Похищенная

БОЙНЯ

Оставаясь в той же позе, я медленно подняла голову… и встретилась взглядом со стодвадцатифунтовой волчицей. Из-за вставшей дыбом шерсти она напоминала гиганта-мастиффа. Беззвучно скалясь, Бауэр смотрела мне в глаза. Уши ее стояли торчком.

Я отвела взгляд и припала к полу, как бы подчиняясь воле Бауэр. Удовольствия это мне доставляло мало, но гордости пришлось отступить на второй план — сейчас важней было остаться в живых. Да, в ту минуту меня тревожило, что финал моей жизни наступит слишком рано. Даже Клей не стал бы связываться с Преобразившимся оборотнем, сам перед этим не Преобразившись. У Бауэр имелось важное преимущество — клыки и когти. Более того, человеческое тело плохо приспособлено для схваток с животными — слишком оно неповоротливо, неуклюже, слишком легко теряет равновесие. Главное оружие людей — мозги, однако толку от них немного против существа, обладающего звериным телом и человеческим разумом. В противостоянии с оборотнем-новичком наша рассудочность превращается в недостаток. Как правило, нами руководит логика. Оценив ситуацию, мы продумываем возможные варианты ее разрешения и выбираем тот, который позволяет нам достичь желаемого результата с минимальным риском. Допустим, я не успеваю на работу. Ничто не мешает мне всю дорогу до офиса жать на газ, как гонщику «Формулы 1», но поскольку это небезопасно, я лучше превышу скорость всего на десять-пятнадцать миль и немного опоздаю — зато останусь цела и невредима. Однако неопытный оборотень в волчьей форме начисто лишен способности размышлять, и никаких последствий для него просто не существует. Это взбесившийся зверь, ведомый инстинктами и яростью, готовый уничтожать все, что попадается ему на глаза — пускай даже в ущерб самому себе.

Дать Бауэр равный бой я смогу лишь в одном случае — если сама превращусь в волка. Но даже в идеальных условиях этот процесс занимает от пяти до десяти минут. Как и Лейк, все это время я буду совершенно беззащитной — даже убежать, и то не получится. Бауэр разорвет меня на куски, когда я только-только начну обрастать шерстью. Никто не выпустит меня отсюда, пока я не остановлю ее. Значит, выход один — усыпить зверюгу.

Все, что для этого нужно — пересечь комнату, достать из шкафчика шприц с транквилизатором и попасть иглой в Бауэр. Казалось бы, ничего сложного… да только путь к шкафчику преграждает кровожадная волчица. Даже если удастся проскользнуть мимо нее, она вмиг набросится сзади. Я сделала глубокий вдох. Итак, шаг первый: найди разумную пропорцию между покорностью и уверенностью в себе. Перебор с покорностью — покажусь Бауэр легкой добычей. Буду слишком агрессивной — тоже плохо. Главное — ничем не выдать страх. Легко сказать… и трудно сделать, когда вокруг разбросаны части человеческого тела, и хватит одного неверного движения, чтобы твои руки и ноги к ним присоединились.

Я потихоньку поползла вперед, не поднимая взгляда выше носа оборотня. Мышцы Бауэр были напряжены — верный признак того, что вот-вот она сорвется с места. Скоро нас разделяло всего шесть футов; волчица находилась слева от меня. Глаза защипало от пота. Учует ли она запах страха? Бауэр зашевелила ноздрями, но в целом осталась неподвижной. Осторожно развернувшись к ней лицом, дальше я поползла боком. Ее взгляд неотступно следовал за мной. До шкафчика еще двенадцать шагов. Задние ноги волчицы распрямились — сейчас последует прыжок… Я думала, что успею среагировать, но прогадала: когда мозг зафиксировал готовность Бауэр к прыжку, тот уже состоялся. Спасаться бегством было некогда. Я поднырнула вперед и несколько раз кувыркнулась по полу. В туже секунду Бауэр приземлилась за моей спиной. При этом ее порядком занесло, и мне стало ясно, что у меня есть преимущество. Словно неопытный водитель, которого усадили за руль мощного спортивного автомобиля, моя противница еще не освоилась с управлением. Если умело воспользоваться ее ошибками, может, и удастся выжить.

Пока Бауэр заканчивала вираж, я вскочила на ноги, пулей рванула мимо нее и с разбегу запрыгнула на стол; распахнув дверцы одного из шкафчиков, я уцепилась за перегородку между отделениями, чтобы не упасть, и развернулась. Бауэр была уже в воздухе. Получив ногой в челюсть, она кувырком полетела на пол и довольно далеко откатилась. Краем глаза я заметила, что к окошечку в приемную прижалось несколько лиц. Нравится вам наше шоу? Вам же лучше, если да.

