Похищенная

ПЫТКА

Я задремала в кресле, но тут вернулся Уинслоу с большим конвертом в руках.

— Еле нашел! Ларри положил их в коробку с письмами. Умно придумал, да?

Изображая заинтересованность, я поднялась с кресла… и нечаянно зевнула.

— Тебе со мной скучно? — резко спросил Уинслоу. Его улыбка вмиг превратилась в оскал.

— Нет, нет. — Я подавила очередной зевок. — Конечно, нет. Что у вас тут?

— Фотографии оборотня, полученные нашей разведкой. Я хотел бы, чтобы ты его опознала.

— Без проблем. — Елена, черт тебя дери, немедленно перестань зевать! — Хотя может и не получиться — у меня на лица память плохая.

— Ничего страшного. У него и лица-то нет, — фыркнул Уинслоу. — В смысле, человеческого. Он в форме волка. По мне так все волки одинаковые. Вот и Ларри тоже решил, что беспокоить тебя незачем. Но потом меня осенило — а ведь не все так просто! Может, мы узко мыслим, слишком зацикливаемся на собственной расе. Ведь часто же бывает, что свидетели при опознании показывают на негра, который преступления не совершал, потому что для них все чернокожие на одно лицо.

— Ага.

Прошу, переходи скорее к делу. Пока я не отключилась…

— Ну и вот, я подумал — волки ведь друг друга как-то различают! И те, кто работает волком на полставки, тоже.

— Сделаю все, что в моих силах, — произнесла я. — Но если мы с этим дворняжкой и встречались когда-то, то он наверняка был в человеческой форме. Запах сказал бы мне больше.

— Запах! — Уинслоу щелкнул пальцами. — И как до меня сразу не дошло? Видишь, я же говорил — судим обо всем по себе. У меня так вообще с обонянием неважно. Учуял запах пиццы — считай, повезло.

Я потянулась к конверту. Уинслоу, словно и не заметив, уселся на кровать и положил конверт возле себя.

— Разрешите… — начала было я.

— Наши люди наткнулись на этого красавца вчера ночью. Довольно поздно, так что можно сказать, сегодня утром. В общем, в предрассветные часы.

Я кивнула. Ну пожалуйста, пожалуйста, переходи к делу!

— И при довольно загадочных обстоятельствах, — задумчиво проговорил Уинслоу. — Нам удалось поймать тебя и старую ведьму, но поисков остальных мы не прекращали. Этим занимается специальная группа. Еще один оборотень пришелся бы очень кстати, а Ларри спит и видит в своей коллекции огненного демона. Так вот, на какое-то время мы потеряли след твоих друзей. Особенного секрета здесь нет, но ты все-таки не говори Ларри, хорошо? Ему все это не по душе. Просто я решил, что тебя эта новость обрадует.

Уинслоу умолк, явно ожидая моей реакции.

— Спасибо, — сказала я.

— Да на здоровье. Короче, наша группа исследовала местность, собирала сведения — и все без толку. Вчера Такер отозвал ее и направил новую. Ну, чтобы поддержать боевой дух и всякое такое. Первая группа по пути сюда заночевала в каком-то зачуханном мотеле. На следующее утро парни встали пораньше, чтобы выйти еще до рассвета, выписались из гостиницы и… угадай, кто поджидал их у самого леса?

— Э… — Давай, мозг, просыпайся! — М-м-м… Волк?

— Рад, что ты внимательно меня слушаешь, Елена. Да, волк. И чертовски крупный. Стоял и глазел на них. Либо это было совпадение, либо он следил за поисковым отрядом.

Мозг наконец напомнил о себе.

— Где именно это случилось?

— Да какая разница?

— Каждый оборотень обитает на определенном участке. Формально дворняжки не имеют права на собственную территорию, но большинство из них придерживается знакомых мест. Многие остаются в пределах одного и того же штата, только кочуют из города в город. Так что эта информация поможет мне установить его личность.

Уинслоу улыбнулся.

— …и вычислить, где находишься ты сама. Ну уж нет, Елена. Слушай дальше. Охранники сразу сообразили, что это оборотень. Один достал фотоаппарат и сделал несколько снимков, а двое других сбегали за пистолетами с усыпляющими дротиками. Но едва они приготовили оружие к бою, как волк куда-то пропал. Ребята переполошились, рванули в лес. И что ты думаешь? Он спокойненько их там дожидался! Чуть они подбираются поближе — волк отбегает на безопасное расстояние и останавливается. Он их попросту заманивал! Ничего себе, да?

