу вести.

— Но в автобусе будет удобнее. К шести мы должны вернуться на остров Пэкстона. Дестини в курсе, что мы уже едем. Она наверняка успела сказать Вики, потому что та собирается всех нас накормить. А ты уже предупредила Дестини, что возвращаешься домой? То есть вы же туда едете, правильно?

— Правильно. — Поняв, что выхода нет, Сторм вздохнула. — И нет, Дестини не знает, что мы едем домой. Я хотела сделать ей сюрприз. Чтобы она сначала познакомилась с Пеппер, а потом уже узнала, что у нас есть еще одна сестра.

— Понимаешь, — начал признаваться Эйден, — я за рулем, и Джинни приходится возиться с Бекки, которой в автокресле скучно так долго сидеть. А вы с Пеппер могли бы подменить Джинни и дать ей передохнуть, потому что, кажется, ей уже давно пора. К тому же Бекки явно хочет побыть с вами обеими.

«Удар ниже пояса», — подумала Сторм.

Бекки обняла ее так крепко, что стало трудно дышать. Будто понимала, о чем речь.

— Мы с вами поедем, если ты высадишь нас в Салеме возле дома. Мне сегодня не до острова. — Ей надо было как можно скорее сбежать от Эйдена и от тоски по его замечательной дочурке.

— Пожалуйста, поехали с нами на остров. Повеселишь меня. — Голос Эйдена был таким нежным, и такая нужда глядела на нее его глазами, что Сторм вздрогнула, будто он погладил ее взглядом.

Вот и все. Больше сделать она ничего не могла, поэтому развернулась и направилась к машине с Бекки на руках. Пеппер и Джинни болтали у нее за спиной — Эйден вез миссис Лэнгли в кресле по неровному полю, и тепло его взгляда согревало спину.

От этого тепла накатила дрожь в те уголки Сторм, которые с радость эту дрожь приняли. В те уголки, которые должны, просто обязаны были знать, что это была дрожь в ожидании чего-то… или кого-то, кто им никогда больше принадлежать не будет.

Ради всего святого! Его жена умерла всего лишь вчера!

Заметив автодом, припаркованный возле ее машины, Сторм остановилась. Хвост нарисованного на боку автобуса дракона утопал в траве. Хлынуло цунами воспоминаний. «Забудь обоих драконов, барышня, — сказала она себе. — Для тебя больше никаких драконьих игр».

Некоторые оглядывались, проходя мимо автобуса, но никто не останавливался. Толпа не собиралась. Видимо, их нечаянная слава уже испустила дух. Спасибо тому ангелу, который защищает от глупости веселых вдовушек с наручниками.

Прежде чем Эйден приладил импровизированный пандус для кресла Джинни, Сторм зашла в автобус с Пеппер и Бекки и предложила им попить. Пеппер получила лимонад, Бекки — свой любимый поильник с соком.

Вкатив Джинни внутрь, Эйден повез ее дальше в большую спальню, где она могла бы прилечь отдохнуть.

Сменив Бекки подгузник, Сторм усадила ее в автокресло, установленное на самом близком к водительскому сиденью диванчике. Пассажирские сиденья были прямо перед ней. Пеппер уселась рядышком и пристегнулась ремнем.

Рыжая оказалась единственной причиной, по которой Бекки согласилась отцепиться от Сторм. Слава Богине, что у нее такие сестры, в которых дети души не чают. Когда Бекки стала размазывать краску по лицу Пеппер, Сторм вытащила из сумочки пачку салфеток, передала одну Пеппер, а другой вытерла личико Бекки.

Закрыв дверь в спальню, Эйден прошел по автобусу к ним с сумкой книг и игрушек для дочери. Пеппер тут же в нее нырнула.

— Может, и тебе воспользоваться салфеткой, Сторм? — предложил он.

Из глубин сумки раздалось хихиканье.

В ванной Сторм увидела свое отражение в зеркале — жутковатая кошечка, надо признать. Стерев с лица грим, она вышла и увидела смеющихся девочек. Ей пришло в голову, что за свою короткую жизнь Бекки вряд ли видела много людей. В доме Джинни она жила изолировано от общения с другими. Хорошо, что Пеппер теперь рядом.