Не дожидаясь, пока волчица очухается, я заглянула во второй шкафчик. Вместо готовых шприцов там обнаружилось несколько нераспечатанных упаковок и куча бутылочек с этикетками. Что называется, сделай сам. Черт! Подойдут ли шприцы такого размера? Где снотворное? Какая доза ее свалит? С трудом отогнав панические мысли, я схватила первый попавшийся шприц и направилась было к отделению с лекарствами, но остановилась, взяла еще один шприц и засунула в карман: какая-никакая, а страховка нужна. Так, найти бы хоть одно знакомое название… Бауэр уже встала на ноги. Быстрей, Елена! Взгляд зацепился за слово «пентобарбитал». О, этот препарат держал в своей аптечке Джереми. Я протянула руку — и тут Бауэр прыгнула, однако не рассчитала высоты и ударилась головой об стол. На беду, мои пальцы как раз в то мгновение коснулись бутылочки, и я ненароком ее сшибла, потому что стол подо мной заходил ходуном. Пузырек отскочил от столешницы, покатился по линолеуму… Волчица тем временем готовилась к новой попытке. Ладно, здесь должно быть еще… Как бы не так! Других склянок с пентобарбиталом в шкафчике не оказалось. Взгляд мой лихорадочно метался с этикетки на этикетку, однако ни одно из этих лекарств я не знала. Бауэр прыгнула. Второй раз дать ей пинка не получилось; промахнувшись на какой-то дюйм, я потеряла равновесие и упала со стола — но, к счастью, вовремя скоординировалась, и приземление прошло удачно. В ту же секунду в ногу возле колена вонзились острые клыки. От боли помутилось в глазах. Вслепую молотя кулаками, я угодила прямо по черепу Бауэр. Удар оглушил оборотниху — в первую очередь потому, что застал ее врасплох. Она шарахнулась в сторону, резанув зубами мое колено. Стоило перенести вес на раненую ногу, как она тут же подкосилась. Стиснув зубы, я подобрала с пола пузырек (к счастью, он остался цел) и кое-как перелезла через стоявшую рядом койку. Бауэр снова бросилась в атаку. Я с силой толкнула койку и сбила противницу с ног.

Сорвав с бутылочки крышку, я набрала полный шприц. Может, это слишком много? Да какая разница! Лишь бы это остановило Бауэр — временно или навсегда, не важно. Оборотниха перелезла через койку и вцепилась мне в лодыжку, когда я кинулась к другой кровати. Клыки Бауэр царапнули кожу, и в пасти у нее застрял мой кроссовок. Волчица рухнула на пол, бешено замотала головой, пытаясь избавиться от невесть откуда взявшегося врага. Я замахнулась и вонзила шприц ей в загривок. Ура! Оставалось лишь нажать на поршень — вот только бы еще ухватиться за него поудобнее. На миг я отпустила шприц… и Бауэр метнулась вбок, унося его с собой.

Я соскочила с койки на пол. Если и дальше так пойдет, скоро мне не за чем будет укрываться. Бауэр перемахнула через койку, но я успела перебежать на другую сторону. Второй раз номер с толканием койки не удался — оборотниха отпрыгнула в сторону. Я бросилась в другой конец помещения. Как бы ввести ей транквилизатор? Если подобраться поближе, ее зубы окажутся в опасном соседстве с моим горлом…

Бауэр неслась ко мне. Я швырнула в нее металлическую тележку и попала по хребту. Что еще использовать в качестве оружия?! Обернувшись, я увидела забрызганный кровью белый халат… и обглоданное, фактически обезглавленное — шея превратилась в кровавое месиво — человеческое туловище. Широко распахнутые глаза трупа смотрели на меня с каким-то странным удивлением. Кармайкл. Этот мертвый взгляд парализовал меня. Я бы ее спасла, если бы только ко мне обратились хоть немного пораньше… Сколько времени прошло, прежде чем их осенило? Сколько времени провела Кармайкл один на один с Бауэр — пытаясь выжить, чувствуя, как огромные клыки терзают ее плоть? Зная, что все уже кончено, но не оставляя надежды на спасение… Когда она умерла? До того, как Бауэр стала разрывать ее на куски? Пожирать заживо? О господи… Я согнулась пополам и краем глаза заметила, как слева что-то приближалось, но у меня не было сил, чтобы шевельнуться, чтобы отвести от Кармайкл взгляд, чтобы выбросить этот образ из головы.

