Подождать до рассвета

Глава 12

Ну почему некоторые люди считают, что шесть тридцать — это уже утро? Шесть тридцать — это глубокая ночь!

Маша Рокотова слушала Веру, засунув трубку телефона между щекой и подушкой, и старательно, но невпопад поддакивала, силясь не заснуть. Пару раз она все-таки провалилась в сон, и ей грезилось, что восхитительный Беловский лезет в ее постель со своим изумительным шампанским. Или это шампанское было восхитительным, а Беловский — изумительным? Какая, к черту, разница?

Вода камень точит, и возбужденный голос подруги заставил Машу окончательно проснуться. Вера излагала ей банальнейшую легенду неверных мужей о безнадежно больной жене. Три ха-ха, очень хотелось сказать Рокотовой. Это проходила чуть не каждая вторая женщина, заводившая роман с женатым мужчиной. Если бы все жены, которых подобные мужья выдавали за немощных калек и инвалидов, действительно были больны, это было бы ужасной эпидемией, несущей угасание человечеству.

Приманка настолько примитивная, что остается только удивляться, отчего же влюбленные женщины от веку ловятся на этот фантик? Рокотовой все это было понятно и смешно, смешно, что и ее не минула эта чаша. Напилась в свое время по горло!

Но для Веры эта любовь значила так много! Душа ее просила счастья, феерического волшебного романа, и Маша одним своим словом лишит ее всего этого? Да никогда! И она сказала именно то, что хотела от нее услышать Вера. Она сказала, что раз судьба распорядилась именно так, раз между нею и Беловским вдруг вспыхнуло такое сильное чувство, надо сейчас жить этим счастьем, а не мучиться призрачной виной и никому не нужным раскаянием. Допустим, его жена несчастна и страдает. И что? Должны страдать и Вера, и Беловский? Больной жене от этого будет легче? Нет. Так сложилось. Да, Беловский не бросит жену, а значит, не сделает ее несчастнее. А Вере нужно просто пустить все на самотек и делать только то, что ей подсказывает сердце.

Рокотовой было больно и даже стыдно говорить это Вере. Она вообще не любила в таких серьезных делах говорить не то, что думала. А влюбленность Веры представлялась ей очень серьезным событием. Вдруг Беловский ищет в этом романе только очередное развлечение? Да, конечно, так оно и есть. Вдруг он бросит Веру, обидит ее… А вдруг этот человек — и есть ее судьба? Неужели этого не может быть? Нет, не может — говорил Маше рассудок. Может, — кричало ей сердце!

— Вера, я верю, я просто чувствую, что ты с ним будешь счастлива, — сказала Рокотова.

Радостная Вера повесила трубку. А у Маши от стыда горели уши.