Похищенная

ГУАНИН

— Нет, — буркнул мой преследователь в рацию. — Что?.. Да. Наверно. Спросишь у Такера?.. Нет, пойду пешком. Скажи Пирсу, пусть припаркуется позади… Да? Нет, отсюда недалеко… Все, увидимся.

Рация вернулась в карман. Мужчина поднял пистолет и то ли откинул, то ли отвинтил ствол — в общем, как-то сделал свою пушку в два раза меньше. Только без претензий: я из Канады, в огнестрельном оружии не разбираюсь. Пистолет исчез в кобуре под курткой.

Вслед за бывшим преследователем я двинулась к главной улице. Там к нему присоединился еще один парень, точно в таком же прикиде. И не поймешь их — то ли домушники, то ли готы. Сняв бейсболки, мужчины спрятали их в раскладной рюкзак и расстегнули молнии на куртках, в результате чего приобрели более-менее заурядный вид. Затем они зашагали в восточном направлении, и я пошла за ними.

Через три поворота я поняла, куда мы идем, хотя до места назначения оставалось еще примерно полмили. И точно, «люди в черном» прошли три квартала прямо, там повернули налево, на следующем перекрестке направо и через еще три квартала очутились перед отелем, в котором у меня днем состоялась встреча с семейкой Винтербурнов. Видно, не зря я беспокоилась насчет амбала с пушкой — хорошо все-таки быть параноиком. Вместо того чтобы подготовить засаду прямо в номере, они отправили своих прихвостней схватить меня под прикрытием ночи, вот и весь сказ.

Вопреки моим ожиданиям, сладкая парочка направилась не в вестибюль, а к служебному входу. Сначала я удивилась, но тут же сообразила: когда в вестибюль дорогого отеля в четыре часа утра заходят два типа в черной спецформе, это выглядит по меньшей мере странно… и может даже вызвать переполох. Ждали тут этих ребят или нет, они пошли в обход.

Тот, что меня выслеживал, прислонился к стене, а его товарищ стал возиться с дверным замком. Через пару минут дверь поддалась, и мужчины скользнули внутрь. Сосчитав до двадцати, я шмыгнула за ними.

Парни уже поднимались по лестнице. Достигнув четвертого этажа, они приоткрыли дверь и выглянули в коридор. После краткого обмена мнениями второй вошел, а первый остался на лестничной площадке.

Передо мной встал выбор. Снизу мне ничего не увидеть — ни моего преследователя, ни тем более его дружка, хотя тот и оставил дверь открытой. И все же кое-что можно было предпринять. Днем я заметила в дальнем конце вестибюля еще одну лестницу. Если пройти к ней по третьему этажу, подняться на пятый и вернуться к лестничной шахте, то обзор будет лучше. Кроме того, тот парень если и ожидает какой-либо опасности, то снизу, со стороны улицы. Однако если я сейчас уйду, то на несколько минут мои нюх и слух станут бесполезны. Не лучше ли караулить там, где от них есть толк? Чем дольше я тяну, тем рискованней идти вкруговую… В конце концов я прокралась вниз.

Заблудиться тут было нельзя при всем желании — на выход с каждого этажа указывали таблички. Вернувшись к первой лестничной шахте, я сняла кроссовки, вошла и стала потихоньку спускаться. Скоро от площадки, на которой стоял тот парень, меня отделяло всего несколько ступеней. Я снова натянула кроссовки и присела на корточки, вглядываясь сквозь перила. Отлично. Теперь у меня три козыря сразу: слух, нюх и зрение. Второй тип обнаружился у двери с табличкой 406. Номер Винтербурнов. Парень, как и я, сидел на корточках и возился с замком. Так они все-таки явились без приглашения! Может, Винтербурны и не обманывали насчет опасности. По крайней мере опасность грозила им самим. Ну а как насчет меня? Да меня бы не оказалось в Питсбурге, если б не они. Удалось бы этим молодцам меня выследить, останься я дома? Что-то я в этом сомневалась. В общем, Винтербурнов в любом случае было за что винить. Эта мысль пришлась мне по душе, потому что уж очень хотелось, чтобы они в чем-нибудь оказались виноваты.