— Пеппер, ты не против посидеть с Бекки, пока я перенесу вещи из машины? — спросила Сторм.

На лице Пеппер отразилось удивление.

— Спасибо за доверие. Я не подведу.

Сторм чмокнула ее в лоб.

— Спасибо, что приглядишь за ней.

Бекки подняла личико и сложила губки бантиком для поцелуя. Сторм рассмеялась, поцеловала ее и погладила по щечке.

— Слушайся Пеппер.

— Пеп, — произнесла Бекки и кивнула.

Сперва Сторм спасла Колдуна и оставила его в переноске в автодоме, где воздух был чистым и свежим от кондиционера. Потом пошла за вещами Пеппер.

— Опять ты осталась без одежды, — раздался сзади голос Эйдена.

От неожиданности она подпрыгнула.

— Кое-кто укатился с ними в автобусе.

— Спорить готов, этот симпатичный сарафанчик ты в торговом центре не покупала, иначе он был бы черным. Но для распродаж выглядит слишком шикарно. Значит, бирюзовый? Что скажешь, Снэпдрагон?

— Не смей меня так называть!

Эйден отступил назад:

— Извини. Время не подходящее.

Их глаза встретились, и Сторм почувствовала, что вот-вот разразится слезами. Проклятье! Она моргнула и вскинула голову.

Руки Эйдена упали.

— Я прошу прощения… за все.

— Проехали, — сказала Сторм. — Эти двое вряд ли долго будут тихо сидеть и играть.

— Верно.

Эйден взял у нее сломанный чемодан Пеппер, магнитофон и рюкзак. У Сторм остались только пакеты.

Когда все было занесено внутрь, он завел машину за автобус, и Сторм смотрела, как он берет автомобиль на буксир. Между ними царила напряженная, оглушительная тишина.

— Это дизайнерское платье, — сказала она, только чтобы ослабить возникшее напряжение. — Пеппер «одолжила» его и еще парочку других вещей из шкафа Марвеланны, когда паковала вещи.

Эйден покачал головой, и вид у него был почти гордый.

— Отвязная маленькая воровка.

— У нее был лучший в мире учитель.

— Надо бы похвалить ее, что она о тебе думает.

— Ха! Думаешь, она его для меня взяла? Оказывается, у нас с ней один размер. Цитирую: «Оно просто по-разному на нас растягивается». На ней оно длиннее. Так что платье она взяла для себя.

— Стащить такое платье совсем не то же самое, что таскать со стола пакетики с сахаром, — рассудил Эйден. — Неужто у тебя на руках маленький преступник?

— Пакетики с сахаром — всего лишь верхушка айсберга зла по имени Марвеланна, — возразила Сторм. — Всем сердцем надеюсь, что смогу направить Пеппер по другому пути. Когда это платье почистят, оно отправится к Марвеланне со всем тем, что этой старой клептоманке удалось прибрать к рукам. И Пеппер отработает химчистку и отправку вещей в «Бессмертной классике».

— Ты окажешь на нее хорошее влияние. Да на ней уже косметики поменьше. На тебе, кстати, тоже. Повод задуматься.

— Может, только потому, что почти вся моя косметика все это время была здесь, в автобусе.

— А, ну да. — Эйден зачем-то вытер руки о джинсы и сменил тему. — Ты сказала Джинни, чтобы она позвонила тебе, если ей не понравится в доме престарелых. Замечательный поступок, Сторм. Очень добрый.

— Чтоб подохли все хрустальные шары! Только попробуй об этом хоть кому-то проговориться.

— Честное скаутское. Вот ты и вернулась: колючая и готовая всему свету надрать задницу.

— Что до моего вида, — сказала Сторм, — то я договорилась с Пеппер, что готские заморочки подождут до старших классов. Поэтому я и себя немного адаптирую.

— Оставь волосы синими, — попросил Эйден. — Я люблю, когда…

— Неловкий момент, — перебила Сторм и ушла.