— Разум у оборотней человеческий, так что ничего странного тут нет.

Однако я кривила душой: это действительно было странно. Тактикой заманивания, характерной для многих хищников, дворняжки не пользуются. Хотя нет… Пользуются, но редко. Кое-кто додумывается.

— Это еще что, — выдал Уинслоу, улыбаясь от уха до уха. — Потом этот волк разделил группу! Матерых коммандос (среди них был даже «морской лев»[27]) сделал как детей и начал убирать. Подумать только! — Уинслоу со смехом покачал головой. — Хотел бы я посмотреть на это: трое идиотов носятся по лесу, а оборотень щелкает их, как блондинок в фильме ужасов. Двоих убил, взялся за третьего. И знаешь, что волчара с ним сделал?

Сердце мое бешено колотилось.

— Убил?

— А вот ни фига, что самое интересное! Он стал гонять парня по лесу. Словно хотел вымотать его до предела — чтоб тот остался в живых, но не оказывал сопротивления. Хотя, наверное, зря я приписываю животному человеческие черты. Антро… Как это называется по-ученому?

— Антропоморфизм, — прошептала я. У меня будто в один миг выкачали весь воздух из легких. Нет, это не случайность…

— Точно. Антропоморфизм. Постой… если я не ошибаюсь, твой дружок как раз этой темой и занимается? В смысле, антропоморфными религиями. По мне, так скука смертная, но ведь некоторые и о компьютерах то же самое говорят. Ну да каждому свое. Так на чем я остановился?

— Волк, — еле слышно проговорила я. — Последнего охранника преследовал волк.

— Что-то у тебя нездоровый вид. Может, прилечь хочешь? Не стесняйся, места на всех хватит. Нет? Ладно, твое дело. Так вот, волчище все гонял и гонял этого парня по кругу, а потом…

Мне хотелось заткнуть уши. Я знала, что сейчас услышу. Фотографии могли оказаться в руках Уинслоу лишь в одном случае: если последнему члену группы удалось спастись. Если волк…

— Этот хитрый засранец все-таки облажался. Толи свернул не там, то ли дистанции не рассчитал. В общем, подобрался слишком близко. Охранник выстрелил — бах! и волк готов.

— Покажите… покажите мне снимки.

Небрежно брошенный конверт упал на пол. Я кинулась к нему, разорвала бумагу и вытряхнула содержимое — три фотографии, на которых был изображен один и тот же зверь. Волк с золотистой шерстью и голубыми глазами… В горле у меня родился какой-то скулящий звук и змейкой пополз наружу.

— Ты его знаешь? — поинтересовался Уинслоу.

Я стояла на четвереньках, тупо сжимая в руках фотографии.

— Нет? Понимаю, ты сегодня устала. Оставь их пока у себя. Отдохни, подумай. Наверное, Ксавьер уже заждался. Завтра утром я вернусь.

Магнат ушел, но я этого не видела, не слышала его слов — только Клей на снимках, только бешеный стук сердца. В груди закопошился еще один хныкающий звук, но обратился в ничто, не достигнув губ. Стало нечем дышать.

Вдруг по телу пробежала судорога, и накатила волна мучительной боли, ослепив меня. Я повалилась на пол, выпустив из рук фотографии. Мышцы ног разом сократились. Спазмы накатывали бесконечным потоком, и я кричала, пока не осталось воздуха в легких. Конечности сами собой задергались, замолотили воздух, словно кто-то пытался вырвать их с мясом. Какая-то часть моего рассудка еще осознавала, что если не взять Преображение под контроль, пока не поздно, меня просто разорвет на куски. Вместо этого я уступила мучениям, чуть ли не с радостью встречая каждый новый приступ. Наконец, полностью опустошенная, тяжело дыша, я лежала на полу. Из коридора донеслось еле слышное царапанье. Уинслоу все это время подглядывал за мной. Хотелось вскочить на ноги и биться о стену до тех пор, пока от нее или от меня ничего не останется. Хотелось разорвать подонка на части — не сразу, а выгрызая кусок за куском, до тех пор, пока ему нечем будет кричать, но горе пригвоздило меня к полу. Кое-как я заползла в узкий зазор между кроватью и стеной, подальше от взгляда Уинслоу. Втиснувшись в крошечный закуток, я поджала хвост и отдалась душевной боли.