Парень рядом со мной переминался с ноги на ногу и что-то бормотал себе под нос. Его напарник в коридоре утер пот рукавом, встал, размял мышцы и снова присел. Несколько раз попытался повернуть дверную ручку, потом посмотрел на второго и покачал головой. Через минуту тот жестом позвал его обратно. Я быстренько перебралась на три ступеньки вверх. Парни встали на площадке и прикрыли дверь.

— Никак, — доложил взломщик. — Ничего не понимаю. Замок щелкнул, но дверь все равно не поддается.

— С засовом что ли?

Второй покачал головой.

— Я специально утром проверил. Там обычный пружинный замок.

— Звони Такеру. Перед отелем есть таксофон. По рации не надо. Я подожду здесь.

Взломщик рысцой побежал вниз. Едва на первом этаже за ним захлопнулась дверь, как открылась другая — уже на четвертом. Мой преследователь заглянул через щелочку в коридор и сдавленно хмыкнул. Я спустилась на пару ступеней, присела и посмотрела в ту же сторону.

Там стояла Пейдж Винтербурн в зеленой шелковой сорочке и пеньюаре того же цвета. Сложив руки на груди, она с хмурым видом озирала коридор. Наконец ее взгляд остановился на двери, за которой прятались мы. Хотя щель была совсем небольшая, Пейдж как-то ее разглядела — возможно, с площадки пробивался свет. Парень в черном напрягся, взялся за дверную ручку. Вернись девушка в номер, чтобы вызвать охрану, он бы точно дал деру. Но поступила она в точности наоборот: нахмурилась и зашагала прямо к нам. И снова все как в дешевом фильме ужасов. Что делает очаровательная и совершенно безмозглая героиня, когда слышит посреди ночи странный звук? Запирается у себя в комнате, звонит в полицию? Как бы не так! Ей ведь непременно нужно знать, что же там такое шуршит в темной комнате. Для полноты картины Пейдж оставалось только сбросить нижнее белье, чтобы нагишом и с криками броситься по коридору, увидав за дверью убийцу.

Но парень что-то надумал отступить от сценария. Не дожидаясь, пока Пейдж приблизится, он достал пистолет и быстро собрал его, после чего приоткрыл дверь еще на полдюйма и просунул ствол в щель. В прошлом году на моих глазах — и по моей вине — застрелили невинную женщину. Степень виновности Пейдж еще предстояло определить, но вряд ли она проштрафилась настолько, чтобы заслужить подобную смерть. Я перемахнула через перила, прямо на спину парню. Он повалился на площадку. Резким движением я сломала жертве шею. Самый простой, тихий и чистый способ убить человека.

Труп рухнул ничком на пол. Я подняла взгляд и увидела в дверях Пейдж, которая таращилась на меня во все глаза.

— Покараульте пока здесь, — распорядилась я. — Ваш номер теперь не заперт?

— Мой… э-э… да.

Я вскинула труп на плечо и протиснулась мимо девушки в коридор.

— Я сказала, покараульте здесь. Он тут не один.

— Куда вы… подождите! Мой номер? Вы не можете оставить… — Она осеклась. — Отнесите его лучше в соседний. В смысле, ближний. Он не занят.

— Тем лучше.

— Я могу открыть дверь с помощью заклинания, — заверила она.

Мы быстро двинулись по коридору. Пейдж что-то шептала под нос на незнакомом языке. Накинув на ладонь край футболки, я дотянулась до ручки и открыла дверь.

— Вернитесь на площадку и заберите пистолет, — велела я. — Потом будите тетю и сразу сюда.

Пейдж повиновалась не сразу, по привычке не желая подчиняться приказам. Однако здравый смысл все-таки взял вверх, и через секунду она кинулась к лестнице. Я затащила мертвеца в ванную и, прикрыв за собой дверь, проверила его карманы. Никаких документов. Нашарив его рацию, вспомнила о втором парне. Пейдж с тетей что-то не торопятся…

Едва я открыла дверь, как они вошли в номер. Пейдж по-прежнему оставалась в сорочке и пеньюаре. Длинный халат Рут скрывал все, что было под ним. В руках обе держали уличную одежду и сумочки.

