Похищенная

ЖЕРТВА

Слова комком встали в горле.

— Я… я…

— Да, ты. Превратишься в волчицу, поймаешь его и убьешь. — Уинслоу встал и уперся ногой в спину Армена. — Тебя что-то не устраивает?

На миг меня пронзила уверенность: он как-то прознал о наших планах и теперь, когда нужды притворяться уже нет, хочет таким изощренным способом их разрушить. Но одну мысль тут же сменила другая: нет, Уинслоу неоткуда этого знать. Армен был так осторожен, так искусно маскировал серьезные разговоры под пустой треп! Самый проницательный шпион нас бы не раскусил — в конце концов всех подробностей побега мы и сами еще не продумали. Со стороны наше общение выглядело как обычная беседа. И тут у меня похолодело внутри: а что, если этого оказалось достаточно? Что, если Уинслоу разглядел в наших с Арменом отношениях зачатки дружбы — и поэтому, рискуя вызвать недовольство Матасуми, из всех заключенных выбрал именно психиатра? Почему не Лию — или, скажем, жреца, от которого все равно никакого толку? Да потому, что я меньше бы по ним горевала. Потому, что это было бы не по-садистски.

Уинслоу подступил ко мне поближе.

— Тебя что-то не устраивает, Елена?

— Да, черт возьми, не устраивает, — огрызнулась я. — Я не буду убивать человека вам на поте…

Жгучая пощечина отбросила меня назад. Чудом устояв на ногах, я с разворота замахнулась кулаком, целя Уинслоу в челюсть. И тут бок мне прошила пуля. Наполовину от удара, наполовину от шока я не сумела удержать равновесия. Пришлось схватиться за дерево, чтобы не упасть. Грудная клетка тяжело вздымалась. Не зная, куда девать себя от ярости, я с такой силой вцепилась в ствол, что расцарапала ладони. Прикрыла глаза. Сделала вдох. Попыталась восстановить самообладание. Получилось. Еще раз глубоко вдохнув, разжала руки и ощупала рану. Пуля прошла навылет, мазнув по ребру и не задев никаких органов.

— Еще раз спрашиваю, Елена. — Уинслоу встал у меня за спиной. — Тебя что-то не устраивает?

Я медленно повернулась, не поднимая глаз. Уинслоу довольно хрюкнул — видно, углядев в этом жесте смирение… которого не было. Пугало меня другое — что при одном взгляде на эту рожу не смогу сдержаться и разорву ее в клочья.

— Отвечай на мой вопрос, Елена.

— Я не могу. — Снова глубокий вдох. Сделав усилие над собой, я продолжила извиняющимся тоном: — Ни за что…

Рука Уинслоу взметнулась — на этот раз в ней был пистолет. Увернуться мне не удалось, и дуло врезалось в висок. В глазах вспыхнуло и померкло. Очнулась я на земле, у ног Уинслоу.

— Слушай меня, Елена, — сказал он, склонившись надо мной. — Ты превратишься в волка. Прямо здесь, прямо сейчас. Догонишь мистера Хэйга, обезвредишь, дождешься меня. Как приду, убьешь его. Малейшее отклонение от плана — умрете оба. Усекла?

Я попыталась сесть, но нога Уинслоу обрушилась мне на живот.

— Все… не так просто, — прохрипела я, судорожно глотая воздух. — У меня может не выйти с Преображением. А если даже и выйдет, я не смогу себя контролировать, как поймаю его. Так просто не бывает.

— Бывает так, как говорю я. — В голосе Уинслоу слышались интонации бывалого игрока в гольф, объясняющего правила новичкам. — Потерпишь неудачу — будешь отвечать. А когда мне надоест, настанет очередь ребят. А как надоешь ребятам — умрешь. Как тебе такой стимул?

Меня била дрожь, однако ярость была ни при чем. Остался страх. Бесконечный, цепенящий ужас. Если я убью Армена, то никогда не прощу себе этой трусости. Но какова альтернатива? Изнасилование и смерть. Смерти я боялась меньше насилия. В голове ожили призраки детства. Голоса напоминали о данном когда-то себе самой обещании, что больше такого со мной не произойдет, что я буду сильной, что никогда не склонюсь перед чужой волей.

— Не могу, — прошептала я. — Просто не могу.

Уинслоу занес ногу. Я зажмурилась. Носок ботинка врезался мне в бок, прямо над раной. Раздался женский крик. Мой крик. Как же я ненавидела себя! Ненавидела!!! Не хочу погибать такой смертью — униженной, изнасилованной! Не хочу убивать невинного человека! Если мне суждено умереть, это случится только по-моему.