Ночь прошла в невеселых размышлениях. Я снова и снова вспоминала слова Уинслоу, несмотря на муку, которую они мне причиняли. Где же охранники столкнулись с «волком»? Перед мотелем или на его задворках? Что Уинслоу имел в виду под «предрассветными часами»? Получается, уже светало?.. Не потому ли я думаю о всяких глупостях, что разум отказывается принять страшную правду: Клей, возможно, погиб? Нет! В этих мелочах кроется зацепка, которая поможет мне вычислить ложь в рассказе Уинслоу. Мне необходимо ее вычислить, иначе я попросту задохнусь от горя.

Пытка все продолжалась, ненавистный голос Уинслоу звучал в моем мозгу. Ищи обман. Ищи несообразность, не к месту сказанное слово, явное вранье. Сколько бы я ни терзала память, слабых мест в истории Уинслоу не находилось. Настигни Клей поисковый отряд, он сделал бы именно так, как мне рассказали: завел бы людей в лес, разделил группу и всех прикончил — кроме «языка», из которого пытками добыл бы нужные сведения. Уинслоу всего этого выдумать не мог — значит, говорил правду.

Мне почудилось, будто сердце убежало в глотку; не хватало воздуха. Нет, это ложь и ничего больше! Если бы Клей погиб, я почувствовала бы это, чуть только пуля вонзилась бы в его тело. Боже мой, как же хотелось верить, что почувствовала бы… Между мной и Клеем давно установилась психофизическая связь — возможно, из-за укуса. Когда мне было больно или плохо, его охватывала тревога, и наоборот — меня грызло беспокойство, когда страдал он… Сегодня утром таких ощущений я не заметила. Или это только кажется? В «предрассветные часы» я спала мертвецким сном, наглотавшись транквилизаторов, и в принципе не могла что-либо почувствовать.

Так, довольно. Глупо полагаться на причуды психики, всякие там предчувствия да ощущения. Думай только о фактах. Ищи обман. Уинслоу сказал, что единственный выживший охранник убил Клея и вернулся с трофеями — снимками и отчетом о произошедшем. Хорошо бы поговорить с ним: не все же здесь такие же законченные лжецы, как Уинслоу. Может… Я резко втянула воздух. Снимки, отчет… А тело?

Если бы охранник расправился с Клеем, то тело захватил бы с собой. По крайней мере сделал бы пару фотографий. Если бы в распоряжении Уинслоу был труп (или его снимок), он бы мне его и показал. Он бы точно знал, что за волка подстрелил его человек, и устроил бы мне очередную пытку в наказание за дерзость. Стоило допустить промах, как магнат устроил бы мне ад на земле. Кто знает, на что он способен, когда по-настоящему разозлится?

В конце концов мне удалось убедить себя, что Клей жив. Тогда усталость взяла свое, я заснула — и проснулась человеком. Иногда такое случается, особенно если Преображение вызвано страхом или еще какой-нибудь сильной эмоцией. Когда мы погружаемся в сон, тело безболезненно принимает прежнее обличье. Вот почему, очнувшись, я обнаружила, что лежу голышом на полу между стеной и кроватью.

Вставать я не торопилась. Сначала нужно было продумать, как бы подловить Уинслоу на лжи. Клей, конечно, жив, но мне необходима полная уверенность. Да у меня же остались снимки! Возможно, если повнимательней их изучить…

— Откройте дверь, сволочи! — раздался чей-то крик.

Я рывком села, ударившись головой о кровать, и потихоньку выбралась из укрытия.

— Выпустите меня!

Голос женский. И знакомый, хотя что-то в нем изменилось. Я поняла, кто это кричит, и вздрогнула. Нет. Только не это! Может, хватит уже страданий?

— Я знаю, что вы меня слышите! Я знаю, что вы там!