— Молодцы, — похвалила я их. — Все документы взяли?

— Ни к чему им знать, кто мы такие, — отозвалась Пейдж. — А остальное, если понадобится, оставить не жалко.

— Пейдж рассказала мне, что произошло, — заговорила Рут. — Мы так вам благодарны. И знаете, это впечатляет. Рефлексы у вас что надо.

— Курсы самообороны, только и всего.

— Все еще не хотите сознаваться, что вы оборотень? — усмехнулась Пейдж.

Я подошла к ванной, открыла дверь.

— Этот мужчина вам где-нибудь уже встречался? Ни к чему не прикасайтесь. Копы будут искать отпечатки пальцев.

— Копы? — переспросила Пейдж.

— Да, копы. А кто, по-вашему, будет расследовать это убийство? Гостиничная служба безопасности?

— Убийство? То есть он мертв?

— Нет, отдохнуть прилег, — откликнулась я. — Когда люди отдыхают, у них, знаете ли, всегда голова повернута под прямым углом к телу. С удобством парень устроился, правда?

— Ваш сарказм ни к чему, — холодно проговорила Пейдж. — Может, для вас возня с трупами и обычное дело, а для меня — нет.

— Ясно, тепличное растение. Так вы же у нас якобы ведьма — неужели вам ни разу в жизни не приходилось убивать?

Напряжения в голосе Пейдж прибавилось:

— Мы предпочитаем защищаться иными способами.

— Например? Насылаете на бандитов добрые мысли, что ли? Превращаете пистолетики в цветочки? Мир, дружба, всеобщая любовь?

— Я бы применила сковывающее заклятие, — проговорила Пейдж. — И оставила бы его в живых, чтобы допросить. Хм, а ведь дельная мысль. Если б вы его не прикончили, мы могли бы кое-что узнать.

— Ну-ну. Фирменное суперэффективное заклятие от Пейдж. А знаете что? В следующий раз, как увижу, что вас кто-то взял на мушку, пускай будет по-вашему. Читайте на здоровье свои заклинания. Может, успеете закончить, прежде чем вас подстрелят. Лады?

Пейдж взяла в руки пистолет, вынула из него дротик с транквилизатором и показала мне.

— Никто и не хотел меня убивать.

— Вы так в этом уверены? — раздался мужской голос.

Мы обе аж подпрыгнули, а Рут испуганно вздрогнула. В углу спальни стоял мужчина, одетый все в туже черную форму. Среднего роста и телосложения, редеющие каштановые волосы подстрижены коротко, но не по-военному. По особой примете — шраму, идущему от виска к носу, — я определила, что вижу этого человека в первый раз. Мой взгляд метнулся к наружной двери. Та была по-прежнему заперта; одежда Пейдж лежала перед ней в том же положении. Как же он попал сюда?

— Я рад слышать, что не вы ухлопали бедного Марка, — произнес нежданный гость, присев на краешек кровати и вытянув ноги. — Очень благородно с вашей стороны. Видно, правду говорят о вас, ведьмах. Такие самоотверженные, так печетесь о других… и до безобразия наивны.

Я сделала шаг в его сторону.

— Не надо! — прошипела Пейдж.

— Так вот он, наш оборотень! — Грязно-карие глаза незнакомца остановились на мне. Оценивающий взгляд сопровождала ухмылка. — А ты симпатичней, чем я ожидал. Ну что, волчица моя, по-хорошему пойдем? Или… — ухмылка его стала еще шире, — …по-плохому?

Я мельком взглянула на Пейдж и Рут.

— О, они тоже пойдут с нами, — заверил мужчина. — Да на их счет я не беспокоюсь. Они же ведьмы как-никак. Будут делать, что им велят.

У Пейдж заклокотало в горле, но Рут предостерегающе взяла ее за руку.

— Вы собираетесь нас похитить? — уточнила я.

Гость зевнул.

— Получается, так.

— А вам-то что с этого будет? — спросила Пейдж.

