Подождать до рассвета

Глава 10

Сегодня Покровский для разговора с Ильдаром привел тяжелую артиллерию: адвоката Камо Есакяна. Когда-то, давным-давно, Маша Рокотова наняла Есакяна, чтобы вытащить своего бывшего мужа из тюрьмы, и молодой адвокат сделал это весьма успешно. С тех пор у Каримова завязалась с Есакяном крепкая дружба, Ильдар верил ему безоговорочно.

Камо озабоченно прочитал копию искового заявления, отложил ее в сторону и поудобнее устроился в кресле. Кожаный пиджак скрипнул. Камо до сих пор одевался так, как его соотечественники, только-только приехавшие в Россию: из-под пиджака выглядывала черная синтетическая рубашка с серебряной искрой.

— Ничего хорошего я тут не вижу, — вынес он свой вердикт.

— Да я вообще не понимаю, о чем речь! — отмахнулся Каримов. — Не было у меня никогда долгов и подобных проблем.

— Конечно, не было проблем. У тебя и денег таких раньше не было.

— Да я уж, слава богу, давно не жалуюсь.

Камо усмехнулся. Ильдар — тоже. Они прекрасно понимали друг друга. О тех деньгах, какими владел Ильдар Каримов сегодня, в прошлом году он мог только мечтать. Все они были уже вложены в дело: на берегу Волги строился огромный приборостроительный завод с научно-исследовательским центром.

— Ты реестр акционеров где держишь? — спросил Есакян.

— В банковском сейфе. А что?

— А учредительные документы?

— Да там же. И что? — недоумевал Ильдар.

Покровский понял, почему адвокат задает эти вопросы.

— Камо, ты думаешь, это рейдерский захват?

— Все может быть.

— Черные рейдеры? — удивился Ильдар. — Мужики, но это же не Москва! Кому я мог понадобиться?

— Мы теперь лакомый кусок, — сказал Покровский, нервно закуривая. — Повкуснее многих москвичей будем. И если этот иск — первый шаг…

— Хорошо, если это первый шаг, — перебил его Камо. — Обычно подобным судом все заканчивается. Может статься, вас уже съели. А вы и не заметили. Или собираются сожрать за лето, чтобы уложиться к этому суду. Ты, Ильдар, все сейчас брось и будь начеку. Реестр проверь. Акционеров своих ублажи. Какие-нибудь внеочередные дивиденды им выплати.

— Какие, к черту, дивиденды! У меня все деньги в деле. Строительство столько средств отвлекает, не пришлось бы работникам зарплату задерживать…

— Упаси тебя Господь! — замахал руками Есакян. — Ни на день! Ни на копейку! Если дело дойдет до большой беды, тебя только твои рабочие спасти смогут.

— И как они меня спасут?

— А вот, когда какое-нибудь охранное агентство будет ломиться в твой офис, чтобы тебя с полным основанием отсюда вышвырнуть, кто на твою защиту с молотками и кувалдами встанет?

— На моем производстве нет молотков и кувалд, — буркнул Ильдар.

— Не важно. Для хорошего хозяина работники и из дома принесут и кувалды, и вилы, и топоры.

— Камо, а про какое полное основание ты говоришь? — спросил Стас Покровский. — С чего бы это какому-то охранному агентству приходить нас вышвыривать?

— Да по решению суда!

— По-моему, ты преувеличиваешь. Долг, конечно, в иске указан нехилый… Но, во-первых, его нет. А во-вторых, даже если мы и проиграем суд, этот долг нас никак не свалит. Покачнет, может быть, но не свалит.

Словно не соглашаясь, запищал и отключился, фыркнув паром, электрический чайник. Ильдар вытащил из стильного никелированного бара банку растворимого кофе и, сдвинув брови, сосредоточенно насыпал его ложкой в металлические кофейные чашки.

Компания и раньше не бедствовала, а уж теперь тем более могла позволить себе и собственный бар, и собственную столовую с прекрасной кухней. И Ильдар сделал все это для своих сотрудников. А самому ему, владельцу и президенту, сам бог велел, чтобы кофе варила и подавала даже не секретарша, а вообще специальная сотрудница.

Он терпеть этого не мог. Держал в кабинете и чайник, и банку с кофе, и чай в пакетиках. Не для важных клиентов и гостей, а для своих, для друзей. Ближе Камо и Стаса друзей у него, пожалуй, не было. Только, может быть, Машка Рокотова… Хм, давно ли она стала для него только другом?