Без особого на то желания я проковыляла к дыре в соседнюю камеру и заглянула в пробоину. Нетрудно догадаться, что я там увидела. Новая соседка. Бауэр беззвучно молотила кулаками по стеклянной стене. Спутанные волосы, на лице кровавые разводы, которые никто не удосужился смыть… Вырядили ее в серый спортивный костюм с плеча кого-то из охранников. Ничто не напоминало в этой женщине ухоженную и гордую наследницу громадного состояния. Сейчас Сондра больше походила на сумасшедшую средних лет, которая всю жизнь провела в недрах какой-нибудь готической психушки.

Получается, после вчерашней бойни они упрятали ее в камеру… Последняя надежда на побег испарилась без следа. Отныне Бауэр такая же узница, как и я, и ничем мне не поможет. Более того, теперь в соседнем помещении беснуется полоумный оборотень-людоед… а в стене, разделяющей нас, дыра. Уинслоу опять все подстроил. Что, вчерашней пытки ему показалось мало?.. Да, ему всегда будет мало. Пока я здесь, он будет истязать меня все новыми и новыми способами. Почему? Потому что это в его власти.

Захотелось снова забиться в закуток, погрузиться в забвение… Разумеется, заснуть не выйдет, но по крайней мере можно закрыть глаза, и кошмар на время отступит. Я сбегу в мир фантазий и останусь там, пока кто-нибудь не спасет — или не убьет — меня.

Вместо этого я бухнулась на кровать и окинула камеру взглядом. Повсюду валялись ошметки одежды, не пережившей Преображения. Что ж, пора сменить гардероб. Не время для капризов — надену, что дают. Итак, шаг первый: привести себя в нормальный вид. С какой радости Бауэр оказалась моей соседкой, выясним попозже.

Выйдя из душа чистой и одетой, я на всякий случай снова заглянула в дыру в стене — вдруг воображение сыграло надо мной злую шутку, и никакой Бауэр там нет? Увы, она лежала, свернувшись калачиком, перед дверью, тихонько хныкала и скреблась в стекло, как котенок, оставшийся на улице в дождь. Жалости я не почувствовала — разучилась.

В коридоре кто-то был. Не уверена, почему мне так показалось. Скорее потому, что Матасуми с Тесс вряд ли упустили бы возможность понаблюдать за новоиспеченным оборотнем. Поправив волосы и разгладив футболку, я подошла к стене с односторонним стеклом.

— Кто-нибудь, зайдите ко мне, пожалуйста, — спокойно проговорила я, как бы показывая этим: с душевнобольной из соседней камеры у меня ничего общего.

Через несколько секунд на пороге возникла пара ребят в форме.

— Скажите, что здесь делает мисс Бауэр? — спросила я.

Охранники переглянулись — будто споря, что мне ответить. Наконец один из них заговорил:

— Доктор Матасуми счел нужным заключить ее под стражу. Из соображений безопасности.

Нет уж, давайте без дураков.

— Я это прекрасно понимаю. Но не могли бы вы объяснить, почему она находится именно в этой камере? Ведь в стене, как видите, пробоина.

— Думаю, им об этом известно.

— «Им»? — изображая дурочку, удивилась я.

— Доктору Матасуми и мистеру Уинслоу.

— Ах, вот как. — От медоточивых речей заломило зубы. — То есть им известно, что мисс Бауэр из своей камеры может попасть в мою?

— По мнению мистера Уинслоу, все требования безопасности соблюдены.

Со слащавой улыбкой я поблагодарила охранников за внимание, и они ушли. Значит, никакой ошибки здесь нет. Идея принадлежит Уинслоу. Посадим Бауэр в соседнюю камеру, дыру оставим как есть… ну и поглядим, что будет.

Я еще раз осмотрела отверстие. Арматура цела, площадь — не больше квадратного фута. Хорошо, реальной угрозы нет. Зато можно общаться.

Внезапно Бауэр вскочила на ноги и шарахнула кулаками по стеклу:

— Откройте дверь, гады! А не то вырву вам сердца, черт бы их побрал! Я злой и страшный серый волк! Вот сейчас как дыхну, как пыхну — все в щепки разлетится! — И она разразилась визгливым икающим смехом.

Похоже, общаться мы могли разве что в теории.