— Ну вот видите! — Мужчина посмотрел на меня. — Такие они всегда, эти ведьмы. Хотят, чтоб я почувствовал себя виноватым. Взывают к доброй, отзывчивой моей стороне. Может, это и сработало бы, да вот беда, нет у меня такой стороны.

— Вы работаете на Тая Уинслоу? — продолжала я.

— Дамы, что это вы? Конечно, мои мотивы, как и шансы «Янкиз» на победу в Мировой серии[10] — это все темы интересные, но…

Я одним скачком преодолела разделявшие нас пять футов, намереваясь ударить его в грудь и повалить. Однако в руках у меня не оказалось ничего, кроме воздуха. Я плюхнулась на кровать, стремительно перекатилась на спину и приняла вертикальное положение, ожидая удара. Удара не последовало. Быстро развернувшись, я увидела, что мужчина стоит у двери в спальню все с тем же выражением скуки на лице.

— И это все, на что ты способна? — произнес он со вздохом. — Ах, как я разочарован!

Сверля врага взглядом, я стала медленно надвигаться на него, пока не оказалась совсем близко — так близко, что слышала, как бьется его сердце. Он, как и прежде, широко улыбался, а глаза горели мальчишечьим задором, словно ему не терпелось начать игру. Его кадык пошел вниз, но рта он открыть не успел: я выбросила правую ногу вперед, обхватила его под коленями и рванула на себя. Он покачнулся… и через мгновение исчез. Просто исчез.

— Умно, ничего не скажешь, — снова послышался голос из-за моей спины.

Я обернулась. Теперь он стоял в ванной, возле трупа.

— Ну вот, до тебя почти дошло, — провозгласил он, одарив меня еще одной ухмылкой. — Я бы с удовольствием дал тебе еще один шанс, но мои коллеги уже на подходе. Нежелательно, чтоб они видели, как я тут играю с противником в кошки-мышки. Не поймут. Люди, что с них взять…

Он нагнулся, чтобы подобрать пистолет с транквилизатором, оставленный Пейдж. Губы Рут шевельнулись, и мужчина застыл в этой позе. Ему достаточно было протянуть руку, чтобы коснуться металла… но рука не двигалась.

— Уходим! — Рут подобрала с пола сумочку. — Это ненадолго.

Пейдж схватила меня за руку и потянула к двери. Я вырвалась, глянула на незнакомца — полностью обездвижен. Надолго ли, не важно: мне много времени и не надо. Я направилась к нему, но Пейдж дернула меня за руку.

— У нас не времени! — закричала она. — Он может прийти в себя в любую секунду!

— Я догоню вас.

— Ну уж нет, — проговорила Рут.

Общими усилиями они вытолкали меня за дверь. Я сопротивлялась, но они явно вознамерились без меня не уходить, а у меня не было права ставить их жизнь под угрозу — как и свою собственную. Поэтому я бросилась к лестнице, а они за мной следом.

Мы спустились на два пролета, когда с первого этажа послышался топот ботинок. Я резко развернулась и погнала остальных обратно. Мы кинулись к двери на третий этаж. Сзади послышались крики, топот превратился в частую дробь.

Я вырвалась вперед и повела женщин ко второй лестнице. Едва мы выскользнули в дверь, как преследователи ворвались на третий этаж. Скорее, вниз по ступенькам, к запасному выходу, на улицу… Завыла сигнализация.

Пейдж свернула на север, но я рывком остановила ее.

— Там же улица, — процедила я, подталкивая ее на юг.

— Они же не будут стрелять в нас на глазах у людей! — бросила она через плечо.

— Уверена? Сколько, по-твоему, людей найдется на улице в пять утра?

— Да беги ты, беги, — вмешалась Рут. — Ради всего святого.