Бауэр взмыла в воздух, и наваждение рассеялось. Я увернулась, но она схватила зубами меня за штанину и повалила на пол. Чрез мгновение оборотниха запрыгнула мне на грудь, яростно щелкая зубами. Кулаками упершись ей в нижнюю челюсть, я попыталась отвести ее пасть подальше от горла. Горячее дыхание Бауэр пахло кровью, яростью и сырым мясом. Я вытянула шею, чтобы поймать ее взгляд — вдруг получится утвердить свое превосходство? Не сработало. Слишком далеко зашло ее безумие, она не распознает во мне волка-доминанта. Изловчившись, я просунула ноги ей под живот и взбрыкнула. Пока Бауэр приходила в себя, мне удалось выбраться из-под нее. Вдруг слева что-то мелькнуло. Ксавьер! Полудемон размахивал руками:

— Эй, песик, иди-ка сюда! Гляди-ка, косточка!

Оборотниха по-прежнему надвигалась на меня. Ксавьер сделал рывок, вцепился ей в хвост и через мгновение возник в паре футов от нас. Бауэр кинулась на него. Полудемон мигом переместился на другую сторону комнаты.

— Песик, песик! — кричал он. — Ну давай же, Елена! Нужно нажать на поршень, иначе все бесполезно.

— Знаю! — рявкнула я.

Бауэр устремилась на Ксавьера. На этот раз я последовала за ней. Буквально в последний миг полудемон исчез, и Бауэр на полной скорости врезалась в стену, не успев затормозить. Я запрыгнула ей на спину и одним движением ввела препарат. Облегчение нахлынуло волной. До меня не сразу дошло, что оборотниха все еще щелкает челюстями и пытается вырваться. А чего ты ожидала, Елена? Думала, она тотчас свалится замертво? Я что было сил врезала Бауэр по самому чувствительному месту — носу — и со всех ног бросилась прочь. Сзади раздался глухой звук, но я не обернулась, пока не запрыгнула на стол. Бауэр бесформенной грудой лежала на полу. Сердце гулко билось; я простояла еще мгновение и неуклюже осела на столешницу.

Спустя час меня снова закрыли в камере. Все согласно графику: спасла положение — молодец, отправляйся в «одиночку». Интересная у них тут поощрительная система.

На лодыжке у меня осталось лишь несколько царапин, а вот колено Бауэр разделала мне на славу. Без Кармайкл лечить его было некому. Матасуми, осмотрев мою ногу, заявил, что мышцы с сухожилиями, возможно, повреждены… или не повреждены, Спасибо за диагноз, доктор! Такер залатал две самые серьезные раны. Обезболивающего он не использовал. Впрочем, меня это мало заботило.

Вернувшись в камеру, я отправилась в ванную, скинула одежду и осторожно прошлась мочалкой по телу. До ужаса хотелось залезть в душ, но нельзя было мочить бинты. Вид крови на разорванных джинсах напомнил мне о темных лужицах в лазарете… и останках Кармайкл, раскиданных по полу. Я прервала свое занятие, сделала глубокий вдох. Черт бы побрал эту докторшу. Ну почему она не прислушалась к моим словам? Если бы она как следует привязала Бауэр, если бы отстояла мое право оставаться в лазарете… Как много разных «если»…

Я закрыла глаза и снова сделала вдох. Да, даже имени доктора я не знала, только фамилию… От этой мысли в душе всколыхнулось чувство вины. Но какая, в общем-то, разница? Я достаточно близко с ней познакомилась, чтобы с уверенностью сказать: пускай ее привели в это место ложные мечты, такой ужасной смерти она не заслуживала. Лишь ей одной было дело до Бауэр… а та, став оборотнем, первым делом ее растерзала. Как тебе новая жизнь, Сондра? О ней ли ты грезила когда-то?

Дверь камеры отворилась. Ксавьер — в кои-то веки решил войти, как все нормальные люди. Прикрыв за собой дверь, он показал бутылку «Джека Дэниелса».

— Подумал, выпивка придется кстати. Может, это не совсем то, к чему ты привыкла, но что делать — Уинслоу постоянно перепрятывает свой запас.

Выжав джинсы над раковиной, я оделась. Благодаря прозрачному стеклу Ксавьеру открывался прекрасный вид, но он почему-то промолчал. Похоже, недавняя трагедия потрясла и его. Или полудемон просто слишком устал, чтобы сыпать хохмочками направо и налево.

В лазарете я подумала, что Ксавьер пришел мне на выручку по приказу Матасуми или Такера. Однако из их разговора стало ясно: действовал он по собственной инициативе. Конечно, со своими способностями настоящему риску полудемон не подвергался ни на секунду, но его помощь пришлась очень кстати. Вот почему я не велела ему выметаться, как обычно. Кроме того, мне и впрямь нужно было выпить.