Резко вскочив, я оттолкнула Уинслоу, и он повалился на спину. Я двинулась к нему…

— Нет! — прозвучал чей-то вопль. Армен. Я обернулась.

Райман вскинул оружие, и в то же мгновение психиатр прыгнул на меня. Дуло пистолета выплюнуло череду пуль. Они продырявили Армену грудь, настигнув его еще в воздухе. Тело дернулось и рухнуло на землю. Я упала перед ним на колени.

— Так лучше. Для нас обоих. — Ничьи уши, кроме моих, не услышали этого тихого, как шелест, голоса. На губах психиатра выступила кровавая пена.

— Прости меня, — проговорила я шепотом.

— Не… — Его веки дрогнули раз, другой… и закрылись.

Меня душили слезы. Склонив голову, я внутренне приготовилась к неизбежному. Уинслоу убьет меня. Я напала на него. Испортила всю забаву.

Наконец у меня хватило смелости посмотреть ему в глаза: в них светилось довольство. Нет, поражение потерпел не он. Исход оказался таким, как ему хотелось. Армен убит. Вина лежит на мне, и я буду от этого страдать.

— Отведите ее в камеру, — бросил Уинслоу, отряхивая джинсы. — И передайте там, чтобы кто-нибудь прибрал за нами.

Он посмотрел на Армена, поджал губы и прожег меня взглядом. Да, результат тот же, однако забаву я ему испортила. Меня ждет расплата. Пускай не сегодня… но меня обязательно заставят заплатить.

Мы с охранниками двинулись назад через лес. Когда до комплекса оставалось примерно полпути, Райман ни с того ни с сего толкнул меня. Я удержалась на ногах, повернула голову… и мой гневный взгляд уперся в дуло пистолета. Стиснув зубы, я развернулась и пошла дальше, но не успела сделать и пяти шагов, как Джолиф метким ударом чуть не сбил меня с ног. Я наткнулась на дерево. В этот раз, прежде чем оборачиваться, пришлось себя успокаивать.

На меня было наставлено два пистолета.

— Ну и чего вы хотите? — спросила я. — Ищете предлог меня пристрелить?

— А нам он не нужен, — откликнулся Райман. — Просто скажем Тайрону, что ты пыталась бежать, и у нас не было другого выхода.

— Как бешеную собаку, — добавил Джолиф, и оба мужчины расхохотались.

Меня охватила ярость. Из-за случившегося я терзалась чувством вины и презрения к самой себе. Больше всего хотелось направить этот гнев на тех, кто тоже нес ответственность за смерть Армена. А эти два кретина сами напрашивались. Я попробовала оценить, какие из них противники. Получится ли вырубить их, не схлопотав при этом пулю? По моим подсчетам, шансы выходили пять к одному. Неплохо… Хотя на самом деле хорошего мало. Гнев вытесняет здравый смысл. С трудом оторвав взгляд от охранников, я зашагала дальше по тропинке.

Райман нагнал меня, схватил за руку и припечатал к дереву. Мои попытки к сопротивлению тут же заглохли, потому что виска коснулась холодная сталь пистолета.

— Ты от меня не отворачивайся, сучка, — прошептал он. — Мы с Клиффом рассчитывали сегодня хорошенько поразвлечься. Обломала нам кайф? Может, Тай тебя и простил, а мы нет. Да кто ты вообще такая, чтобы дерзить Тайрону Уинслоу? Нападать на него? Херить нашу охоту?

— Убери руки.

— А то что? — Он уперся коленом мне в промежность. — Что ты мне сделаешь, если не уберу?

Слева послышался смешок.

— Ну, скажем… выдерет глотку, оторвет яйца и разделает тебя, как индейку на День благодарения. Причем не обязательно в том же порядке.

Мы обернулись. В двух шагах, привалившись к дереву, стоял Ксавьер с сигаретой в зубах. Выкинув окурок, он вызволил меня из объятий Раймана.

— Вы лучше с этой красавицей не шутите, — заметил полудемон. — Видели, что она сотворила с тем оборотнем? Раскроила ногу до мяса… оставаясь, кстати, в наручниках. Хоть вы, ребятки, и при оружии, перед смертью она даст вам жару. Не хотел бы я при этом присутствовать.

Охранники и рта раскрыть не успели, как Ксавьер обнял меня за талию и потащил в сторону комплекса.