Кажется, сигнализация замедлила наших преследователей. Может, кто-то попытался их остановить. Что там случилось, я не знала и знать не хотела. Главное, что мы без препятствий добрались до южного конца переулка и повернули налево в другой. Мы уже преодолели солидную его порцию, когда до меня донеслись крики от здания отеля — кто-то с рявканьем отдавал приказы. Наконец западный переулок уперся в стену. Выбор небогатый: либо спрятаться в тупике к югу, либо бежать на север, к улице. Рут и Пейдж щеголяют в ночнушках, так что соваться с ними на улицу — не лучшая идея. Но уж больно зловещее это слово — «тупик». Поэтому я повернула на север и помчалась дальше. Хотя «помчалась» — это преувеличение: самое большее, побежала бодрой трусцой. Пейдж еще кое-как поспевала за мной, а вот ее тетя… Для пожилой женщины бег на такой скорости — смертный приговор. Ничуть не лучше, чем просто бросить ее.

До улицы оставалось еще довольно далеко, когда слева мы увидели узкий закоулочек, и я кинулась в него. Преследователи приближались с севера, следуя за нами по пятам. Их тяжелое дыхание походило на собачий лай — как хорошо, что Рут и Пейдж его не слышали.

Путь на запад преграждал мусорный контейнер, и проулок заворачивал на юг. Я надеялась обнаружить северный проход, но его не оказалось. Что еще хуже, южный упирался в высокую стену.

— Полезем через контейнер, — прошептала я. — Я запрыгну и помогу вам подняться.

Рут покачала головой.

— Туда, — прохрипела она и показала на юг.

— Но там ведь некуда…

— Спрячемся, — отрезала она.

Я всмотрелась в темноту проулка: прятаться было негде — разве что в тени. Я хотела так и сказать Рут, но тут увидела ее раскрасневшееся лицо. Грудь женщины судорожно вздымалась — не хватало дыхания. Дальше она бежать не сможет.

Что делать — я кивнула и завела своих подопечных в проулок, знаками показывая, чтоб они прижались к западной стене, где тени были гуще. Рут я велела встать подальше, потому что ее бледно-желтый халат так и бросался в глаза. Впрочем, это не поможет, нас все равно заметят. Преследователям достаточно разок глянуть в эту сторону — и мы у них в лапах. В моих силах лишь дать им отпор.

Едва мы притихли, как из-за угла вылетели трое мужчин и резко остановились у контейнера. В первом я узнала взломщика, во втором «Гудини» из отеля. Третий оказался очередным клоном военного образца.

— Не двигайтесь, — прошептала Пейдж, прикоснувшись к моей руке.

Толку все равно ноль, но если так им кажется безопасней, буду стоять тихонько, пока нас не обнаружат. Мужчины осмотрели контейнер, потом глянули в нашу сторону — похоже, ничего не заметили. Взломщик обошел контейнер с обеих сторон.

— Тут не пройти, — наконец объявил он. — Только если перелезть.

— Чтобы пожилая женщина перелезла через восьмифутовую стену? Фигня какая-то, — хмыкнул третий.

Гудини привалился к северной стене, достал сигарету из кармана, чиркнул спичкой. Пламя на миг осветило его лицо и растворилось во тьме. Пока он курил, военные спорили, могли ли мы перелезть через контейнер. Эй, люди! Мы же прямо тут, в десяти шагах, практически у вас на виду! Впрочем, в армию берут не за мозги. И, кроме того, чем больше я смотрела на этих молодцев, тем больше сомневалась, что они действуют от лица вооруженных сил Соединенных Штатов. Ну и кто же они тогда? Может, офицеры запаса? Скорее уж разжалованные. Или из какого-нибудь военизированного формирования — что-то о них все чаще и чаще стали упоминать в выпусках новостей. Хотя какая разница? Главное, что эти парни умом не отличаются…

Я перевела взгляд на Гудини. Он смотрел прямо на меня. Ведь знает, гад, где мы укрылись. Почему же не говорит другим? Потому что хочет, чтоб мы боялись. В кошки-мышки играет… Он поднес сигарету ко рту, сделал последнюю затяжку. Красный огонек вспыхнул во тьме — и полетел, кувыркаясь, вниз, рассыпавшись фонтанчиком искр. Гудини сделал шаг в нашу сторону. Я напряглась. Его взгляд шарил по проулку, по-прежнему не останавливаясь на нас. Как мило. Будто и не видит нас. Надеждой травит, садист проклятый. Я затаила дыхание и приготовилась защищаться.