Внимательно изучив фотографии, я обнаружила на каждой из них дату — двадцать седьмое августа. Получается, это произошло вчера. Во всяком случае, насчет времени Уинслоу не соврал. Мне все еще не верилось в гибель Клея. Рассказ у магната вышел довольно реалистичный, так что, видимо, Клей и впрямь уничтожил нескольких членов поискового отряда. Все вполне логично: если бы Джереми обнаружил слежку, он бы, несомненно, поручил приемному сыну избавиться от них, сохранив жизнь лишь одному — для последующего допроса. Но когда я в последний раз видела Клея, он был слишком слаб для выполнения подобных заданий.

— Ну что, знаешь его?

Я резко обернулась. В камеру вошел Уинслоу с охранниками.

Магнат улыбнулся:

— Что-то хваленый оборотничий слух тебя подводит, Елена. С чего бы это?

Пришел полюбоваться на последствия своей садистской шуточки, Тай? Да, ночью у меня был срыв, но еще одного ты не дождешься. Я снова в игре.

— Извините, — проговорила я. — Слишком увлеклась фотографиями. Кажется, мне он знаком, только вот имени никак не могу припомнить. — Не отрывая взгляда от снимков, я поинтересовалась: — Как там Ксавьер? Понравился ему коньяк?

Пауза. Краем глаза я увидела, что магнат поджал губы. Один — ноль в мою пользу. Только бы не ухмыльнуться… Магнат пожал плечами, прошелся по комнате и взглянул на меня с прежней улыбкой.

— Этот мерзавец так и не соизволил явиться. Наверное, отключился где-нибудь с перепою и спит без задних ног.

Ну да, в пятизвездочном отеле подальше отсюда — с бумажником, набитым деньгами Уинслоу.

— Наверное, — согласилась я. — Так вот, что касается волка… Как я уже говорила, меня больше интересует его запах. Если мы с этим парнем хоть раз встречались — сразу его узнаю.

— У тебя настолько развитый нюх?

Я улыбнулась:

— Лучший в мире. Может, у вас есть какой-нибудь предмет его одежды или… — Я вскинула голову: — Точно! Труп! Вы же привезли труп? Ну конечно — доктор Матасуми не разрешил бы оставить его просто так. Отведите меня к нему, и я опознаю вашего оборотня.

Уинслоу взял стул и неторопливо уселся, выиграв таким образом несколько секунд. Давай, давай, придурок. Шевели мозгами.

— У нас возникли трудности, — произнес он наконец. — Охранник, пристрелив зверюгу, сразу рванул к нам. Не в себе, видно, был. Лари с Такером ему такую нахлобучку устроили — мама дорогая! Это ж надо додуматься — оставить в лесу труп оборотня! Да, подбирали мы этих ребят не по наличию мозгов… Такер живо отправил за телом новую группу, но они возвратились с пустыми руками. Угадай почему.

— Труп исчез.

Уинслоу расхохотался, смахнул челку со лба:

— Ага, тоже фанатеешь по фильмам ужасов? Верно. Они нашли место, где его подстрелили, даже следы крови — а тела нет. Ларри рвет и мечет — думает, проект под угрозой. Однако остается ведь и другая возможность: оборотень до сих пор жив. — Уинслоу замурлыкал мелодию из «Хэллоуина».[28] — Пришлось отправить на поиски таинственного незнакомца еще одну группу. Но ты можешь не беспокоиться.

— По какому поводу?

Магнат расплылся в ухмылке:

— Елена, я знаю, о чем ты думаешь. Не надо строить из себя крутую деваху, со мной этот номер не пройдет. Тебя тревожит, как бы мы его не поймали. Я прав?

— Да меня на самом деле не волнует…

— Еще как волнует! Ты боишься, что этот «дворняжка», оказавшись здесь, накинется на тебя. Прямо как Лейк. Или что нам он покажется интереснее, чем ты, и мы от тебя избавимся. Но этого не произойдет. Я не позволю. Ты очень важна для меня, Елена. Конкурентов у тебя не будет. Я об этом позаботился — перед отправлением последней группы отозвал ребят в сторонку и пообещал десять тысяч долларов тому, кто принесет голову оборотня. Только голову! Живой он мне не нужен.