— Ты не слышишь меня, что ли? — повысил голос Камо.

Ильдар обернулся.

— Что, прости?

— У тебя свободные деньги для погашения такого долга есть? — повторил адвокат свой вопрос.

— Да не собираюсь я ничего платить! — вспылил Каримов. — Они замучаются доказывать, что я им должен! Или ты меня защищать не будешь?

— Буду, конечно.

— Ну и все. Я тогда спокоен.

— А я — нет. Если это серьезные ребята, они в каком-нибудь Урюпинском арбитражном суде объявят тебя банкротом и купят твою компанию по дешевке. Или скупят все акции и явятся к тебе на собрание акционеров с блокирующим пакетом.

— Ты чушь несешь! Это было бы возможно, если бы пакет акций был распыленным: там чуть-чуть, тут чуть-чуть. Сто крупных акционеров и тысяча мелких. У нас всего пять крупных.

— Пять? И в четверых своих совладельцах ты абсолютно уверен?

— Уверен, — твердо заявил Каримов. — И даже, если все они встанут против меня, блокирующего пакета они не соберут.

— Все не встанут, — покачал головой Стас Покровский. — Один из них — я. Во мне ты можешь быть уверен. В Марии Рокотовой тоже.

— Рокотова — акционер «Дентал-Систем»? — удивился Камо.

— Да, — нехотя ответил Ильдар. — И еще Тимур, мой сын, тоже акционер. Только они не знают об этом. На них оформлены пакеты акций, а я их доверенное лицо в управлении этими пакетами. И ты, Камо, им ничего не говори.

Адвокат пожал плечами. Он понимал, что Каримов хочет на всякий случай обеспечить бывшую жену и сына. Но почему это нужно держать от них в секрете? Из-за гордости и независимости Рокотовой?

— Ты, Стас, Маша, твой сын… Кто пятый?

— Пятый — Николай Сычев.

— Сыч?! — Камо даже подскочил в кресле. Ему пришлось как-то раз защищать в суде этого скандально известного чиновника, а в прошлом, и это мало кто помнил из избирателей и обывателей, вора в законе.

Сыч прошел весь путь — от кожаных косух и малиновых пиджаков до костюмов от «Хьюго Босс» и неброских галстуков по тысяче долларов за штуку. Много лет назад незадачливому в те времена бизнесмену Ильдару Каримову довелось сидеть с Сычевым в одной камере. Без малого год, проведенный в тюрьме в ожидании суда, Каримов начал с того, что выбил Сычу зуб. Новичка, которого сразу окрестили в камере Татарином, как водится, встретили плохо, а Ильдара мало интересовало, что Сыч был здесь смотрящим, он просто показался Каримову самым наглым. В тот первый день Татарина чуть не убили, но потом именно Ильдар оказался в нужное время около шконки спящего Сыча и вышиб из руки убийцы гвоздь, который — еще секунда — и оказался бы в ухе смотрящего. Сыч и Татарин скорешились, и смотрящий еще в камере начал учить Каримова вести дела. Учил бы и дальше, только Ильдара на суде вытащил Камо Есакян, а Сычев вскоре ушел по этапу на зону.

Но на волю Сыч распорядился, чтобы Каримова поддержали нужные люди. В те времена без надежной крыши в бизнесе просто нечего было делать. Каримов в благодарность за эту поддержку регулярно отсылал Сычу на зону процент от своих прибылей да еще откладывал на особый счет в банк, чтобы Николаю было на что безбедно жить после отсидки.

Сыч сидел долго, условно-досрочное освобождение за хорошее поведение ему никак не грозило, а потому на особом счете накопилось немало. Настолько немало, что, освободившись, Николай Сычев решил кардинально изменить свою жизнь. Для Ильдара он остался верным другом и первым советчиком. Имея на запасном пути такой бронепоезд, Ильдар Каримов никого не боялся.

Обо всем об этом он и рассказал теперь Камо Есакяну. Адвокат заметно расслабился.

— Я так понимаю, если директор этой фирмы со своим иском будет сильно тебе досаждать, то до суда он может и не дожить? — сказал он.

— Вполне возможно…

— Ты меня почти успокоил.