Я оделась и вышла из ванной. Ксавьер протянул мне бокал с виски.

— Почему дошло до этого? — спросила я. — Где была охрана?

— Начальство решило, что в охранниках больше нет нужды. Когда я последний раз видел Сондру до превращения, на ней еще были ремни. То ли она сама их порвала, то ли добрый доктор Кармайкл ее освободила. В половине седьмого один из охранников заглянул в лазарет и застал Сондру за первой в ее жизни волчьей трапезой.

— И никто ничего не слышал?

— Скажешь тоже! Ты, видимо, забыла — здесь лучшая звукоизоляция в мире. Думается, Кармайкл успела включить переговорник, но времени на разговоры у нее не осталось. Само собой, никто из дежурных на центральном пульте никогда не признается, что слышал сигнал.

Осушив бокал, я покачала головой.

— Я уже дважды спас твою задницу, — заметил Ксавьер. — Вчера от Раймана с Джолифом, сегодня от Сондры.

— Извини, при обыске у меня отобрали чековую книжку. Вышлешь мне счет.

Нисколько не задетый колкостью, Ксавьер широко улыбнулся.

— Как говорят, деньги — не самое главное. Самое время проверить эту теорию на практике. Давай опробуем еще более почтенный метод ведения торговли — бартер. Услуга в обмен на услугу, и никаких налогов.

— Угу.

— Да не смотри ты на меня так! — добавил он, подливая мне виски в бокал. — Речь вовсе не о сексе. Ты ж меня заживо сожрешь. — Он умолк и неожиданно изменился в лице. — Что-то неудачно я выразился. Жаль нашего доброго доктора… Я что хочу сказать: за тобой крупный должок, и когда-нибудь его придется отдавать.

— Не сомневаюсь.

— Раз уж ты открыла у меня кредит, добавим к общей сумме дружеский совет. Ты здесь подзадержалась, Елена. Впрочем, это касается и меня тоже. Дядя Уинслоу на нас очень зол.

— Уинслоу… — Я невольно вздрогнула. — В чем еще я провинилась?

— У него всегда найдется причина. Ты наверняка уже спланировала побег. Так вот, приступай к выполнению плана, пока не поздно. — Ксавьер понизил голос до шепота. — При побеге нужно учесть две вещи. Во-первых, Катцен…

— Их таинственный колдун. Я его еще ни разу не видела.

— Я тоже. Этот сукин сын — тот еще параноик. Не разговаривает ни с кем, кроме…

Наружная дверь распахнулась, и в камеру вошел Уинслоу в сопровождении Раймана и Джолифа.

— Не успел, — пробормотал Ксавьер, поднося к губам бокал. Сделав могучий глоток, он помахал Уинслоу. — Видишь, что мне приходится пить? «Джек Дэниелс»! Фу, гадость. Сначала подсаживаешь на хорошие напитки, потом начинаешь их прятать. Садист чертов!

В широкой улыбке полудемона читалось ни с чем не сравнимое удовольствие: он мог обозвать Уинслоу в лицо — и все сошло бы ему с рук.

— В общем, с тебя бутылка коньяка, — продолжал Ксавьер. — Учти, я пью только «Реми Мартин ХО» как минимум десятилетней выдержки. Пускай занесут мне прямо в комнату.

Брови Уинслоу поползли вверх:

— С какой это стати я тебе чего-то должен?

— Я спас твою девчонку, дважды, если быть точным. — Полудемон с улыбкой посмотрел на Раймана и Джолифа. — Про первый раз мы скромно умолчим. Правильно я говорю, ребятки? А то еще начнете ябедой дразнить. Кроме того, там ничего особенно сложного и не было. Но сегодня… У-у-у, еще минута-другая, и она отправилась бы к праотцам.

— Неужели? — удивился Уинслоу.

— О да. — Ксавьер похлопал меня по спине. — Без обид, Елена, но ты была по уши в дерьме.

— Спасибо, — отозвалась я. Вышло почти что искренне.

— Вот, собственно, поэтому ты мне и должен, Тай. Занести бутылку можешь в любое время.

Уинслоу расхохотался.

— А у тебя кишка не тонка, Риз. Что ж, согласен, с меня причитается. Получишь ты свой коньяк. Зайди ко мне через часок. Может, разопьем по бокальчику «Луи XIII». Твой «ХО» сразу самогоном покажется.

— Договорились.