Магнат поднялся с кровати. Я так сжала кулаки, что ногти впились в ладони. Запахло кровью. Райман ухмыльнулся мне на прощание и поспешно распахнул перед боссом дверь. На пороге Уинслоу остановился, достал из кармана небольшой конверт и бросил к моим ногам.

— Чуть не забыл: новые снимки. Сделаны сегодня ночью. Похоже, у Такера котелок варит что надо — новая группа вышла на твоих друзей. Правда, через пару часов мы потеряли их след. Буду держать тебя в курсе — знаю, как это важно для тебя.

Я стиснула зубы. Череп грозил расколоться от едва сдерживаемой ярости.

— Судя по всему, они кого-то ищут, — продолжил Уинслоу.

— Меня, — с трудом выдавила я.

— А, понятно. Но не хватает еще кого-то. Разведгруппе удалось подслушать обрывок разговора. Оказывается, кто-то дезертировал. Причем из высоко стоящих. Ларри уже работает над этим — сравнивает новые снимки со старыми. Тебе, конечно, видней. Заметь, мне говорить ты ничего не обязана — я не стану просить, чтоб ты заложила своих друзей.

Уинслоу ушел. Я прикрыла глаза. Раскалывалась голова, ныли ладони… Несколько минут я собиралась с духом, прежде чем посмотреть на фотографии. На снимках действительно были мои друзья: собравшись в тесный круг, они что-то оживленно обсуждали. Я поняла все по лицу Джереми. Пропал Клей. Он выследил поисковый отряд по собственной инициативе. И с ним никого.

Клей меня разыскивает.

Остаток утра я ломала голову над планом побега. Нужно вырваться отсюда. И не «когда-нибудь», не «скоро», а сегодня же: как только Уинслоу наскучит новая затея, он поднимет ставки… Чем больше я пыжилась что-нибудь придумать, тем сильнее паниковала, а чем сильнее паниковала, тем труднее становилось что-нибудь придумать. Если не успокоюсь, пиши пропало…

Бауэр между тем немного утихомирилась. Удостоверившись, что рассудок ее прояснился — по крайней мере она перестала вопить и принялась за давно остывший завтрак, — я попыталась завести с ней разговор. Ноль внимания. Покончив с едой, Бауэр вооружилась карандашом, исписала два листа, после чего подошла к двери и вежливо попросила, чтобы письмо доставили по адресу. Что в нем было, я догадывалась: все та же просьба о помиловании, только изложенная нормальным человеческим языком.

Стало быть, ей хотелось на свободу… как и всем нам. Каково, интересно, самой оказаться в роли «гостьи»? И тут у меня созрел план. Бауэр мечтает вырваться отсюда. Я тоже. Когда-то я рассчитывала на ее благодарность, но теперь об этом и речи быть не может. Тогда как насчет совместного побега? Она знает систему безопасности комплекса со всеми ее слабыми местами вдоль и поперек… при условии, что сохранила остатки разума. От меня — физическая мощь и опыт, от нее — информация. Вместе мы представляем грозную силу… План, разумеется, был не идеален, но хотя бы что-то…

Оставалась единственная трудность… Нет, проблем хватало с избытком, но все же по-настоящему тревожила лишь одна из них: как выбраться из камеры. Может, устроить небольшой спектакль, чтобы им волей-неволей пришлось вывести меня в коридор? Почему бы и нет — но велика ли вероятность, что одновременно получится вызволить и Бауэр? Отнюдь. Когда в час охранники принесли обед, я внимательно следила за дверью — как она открывается, как работает… И тут мне бросилась в глаза нечто очевидное — настолько очевидное, что я мысленно выругала себя последними словами. Как можно было этого не замечать? Охранники закрывали дверь не до конца. Почему? Потому что открывалась она только снаружи, а эти ребята всегда ходили по двое. Матасуми и Бауэр всегда брали с собой несколько охранников, и один обязательно дожидался их в коридоре. Таким образом, мои «кормильцы», входя, оставляли небольшой зазор между косяком и дверью. Может ли это сыграть мне на руку? Допустим, я вырублю одного из охранников… а другой вытащит пушку и пристрелит меня.

Нет, так дело не пойдет. Ну а если крикнуть: «Ой, что это за пакость там ползет?». Пока они будут пялиться на пустую стену, я дам деру… Э-э-э, тоже не вариант. Надо все как следует обдумать.