— К тебе она, похоже, более благосклонна, — процедил Джолиф, пристроившись за нами. — Не рассказать ли нам об этом Таю, Риз?

— Я еще не спятил, чтобы пересекать дорожку таким шишкам, — откликнулся Ксавьер. — Ну да что поделаешь, если бедняжка на меня запала?

Он ухватил меня за задницу — и тут же исчез, так что мой удар пришелся мимо.

— Знаете, от ненависти до любви один шаг, — бросил он охранникам, возникнув с другого бока. И еле слышно шепнул: — Подыгрывай мне, Елена, не то уйду. А это не в твоих интересах.

Он был прав. Оказаться в долгу у Ксавьера страшно не хотелось, но сейчас только он стоял между мной и охранниками.

Рука полудемона заняла прежнее место. Оглянувшись, он заговорил:

— Как думаете, Тайрон отдаст ее мне, как сам наиграется? Мы бы уехали на какой-нибудь необитаемый остров. Хижину построили бы, жили б на одних кокосах, солнечном свете и сексе… Что скажешь, Елена? У нас будут замечательные дети! Поразмысли над моим предложением на досуге.

— Ха-ха, — буркнула я.

Последовала пауза. Ксавьер насупился.

— Что-то не слышно смеха с галерки. Видно, юмора не поняли. Вам растолковать, что к чему, мужики?

— А не пойти ли тебе на хрен? — буркнул Райман. — Желательно прямо сейчас.

— Прямо перед вами? Я демон, а не эксгибиционист. — Ксавьер зашагал быстрее, нетерпеливо подталкивая меня. — Да и в любом случае, мы почти уже пришли. Вас долго не было, и Ларри разволновался, все ли хорошо с его главным объектом. Я вызвался в поисковый отряд. Интересно, мне что-нибудь за это светит?

— Ага, особенно когда Матасуми узнает, что сталось с этим главным объектом.

На лице Ксавьера промелькнуло какое-то неясное выражение — и тут же, по примеру хозяина, испарилось, спряталось за обычной его нахальной миной. Всю оставшуюся дорогу полудемон без конца болтал; в комплексе, не мешкая, провел меня через защитную дверь — охранники остались снаружи. Однако у лифта они нас догнали и в последнюю секунду втиснулись в кабину. Джолиф нажал нижнюю кнопку — на тюремный блок. Лифт остановился на среднем уровне, и Ксавьер попытался вытащить меня в коридор. Райман схватил меня за локоть.

— Тай отдал приказ вернуть ее в камеру.

Ксавьер вздохнул:

— Он имел в виду лазарет. Сейчас она ночует там. Наверное, он просто забыл.

— Он сказал «в камеру».

— Значит, ошибся.

Взгляды мужчин скрестились. Вдруг Ксавьер обернулся и выглянул за двери лифта. В коридоре послышался звук шагов и голос Кармайкл.

— Док? — крикнул полудемон. — Тут со мной Елена. Эти двое говорят, что Тайрон велел отвести ее назад в камеру.

— Так он ошибся, — заявила Кармайкл, подходя к нам.

— Вот и я то же самое сказал.

Докторша остановилась перед лифтом.

— Клифф, Пол, отведите мисс Майклс в лазарет. Я скоро подойду.

Ксавьер торчал в лазарете, пока Кармайкл не вернулась. Он явно намеревался тут околачиваться, но докторша вытолкала его за дверь, ворча, что и так полночи впустую прошло, а утром ей моя помощь еще понадобится. На прощание полудемон тихонько бросил мне: «С тебя причитается». Он не погрешил против истины — и чутье подсказывало мне, что долг придется когда-нибудь отдать.

Я улеглась на койку. Кармайкл носилась по комнате, настраивала приборы, поглядывала на Бауэр. Потом вдруг спросила, не хочу ли я кое о чем ей рассказать. Да, я еще как хотела, но просто не могла… не вынесла бы обвинения в чужих глазах. Этой ночью погиб хороший человек. Застрелил его выродок-охранник по приказу безжалостного садиста, однако, в конечном счете, вина лежала на мне. Поделиться этими чувствами с Кармайкл было выше моих сил. Только одному человеку — или оборотню — в мире я могла бы довериться, но он находился за сотни миль от меня, сражаясь с собственными наваждениями в номере мотеля. От этих мыслей мне стало так одиноко… Перед уходом Кармайкл дала мне чашку чая. По характерному запаху я догадалась, что в напиток подмешано снотворное, и все-таки отказываться не стала. По-другому мне было не уснуть… а так хотелось уйти, забыться… хотя бы на пару часов.