За ухмылками Ксавьера и внешним добродушием Уинслоу крылось чудовищное напряжение. Полудемон был прав — ему грозила серьезная опасность. И в то же время мужчины болтали как ни в чем не бывало — словно два старых приятеля, планирующих совместный вечер с выпивкой. Настоящие мастера по части заговаривания зубов…

— Так я тебя жду? — уточнил Уинслоу. — Через час у меня?

— Спрашиваешь, — откликнулся Ксавьер.

Я не сомневалась, что встреча не состоится. Полудемон пожелал мне спокойной ночи, но я твердо знала, что если он и потребует свой «должок», случится это за стенами комплекса. Как и все первоклассные игроки, Ксавьер чуял, когда остановиться, забрать выигрыш — и слинять.

Полудемон исчез. Уинслоу прошелся взглядом по моему телу и скривил губы.

— А почему ты в той же самой одежде? Тебе разве не выдали новую смену? Я ведь тоже тебе кое-что принес, если не ошибаюсь.

Честно говоря, я использовала топ в качестве запасной мочалки — правда, мылиться с его помощью было не больно-то удобно. Будь с ним поласковей, Елена! Если Ксавьер не ошибся, то я в черном списке… в который раз. Ни при каких условиях нельзя допустить, чтобы положение еще больше осложнилось. Плевать, что я измучена и душой, и телом. Будь с ним поласковей! Так надо. Что бы он ни сказал, что бы ни сделал, ни в чем ему не противоречь. Выиграть в этом поединке воль не легче, чем усмирить взбесившуюся Бауэр, но у тебя получится. Тебе это по силам.

— Я оборотень, — произнесла я виноватым тоном. — От одежды слишком сильно пахнет стиральным порошком.

— Что ж ты сразу мне не сказала? Я передам в прачечную, чтобы твои вещи стирали порошком без запаха. А одежду, которую дала тебе Сондра, использовать необязательно. Закажу для тебя новую.

Надо же, какая радость.

Уинслоу плюхнулся на кровать. Я стояла возле книжной полки, изо всех сил стараясь не нервничать.

— Нет, ну что Сондра сотворила с нашей врачихой! Каково? — поинтересовался Уинслоу. Глаза его блестели, как у мальчишки, который впервые в жизни увидел драку хоккеистов.

— Такие вещи… случаются.

— А тебе приходилось это делать?

— Я вхожу в Стаю.

Уинслоу продолжил не сразу — вероятно, мой ответ показался ему не совсем логичным.

— Ты ведь могла бы. Ты намного сильней Бауэр. И моложе.

Я промолчала. Уинслоу вскочил на ноги и стал раскачиваться на каблуках.

— А здорово вы с Сондрой порезвились. И в отличие от врачихи ты выжила. — Он разразился скрипучим смехом, от которого дрожь пробежала по позвоночнику. — Жаль, что Ксавьер вмешался. Я хотел посмотреть, как вы будете драться.

— Извините.

Неплохо бы растолковать ему, что ни о какой схватке и речи быть не могло, но я слишком устала. Хватит с него и моих извинений. Надеюсь, если быть пассивно вежливой, он поймет намек и свалит.

— Ты должна была с ней подраться.

Я покачала головой и опустилась в кресло.

— Мне бы это очень понравилось, — не унимался Уинслоу.

А может, в следующий раз ты сам выйдешь против нее, Тай? Это понравилось бы мне! Я боялась взглянуть на него — вдруг он заметит мое презрение.

— Мне бы понравилось, — повторил Уинслоу.

— Так почему вы сразу не сказали?! — Черт. Слишком резко. Спокойней, спокойней… — Я решила, что Бауэр нужна вам живой. Надо было самой спросить.

Пауза. Неужели я не могу говорить без насмешки? Вот гадство! Нужно срочно менять курс. Зевнув, я потерла лицо.

— Простите, Тай. Я так устала…

— А с Ксавьером болтать ты не устала… Вы с ним, похоже, большие друзья.

— Я хотела его поблагодарить. Он оказал мне большую услугу, вмешавшись…

Магнат щелкнул пальцами. Его раздражение улетучилось в один миг.

— Услуга! Хорошо, что вспомнил — я должен тебя кое о чем попросить. Подожди, сейчас вернусь.

Очень хотелось сказать ему, что это может подождать до утра. Страсть как хотелось. Но мне во что бы то ни стало нужно было задобрить Уинслоу. Я не вправе ему отказать. Кроме того, его хорошее настроение — добрый знак. Вот почему я, собрав последние силы, выжала из себя натянутую улыбку и кивнула. Впрочем, моего согласия никто и не спрашивал: Уинслоу и его охранники уже вышли.